Электронные стражи Альбиона: навигационная система "Oboe"
Данная статья несколько отличается от остальных в цикле "Электронные стражи Альбиона", ибо описывает не управляемое оружие как таковое, а высокоточную автоматическую навигационную систему для пилотируемого самолета. Тем не менее, я счел рациональным включить ее в цикл, как образец высокотехнологичного оружия того времени. Система "Oboe" не только выводила бомбардировщик к цели, но и осуществляла управление им во время атаки (через пилотов, но выполнявших инструкции машины), точно рассчитывая момент сброса бомб для поражения цели "вслепую". Ее точность позволяла поражать цели обычными авиабомбами с отклонением всего в 30-50 метров от точки прицеливания. Такая точность вполне сопоставима с точностью управляемых бомб и ракет конца XX века.
Первые ночные кампании бомбардировщиков RAF против Германии в 1940-1941 наглядно продемонстрировали излишний… оптимизм довоенных представлений. Несмотря на самые тщательные тренировки навигаторов, ночью бомбардировщики испытывали проблемы даже с выходом в район цели, не говоря уже о точном ударе по назначенному объекту. Вместо ударов по заводам и электростанциям, бомбардировочному командованию RAF пришлось перейти на “ковровые” бомбардировки германских городов - просто потому, что это были единственные цели, которые ночью было можно отыскать.
В начале войны, британцы разработали навигационную систему Gee, основанную на принципах гиперболической навигации. Цепочка станций, одна из которых оснащалась передатчиком, а другие - транспондерами (принимавшими и повторявшими с предустановленной задержкой сигнал “ведущей” станции) посылали в пространство серии импульсов. На борту летящего самолета, навигатор видел эти импульсы в виде серии точек на экране, и по задержке сигнала до каждой из станций вычислял собственное положение. Система была надежна и достаточно проста в использовании, но так как положение самолета рассчитывалось вручную навигатором - не отличалась особой точностью.
Летчики RAF хотели большего. Им нужна была система, способна “вслепую” вывести самолет на цель с точностью, достаточной для прицельного бомбометания. И развитие электроники дало им такую возможность. Появившаяся к началу 1940-ых точная аппаратура измерения задержки сигнала позволяла определять расстояние до самолета с точностью до метров. Оставалось лишь придумать, как применить ее для наведения.
Описание:
В основе концепции “Oboe” (англ. "Гобой", духовой музыкальный инструмент) лежало измерение дистанции до самолета по задержке ответного сигнала. Наземная навигационная станция посылала комбинацию “точек” или “тире” во всех направлениях. На борту самолета, автоматический транспондер принимал сигнал от станции и (через предустановленную задержку) посылал ответный. Наземная станция принимала ответ от самолета, и по задержке времени между посылкой своего сигнала и приемом ответа, высчитывала дистанцию до самолета в настоящий момент.
Если дистанция до станции не совпадала с расчетной, станция автоматически начинала передавать соответствующую поправку на борт самолета. Делалось это все тем же навигационным сигналом:
* Если самолет оказывался слишком близко к станции, то станция передавала короткие сигналы с длинными паузами - “точки” кода Морзе.
* Если самолет оказывался слишком далеко от станции, то станция передавала длинные сигналы с короткими паузами - соответственно, “тире”.
* Если самолет находился строго на требуемом удалении от станции, то станция передавала “точки” и “тире” одновременно, сливающиеся в непрерывный монотонный сигнал.
На борту самолета, сигнал станции преобразовывался в акустический. Навигатор слышал сигнал в своих наушниках, и отдавал соответствующие инструкции пилоту. Таким образом, навигационная станция “Oboe” удерживала самолет на постоянном расстоянии от себя - тем самым заставляя его двигаться по дуге нужного радиуса. Дуга рассчитывалась по карте так, чтобы непременно пересекать намеченную для атаки цель.
Чтобы упростить ввод самолета в узкую равносигнальную область дуги, станция время от времени посылала кодом Морзе буквенные обозначения, сигнализировавшие навигатору, как далеко самолет удалился от требуемой дистанции. Например, буква “X” означала, что самолет в 20 милях (32 км) от требуемого удаления. Буква “Y” означала, что самолет в 10 милях (16 км), и буква “Z” - что самолет в 5 милях (8 км) от равносигнальной области. Таким образом, например, если навигатор слышал в наушниках “точки” и букву “Y”, это означало, что самолет на 10 миль ближе к станции, чем требуется.
Диаграмма сигналов "Oboe"
Такая система позволяла удерживать самолет на требуемом удалении от станции с очень высокой точностью. На испытаниях, пилоты, идущие по сигналам “Oboe” успешно удерживались в пределах равносигнальной зоны, которая была уже размаха крыла самолета.
Однако, само по себе измерение дальности от наземной станции до самолета могло только вести самолет по траектории, но не давало конкретной информации о его текущем положении. Единственная станция не могла с нужной точностью определять пеленг на самолет по его ответному сигналу. Электроника Второй Мировой позволяла очень точно измерять дальность, но вот с угловым разрешением дела обстояли значительно хуже. Решением было ввести в систему вторую станцию - которая бы занималась измерением удаления самолета от цели.
Для выхода на цель использовались две навигационные станции, условно обозначаемые как “Кот” и “Мышь”. Станция “Кот” формировала равносигнальную дугу, проходящую через цель, по которой двигался самолет. Станция “Мышь” формировала вторую дугу, также проходящую через цель, и отслеживала удаление самолета от нее. В результате, получались две равносигнальные дуги, пересекающиеся точно над целью.
Когда самолет подходил достаточно близко к цели, станция “Мышь” передавала букву “S”, что означало начало отсчета. По мере приближения самолета, станция “Мышь” передавала буквы “A” (что означало дистанцию в 32 мили до цели), затем “B” (16 миль до цели), “C” (8 миль до цели), и, наконец, “D”. Когда навигатор принимал букву “D”, это означало, что самолет находится точно на пересечении обеих дуг - почти точно над целью.
Наведение самолета по "Oboe".
Тем не менее, с развертыванием системы возникли определенные затруднения. Главной проблемой было то, что в отличие от полностью пассивной “Gee” (где сигналы наземных станций могло принимать любое количество самолетов) “Oboe” мог работать только с одной машиной одновременно. Связано это было с тем, что наземные станции не только посылали сигналы, но и принимали ответные, вычисляли по ним положение самолета, и передавали затем поправки для навигатора. Это сразу же исключало возможность использовать систему напрямую для массированных воздушных рейдов.
Другим немаловажным недостатком было то, что самолет, управляемый “Oboe”, был вынужден двигаться по строго определенной, дугообразной траектории - орбите вокруг станции “Кот”. Такой способ подхода к цели был далек от оптимального. Для “бомбер-стрима” (сплошной “реки” тяжелых бомбардировщиков, последовательно проходящих к цели), дугообразный курс значительно увеличивал время пребывания над вражеской территорией, да еще и делал их курс легко предсказуемым. Немцы могли без труда предсказать расчетное направление движения бомбардировщиков и собрать истребители на перехват. Требовалось иное решение.
В конечном итоге, для эффективного использования “Oboe” британцы приняли на вооружение концепцию “маркера”. Впервые испытанная немцами в ходе “Блитца” в 1940 году, она основывалась на том, что быстроходный, высотный бомбардировщик выходит на цель по сигналам системы радионавигации, и "помечает" цель сбросом на нее осветительных и зажигательных бомб. А затем уже массированный налет обычных бомбардировщиков поражает “помеченную” цель.
В качестве “маркера” британцы использовали легкий бомбардировщик “De Havilland Mosquito”. Этот шедевр британского авиастроения 1940-ых отличался непревзойденной маневренностью, великолепной высотностью и скоростью полета. “Москито” идеально подходил для использования в системе “Oboe”: его прекрасная управляемость позволяла пилоту легко удерживаться в равносигнальной зоне. Скорость же (до 680 км/ч) и высотность (до 11000 метров) делали “Москито” почти неуязвимым для немецких ночных перехватчиков, даже когда самолет двигался по предсказуемой дугообразной траектории.
Применение “Oboe” в результате выглядело так. Одиночный “Москито”, оснащенный транспондером, вылетал чуть раньше основного рейда, и начинал заход на цель. Станция “Кот” приводилась в действие, определяла расстояние до самолета, и начинала передавать поправки, вводя самолет в равносигнальную зону, а затем удерживая его в ней. Станция “Мышь” в это время отслеживала расстояние между самолетом и целью, но пока еще не принимала участия в управлении.
Когда движущийся по дуге станции “Кот” самолет оказывался в 32 милях от цели, станция “Мышь” включалась в работу и передавала сигнал “А”. Экипаж самолета понимал, что находится рядом с целью, и начинал готовиться к атаке. В 16 милях от цели подавался сигнал “B”. С этого момента, пилот вел самолет на постоянной высоте и скорости, чтобы станция “Мышь” могла точно рассчитать момент сброса бомб. В 8 милях от цели, подавался сигнал “C”, и навигатор (он же бомбардир) разблокировал бомбодержатели.
Когда навигатор “маркера” принимал в сигнале букву “D”, это означало, что самолет находится точно над целью. Однако, для того, чтобы добиться “слепого” попадания в цель, “D” передавалась несколько раньше. Станция “Мышь” по темпам изменения расстояния до цели определяла реальную скорость самолета, а по углу визирования - высоту полета. Специальный вычислитель, названный “Мышэстро” (англ. Micestro) рассчитывал необходимое упреждение для сброса бомб и автоматически ретранслировал на самолет следующую последовательность сигналов.
Сразу же после “D”, станция “Мышь” делала паузу, а затем передавала пять точек (сигнал “готовность”) и длинное непрерывное тире. Услышав пять точек, навигатор клал пальцы на кнопку сброса бомб, и ждал окончания тире. В тот момент, когда тире заканчивалось, навигатор нажимал “сброс”, и высвобождал бомбовую нагрузку самолета. Поскольку система отличалась великолепной точностью, оснащенные ей машины даже не несли обычного бомбового прицела (!).
Пиротехнические маркеры, сброшенные "Москито" над Берлином в ходе воздушного рейда.
Боевая нагрузка “Москито”-“маркера” обычно состояла из так называемых “свечей” - сигнальных пиротехнических вспышек, загруженных в кассеты по 60 штук. Сброшенные на цель, “свечи” формировали яркий светящийся круг диаметром около 100 метров. Подходящие к цели “Ланкастеры” атакующего бомбер-стрима видели яркое освещенное пятно заранее оговоренного цвета, и вываливали на него свою бомбовую нагрузку. Маркеры горели всего около 3 минут, и поэтому некоторые бомбардировщики в бомбер-стриме несли дополнительные маркеры, повторно помечая цель.
Существовали несколько вариантов оснащения “маркера”, зависящие в первую очередь от условий видимости:
* Паррамата (англ. Parramatta) - использовались в условиях хорошей видимости, чтобы указать конкретную точку сброса бомб.
* Ньюхавен (англ. Newhaven) - использовались в условиях ограниченной видимости, когда способность различить цель была под вопросом. При этом использовались осветительные авиабомбы в комбинации с пиротехническими вспышками, чтобы подсветить область цели и указать точку сброса бомб.
* Вангануи (англ. Wanganui) - использовался, когда видимость цели была минимальной, из-за погодных условий или дымовых завес. В этом случае, использовались пиротехнические сигналы, сбрасываемые на парашютах - т.е. метка ставилась в небе над целью, а не на земле.
"Москито" с подвеской под 1800-кг бомбу.
Помимо использования в качестве “маркеров”, оснащенные системой “Oboe” бомбардировщики также использовались непосредственно для нанесения ударов по точечным целям - например, таким, как пусковые позиции Фау-1 и Фау-2. При этом “Москито” несли авиабомбы весом от 230 кг и до 1800 кг. В одном рейде обычно использовалось до 6 машин, индивидуально наводимых разными парами станций и сбрасывающих бомбы по сигналам системы. На испытаниях, система позволяла сбрасывать бомбы в круг радиусом в 50 метров от цели. На практике, в налетах на Германию, точность обычно составляла около 65 метров.
Также "Oboe" временами применялась для выведения на цели непосредственно составляющих бомбер-стрима - тяжелых бомбардировщиков "Ланкастер" и "Галифакс" - в основном при атаках на цели, лежащие на побережье Балтики или в прибрежных регионах Франции. В этом случае основная часть дуги проходила над морем. Использовали "Oboe" и американцы, на своих B-17, для нанесения ударов в условиях ограниченной видимости.
Модификации системы:
Рабочий дисплей станции "Oboe"
* Oboe Mark 0 - прототип системы, ограниченно применявшийся в конце 1941 года.
* Oboe Mark I - исходная система 1,5-метрового диапазона, принятая на вооружение в 1942 году.
* Oboe Mark II - микроволновая система 10-сантиметрового диапазона, принятая на вооружение в 1943 году.
* Oboe Mark III - усовершенствованная микроволновая система 10-сантиметрового диапазона, работавшая в широком спектре частот. Была способна наводить до 4 самолетов одновременно, и просчитывать более сложные, не-дугообразные траектории. Принята на вооружение весной 1944 года.
* Gee-H - финальная модификация системы “Oboe”, заимствовавшая компоненты от системы Gee (отсюда и название). Использовала иную архитектуру: передатчик теперь находился на борту самолета, а транспондеры - на наземных станциях. Задержка ответа от наземных станций для навигатора визуализировалась величиной колебаний на экранах осциллографов. Могла работать более чем с 100 самолетами одновременно, и отличалась высокой устойчивостью к помехам.
Боевое применение:
Хотя принципиально система “Oboe” была работоспособна уже в конце 1941 года, ее внедрение сопровождалось горячими дебатами в руководстве RAF. Главным камнем преткновения было общее недоверие многих генералов к системам радионавигации - сложившееся под впечатлением успешной победы над немецкими системами в ходе “битвы лучей”. Оппоненты высказывали опасения, что немцы довольно быстро сумеют разобраться в работе системы, и сведут ее эффективность к нулю при помощи радиопомех. Сторонники “Oboe” возражали, что даже в худшем случае, система проработает, по крайней мере, несколько месяцев - что даст RAF столь необходимое ей преимущество. В конечном итоге, возобладала вторая точка зрения.
Впервые, система “Oboe” (прототип) была применена в ночь с 7 на 8 декабря 1941, во время налета бомбардировщиков “Шорт Стирлинг” на Брест. Опыт показал работоспособность системы, но также выявил определенные недостатки. Устранение всех неполадок и разработка эффективной концепции применения “Oboe” заняли около года.
"Москито" в небе над Германией.
Применение “Oboe” над Германией началось лишь в конце 1942, поначалу с опытных вылетов небольших групп “Москито”. Звенья по 3-6 самолетов наносили удары по одиночным целям тяжелыми бомбами. Днем, британские фоторазведчики осуществляли доразведку результатов атаки, стараясь обнаружить расположение кратеров. Британцы намеренно использовали лишь небольшие силы в этих первых атаках, предполагая (совершенно правильно) что немцы сочтут их всего лишь беспокоящими рейдами и не уделят им особого внимания.
Первые боевые вылеты дали неожиданный и обескураживающий результат - система постоянно промахивалась над континентом, хотя испытания на сопоставимых дистанциях над Британией не показывали никакой ошибки. Тщательный анализ фотоснимков позволил установить, что ошибка была постоянной и неизменной, то есть речь шла не о недостатках системы. Возникли опасения, что немецкая разведка каким-то образом сумела проведать про “Oboe” - но в результате попросту оказалось, что в используемых аэронавигационных картах Британии и континента имелось небольшое расхождение при переходе из имперской в метрическую систему. Ранее на него попросту не обращали внимания, поскольку ни одна из предшествующих систем не имела такой точности как “Oboe”. К немалому удовольствию RAF, ошибка была исправлена “за немецкий счет” - перед войной, немецкая гражданская авиация для полетов в Великобританию выполнила чрезвычайно точный пересчет навигационных карт, которым британцы и воспользовались.
Впервые, “Oboe” была массировано применена в марте 1943, в начале битвы за Рур. Британская авиация бросила все свои силы на этот бастион немецкой промышленности. В бой пошла вся мощь британской военной технологии: четырехмоторные бомбардировщики “Галифакс” и “Ланкастер”, системы постановки помех, и системы навигации “Oboe”. Первые рейды с новой системой особого результата не дали - бомбардиры “Ланкастеров” не имели достаточного опыта прицеливания по световому маркеру. Были незамедлительно предприняты необходимые меры, и к маю 1943, результативность ударов резко подскочила. Фотографическая разведка результатов атак, равно как и перехватываемые сообщения немецкой разведки, указывали на то, что количество попадавших в цель бомб удвоилось.
Завод синтетического топлива в Дортмунде, разрушенный в результате рейда.
Венцом эффективности “Oboe” стал рейд 826 тяжелых бомбардировщиков на Дортмунд, в ночь с 23 на 24 мая. В течении часа, самолеты сбросили более 2000 тонн фугасных и зажигательных бомб на этот стратегический центр германской сталелитейной и химической промышленности. Погода благоприятствовала удару, и “маркеры” точно отметили все цели для атаки. Согласно немецким отчетам, бомбардировка полностью остановила производство в городе на несколько недель, и даже потом сталелитейная промышленность так и не сумела восстановиться. За ней последовали удары по Вуппеталю 29-30 мая (пять из шести крупных заводов города были уничтожены), Бохуму 12-13 июня (цель была укрыта облаками, но "Москито" выставили небесные маркеры, позволив точно отбомбиться по цели), и Керфелду 21-22 июня. А также множество других, меньших по масштабу рейдов.
Битва за Рур стала триумфом союзной воздушной мощи. Росту выпуска военной продукции в Германии был нанесен тяжелый удар. За предыдущий, 1942 год, выплавка стали на заводах Германии выросла вдвое. За 1943, несмотря на отчаянные усилия Шпеера, выплавка стали в Германии увеличилась только на 1/5, и амбициозная программа выпуска вооружений застряла на месте. Более того, нарушения работы промышленности привели к тому, что хотя общий выпуск военной продукции в Германии рос, поставки в войска готовой продукции снижались, поскольку бомбардировки срывали производство ключевых компонентов. Немецкие заводы выпускали фюзеляжи истребителей, для которых не было моторов, и корпуса танков, которым не хватало пушек и траков.
Эти "Мессершмитты" уже никогда и никому не причинят вреда. Развалины сборочного цеха, уничтоженного союзной бомбардировкой.
К началу 1944 года, эффективность применения “Oboe” снизилась по географическим причинам. Воздушная битва за Рур была выиграна союзниками - германские заводы в радиусе досягаемости “Oboe” лежали в руинах. Фокус действий британской авиации сместился дальше на восток, где “Oboe” (требовавшая, чтобы самолет находился выше радиогоризонта для наземной станции) уже не могла работать. На первое место вышла новая игрушка RAF - радиолокационный бомбовый прицел H2S.
Ситуация изменилась только во второй половине 1944 года. Высадка в Нормандии позволила союзникам создать плацдармы на континенте, и “Oboe”, перешагнув через Ла-Манш, вновь простерла свои несущие смерть сигналы над Германией. Первая станция “Oboe” на континенте заработала 8 октября 1944 в Монсе. За ней последовали другие во Франции и Бельгии. К началу 1945 года, система “Oboe” перекрывала большую часть оставшейся территории Германии, и станции начали развертываться уже непосредственно на бывшей немецкой территории.
Станция "Oboe Mk II" развернутая на позиции на границах Германии. 1945.
В конце войны, для “Oboe” нашлась необычная “гуманитарная” роль. Население оккупированных немцами районов Голландии находилось на грани голода из-за прекращения подвоза и конфискации запасов оккупантами. Путем долгих переговоров, принцу Бернарду (главе голландского правительства в изгнании) удалось договориться с немецкими оккупационными властями о доставке гуманитарной помощи под эгидой Красного Креста. Однако, немцы согласились лишь на то, что не будут стрелять по самолетам, доставляющим продовольствие, но запрещали им посадку на аэродромы.
Так как обычные методы сброса продовольствия на парашютах были слишком неточными - союзники резонно опасались, что немцы конфискуют большую часть доставленной гуманитарной помощи! - было решено использовать систему “Oboe”. С членами голландского Сопротивления оговаривались районы сброса продовольствия. В назначенный час, самолеты со знаками Красного Креста выходили к целям по командам “Oboe”, и сбрасывали посылки точно в намеченные места. Ввиду небольшой высоты сброса, круговое вероятное отклонение посылок не превышало 30 метров. Это позволяло агентам Сопротивления быстро подобрать сброшенные посылки, и увезти из до того, как к месту сброса заявятся немецкие патрули.
Всего, за время операций “Манна Небесная” (силами RAF) и “Чаухаунд” (силами ВВС армии США), в Голландию было доставлено более 11000 тонн продовольствия с 29 апреля по 7 мая 1945 года. Три миллиона человек были спасены от голода благодаря скромной комбинации ламп и проводов, известной под именем “Oboe”.
Немецкое противодействие:
Немцы довольно быстро сообразили, что британцы начали использовать некую новую радионавигационную систему в своих налетах. Но немцев подвела их самоуверенность - для обозначения равносигнальной зоны, британцы намеренно использовали понятие “луч” (англ. Beam), и немецкая радиоразведка упорно считала, что речь идет о узких приводных лучах, используемых в немецких системах радионавигации. Оснащенные приемной аппаратурой немецкие самолеты впустую тратили время, летая туда-сюда над ночной Германией в поисках приводных лучей - которых, естественно, вообще не существовало. Подыгрывая немцам, британцы на самом деле создали несколько обманных приводных лучей. В результате, во время одного из налетов, несколько десятков немецких истребителей были спешно отозваны от реальных объектов атаки, и впустую ждали англичан около ведущего в никуда луча.
В начале развертывания “Oboe”, британские инженеры (основываясь на собственном опыте) довольно пессимистично предполагали, что немцам понадобится не более трех месяцев, чтобы начать ставить помехи системе. В реальности, немцам потребовалось более года чтобы понять, с чем они имеют дело. Только когда многие месяцы безуспешных поисков приводного луча не дали никаких результатов, немцы, наконец, начали думать реалистично и обратили внимание на странные повторяющиеся сигналы в диапазоне 1,5 метров, отмеченные во время ночных налетов, а также на странные дугообразные траектории полета одиночных “Москито”, предварявших атаку. После нескольких месяцев экстраполяций, немецкие инженеры пришли к выводу, что система “Бумеранг” (названная так немцами из-за дугообразных траекторий), вероятно, использует оценку расстояния от самолета до станции по задержке ответного сигнала.
Первые попытки противодействия “Oboe” начались в августе 1943. Во время рейда на металлургические заводы Эссена, германская радиостанция в Кеттвиге (к югу от Эссена) начала передавать в эфир комбинации точек и тире на частоте в 1,5 метра, пытаясь сбить с толку навигаторов. Идея, впрочем, принадлежала не немцам - впервые ложные навигационные сигналы такого типа опробовали британцы в ходе “битвы лучей”. Немцы, чья ночная бомбардировочная кампания в 1940-1941 полностью провалилась из-за помех, надеялись, что им удастся обратить британскую систему против ее создателей.
.jpg)
Немецкий 1,5-метровый глушитель "Карл". К концу войны 70 этих совершенно бесполезных систем были приняты на вооружение.
Немцы, вероятно, не были бы так оптимистичны, если бы узнали, что глушат не тот сигнал. Еще до внедрения исходной “Oboe”, британцы начали разработку новой версии, использующей сантиметровый диапазон частот. К лету 1943, все британские бомбардировщики уже использовали “Oboe” Mk.II, сантиметрового диапазона. При этом, британцы оставили старую метровую систему работать параллельно - специально, чтобы сбивать немцев с толку.
Уловка с параллельными системами полностью удалась. Только в июле 1944 года, немцы, наконец, сообразили, что делают что-то не так. Причиной тому была случайность: оператор станции “Oboe” 1,5-метрового диапазона допустил ошибку, и в результате фальшивый сигнал разошелся на несколько километров с настоящим. Такого вопиющего случая не сумели прозевать даже немцы, и тут же начали искать сигналы на других частотах. На 10-сантиметровый сигнал они наткнулись весьма быстро… но что делать с ним, немцы не имели ни малейшего представления. Сантиметровый диапазон был немецким инженерам знаком слабо: разваленная нацистами германская наука сумела создать собственные устройства сантиметрового диапазона только в самом конце войны (да и то, исключительно на основе трофейных британских). И немцы снова опоздали. К 1944, британцы перешли на новую систему “Oboe” Mk.III. Она по-прежнему использовала сантиметровый диапазон, но теперь работала в широком спектре частот, и тщательно синхронизировала сигналы по времени между передатчиком и транспондером. Чтобы запутать такой сигнал, немцам нужно было посылать ложные команды не только на нужной частоте - с чем у них были и так проблемы - но и строго в цикле работы системы, о котором они могли только гадать.
Хотя немецкие попытки заглушить “Oboe” стали лишь впечатляющей демонстрацией немецкой же некомпетентности, им зато удалось частично воспроизвести эту систему. В 1944 году, немцы создали импровизированную навигационную систему “Egon”, использовавшую аналогичный принцип. Два стандартных радара “Фрейя”, оснащенные системой “свой-чужой” FuG 25a “Erstling” использовались для отслеживания самолета, летящего по круговой траектории. Оператор на станции “Egon” поддерживал связь с самолетом по радио, и голосом передавал команды “правее” и “левее”, а также в нужный момент отдавал приказ на сброс бомб. Система “Egon” использовалась с определенным успехом на Восточном Фронте, но до ее масштабного внедрения дело не дошло: все наличные радары отчаянно требовались немцам для защиты самой Германии.
Источники:
* Fighting The Bombers: The Luftwaffe's Struggle Against the Allied Bomber Offensive - D.C. Isby, Greenhill Books (2003)
* Oboe: top secret radar WWII - A. Cassidy.
* Royal Air Force bomber command campaign diary
* Сайт "Pathfinder Craig"
Первые ночные кампании бомбардировщиков RAF против Германии в 1940-1941 наглядно продемонстрировали излишний… оптимизм довоенных представлений. Несмотря на самые тщательные тренировки навигаторов, ночью бомбардировщики испытывали проблемы даже с выходом в район цели, не говоря уже о точном ударе по назначенному объекту. Вместо ударов по заводам и электростанциям, бомбардировочному командованию RAF пришлось перейти на “ковровые” бомбардировки германских городов - просто потому, что это были единственные цели, которые ночью было можно отыскать.
В начале войны, британцы разработали навигационную систему Gee, основанную на принципах гиперболической навигации. Цепочка станций, одна из которых оснащалась передатчиком, а другие - транспондерами (принимавшими и повторявшими с предустановленной задержкой сигнал “ведущей” станции) посылали в пространство серии импульсов. На борту летящего самолета, навигатор видел эти импульсы в виде серии точек на экране, и по задержке сигнала до каждой из станций вычислял собственное положение. Система была надежна и достаточно проста в использовании, но так как положение самолета рассчитывалось вручную навигатором - не отличалась особой точностью.
Летчики RAF хотели большего. Им нужна была система, способна “вслепую” вывести самолет на цель с точностью, достаточной для прицельного бомбометания. И развитие электроники дало им такую возможность. Появившаяся к началу 1940-ых точная аппаратура измерения задержки сигнала позволяла определять расстояние до самолета с точностью до метров. Оставалось лишь придумать, как применить ее для наведения.
Описание:
В основе концепции “Oboe” (англ. "Гобой", духовой музыкальный инструмент) лежало измерение дистанции до самолета по задержке ответного сигнала. Наземная навигационная станция посылала комбинацию “точек” или “тире” во всех направлениях. На борту самолета, автоматический транспондер принимал сигнал от станции и (через предустановленную задержку) посылал ответный. Наземная станция принимала ответ от самолета, и по задержке времени между посылкой своего сигнала и приемом ответа, высчитывала дистанцию до самолета в настоящий момент.
Если дистанция до станции не совпадала с расчетной, станция автоматически начинала передавать соответствующую поправку на борт самолета. Делалось это все тем же навигационным сигналом:
* Если самолет оказывался слишком близко к станции, то станция передавала короткие сигналы с длинными паузами - “точки” кода Морзе.
* Если самолет оказывался слишком далеко от станции, то станция передавала длинные сигналы с короткими паузами - соответственно, “тире”.
* Если самолет находился строго на требуемом удалении от станции, то станция передавала “точки” и “тире” одновременно, сливающиеся в непрерывный монотонный сигнал.
На борту самолета, сигнал станции преобразовывался в акустический. Навигатор слышал сигнал в своих наушниках, и отдавал соответствующие инструкции пилоту. Таким образом, навигационная станция “Oboe” удерживала самолет на постоянном расстоянии от себя - тем самым заставляя его двигаться по дуге нужного радиуса. Дуга рассчитывалась по карте так, чтобы непременно пересекать намеченную для атаки цель.
Чтобы упростить ввод самолета в узкую равносигнальную область дуги, станция время от времени посылала кодом Морзе буквенные обозначения, сигнализировавшие навигатору, как далеко самолет удалился от требуемой дистанции. Например, буква “X” означала, что самолет в 20 милях (32 км) от требуемого удаления. Буква “Y” означала, что самолет в 10 милях (16 км), и буква “Z” - что самолет в 5 милях (8 км) от равносигнальной области. Таким образом, например, если навигатор слышал в наушниках “точки” и букву “Y”, это означало, что самолет на 10 миль ближе к станции, чем требуется.
Диаграмма сигналов "Oboe"
Такая система позволяла удерживать самолет на требуемом удалении от станции с очень высокой точностью. На испытаниях, пилоты, идущие по сигналам “Oboe” успешно удерживались в пределах равносигнальной зоны, которая была уже размаха крыла самолета.
Однако, само по себе измерение дальности от наземной станции до самолета могло только вести самолет по траектории, но не давало конкретной информации о его текущем положении. Единственная станция не могла с нужной точностью определять пеленг на самолет по его ответному сигналу. Электроника Второй Мировой позволяла очень точно измерять дальность, но вот с угловым разрешением дела обстояли значительно хуже. Решением было ввести в систему вторую станцию - которая бы занималась измерением удаления самолета от цели.
Для выхода на цель использовались две навигационные станции, условно обозначаемые как “Кот” и “Мышь”. Станция “Кот” формировала равносигнальную дугу, проходящую через цель, по которой двигался самолет. Станция “Мышь” формировала вторую дугу, также проходящую через цель, и отслеживала удаление самолета от нее. В результате, получались две равносигнальные дуги, пересекающиеся точно над целью.
Когда самолет подходил достаточно близко к цели, станция “Мышь” передавала букву “S”, что означало начало отсчета. По мере приближения самолета, станция “Мышь” передавала буквы “A” (что означало дистанцию в 32 мили до цели), затем “B” (16 миль до цели), “C” (8 миль до цели), и, наконец, “D”. Когда навигатор принимал букву “D”, это означало, что самолет находится точно на пересечении обеих дуг - почти точно над целью.
Наведение самолета по "Oboe".
Тем не менее, с развертыванием системы возникли определенные затруднения. Главной проблемой было то, что в отличие от полностью пассивной “Gee” (где сигналы наземных станций могло принимать любое количество самолетов) “Oboe” мог работать только с одной машиной одновременно. Связано это было с тем, что наземные станции не только посылали сигналы, но и принимали ответные, вычисляли по ним положение самолета, и передавали затем поправки для навигатора. Это сразу же исключало возможность использовать систему напрямую для массированных воздушных рейдов.
Другим немаловажным недостатком было то, что самолет, управляемый “Oboe”, был вынужден двигаться по строго определенной, дугообразной траектории - орбите вокруг станции “Кот”. Такой способ подхода к цели был далек от оптимального. Для “бомбер-стрима” (сплошной “реки” тяжелых бомбардировщиков, последовательно проходящих к цели), дугообразный курс значительно увеличивал время пребывания над вражеской территорией, да еще и делал их курс легко предсказуемым. Немцы могли без труда предсказать расчетное направление движения бомбардировщиков и собрать истребители на перехват. Требовалось иное решение.
В конечном итоге, для эффективного использования “Oboe” британцы приняли на вооружение концепцию “маркера”. Впервые испытанная немцами в ходе “Блитца” в 1940 году, она основывалась на том, что быстроходный, высотный бомбардировщик выходит на цель по сигналам системы радионавигации, и "помечает" цель сбросом на нее осветительных и зажигательных бомб. А затем уже массированный налет обычных бомбардировщиков поражает “помеченную” цель.
В качестве “маркера” британцы использовали легкий бомбардировщик “De Havilland Mosquito”. Этот шедевр британского авиастроения 1940-ых отличался непревзойденной маневренностью, великолепной высотностью и скоростью полета. “Москито” идеально подходил для использования в системе “Oboe”: его прекрасная управляемость позволяла пилоту легко удерживаться в равносигнальной зоне. Скорость же (до 680 км/ч) и высотность (до 11000 метров) делали “Москито” почти неуязвимым для немецких ночных перехватчиков, даже когда самолет двигался по предсказуемой дугообразной траектории.
Применение “Oboe” в результате выглядело так. Одиночный “Москито”, оснащенный транспондером, вылетал чуть раньше основного рейда, и начинал заход на цель. Станция “Кот” приводилась в действие, определяла расстояние до самолета, и начинала передавать поправки, вводя самолет в равносигнальную зону, а затем удерживая его в ней. Станция “Мышь” в это время отслеживала расстояние между самолетом и целью, но пока еще не принимала участия в управлении.
Когда движущийся по дуге станции “Кот” самолет оказывался в 32 милях от цели, станция “Мышь” включалась в работу и передавала сигнал “А”. Экипаж самолета понимал, что находится рядом с целью, и начинал готовиться к атаке. В 16 милях от цели подавался сигнал “B”. С этого момента, пилот вел самолет на постоянной высоте и скорости, чтобы станция “Мышь” могла точно рассчитать момент сброса бомб. В 8 милях от цели, подавался сигнал “C”, и навигатор (он же бомбардир) разблокировал бомбодержатели.
Когда навигатор “маркера” принимал в сигнале букву “D”, это означало, что самолет находится точно над целью. Однако, для того, чтобы добиться “слепого” попадания в цель, “D” передавалась несколько раньше. Станция “Мышь” по темпам изменения расстояния до цели определяла реальную скорость самолета, а по углу визирования - высоту полета. Специальный вычислитель, названный “Мышэстро” (англ. Micestro) рассчитывал необходимое упреждение для сброса бомб и автоматически ретранслировал на самолет следующую последовательность сигналов.
Сразу же после “D”, станция “Мышь” делала паузу, а затем передавала пять точек (сигнал “готовность”) и длинное непрерывное тире. Услышав пять точек, навигатор клал пальцы на кнопку сброса бомб, и ждал окончания тире. В тот момент, когда тире заканчивалось, навигатор нажимал “сброс”, и высвобождал бомбовую нагрузку самолета. Поскольку система отличалась великолепной точностью, оснащенные ей машины даже не несли обычного бомбового прицела (!).
Пиротехнические маркеры, сброшенные "Москито" над Берлином в ходе воздушного рейда.
Боевая нагрузка “Москито”-“маркера” обычно состояла из так называемых “свечей” - сигнальных пиротехнических вспышек, загруженных в кассеты по 60 штук. Сброшенные на цель, “свечи” формировали яркий светящийся круг диаметром около 100 метров. Подходящие к цели “Ланкастеры” атакующего бомбер-стрима видели яркое освещенное пятно заранее оговоренного цвета, и вываливали на него свою бомбовую нагрузку. Маркеры горели всего около 3 минут, и поэтому некоторые бомбардировщики в бомбер-стриме несли дополнительные маркеры, повторно помечая цель.
Существовали несколько вариантов оснащения “маркера”, зависящие в первую очередь от условий видимости:
* Паррамата (англ. Parramatta) - использовались в условиях хорошей видимости, чтобы указать конкретную точку сброса бомб.
* Ньюхавен (англ. Newhaven) - использовались в условиях ограниченной видимости, когда способность различить цель была под вопросом. При этом использовались осветительные авиабомбы в комбинации с пиротехническими вспышками, чтобы подсветить область цели и указать точку сброса бомб.
* Вангануи (англ. Wanganui) - использовался, когда видимость цели была минимальной, из-за погодных условий или дымовых завес. В этом случае, использовались пиротехнические сигналы, сбрасываемые на парашютах - т.е. метка ставилась в небе над целью, а не на земле.
"Москито" с подвеской под 1800-кг бомбу.
Помимо использования в качестве “маркеров”, оснащенные системой “Oboe” бомбардировщики также использовались непосредственно для нанесения ударов по точечным целям - например, таким, как пусковые позиции Фау-1 и Фау-2. При этом “Москито” несли авиабомбы весом от 230 кг и до 1800 кг. В одном рейде обычно использовалось до 6 машин, индивидуально наводимых разными парами станций и сбрасывающих бомбы по сигналам системы. На испытаниях, система позволяла сбрасывать бомбы в круг радиусом в 50 метров от цели. На практике, в налетах на Германию, точность обычно составляла около 65 метров.
Также "Oboe" временами применялась для выведения на цели непосредственно составляющих бомбер-стрима - тяжелых бомбардировщиков "Ланкастер" и "Галифакс" - в основном при атаках на цели, лежащие на побережье Балтики или в прибрежных регионах Франции. В этом случае основная часть дуги проходила над морем. Использовали "Oboe" и американцы, на своих B-17, для нанесения ударов в условиях ограниченной видимости.
Модификации системы:
Рабочий дисплей станции "Oboe"
* Oboe Mark 0 - прототип системы, ограниченно применявшийся в конце 1941 года.
* Oboe Mark I - исходная система 1,5-метрового диапазона, принятая на вооружение в 1942 году.
* Oboe Mark II - микроволновая система 10-сантиметрового диапазона, принятая на вооружение в 1943 году.
* Oboe Mark III - усовершенствованная микроволновая система 10-сантиметрового диапазона, работавшая в широком спектре частот. Была способна наводить до 4 самолетов одновременно, и просчитывать более сложные, не-дугообразные траектории. Принята на вооружение весной 1944 года.
* Gee-H - финальная модификация системы “Oboe”, заимствовавшая компоненты от системы Gee (отсюда и название). Использовала иную архитектуру: передатчик теперь находился на борту самолета, а транспондеры - на наземных станциях. Задержка ответа от наземных станций для навигатора визуализировалась величиной колебаний на экранах осциллографов. Могла работать более чем с 100 самолетами одновременно, и отличалась высокой устойчивостью к помехам.
Боевое применение:
Хотя принципиально система “Oboe” была работоспособна уже в конце 1941 года, ее внедрение сопровождалось горячими дебатами в руководстве RAF. Главным камнем преткновения было общее недоверие многих генералов к системам радионавигации - сложившееся под впечатлением успешной победы над немецкими системами в ходе “битвы лучей”. Оппоненты высказывали опасения, что немцы довольно быстро сумеют разобраться в работе системы, и сведут ее эффективность к нулю при помощи радиопомех. Сторонники “Oboe” возражали, что даже в худшем случае, система проработает, по крайней мере, несколько месяцев - что даст RAF столь необходимое ей преимущество. В конечном итоге, возобладала вторая точка зрения.
Впервые, система “Oboe” (прототип) была применена в ночь с 7 на 8 декабря 1941, во время налета бомбардировщиков “Шорт Стирлинг” на Брест. Опыт показал работоспособность системы, но также выявил определенные недостатки. Устранение всех неполадок и разработка эффективной концепции применения “Oboe” заняли около года.
"Москито" в небе над Германией.
Применение “Oboe” над Германией началось лишь в конце 1942, поначалу с опытных вылетов небольших групп “Москито”. Звенья по 3-6 самолетов наносили удары по одиночным целям тяжелыми бомбами. Днем, британские фоторазведчики осуществляли доразведку результатов атаки, стараясь обнаружить расположение кратеров. Британцы намеренно использовали лишь небольшие силы в этих первых атаках, предполагая (совершенно правильно) что немцы сочтут их всего лишь беспокоящими рейдами и не уделят им особого внимания.
Первые боевые вылеты дали неожиданный и обескураживающий результат - система постоянно промахивалась над континентом, хотя испытания на сопоставимых дистанциях над Британией не показывали никакой ошибки. Тщательный анализ фотоснимков позволил установить, что ошибка была постоянной и неизменной, то есть речь шла не о недостатках системы. Возникли опасения, что немецкая разведка каким-то образом сумела проведать про “Oboe” - но в результате попросту оказалось, что в используемых аэронавигационных картах Британии и континента имелось небольшое расхождение при переходе из имперской в метрическую систему. Ранее на него попросту не обращали внимания, поскольку ни одна из предшествующих систем не имела такой точности как “Oboe”. К немалому удовольствию RAF, ошибка была исправлена “за немецкий счет” - перед войной, немецкая гражданская авиация для полетов в Великобританию выполнила чрезвычайно точный пересчет навигационных карт, которым британцы и воспользовались.
Впервые, “Oboe” была массировано применена в марте 1943, в начале битвы за Рур. Британская авиация бросила все свои силы на этот бастион немецкой промышленности. В бой пошла вся мощь британской военной технологии: четырехмоторные бомбардировщики “Галифакс” и “Ланкастер”, системы постановки помех, и системы навигации “Oboe”. Первые рейды с новой системой особого результата не дали - бомбардиры “Ланкастеров” не имели достаточного опыта прицеливания по световому маркеру. Были незамедлительно предприняты необходимые меры, и к маю 1943, результативность ударов резко подскочила. Фотографическая разведка результатов атак, равно как и перехватываемые сообщения немецкой разведки, указывали на то, что количество попадавших в цель бомб удвоилось.
Завод синтетического топлива в Дортмунде, разрушенный в результате рейда.
Венцом эффективности “Oboe” стал рейд 826 тяжелых бомбардировщиков на Дортмунд, в ночь с 23 на 24 мая. В течении часа, самолеты сбросили более 2000 тонн фугасных и зажигательных бомб на этот стратегический центр германской сталелитейной и химической промышленности. Погода благоприятствовала удару, и “маркеры” точно отметили все цели для атаки. Согласно немецким отчетам, бомбардировка полностью остановила производство в городе на несколько недель, и даже потом сталелитейная промышленность так и не сумела восстановиться. За ней последовали удары по Вуппеталю 29-30 мая (пять из шести крупных заводов города были уничтожены), Бохуму 12-13 июня (цель была укрыта облаками, но "Москито" выставили небесные маркеры, позволив точно отбомбиться по цели), и Керфелду 21-22 июня. А также множество других, меньших по масштабу рейдов.
Битва за Рур стала триумфом союзной воздушной мощи. Росту выпуска военной продукции в Германии был нанесен тяжелый удар. За предыдущий, 1942 год, выплавка стали на заводах Германии выросла вдвое. За 1943, несмотря на отчаянные усилия Шпеера, выплавка стали в Германии увеличилась только на 1/5, и амбициозная программа выпуска вооружений застряла на месте. Более того, нарушения работы промышленности привели к тому, что хотя общий выпуск военной продукции в Германии рос, поставки в войска готовой продукции снижались, поскольку бомбардировки срывали производство ключевых компонентов. Немецкие заводы выпускали фюзеляжи истребителей, для которых не было моторов, и корпуса танков, которым не хватало пушек и траков.
Эти "Мессершмитты" уже никогда и никому не причинят вреда. Развалины сборочного цеха, уничтоженного союзной бомбардировкой.
К началу 1944 года, эффективность применения “Oboe” снизилась по географическим причинам. Воздушная битва за Рур была выиграна союзниками - германские заводы в радиусе досягаемости “Oboe” лежали в руинах. Фокус действий британской авиации сместился дальше на восток, где “Oboe” (требовавшая, чтобы самолет находился выше радиогоризонта для наземной станции) уже не могла работать. На первое место вышла новая игрушка RAF - радиолокационный бомбовый прицел H2S.
Ситуация изменилась только во второй половине 1944 года. Высадка в Нормандии позволила союзникам создать плацдармы на континенте, и “Oboe”, перешагнув через Ла-Манш, вновь простерла свои несущие смерть сигналы над Германией. Первая станция “Oboe” на континенте заработала 8 октября 1944 в Монсе. За ней последовали другие во Франции и Бельгии. К началу 1945 года, система “Oboe” перекрывала большую часть оставшейся территории Германии, и станции начали развертываться уже непосредственно на бывшей немецкой территории.
Станция "Oboe Mk II" развернутая на позиции на границах Германии. 1945.
В конце войны, для “Oboe” нашлась необычная “гуманитарная” роль. Население оккупированных немцами районов Голландии находилось на грани голода из-за прекращения подвоза и конфискации запасов оккупантами. Путем долгих переговоров, принцу Бернарду (главе голландского правительства в изгнании) удалось договориться с немецкими оккупационными властями о доставке гуманитарной помощи под эгидой Красного Креста. Однако, немцы согласились лишь на то, что не будут стрелять по самолетам, доставляющим продовольствие, но запрещали им посадку на аэродромы.
Так как обычные методы сброса продовольствия на парашютах были слишком неточными - союзники резонно опасались, что немцы конфискуют большую часть доставленной гуманитарной помощи! - было решено использовать систему “Oboe”. С членами голландского Сопротивления оговаривались районы сброса продовольствия. В назначенный час, самолеты со знаками Красного Креста выходили к целям по командам “Oboe”, и сбрасывали посылки точно в намеченные места. Ввиду небольшой высоты сброса, круговое вероятное отклонение посылок не превышало 30 метров. Это позволяло агентам Сопротивления быстро подобрать сброшенные посылки, и увезти из до того, как к месту сброса заявятся немецкие патрули.
Всего, за время операций “Манна Небесная” (силами RAF) и “Чаухаунд” (силами ВВС армии США), в Голландию было доставлено более 11000 тонн продовольствия с 29 апреля по 7 мая 1945 года. Три миллиона человек были спасены от голода благодаря скромной комбинации ламп и проводов, известной под именем “Oboe”.
Немецкое противодействие:
Немцы довольно быстро сообразили, что британцы начали использовать некую новую радионавигационную систему в своих налетах. Но немцев подвела их самоуверенность - для обозначения равносигнальной зоны, британцы намеренно использовали понятие “луч” (англ. Beam), и немецкая радиоразведка упорно считала, что речь идет о узких приводных лучах, используемых в немецких системах радионавигации. Оснащенные приемной аппаратурой немецкие самолеты впустую тратили время, летая туда-сюда над ночной Германией в поисках приводных лучей - которых, естественно, вообще не существовало. Подыгрывая немцам, британцы на самом деле создали несколько обманных приводных лучей. В результате, во время одного из налетов, несколько десятков немецких истребителей были спешно отозваны от реальных объектов атаки, и впустую ждали англичан около ведущего в никуда луча.
В начале развертывания “Oboe”, британские инженеры (основываясь на собственном опыте) довольно пессимистично предполагали, что немцам понадобится не более трех месяцев, чтобы начать ставить помехи системе. В реальности, немцам потребовалось более года чтобы понять, с чем они имеют дело. Только когда многие месяцы безуспешных поисков приводного луча не дали никаких результатов, немцы, наконец, начали думать реалистично и обратили внимание на странные повторяющиеся сигналы в диапазоне 1,5 метров, отмеченные во время ночных налетов, а также на странные дугообразные траектории полета одиночных “Москито”, предварявших атаку. После нескольких месяцев экстраполяций, немецкие инженеры пришли к выводу, что система “Бумеранг” (названная так немцами из-за дугообразных траекторий), вероятно, использует оценку расстояния от самолета до станции по задержке ответного сигнала.
Первые попытки противодействия “Oboe” начались в августе 1943. Во время рейда на металлургические заводы Эссена, германская радиостанция в Кеттвиге (к югу от Эссена) начала передавать в эфир комбинации точек и тире на частоте в 1,5 метра, пытаясь сбить с толку навигаторов. Идея, впрочем, принадлежала не немцам - впервые ложные навигационные сигналы такого типа опробовали британцы в ходе “битвы лучей”. Немцы, чья ночная бомбардировочная кампания в 1940-1941 полностью провалилась из-за помех, надеялись, что им удастся обратить британскую систему против ее создателей.
Немецкий 1,5-метровый глушитель "Карл". К концу войны 70 этих совершенно бесполезных систем были приняты на вооружение.
Немцы, вероятно, не были бы так оптимистичны, если бы узнали, что глушат не тот сигнал. Еще до внедрения исходной “Oboe”, британцы начали разработку новой версии, использующей сантиметровый диапазон частот. К лету 1943, все британские бомбардировщики уже использовали “Oboe” Mk.II, сантиметрового диапазона. При этом, британцы оставили старую метровую систему работать параллельно - специально, чтобы сбивать немцев с толку.
Уловка с параллельными системами полностью удалась. Только в июле 1944 года, немцы, наконец, сообразили, что делают что-то не так. Причиной тому была случайность: оператор станции “Oboe” 1,5-метрового диапазона допустил ошибку, и в результате фальшивый сигнал разошелся на несколько километров с настоящим. Такого вопиющего случая не сумели прозевать даже немцы, и тут же начали искать сигналы на других частотах. На 10-сантиметровый сигнал они наткнулись весьма быстро… но что делать с ним, немцы не имели ни малейшего представления. Сантиметровый диапазон был немецким инженерам знаком слабо: разваленная нацистами германская наука сумела создать собственные устройства сантиметрового диапазона только в самом конце войны (да и то, исключительно на основе трофейных британских). И немцы снова опоздали. К 1944, британцы перешли на новую систему “Oboe” Mk.III. Она по-прежнему использовала сантиметровый диапазон, но теперь работала в широком спектре частот, и тщательно синхронизировала сигналы по времени между передатчиком и транспондером. Чтобы запутать такой сигнал, немцам нужно было посылать ложные команды не только на нужной частоте - с чем у них были и так проблемы - но и строго в цикле работы системы, о котором они могли только гадать.
Хотя немецкие попытки заглушить “Oboe” стали лишь впечатляющей демонстрацией немецкой же некомпетентности, им зато удалось частично воспроизвести эту систему. В 1944 году, немцы создали импровизированную навигационную систему “Egon”, использовавшую аналогичный принцип. Два стандартных радара “Фрейя”, оснащенные системой “свой-чужой” FuG 25a “Erstling” использовались для отслеживания самолета, летящего по круговой траектории. Оператор на станции “Egon” поддерживал связь с самолетом по радио, и голосом передавал команды “правее” и “левее”, а также в нужный момент отдавал приказ на сброс бомб. Система “Egon” использовалась с определенным успехом на Восточном Фронте, но до ее масштабного внедрения дело не дошло: все наличные радары отчаянно требовались немцам для защиты самой Германии.
Источники:
* Fighting The Bombers: The Luftwaffe's Struggle Against the Allied Bomber Offensive - D.C. Isby, Greenhill Books (2003)
* Oboe: top secret radar WWII - A. Cassidy.
* Royal Air Force bomber command campaign diary
* Сайт "Pathfinder Craig"