(no subject)

[ianor]

Шутка Лукавого.

В религии каждый вопрос - ребром Адамовым.(Леонид С. Сухоруков)

В храме все должны быть серьезны, кроме того, кто является предметом культа. (Оскар Уайльд)

Без соображения с божественным не сделаешь хорошо ничего человеческого, и наоборот. (Марк Аврелий)

Возлюби Бога и поступай как хочешь. (Аврелий Августин)

- Господи, научи меня лгать тебе так, чтобы ты мне верил, - сказал шут, оказавшись на небесах.
Бог только вздохнул в ответ. Перед ним была очень непростая задача: понять, куда же отправить душу этого смертного. Он в равной степени заслуживал и благодати Райского Сада, и вечных мук Геенны Огненной. Но одно было ясно сразу: сам шут ни в коей мере не осознавал значимости происходящего в Зале Суда.
- И еще, - не унимался весельчак, - объясни мне неразумному, почему Петр обиделся, когда я протянул ему мой плащ и колпак? Он же привратник, или я чего-то недопонял?
Бог вздохнул еще раз.
- Скажи мне, шут, - задумчиво произнес он, соблюдал ли ты те заповеди, что я передал вам в наставление?
Шут сделал реверанс.
- Никак нет, Ваша Светлость, нарушил все до единой.
- Ты убивал? - нахмурился Бог.
Шут почесал затылок, и бубенцы на колпаке весело зазвенели.
- Собственноручно - нет, - впервые серьезно заговорил шут. - Но как-то раз я этому посодействовал. Дело в том, Ваше Преосвященство, что изначально хотели убить короля. Его собственный племянник хотел. А я обо всем догадался, подслушал, подстроил - и в результате, отравился не король, а сам изменник. Но убийца не я, клянусь! А та змея, чей яд оказался в кубке племянника короля.
Закончив свою пламенную речь, шут старательно поклонился, да так, что чуть не упал.
Бог задумался. Эта история не прояснила ничего и чашу весов не перевесила.
- Признайся, ты крал когда-нибудь? - задал Бог следующий вопрос.
Шут засиял.
- Да, Ваша Светлость, тот самый яд, которым отравился изменник. Им он и хотел убить короля.
У Бога начала болеть голова. Ему даже захотелось назначить перерыв, чтобы съесть чего-нибудь. Хотя бы яблоко. Но он остановил себя, решив довести дело до конца:
- Ты чревоугодничал?
- Я радовался плодам, что Ваше Величество подарило нам в угоду и наслаждение - подмигнул ему шут.
- Ты прелюбодействовал?
- Протестую, Ваша честь! - вскричал шут, - Вы сами создали женщину! Герцогиня меня обольстила, и ничего дурного та ночь не принесла, только радость. А муж ее, между прочим, пил как сапожник.
Богу искренне захотелось задать все обязательные вопросы побыстрее, чтобы отделаться от этого невыносимого смертного.
- Ты поклонялся еще кому-нибудь кроме меня? - спросил он. - Отвечай.
Шут весело улыбнулся.
- А как иначе? Не поклонился королю - сразу на плаху.
- Зависть, - обреченно продолжил Бог.
- Думаете легко быть шутом? У всех жены, дети, хозяйства, а у меня что? У меня только бубенцы и работа без выходных. Грустно тебе, плохо тебе - никого не волнует, шути и смейся. Еще бы тут не завидовать.
- Чтил ли ты отца своего и мать свою?
- Я их отроду не видел, - отчеканил шут, с откровенной издевкой глядя в глаза Бога.
А Бог был в гневе и отчаянии.
- Упоминал ли ты Мое имя напрасно?
- Упаси Господи, Ваша Светлость! - с наигранной серьезностью ответил шут.

- Хватит! - не выдержал Бог. - Что ты можешь сказать в свое оправдание, неблагодарный?
- Ничегошеньки, - подмигнул ему в ответ шут. - Только, Ваше Всевышнее Величество, я ни о чем не жалею. Я был счастлив всю свою жизнь, а другим дарил радость и веселье.
В Зале Суда повисла тишина. Бог думал и не мог ничего придумать. А пока он размышлял, шут корчил рожи ангелам.
- Папа, отдай его мне, - вкрадчиво произнес Люцифер, входя в Зал, - нельзя его в Рай.
- Нельзя! - подхватил шут. - А то, Ваша Светлость, я Вам яблок не оставлю, - и, почесав затылок, продолжил, обращаясь уже к Люциферу, - И в Ад нельзя. Ни в коем случае, ведь мучить меня не получиться, а черти от смеха полопаются. Не станете же Вы собственноручно грешников в котлах варить, не с руки оно Вам.
Люцифер зло блеснул глазами, а шут лишь показал ему язык.
- Есть еще Чистилище, - сказал Сатана, - может туда его?
- Перепачкаю! - завопил шут.
Бог не выдержал этого безумства и громко стукнул скипетром об пол.
- Прекратить этот балаган! - рявкнул Бог, - Как этого наглеца звали при жизни? - грозно спросил он у одного из ангелов.
Тот принялся с усердием перелистывать толстенную книгу и через минуту тревожно ответил:
- Не указано, - и еле слышным шепотом добавил. - Его вообще в списке нет.
Все в изумлении посмотрели на этого ангела, а потом на шута…
- Господи, - прошептал Люцифер.
- Дьявол! - вскричал Бог.
Стоило всем отвлечься на секунду, как шута и след простыл. Словно никого и не было на Высшем Суде Господнем.

А несколько часов спустя, на грешной земле возле мирно журчащего ручья на большом камне сидел высокий юноша в белоснежном хитоне. Его голову украшал лавровый венок, а на устах блуждала довольная улыбка.
- Что ангелы, что бесы - все балбесы, - обратился он к березе, что росла неподалеку от камня. - Как можно было сразу не догадаться, что я совсем из другой религии?!
Крылышки на сандалиях захлопали в знак согласия.
- Надо будет подарить эту безделушку какому-нибудь шуту, - улыбнулся юноша, взвешивая в руке большой золоченый ключ, - а то ведь они теперь на них страшно обозлятся. А у Петра в следующий раз еще и нимб стащу.