образ-шут и человек-шут
Интересна эта разница - прежде всего между Шутом, носителем идеи шутовства и человеком-шутом.
Шут - не мужчина и не женщина, строго говоря, Шут вообще не человек - он маска, функция, образ. Как говорил Бахтин "...самое бытие этих фигур имеет не прямое, а переносное значение.... это лицедеи жизни, их бытие совпадает с их ролью, и вне этой роли они вообще не существуют". По поводу древних корней и толкований этого образа можно долго говорить, а сейчас мне хочется обратить внимание читателя на эту символичность, на выпадение Шутов из мира людей. Шуты функциональны - таков Пьеро в "Шутихе" (Г.Л. Олди), таков Шут короля Лира, таковы русские исторические юродивые - они несут некую правду в мир, некое знание, они катализаторы процессов в головах окружающих, они концентрируют и выражают в ясной, гротескной и афористичной форме то, что давно назрело и туманом висело в воздухе времени.
У Шутов нет мыслей, нет внутреннего мира. Обращаясь к тому же Бахтину: "они восстанавливают публичность человеческого образа: ведь все бытие этих фигур, как таких, сплошь и до конца вовне, они, так сказать, все выносят на площадь, вся их функция к тому и сводится, чтобы овнешнять (правда, не свое, а отраженное чужое бытие - но другого у них и нет)".
Другое дело - человек-шут. К функции прибавляется судьба, к внешнему миру - внутренний. И вот тут - огромное пространство для романтических измышлений. Я сама пришла к идее шутовства несомненно через романтический образ мужчины-шута.
Из этой области всякие трагические комедианты вроде Риголетто и Фолиаля. Это люди с "двойным дном", чем, собственно, они мне так милы. В них чаще всего происходит мучительный конфликт между внешним и внутренним мирами: "Inside my heart is breaking, my make up maybe fading, but my smile still stays on" (Queen).
В этом месте шут смыкается с романтическим Дьяволом. Бывает, личину шута берут актеры или музыканты. Вот, к примеру, Fish, первый вокалист нео-прог группы Marillion вовсю эксплуатировал образ романтического "джестера", чем меня и покорил. Но, строго говоря, Фиш вовсе не Шут, поскольку единственное, что "овнешнял" в своих песнях - был его собственный мятежный внутренний мир. Т.е. второе дно - без первого.
Интересно, доведется ли мне лично знать Шутов, реальных людей - третий уровень моих измышлений после вышеописанных идеи и литературного/сценического образа?
А довелось ли вам? И что вы думаете вообще на этот счет?
Шут - не мужчина и не женщина, строго говоря, Шут вообще не человек - он маска, функция, образ. Как говорил Бахтин "...самое бытие этих фигур имеет не прямое, а переносное значение.... это лицедеи жизни, их бытие совпадает с их ролью, и вне этой роли они вообще не существуют". По поводу древних корней и толкований этого образа можно долго говорить, а сейчас мне хочется обратить внимание читателя на эту символичность, на выпадение Шутов из мира людей. Шуты функциональны - таков Пьеро в "Шутихе" (Г.Л. Олди), таков Шут короля Лира, таковы русские исторические юродивые - они несут некую правду в мир, некое знание, они катализаторы процессов в головах окружающих, они концентрируют и выражают в ясной, гротескной и афористичной форме то, что давно назрело и туманом висело в воздухе времени.
У Шутов нет мыслей, нет внутреннего мира. Обращаясь к тому же Бахтину: "они восстанавливают публичность человеческого образа: ведь все бытие этих фигур, как таких, сплошь и до конца вовне, они, так сказать, все выносят на площадь, вся их функция к тому и сводится, чтобы овнешнять (правда, не свое, а отраженное чужое бытие - но другого у них и нет)".
Другое дело - человек-шут. К функции прибавляется судьба, к внешнему миру - внутренний. И вот тут - огромное пространство для романтических измышлений. Я сама пришла к идее шутовства несомненно через романтический образ мужчины-шута.
Из этой области всякие трагические комедианты вроде Риголетто и Фолиаля. Это люди с "двойным дном", чем, собственно, они мне так милы. В них чаще всего происходит мучительный конфликт между внешним и внутренним мирами: "Inside my heart is breaking, my make up maybe fading, but my smile still stays on" (Queen).
В этом месте шут смыкается с романтическим Дьяволом. Бывает, личину шута берут актеры или музыканты. Вот, к примеру, Fish, первый вокалист нео-прог группы Marillion вовсю эксплуатировал образ романтического "джестера", чем меня и покорил. Но, строго говоря, Фиш вовсе не Шут, поскольку единственное, что "овнешнял" в своих песнях - был его собственный мятежный внутренний мир. Т.е. второе дно - без первого.
Интересно, доведется ли мне лично знать Шутов, реальных людей - третий уровень моих измышлений после вышеописанных идеи и литературного/сценического образа?
А довелось ли вам? И что вы думаете вообще на этот счет?