12 (24) ноября. Действия французской армии и общая обстановка.
По принятии решения о переправе у Студёнки маршал Удино отправил туда для обеспечения подготовительных работ начальника артиллерии своего корпуса дивизионного генерала Обри (Клод Шарль Обри де ла Бушардери), произведённого в очередное звание буквально накануне - три дня назад.
Обри внимательно осмотрел место переправы. Ширина самой реки не превышала 20 метров, но покрытые водой болотистые берега увеличивали эту ширину до 60-75. Промеров глубины не производилось, во избежание привлечения внимания противника. По сведениям генерала Корбино, чья бригада переправлялась тут 9(21) ноября, она не превышала 1,2 метра. Но со слов местных крестьян, вследствие прибыли воды, она несколько возросла. Подступы к реке на левом берегу не представляли затруднений, но на правом простилалось болото, через которое вела гать.
или открыть полную карту 4050х4250 в новом окне
А хуже всего то, что на правом берегу обнаружились русские войска: деревня Брили на пригорке была занята пехотой и кавалерией, а на окраине видны были орудия. За самой же переправой наблюдал казачий разъезд. Обри доложил Удино, что обнаружив переправу, русские займут высоты и развернут артиллерию. Французам же придется не только переходить реку под огнём, но и сойдя с оных продолжать двигаться узкой колонной по гати.
Доклад Обри усугубляли сообщения о том, что по правому берегу Березины в сторону Борисова движутся войска, численность которых наблюдатели оценили в 8-9 тысяч человек. Высказывалось предположение о прибытии на подкрепление к Чичагову корпуса Штейнгеля. Вероятно, французы наблюдали собирающиеся после переправы части разбитого вчера авангарда генерал-майора Палена.
В итоге Удино, уже отдавший распоряжения для выдвижения корпуса с наступлением сумерек к Студёнке, отменяет их. В 16:45 он отправляет донесение в главный штаб, высказывая мнение о рискованности форсирования реки имеющимися у него ограниченными силами.
Наполеон к семи часам вечера прибыл в Лошницу, где и остановился на ночлег в доме у дороги (предположительно, в том месте, где сейчас расположен дом №44 по улице Мичурина).
«Императорская штаб-квартира перенесена в Лощинское - плохое пристанище, сплошные леса. Даже сам император ... помещен очень неудобно.»
(дивизионный генерал Луи Мари Жак Амальрик Нарбонн-Лара.
с 24 ноября 1812 г. генерал-адъютант императора)
Туда, около полуночи, и доставил депешу от маршала Удино офицер по особым поручениям капитан Мортемар. И немедленно отбыл обратно с заверением императора о заблуждении маршала относительно противостоящих ему сил и подтверждением необходимости спешного наведения мостов.
Не ограничившись этим, Наполеон, в два часа ночи отправляет к Удино адъютанта маршала Бертье полковника Флао с письмом. «Если этой ночью вы не переправились, то в сложившихся обстоятельствах вы должны срочно переправиться сегодня». В письме так же сообщалось, что днём в Борисов прибудут две дивизии Молодой Гвардии во главе с маршалом Мортье (Адольф Эдуар Казимир Мортье).
Ещё утром 12(24) ноября в помощь Удино из Бобра форсированным маршем выступили начальник понтонных экипажей Жан-Батист Эбле и начальник инженеров Великой армии Франсуа Шасслу-Лоба с командой понтонеров (400 человек) и сводная команда из саперов и остатков батальона морских рабочих (50 человек). Так же, в качестве технических советников к Березине отправились бригадный генерал Жомини, командир инженеров и моряков Императорской гвардии бригадный генерал Кирженер (Франсуа Жозеф Кирженер барон де Планта) и командир инженеров 2-го корпуса бригадный генерал Дод. Общий ход работ поручалось контролировать королю Неаполитанскому, маршалу Мюрату, прибывшему в Борисов вечером 11(23) ноября.
Французам оставалось лишь досадовать о 60 повозках с понтонным имуществом, сожженных при отступлении в Орше. Эбле тогда умолял императора взять хотя бы 15 из них, но получил отказ - лошадей катастрофически не хватало даже для артиллерии. А пересекать Березину Наполеон собирался по мосту в Борисове, тогда ещё невредимому и охраняемому французским гарнизоном. Всё что удалось спасти Эбле - два походные кузницы, два воза угля и 6 ящиков инструмента. Каждому солдату инженерных подразделений было роздано по 2-3 топора и два десятка гвоздей.
Одновременно разворачивалась операция по дезинформации русского командования о месте будущей переправы. Утром в строну Ухолоды выдвинулась рота сапёров при значительном обозе. Туда же демонстративно отправились 4-й и 7-й кирасирские полки, за которыми увязались толпы беженцев.
В Борисове начальник штаба корпуса бригадный генерал Лорансье собрал авторитетных представителей еврейской общины города и подробно выспрашивал о местности возле Ухолоды, о дорогах от неё к Минску. А после наказал строго сохранять тайну этого разговора. Одновременно отдав приказ постам не обращать внимания на тех, кто попытается перебраться на правый берег. Расчёт оказался точным - этой же ночью Лейба Бененсон, Борух Гумнер и Мойша Энгельгард переплыли на лодке реку и были доставлены к адмиралу Чичагову.
Основные силы французской армии в течение дня 12(24) ноября собирались в районе Неманицы. А вот арьергардам (1-й армейский корпус маршала Даву и 4-й армейский корпус Богарне) было отдано приказание замедлить движение, чтобы удержать русскую армию на удалении от переправы. Им в поддержку в местечке Бобр были оставлены Пятый (Польский) армейский корпус (дивизионный генерал Юзеф Зайончек) и только что присоединившиеся к армии части 17 польской пехотной дивизии того же корпуса, ранее находившиеся в Могилёве (17-й пехотный и 15-й кавалерийский полки под командованием бригадного генерала Жултовского). Польские части вошли в подчинение маршала Нея.
Русская же главная армия в этот день перешла к местечку Копысь на левом берегу Днепра. Преследование французов осуществляли лишь отдельные её соединения. Генерал Платов достиг селения Плоское по правую сторону от Московской дороги. Генерал-лейтенант Ермолов вышел Толочину, генерал Милорадович - к Староселью.
Отряд Ожаровского, выступив из Шклова пошёл двумя колоннами на Могилёв.
«Выступив вчера рано утром из Шклова двумя колонами, пошёл на Могилёв и, узнав на пути от некоторых жителей, вышедших ко мне навстречу, что часть неприятеля осталась в городе и грозит сжечь оный, посадил егерей на кони Полтавских казаков и вместе с имеющимися у меня кавалерией и артиллерией прискакал в город прежде вечера и рассеял всех, кои там оставались.»
Войдя в город около полудня, Ожаровский захватил там большой магазин с запасом в 34 000 кулей муки и весь следующий день оставался в ожидании прибытия начальника Калужского ополчения Василия Фёдоровича Шепелева, находившегося в Пропойске.
Кстати, временным комендантом Могилёва Ожаровский назначил майора Ржевского, никакого отношения к знаменитому поручику не имеющего.
Правая колона под командованием лейб-гвардии Гусарского полка ротмистра Нащёкина у Княжиц атаковала хвост уходящего из Могилёва на Бобр польского отряда из состава 17-й дивизии Домбровского. Нащёкин преследовал неприятеля 6 вёрст и взял сотню пленных.
Сводная запись темы Наполеоника (оглавление)