Фердинанд Кабанов - последний командир Талабского полка Северо-Западной Армии
Изучению истории Северо-Западной армии посвящены десятки научных и публицистических статей и публикаций1, а также шесть монографий2. До сих пор внимание исследователей привлекали преимущественно вопросы, связанные с общей историей Северо-Западной армии или же политической стороной белого движения на северо-западе России, а также рассмотрение боевой деятельности Северо-Западной армии и биографий ее высших чинов. Ввиду того, что тема Северо-Западной армии является весьма широкой, сложной и неоднозначной, многие аспекты ее изучения до сих пор остаются неисследованными. К их числу, в частности, относится изучение вопроса о национальном составе Северо-Западной армии.
Личный состав Северо-Западной армии состоял в основном из уроженцев Петербургской и Псковской губерний, что вполне объяснимо фактом формирования, мобилизации и боевой деятельности армии именно на этих территориях. Однако ввиду того, что ряды армии в период ее существования постоянно пополнялись военнослужащими, которые или добровольно переходили на сторону армии, или были включены в ее состав из числа пленных красноармейцев, ее личный состав был достаточно пестрым и включал в себя уроженцев почти всех губерний бывшей Российской империи и ее окраин. Несмотря на то, что по национальной принадлежности большую часть армии составляли русские, все же другие национальности империи были представлены достаточно широко, - в ее рядах также служили татары, башкиры, армяне, грузины, украинцы, белорусы, поляки, финны, шведы и представители других национальностей.
Наиболее «странным» может показаться факт участия в рядах Северо-Западной армии эстонцев, поскольку у них была возможность служить в своей национальной армии, и этой возможностью большинство эстонских офицеров и солдат воспользовались. Тем не менее, нам известны факты службы эстонцев в рядах Северо-Западной армии. Так как в отличие от других у эстонцев был выбор, в какой армии служить - в русской или эстонской, то возникает вопрос: чем был продиктован данный выбор?
Из числа известных нам эстонцев, служивших в Северо-Западной армии, на наш взгляд, самой яркой и примечательной фигурой являлся полковник Фердинанд Кабанов. Так как узкому кругу исследователей истории Северо-Западной армии он известен, пожалуй, лишь тем, что был последним командиром Талабского полка3, а упоминаний о нем в воспоминаниях современников и исследовательской литературе почти не встречается4, то ему и будет посвящена данная статья.
Фердинанд-Роберт Андресович Кабанов родился 22 апреля по старому стилю 1892 года в селе Анненское Скарятинской волости Гдовского уезда в семье эстонского крестьянина-арендатора. В 11 лет он вместе с семьей переехал в деревню Каннука Вайвараской волости Эстляндской губернии. Здесь он начал свое обучение в Вайвара-сыткеской сельской школе и продолжил его в Нарвском городском училище. Так как семья была большая, многодетная и незажиточная, то Фердинанд, не желая быть обузой для семьи, и стремясь получить образование, поступает в Землемерное училище в Пскове, которое оканчивает в 1914 году. Однако по обретенной специальности ему удалось проработать только около двух месяцев, и с началом Великой мировой войны он был мобилизован в армию и отправлен в Павловское военное училище, по окончании которого в 1915 году был произведен в первый офицерский чин прапорщика, а затем отправлен на фронт в ряды 2-го Финлянского стрелкового полка. Вместе с полком он участвовал во многих кровопролитных сражениях, был дважды ранен и контужен. За отвагу и боевые отличия Кабанов был награжден орденами Св. Анны 4-й с надписью «За храбрость» и 3-й степеней с мечами бантом, Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Войну он закончил в чине штабс-капитана на должности командира батальона полка5.
После развала армии и демобилизации Кабанов некоторое время работал землемером в Пскове и Петрограде, но с началом белого движения он перебирается в Эстонию к своим родным и из деревни Каннука едет в штаб Северного корпуса, который в то время был расположен в городе Раквере, где записывается добровольцем6. Здесь стоит отметить тот факт, что деревня Каннука, на месте которой сейчас расположен центр города Силламяэ, находилась приблизительно в 80 километрах от Раквере, в то же время штаб 1-й эстонской дивизии находился в Нарве, расстояние до которой от Каннука составляло 30 километров. Таким образом, будучи по национальности эстонцем, и, находясь на эстонской территории, Кабанов, как подавляющее большинство офицеров и солдат эстонской национальности, не вступил в ряды эстонской армии, а сознательно и добровольно пошел в ряды русского белого корпуса. Уже позднее, когда в 1940 году он будет одним из первых арестован органами НКВД, на допросах Кабанов смело и откровенно будет утверждать, что в русский Северный корпус он поступил добровольно, хотя следователь на всякий случай спрашивал: не по агитации ли он был завербован. На тех же допросах Кабанов говорил, что в белую армию он пошел для того, чтобы бороться с Красной армией, так как с уничтожением таковой была бы свергнута и советская власть с партией большевиков7.
Итак, 13 мая 1919 года, вступив в ряды Северного корпуса, Кабанов сначала был зачислен в офицерскую роту, а 24 мая получил назначение в Талабский полк, представлявший собой самую боеспособную и ударную часть корпуса. 15 июня он был назначен командиром 2-й роты. По предложению командира Талабского полка ротмистра Б. С. Пермикина Кабанов занялся вербовкой добровольцев из близлежащих деревень. Кабанов объездил деревни Лисино, Заречье, Глумицы и эстонские хутора, и навербовал около 250 человек. Около недели они числились в партизанском отряде, а потом были распределены по ротам. Кабанов возглавил 6-ю роту. С этой ротой 22 июня Кабанов участвовал в первом бою под Модолицами, когда после 3 дней упорных боев талабцы были вынуждены отступить к деревне Перелесино. С 16 по 28 июня Кабанов был назначен временно командующим 1-м батальоном полка. За отвагу в боях Кабанов был произведен в капитаны приказом по полку от 27 июля8.
5 августа красные начали наступление. По свидетельству Кабанова, Талабский полк сражался отлично, но к вечеру из-за больших потерь вынужден был отступить. После отхода за Лугу полк вместе с другими частями был отправлен в Псков, для ареста С. М. Булак-Балаховича. После возвращения на Лужский фронт Кабанов был утвержден в должности командира 2-го батальона полка и уже 1 сентября с батальоном взял боем деревни Шима, Горестицы и Замошье. Шима была взята почти без потерь, благодаря артиллерийской поддержке батареи капитана Павла Тенно (тоже по национальности эстонца). Под Горестицами потери составили 20 человек, за что Кабанов получил выговор от полковника Б. С. Пермикина. 3 сентября 1-м батальоном полка была взята приступом деревня Песье у озера Самро, потом в бой пошел 2-й батальон Кабанова, и после артподготовки взял сёла Рель и Полоски. Другие части полка взяли Никольское. 15 сентября полк в ходе кровопролитных боев занял деревни Сватково и Липа. Талабскому полку здесь противостояли революционные матросы. По свидетельству Кабанова, потери полка были очень большие9.
9 октября 1919 года капитан Кабанов получил приказ от Пермикина незаметно пройти в тыл противника, переправившись через Лугу, занять деревню Гостятино. В результате осуществления этой операции было бы перерезано сообщение противника по железной дороге Волосово-Псков, что в свою очередь препятствовало переброске красных частей с юга. В распоряжение Кабанова были даны 2-й, 3-й батальоны и отдельная рота Талабского полка. Эта отдельная рота состояла из эстонцев, финнов и латышей под командованием славившегося своей отвагой поручика латыша Ивана Кудина10.
На пути следования отряда Кабанова в деревнях Луговское, Райково и Шипино были расположены 3 красных полка, которые удалось пройти незаметно через болота и леса. От взятого в плен конного связного из штаба бригады красных стало ясно, что красным полкам, которые остались у талабцев в тылу, был отдан приказ отойти за реку Лугу, что делало положение талабцев критическим. Поэтому Кабанов принял решение послать 3-й батальон для защиты тыла от двигающихся на них частей красных. 5-я рота была отправлена в Хилок, чтобы разрушить переправу и тем самым задержать передвижение красных. Кабанов с 4-й, 6-й и отдельной ротой направился в сторону Гостятино. Достигнув берега Луги, Кабанов обнаружил, что переправиться на другой берег невозможно, так как паром и лодки расположены на другой стороне и находятся под охранной красноармейцев. Кабанов решил пойти на весьма рискованную хитрость, отправив двух братьев Д. и Н. Гокканен и связного Рябова на переправу. Отправленные сняли погоны и нацепили на шапки звезды, выдав себя за красных и сообщив часовым на том берегу, что у них срочное донесение в штаб бригады. Красные, не заподозрив подвоха, в количестве 6 человек отправились вместе с паромом на другой берег, но как только они достигли его, то тут же были разоружены и арестованы. От пленных узнали, что в Гостятино расположено 2 полка и штаб бригады. Быстро переправившись на другой берег, Кабанов решил оставить 4-ю роту для защиты тыла, а с 6-й и отдельной ротой атаковать деревню. Так как численность противника в несколько раз превосходила силы талабцев, то Кабанов решил воспользоваться той же хитростью, что и при взятии парома, то есть, сняв с обмундирования свои опознавательные знаки и нацепив звезды, под видом красных войти маршем в деревню и занять ее. Каждой паре бойцов для взятия было определено по дому. А отдельной роте было приказано взять штаб бригады. Сигналом для общего выступления был определен взрыв ручной гранаты, которую поручик Кудин должен был бросить в здание штаба11.
Однако осуществлению плана помешал выезжавший из деревни обоз красных, при ликвидации которого завязалась перестрелка, в которой погиб поручик Кудин. В результате атаки половину деревни все-таки удалось захватить, но другая часть красных сумела вырваться из деревни и отступить. Штаб бригады же удалось взять в полном составе, и всех арестованных красных командиров и комиссаров тут же и расстреляли. В то же время отступившая часть красных смогла перегруппироваться и попыталась контратаковать талабцев, но была с большими потерями отброшена назад. Тогда же от 4-й роты было получено сообщение, что в сторону деревни направляется полк красных. Однако на счастье талабцев приближавшийся полк, заслышав шум сражения, вместо того, чтобы прийти на помощь товарищам, отступил. Результатом операции явился захват 347 пленных, 13 пулеметов, 150 лошадей, многочисленного имущества штаба 10-го полка, обоза и оркестра 10-го и 11-го полков красных; в тактическом отношении группировка красных была разбита, был занят Волосовский железнодорожный узел, а само Волосово было занято другими частями Северо-Западной армии без боя12.
После непродолжительного отдыха 13 октября Кабанову было поставлено новое задание - выдвинуться в сторону Елизаветино и навести панику в тылу красных, взрывая железнодорожные мосты и стараясь захватить знаменитый бронепоезд «Ленин». В распоряжение Кабанова были даны 2-й батальон и 7-я рота Талабского полка, а также дивизионный отряд разведчиков и взвод подрывников (всего 230 человек). В результате разведки выяснилось, что в деревне Шпаньково находится отряд красных численностью около 1000 человек. Кабанов решил дождаться ночи и атаковать деревню, взяв красноармейцев спящими. Однако и в этот раз взять деревню сразу не удалось. С первой атаки в плен было взято 150 человек, каковых тут же поставили в строй, остальные красноармейцы забаррикадировались в домах и оказали сопротивление. К утру на помощь красным подоспел запасной полк и коммунистические ударные отряды. Последние состояли из питерских рабочих, которых спешно сформировали и отправили на фронт под именем Гатчинской ударной группы. Штаб этой группы расположился в здании деревенского пожарного депо. Кабанов решил атаковать его, но чины штаба оказали упорное сопротивление, поэтому здание забросали гранатами: часть сопротивлявшихся погибла, остальные же сдались. Как потом оказалось, в штабе было 69 красных командиров и глава штаба бывший полковник. Всех сдавшихся расстреляли на месте. В трофеи досталась вся документация штаба и касса. Освобождение деревни заняло целый день, так как, по словам Кабанова, питерские рабочие оказались отличными солдатами и отчаянно оборонялись13.
В результате сражения у деревни Шпаньково отряд под командованием Кабанова взял в плен 347 человек и 27 пулеметов, штабы 1-й запасной группы, Гатчинской ударной группы и 628-го полка, обозы и другие военные трофеи. Как отмечал в своем рапорте генерал Б. С. Пермикин, сражение у деревни Шпаньково было особенно решающим для занятия Гатчины, так как отняло у противника все силы, предназначенные для защиты города14.
Затем отряд Кабанова направился к Гатчине, которую уже взяли другие части Северо-Западной армии. От Гатчины Кабанов со своим отрядом пошел в наступление на Царское Село, где противник оказал ожесточенное сопротивление. Свои части Кабанов всегда водил в бой сам, не прячась за спины солдат, поэтому не вызывает удивления тот факт, что в кровопролитном бою полка под Царским Селом он одним из первых получил ранение. В результате обстрела с бронепоезда красных Кабанов был тяжело ранен и контужен, поэтому эвакуирован в Нарву в Кренгольмскую больницу. За отвагу и отличия в боях Кабанов был награжден орденом Св. Станислава второй степени с мечами и произведен в чин подполковника15.
До конца не вылечившись, Кабанов вышел из больницы в последних числах ноября и сразу же вернулся в полк. Вместе со 2-м батальоном полка он участвовал в боях 16-17 декабря у деревни Анненской, где красные предприняли усиленное наступление. Из-под Анненской талабцев перебросили под Долгую Ниву, где они задержали наступление красных. 27 декабря Кабанов получил приказ наступать в направлении на деревню Тербинка. Для осуществления этой операции Кабанову были выделены 6 рот, пулеметная команда, команда спешенных конных разведчиков и одно орудие. Всего около 700 человек. В этом бою удалось разбить красных и взять в плен около 100 человек, 8 пулеметов и 5 орудий. В результате сражения были разгромлены 4 отряда красных, а весь правый участок фронта 2-й стрелковой дивизии красных остался без артиллерии. В бою под Тербинкой потери талабцев составили 26 человек. Кабанов настаивал перед командованием армии развить достигнутый успех и перейти в решительное наступление, но после приказа командующего армией генерала П. В. Глазенапа был вынужден отступить16.
Сражение под Тербинкой было последней крупной победой Северо-Западной армии. За отличное исполнение данной операции Кабанов был награжден орденом Св. Анны 2-й степени с мечами и произведен в чин полковника с утверждением в должности командира Талабского полка17. Однако этому доблестному полку под командованием безрассудно отважного командира больше не суждено было продолжить борьбу с большевизмом, так как к этому времени Северо-Западная армия уже почти перестала существовать как единое боеспособное соединение. Согласно постановлению эстонского правительства, переходившие эстонскую границу части армии подлежали разоружению18, на деле у отступавших чинов армии отнималось не только оружие, но и все снаряжение, и имущество вплоть до личных вещей19. Некоторые подразделения армии, ввиду отступления, были полностью деморализованы, многие солдаты добровольно переходили на сторону противника, другие же, разочаровавшись в высшем руководстве Северо-Западной армии, стремились перейти на службу в эстонскую армию. Так, например, в эстонскую армию перешел весь Качановский батальон20. В то же время в Тарту шли напряженные советско-эстонские переговоры о заключении мира, на которых судьба Северо-Западной армии была уже решена…
После заключения перемирия между Эстонией и Советской Россией Талабский полк в Нарве был разоружен и расформирован21. Наравне с другими воинами Северо-Западной армии и гражданскими беженцами талабцы и их командир прошли через ужасы тифозного мора в «нарвском мешке». В своем письме, опубликованном в финской русской газете «Новая русская жизнь», северозападник В. Марцышевский в частности писал: «А вот еще картина: 4 барака, в которых скучено 800 человек солдат и офицеров. Это Т<алабск>ий полк; командир его разделяет печальную участь всей своей команды. Вместе воевали - вместе и умирают. На всех 800 человек осталось лишь 3 выздоравливающих офицера, которые самоотверженно ухаживают за своими товарищами» 22.
Однако, несмотря на всю тяжесть последствий ликвидации Северо-Западной армии, Кабанов не терял надежды на возможность продолжения борьбы с властью большевиков. Он не принял эстонского гражданства, не перешел в эстонскую армию. Но, когда в августе 1920 года начался набор добровольцев для отправки в 3-ю Русскую армию в Польше, то он сразу же встал в ряды отправляющихся в новый поход23. Здесь также стоит привести свидетельство эстонского коменданта Нарва-Йыэсуу Эрнста Хансара, который в своих воспоминаниях об Освободительной войне писал, что офицеры-эстонцы, служившие в Талабском полку, как то Фердинанд Кабанов, Аксель Вааль и другие, не верили в независимость Эстонии и поэтому служили в русской армии24.
В Польше в составе 3-й Русской армии и вместе с Украинской армией атамана Петлюры Кабанов участвовал в наступлении в районе Проскурова на правом фланге польско-советского фронта. Это наступление было остановлено только благодаря мощному контрнаступлению 14-й Красной армии под командованием Уборевича. Только упорное сопротивление частей 3-й Русской армии, потерявшей до 25 процентов своего состава, спасло петлюровские части от полного разгрома и позволило им отступить за польскую границу25. Однако воевать Кабанову и его товарищам пришлось не долго, так как 12 октября 1920 года между Советской Россией и Польшей было заключено перемирие, и большую часть армии поляки интернировали в лагере Торн. Здесь Кабанов переболел тифом, а после излечения устроился на работу землемером. Но это было лишь прикрытием его конспиративной деятельности в организованном Борисом Савинковым Народном Союзе защиты Родины и Свободы, который занимался созданием в Польше партизанских отрядов с целью их нелегального проникновения на территорию Советской России и осуществления диверсий и распространения антисоветской пропаганды среди крестьян26.
Об этом периоде деятельности Кабанова есть сведения в воспоминаниях его командира генерала Бориса Пермикина, который писал: «Только через два года после нашего отхода в Польшу Кабанов, помогая мне в защите от советской агентуры, только по моей настоятельной просьбе вернулся в Эстонию к своей молодой жене и ребенку, оставив мне в лагерях хороших сотрудников. Он спросил меня: «Не буду ли я его считать предателем перед Родиной, если он примет эстонское гражданство?» 27
На родину, в Эстонию, Кабанов вернулся в 1922 году и устроился на работу в министерство земледелия28, а затем на должность главного городского землемера города Нарвы и занимался городской съемкой до 1928 года. Работал с 5 утра до 10 вечера29. Результатом этой упорной и напряженной работы стал составленный Ф. Кабановым подробный план города Нарвы30, признанный на конференции землемеров Балтийских стран в Риге в 1930 году лучшей среди работ по съемке городов. Также Кабанов в течение многих лет руководил работами по благоустройству города Нарвы, состоял членом Комитета геодезии и секции присяжных землемеров, участвовал в деятельности многих хозяйственных, благотворительных и просветительных организаций31.
После оформления эстонского гражданства Кабанов был зачислен в запас эстонской армии. Из его послужного списка была полностью вычеркнута служба в Северо-Западной армии, а акцептировано лишь прохождении службы до октября 1917 года и последний чин штабс-капитана. В последующем ему даже по ходатайству его непосредственного начальства было отказано в награждении памятным знаком за участие в Освободительной войне. Но, несмотря ни на что, Кабанов активно включился в деятельность секции офицеров запаса 1-го пехотного полка эстонской армии и центральной секции офицеров запаса при Государственном офицерском собрании. В обеих организациях он со временем стал членом правления. С 1925 года Кабанов также участвовал в деятельности эстонского Союза Обороны (Кайтселийт): был сначала простым членом союза, потом командиром роты, а в конце 30-х годов был утвержден на должности командира Нарвского отряда союза32.
Помимо прочего Кабанов также пытался участвовать в политической жизни страны, баллотируясь в депутаты городского собрания Нарвы и парламента страны, но безуспешно33. Известно также, что Кабанов активно сотрудничал с эстонской разведкой и участвовал в вербовке и засылке на советскую территорию диверсионных групп, в состав которых входили и бывшие воины Талабского полка34.
После установления в Эстонии советской власти Кабанов в числе первых был арестован органами НКВД и по обвинению в активной антисоветской борьбе был приговорен к расстрелу. Дата приведения приговора в исполнение и место захоронения Кабанова до сих пор остаются неизвестными.
На наш взгляд, история Фердинанда Кабанова интересна не только как яркий образец участия отдельной личности в водоворотах Гражданской войны в России, но и как во многом уникальный пример участия эстонцев в борьбе с большевизмом за восстановление законной власти в России. Для самосознания Кабанова в первую очередь была важна не узкая этническая составляющая, а самосознание себя как гражданина Российского государства, власть в котором в 1917 году захватила группа преступников.
Роман Абисогомян
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., напр., далеко не полную библиографию по Северо-Западной армии: Опыт библиографии Северо-Западной добровольческой армии генералов Н. Н. Юденича и А. П. Родзянко. Ямбург [Кингисепп]: Братство Святого Архистратига Божия Михаила «Михайлов день», 2000.
2 Интервенция на Северо-Западе России (1917-1920 гг.) / Отв. ред. В. А. Шишкин. СПб., 1995; Смолин А. В. Белое движение на северо-западе России. 1918-1920. СПб., 1999; Brüggemann K. Die Gründung der Republik Estland und das Ende des „Einen und Unteilbaren Russland”. Die Petrograder Front des Russischen Bürgerkriegs, 1918-1920. Wiesbaden, 2002; Рутыч Н. Н. Белый фронт генерала Юденича: Биографии чинов Северо-Западной армии. М., 2002; Калкин О. На мятежных рубежах России. Очерки о псковичах-участниках Белого движения на Северо-Западе в 1918-1922 гг. Псков, 2003; Rosenthal R. Loodearmee. Tallinn, 2006.
3 Зирин С. Г., Калкин О. А., Мальцев Ю. П. Опыт мартиролога чинов Талабского полка // Белое движение на северо-западе России и судьбы его участников. Псков, 2009. С. 40-41.
4 Например, в своих воспоминаниях генерал М. В. Ярославцев писал: «Состав этого полка из Талабских рыбаков был на редкость хорош, а батальонами командовали такие славные офицеры, как подполковники Ставский, Матвеев, Кабанов…» (Ярославцев М. В. Последние дни Северо-Западной армии // Белая гвардия. Альманах: Белое движение на северо-западе России. № 7. М., 2003. С. 181).
5 Кандидат в члены Государственной Думы капитан Фердинанд-Роберт Каба // Старый нарвский листок. 1938. 26 янв. № 10. С. 3; Государственный архив Эстонии (ГАЭ). Ф. 495. Оп. 7. Ед. хр. 1453 (без пагинации).
6 Филиал Государственного архива Эстонии (ФГАЭ). Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 53-54.
7 Там же. Л. 21.
8 Там же. Л. 22-23; ГАЭ. Ф. 495. Оп. 7. Ед. хр. 1453 (без пагинации).
9 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 23-25.
10 Там же. Л. 26; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182.
11 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 26-27; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182.
12 Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182.
13 Там же.
14 Там же; ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745 (Наблюдательное дело). Л.10, 12.
15 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 28; Там же (Наблюдательное дело). Л.10, 12; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182-183.
16 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 28-29; Там же (Наблюдательное дело). Л.11; ГАЭ. Ф. 2124. Оп. 3. Ед. хр. 320. Л. 1-5; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182; Rosenthal R. Loodearmee. Tallinn, 2006. Lk. 579.
17 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745 (Наблюдательное дело). Л. 11.
18 Mattisen E. Tartu rahu. Tallinn, 1988. Lk. 332.
19 См., напр.: ГАЭ. Ф. 646. Оп. 1. Ед. хр. 12. Л. 68-70; Ган Г. Из записной книжки // Белая борьба на Северо-Западе России. М., 2003. С. 518; Дыдоров К. Ливенцы в Северо-Западной армии // Там же. С. 566; Бойков В. А. Агония Северо-Западной армии // Бойков В. А. Два десятилетия русской культуры в Эстонии (1918-1940). Таллинн, 2005. С. 74-76.
20 Kopõtin I. Katšanovi üksikpataljon // Eesti sõjaajaloo aastaraamat = Estonian Yearbook of Military History. Tallinn, 2011. Lk. 73-101.
21 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 29.
22 Цит. по: Меймре А. Эмиграция из-под Петрограда в Эстонию в 1919 и начале 1920-х годов: исторический, социальный и культурный фон // Русские вне России. История пути. Таллин, 2008. С. 88-89.
23 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 29.
24 ГАЭ. Ф. 2124. Оп. 3. Ед. хр. 173. Л. 1.
25 Калкин О. А. Псковичи-северозападники на польской войне (1920-1921 гг.) // Белое движение на Северо-Западе и судьбы его участников. Сборник статей. Псков, 2004. С. 66.
26 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 29-30; Калкин О. А. Псковичи-северозападники на польской войне (1920-1921 гг.) // Белое движение на Северо-Западе и судьбы его участников. Сборник статей. Псков, 2004. С. 66-77.
27 Пермикин Б. С. Генерал, рожденный войной. Из записок 1912-1959 гг. / Ред.-сост. С. Г. Зирин. М., 2011. С. 104.
28 ГАЭ. Ф. 58. Оп. 5. Ед. хр. 1104.
29 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 30.
30 Kabanov F. Narva linna plaan 1: 10 000. Koostatud 1923-1927. Narva Linnavalitsuse väljaanne. Tallinn, 1929.
31 Кандидат в члены Государственной Думы капитан Фердинанд-Роберт Каба // Старый нарвский листок. 1938. 26 янв. № 10. С. 3.
32 Там же; ГАЭ. Ф. 495. Оп. 7. Ед. хр. 1453 (без пагинации).
33 ГАЭ. Ф. 84. Оп. 1. Ед. хр. 1835. Л. 1-11; ГАЭ. Ф. 852. Оп. 1. Ед. хр. 1279. Л. 1-12.
34 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 218-219.
Поклонный крест на острове Талабск (Залит) был установлен в 2007 году. Надпись на табличке: "Воинам Талабского полка и всем погибшим за Бога, Царя и Отечество в Гражданскую войну 1918-1920 гг".
Фото nathalie-zh Путешествие на Талабские острова. Часть 1. Остров Залита (Талабск)
P.S.
Я уж не помню теперь расположения этих речек: Яны, Березны, Соби и Желчи; этих озер: Самро, Сяберского, Заозерского, Газерского. Я только помнил из красных газет и сказал Р-скому о том, что Высший Военный Совет, под председательством Троцкого, объявил это междуозерное пространство абсолютно непроходимым.
Мы не только прошли его, но протащили легкую артиллерию. Черт знает, чего это стоило, я даже потерял пенсне. Какие солдаты! Я не умею передать, - продолжал он. - Единственный их недостаток - не сочтите за парадокс - это то, что они слишком зарываются вперед, иногда вопреки диспозиции, увлекая невольно за собою офицеров. Какое-то бешеное стремление! Других надо подгонять - этих удержать нельзя. Все они, без исключения, добровольцы или старые боевые солдаты, влившиеся в армию по своей охоте. Возьмите Талабский полк. Он вчера первым вошел в Гатчину. Основной кадр его это рыбаки с Талабского озера. У них до сих пор и говор свой собственный, все они цокают: поросеноцек, курецька, цицверг. А в боях - тигры. До Гатчины они трое суток дрались без перерыва; когда спали - неизвестно. А теперь уже идут на Царское Село. Таковы и все полки.
Так почему же эта армия не разлагалась, не бежала, не грабила, не дезертировала? Почему сами большевики писали в красных газетах, что она дерется отчаянно? Отчего Талабский полк, более всех других истекавший кровью, так доблестно прикрывал и общее отступление, а в дни Врангеля, год спустя, пробрался поодиночке из разных мест в Польшу к своему вождю и основателю, генералу Пермикину, чтобы снова стать под его водительство? Да только потому, что каждый стрелок в ней, каждый конник, каждый наводчик, каждый автомобилист шел освобождать сознательно родину. Совсем забыты были у них разность интересов и отдаленность губерний Псковской и Тамбовской. Оттого-то их с теплой душой встречало и с терпкой печально провожало крестьянство, которое безупречно служило им в качестве возчиков, проводников и добрых хозяев. Оттого-то белый солдат и мог свободно проявлять самое важное во всякой и самое драгоценное в гражданской войне качество - личную инициативу.
Формировались полки и добавлялись, можно сказать, на ходу. Иногда по составам батальонов можно было проследить историю полка, как историю земли по геологическим наслоениям. Вот, например, знаменитый Талабский полк:
1-й батальон: рыбаки с Талабских островов (Великое озеро, близ Чудского). Это основа и первый кадр.
2-й батальон: старообрядцы и жители подгатчинских сел (вторые - превосходные проводники).
3-й батальон: вятичи и пленные матросы (матросы были первоклассными бойцами).
Во все три батальона в значительном количестве вошла учащаяся молодежь Ямбурга и других ближних мест. Большинство этих юношей не вернулось домой. Погибли.
Да! Великую, кровавую, святую жертву родине принесли русские юноши и даже мальчики на всех фронтах, во всех боях ужасной гражданской войны.
Утром я сидел по делу у бессонного капитана Лаврова. При мне пришел в комендантскую молодой офицер 1-й роты Талабского полка, посланный в штаб с донесением. Он торопился обратно в полк и забежал всего на секундочку пожать руку старому командиру. Он был высокий, рыжеватый, полный, с круглым, потным, безволосым лицом. Глаза его сияли веселым рыжим - нет, даже золотым - светом, и говорил он с таким радостным возбуждением, что на губах у него вскакивали и лопались пузыри.
- Понимаете, г. капитан, Средняя Рогатка... - говорил он, еще задыхаясь от бега, - это на севере к Пулкову. Стрелок мне кричит: “Смотрите, смотрите, г. поручик: Кумпол, Кумпол!” Я смотрю за его пальцем... а солнце только-только стало восходить... Гляжу, батюшки мои, Господи! - действительно блестит купол Исаакия, он, милый, единственный на свете. Здания не видно, а купол так и светит, так и переливается, так и дрожит в воздухе.
Не ошиблись ли, поручик? - спросил Лавров.
О! Мне ошибиться, что вы! Я с третьего класса Пажеского знаю его, как родного. Он, он, красавец. Купол святого Исаакия Далматского! Господи, как хорошо!
Он перекрестился. Встал с дивана длинный Лавров. Сделал то же и я.
Весть эта обежала всю Гатчину, как электрический ток. Весь день я только и слышал о куполе св. Исаакия. Какое счастье дает надежда. Ее называют крылатой, и правда от нее расширяется сердце, и душа стремится ввысь, в синее, холодное, осеннее небо.
А.И. Куприн. "Купол святого Исаакия Далматского"
Личный состав Северо-Западной армии состоял в основном из уроженцев Петербургской и Псковской губерний, что вполне объяснимо фактом формирования, мобилизации и боевой деятельности армии именно на этих территориях. Однако ввиду того, что ряды армии в период ее существования постоянно пополнялись военнослужащими, которые или добровольно переходили на сторону армии, или были включены в ее состав из числа пленных красноармейцев, ее личный состав был достаточно пестрым и включал в себя уроженцев почти всех губерний бывшей Российской империи и ее окраин. Несмотря на то, что по национальной принадлежности большую часть армии составляли русские, все же другие национальности империи были представлены достаточно широко, - в ее рядах также служили татары, башкиры, армяне, грузины, украинцы, белорусы, поляки, финны, шведы и представители других национальностей.
Наиболее «странным» может показаться факт участия в рядах Северо-Западной армии эстонцев, поскольку у них была возможность служить в своей национальной армии, и этой возможностью большинство эстонских офицеров и солдат воспользовались. Тем не менее, нам известны факты службы эстонцев в рядах Северо-Западной армии. Так как в отличие от других у эстонцев был выбор, в какой армии служить - в русской или эстонской, то возникает вопрос: чем был продиктован данный выбор?
Из числа известных нам эстонцев, служивших в Северо-Западной армии, на наш взгляд, самой яркой и примечательной фигурой являлся полковник Фердинанд Кабанов. Так как узкому кругу исследователей истории Северо-Западной армии он известен, пожалуй, лишь тем, что был последним командиром Талабского полка3, а упоминаний о нем в воспоминаниях современников и исследовательской литературе почти не встречается4, то ему и будет посвящена данная статья.
Фердинанд-Роберт Андресович Кабанов родился 22 апреля по старому стилю 1892 года в селе Анненское Скарятинской волости Гдовского уезда в семье эстонского крестьянина-арендатора. В 11 лет он вместе с семьей переехал в деревню Каннука Вайвараской волости Эстляндской губернии. Здесь он начал свое обучение в Вайвара-сыткеской сельской школе и продолжил его в Нарвском городском училище. Так как семья была большая, многодетная и незажиточная, то Фердинанд, не желая быть обузой для семьи, и стремясь получить образование, поступает в Землемерное училище в Пскове, которое оканчивает в 1914 году. Однако по обретенной специальности ему удалось проработать только около двух месяцев, и с началом Великой мировой войны он был мобилизован в армию и отправлен в Павловское военное училище, по окончании которого в 1915 году был произведен в первый офицерский чин прапорщика, а затем отправлен на фронт в ряды 2-го Финлянского стрелкового полка. Вместе с полком он участвовал во многих кровопролитных сражениях, был дважды ранен и контужен. За отвагу и боевые отличия Кабанов был награжден орденами Св. Анны 4-й с надписью «За храбрость» и 3-й степеней с мечами бантом, Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Войну он закончил в чине штабс-капитана на должности командира батальона полка5.
После развала армии и демобилизации Кабанов некоторое время работал землемером в Пскове и Петрограде, но с началом белого движения он перебирается в Эстонию к своим родным и из деревни Каннука едет в штаб Северного корпуса, который в то время был расположен в городе Раквере, где записывается добровольцем6. Здесь стоит отметить тот факт, что деревня Каннука, на месте которой сейчас расположен центр города Силламяэ, находилась приблизительно в 80 километрах от Раквере, в то же время штаб 1-й эстонской дивизии находился в Нарве, расстояние до которой от Каннука составляло 30 километров. Таким образом, будучи по национальности эстонцем, и, находясь на эстонской территории, Кабанов, как подавляющее большинство офицеров и солдат эстонской национальности, не вступил в ряды эстонской армии, а сознательно и добровольно пошел в ряды русского белого корпуса. Уже позднее, когда в 1940 году он будет одним из первых арестован органами НКВД, на допросах Кабанов смело и откровенно будет утверждать, что в русский Северный корпус он поступил добровольно, хотя следователь на всякий случай спрашивал: не по агитации ли он был завербован. На тех же допросах Кабанов говорил, что в белую армию он пошел для того, чтобы бороться с Красной армией, так как с уничтожением таковой была бы свергнута и советская власть с партией большевиков7.
Итак, 13 мая 1919 года, вступив в ряды Северного корпуса, Кабанов сначала был зачислен в офицерскую роту, а 24 мая получил назначение в Талабский полк, представлявший собой самую боеспособную и ударную часть корпуса. 15 июня он был назначен командиром 2-й роты. По предложению командира Талабского полка ротмистра Б. С. Пермикина Кабанов занялся вербовкой добровольцев из близлежащих деревень. Кабанов объездил деревни Лисино, Заречье, Глумицы и эстонские хутора, и навербовал около 250 человек. Около недели они числились в партизанском отряде, а потом были распределены по ротам. Кабанов возглавил 6-ю роту. С этой ротой 22 июня Кабанов участвовал в первом бою под Модолицами, когда после 3 дней упорных боев талабцы были вынуждены отступить к деревне Перелесино. С 16 по 28 июня Кабанов был назначен временно командующим 1-м батальоном полка. За отвагу в боях Кабанов был произведен в капитаны приказом по полку от 27 июля8.
5 августа красные начали наступление. По свидетельству Кабанова, Талабский полк сражался отлично, но к вечеру из-за больших потерь вынужден был отступить. После отхода за Лугу полк вместе с другими частями был отправлен в Псков, для ареста С. М. Булак-Балаховича. После возвращения на Лужский фронт Кабанов был утвержден в должности командира 2-го батальона полка и уже 1 сентября с батальоном взял боем деревни Шима, Горестицы и Замошье. Шима была взята почти без потерь, благодаря артиллерийской поддержке батареи капитана Павла Тенно (тоже по национальности эстонца). Под Горестицами потери составили 20 человек, за что Кабанов получил выговор от полковника Б. С. Пермикина. 3 сентября 1-м батальоном полка была взята приступом деревня Песье у озера Самро, потом в бой пошел 2-й батальон Кабанова, и после артподготовки взял сёла Рель и Полоски. Другие части полка взяли Никольское. 15 сентября полк в ходе кровопролитных боев занял деревни Сватково и Липа. Талабскому полку здесь противостояли революционные матросы. По свидетельству Кабанова, потери полка были очень большие9.
9 октября 1919 года капитан Кабанов получил приказ от Пермикина незаметно пройти в тыл противника, переправившись через Лугу, занять деревню Гостятино. В результате осуществления этой операции было бы перерезано сообщение противника по железной дороге Волосово-Псков, что в свою очередь препятствовало переброске красных частей с юга. В распоряжение Кабанова были даны 2-й, 3-й батальоны и отдельная рота Талабского полка. Эта отдельная рота состояла из эстонцев, финнов и латышей под командованием славившегося своей отвагой поручика латыша Ивана Кудина10.
На пути следования отряда Кабанова в деревнях Луговское, Райково и Шипино были расположены 3 красных полка, которые удалось пройти незаметно через болота и леса. От взятого в плен конного связного из штаба бригады красных стало ясно, что красным полкам, которые остались у талабцев в тылу, был отдан приказ отойти за реку Лугу, что делало положение талабцев критическим. Поэтому Кабанов принял решение послать 3-й батальон для защиты тыла от двигающихся на них частей красных. 5-я рота была отправлена в Хилок, чтобы разрушить переправу и тем самым задержать передвижение красных. Кабанов с 4-й, 6-й и отдельной ротой направился в сторону Гостятино. Достигнув берега Луги, Кабанов обнаружил, что переправиться на другой берег невозможно, так как паром и лодки расположены на другой стороне и находятся под охранной красноармейцев. Кабанов решил пойти на весьма рискованную хитрость, отправив двух братьев Д. и Н. Гокканен и связного Рябова на переправу. Отправленные сняли погоны и нацепили на шапки звезды, выдав себя за красных и сообщив часовым на том берегу, что у них срочное донесение в штаб бригады. Красные, не заподозрив подвоха, в количестве 6 человек отправились вместе с паромом на другой берег, но как только они достигли его, то тут же были разоружены и арестованы. От пленных узнали, что в Гостятино расположено 2 полка и штаб бригады. Быстро переправившись на другой берег, Кабанов решил оставить 4-ю роту для защиты тыла, а с 6-й и отдельной ротой атаковать деревню. Так как численность противника в несколько раз превосходила силы талабцев, то Кабанов решил воспользоваться той же хитростью, что и при взятии парома, то есть, сняв с обмундирования свои опознавательные знаки и нацепив звезды, под видом красных войти маршем в деревню и занять ее. Каждой паре бойцов для взятия было определено по дому. А отдельной роте было приказано взять штаб бригады. Сигналом для общего выступления был определен взрыв ручной гранаты, которую поручик Кудин должен был бросить в здание штаба11.
Однако осуществлению плана помешал выезжавший из деревни обоз красных, при ликвидации которого завязалась перестрелка, в которой погиб поручик Кудин. В результате атаки половину деревни все-таки удалось захватить, но другая часть красных сумела вырваться из деревни и отступить. Штаб бригады же удалось взять в полном составе, и всех арестованных красных командиров и комиссаров тут же и расстреляли. В то же время отступившая часть красных смогла перегруппироваться и попыталась контратаковать талабцев, но была с большими потерями отброшена назад. Тогда же от 4-й роты было получено сообщение, что в сторону деревни направляется полк красных. Однако на счастье талабцев приближавшийся полк, заслышав шум сражения, вместо того, чтобы прийти на помощь товарищам, отступил. Результатом операции явился захват 347 пленных, 13 пулеметов, 150 лошадей, многочисленного имущества штаба 10-го полка, обоза и оркестра 10-го и 11-го полков красных; в тактическом отношении группировка красных была разбита, был занят Волосовский железнодорожный узел, а само Волосово было занято другими частями Северо-Западной армии без боя12.
После непродолжительного отдыха 13 октября Кабанову было поставлено новое задание - выдвинуться в сторону Елизаветино и навести панику в тылу красных, взрывая железнодорожные мосты и стараясь захватить знаменитый бронепоезд «Ленин». В распоряжение Кабанова были даны 2-й батальон и 7-я рота Талабского полка, а также дивизионный отряд разведчиков и взвод подрывников (всего 230 человек). В результате разведки выяснилось, что в деревне Шпаньково находится отряд красных численностью около 1000 человек. Кабанов решил дождаться ночи и атаковать деревню, взяв красноармейцев спящими. Однако и в этот раз взять деревню сразу не удалось. С первой атаки в плен было взято 150 человек, каковых тут же поставили в строй, остальные красноармейцы забаррикадировались в домах и оказали сопротивление. К утру на помощь красным подоспел запасной полк и коммунистические ударные отряды. Последние состояли из питерских рабочих, которых спешно сформировали и отправили на фронт под именем Гатчинской ударной группы. Штаб этой группы расположился в здании деревенского пожарного депо. Кабанов решил атаковать его, но чины штаба оказали упорное сопротивление, поэтому здание забросали гранатами: часть сопротивлявшихся погибла, остальные же сдались. Как потом оказалось, в штабе было 69 красных командиров и глава штаба бывший полковник. Всех сдавшихся расстреляли на месте. В трофеи досталась вся документация штаба и касса. Освобождение деревни заняло целый день, так как, по словам Кабанова, питерские рабочие оказались отличными солдатами и отчаянно оборонялись13.
В результате сражения у деревни Шпаньково отряд под командованием Кабанова взял в плен 347 человек и 27 пулеметов, штабы 1-й запасной группы, Гатчинской ударной группы и 628-го полка, обозы и другие военные трофеи. Как отмечал в своем рапорте генерал Б. С. Пермикин, сражение у деревни Шпаньково было особенно решающим для занятия Гатчины, так как отняло у противника все силы, предназначенные для защиты города14.
Затем отряд Кабанова направился к Гатчине, которую уже взяли другие части Северо-Западной армии. От Гатчины Кабанов со своим отрядом пошел в наступление на Царское Село, где противник оказал ожесточенное сопротивление. Свои части Кабанов всегда водил в бой сам, не прячась за спины солдат, поэтому не вызывает удивления тот факт, что в кровопролитном бою полка под Царским Селом он одним из первых получил ранение. В результате обстрела с бронепоезда красных Кабанов был тяжело ранен и контужен, поэтому эвакуирован в Нарву в Кренгольмскую больницу. За отвагу и отличия в боях Кабанов был награжден орденом Св. Станислава второй степени с мечами и произведен в чин подполковника15.
До конца не вылечившись, Кабанов вышел из больницы в последних числах ноября и сразу же вернулся в полк. Вместе со 2-м батальоном полка он участвовал в боях 16-17 декабря у деревни Анненской, где красные предприняли усиленное наступление. Из-под Анненской талабцев перебросили под Долгую Ниву, где они задержали наступление красных. 27 декабря Кабанов получил приказ наступать в направлении на деревню Тербинка. Для осуществления этой операции Кабанову были выделены 6 рот, пулеметная команда, команда спешенных конных разведчиков и одно орудие. Всего около 700 человек. В этом бою удалось разбить красных и взять в плен около 100 человек, 8 пулеметов и 5 орудий. В результате сражения были разгромлены 4 отряда красных, а весь правый участок фронта 2-й стрелковой дивизии красных остался без артиллерии. В бою под Тербинкой потери талабцев составили 26 человек. Кабанов настаивал перед командованием армии развить достигнутый успех и перейти в решительное наступление, но после приказа командующего армией генерала П. В. Глазенапа был вынужден отступить16.
Сражение под Тербинкой было последней крупной победой Северо-Западной армии. За отличное исполнение данной операции Кабанов был награжден орденом Св. Анны 2-й степени с мечами и произведен в чин полковника с утверждением в должности командира Талабского полка17. Однако этому доблестному полку под командованием безрассудно отважного командира больше не суждено было продолжить борьбу с большевизмом, так как к этому времени Северо-Западная армия уже почти перестала существовать как единое боеспособное соединение. Согласно постановлению эстонского правительства, переходившие эстонскую границу части армии подлежали разоружению18, на деле у отступавших чинов армии отнималось не только оружие, но и все снаряжение, и имущество вплоть до личных вещей19. Некоторые подразделения армии, ввиду отступления, были полностью деморализованы, многие солдаты добровольно переходили на сторону противника, другие же, разочаровавшись в высшем руководстве Северо-Западной армии, стремились перейти на службу в эстонскую армию. Так, например, в эстонскую армию перешел весь Качановский батальон20. В то же время в Тарту шли напряженные советско-эстонские переговоры о заключении мира, на которых судьба Северо-Западной армии была уже решена…
После заключения перемирия между Эстонией и Советской Россией Талабский полк в Нарве был разоружен и расформирован21. Наравне с другими воинами Северо-Западной армии и гражданскими беженцами талабцы и их командир прошли через ужасы тифозного мора в «нарвском мешке». В своем письме, опубликованном в финской русской газете «Новая русская жизнь», северозападник В. Марцышевский в частности писал: «А вот еще картина: 4 барака, в которых скучено 800 человек солдат и офицеров. Это Т<алабск>ий полк; командир его разделяет печальную участь всей своей команды. Вместе воевали - вместе и умирают. На всех 800 человек осталось лишь 3 выздоравливающих офицера, которые самоотверженно ухаживают за своими товарищами» 22.
Однако, несмотря на всю тяжесть последствий ликвидации Северо-Западной армии, Кабанов не терял надежды на возможность продолжения борьбы с властью большевиков. Он не принял эстонского гражданства, не перешел в эстонскую армию. Но, когда в августе 1920 года начался набор добровольцев для отправки в 3-ю Русскую армию в Польше, то он сразу же встал в ряды отправляющихся в новый поход23. Здесь также стоит привести свидетельство эстонского коменданта Нарва-Йыэсуу Эрнста Хансара, который в своих воспоминаниях об Освободительной войне писал, что офицеры-эстонцы, служившие в Талабском полку, как то Фердинанд Кабанов, Аксель Вааль и другие, не верили в независимость Эстонии и поэтому служили в русской армии24.
В Польше в составе 3-й Русской армии и вместе с Украинской армией атамана Петлюры Кабанов участвовал в наступлении в районе Проскурова на правом фланге польско-советского фронта. Это наступление было остановлено только благодаря мощному контрнаступлению 14-й Красной армии под командованием Уборевича. Только упорное сопротивление частей 3-й Русской армии, потерявшей до 25 процентов своего состава, спасло петлюровские части от полного разгрома и позволило им отступить за польскую границу25. Однако воевать Кабанову и его товарищам пришлось не долго, так как 12 октября 1920 года между Советской Россией и Польшей было заключено перемирие, и большую часть армии поляки интернировали в лагере Торн. Здесь Кабанов переболел тифом, а после излечения устроился на работу землемером. Но это было лишь прикрытием его конспиративной деятельности в организованном Борисом Савинковым Народном Союзе защиты Родины и Свободы, который занимался созданием в Польше партизанских отрядов с целью их нелегального проникновения на территорию Советской России и осуществления диверсий и распространения антисоветской пропаганды среди крестьян26.
Об этом периоде деятельности Кабанова есть сведения в воспоминаниях его командира генерала Бориса Пермикина, который писал: «Только через два года после нашего отхода в Польшу Кабанов, помогая мне в защите от советской агентуры, только по моей настоятельной просьбе вернулся в Эстонию к своей молодой жене и ребенку, оставив мне в лагерях хороших сотрудников. Он спросил меня: «Не буду ли я его считать предателем перед Родиной, если он примет эстонское гражданство?» 27
На родину, в Эстонию, Кабанов вернулся в 1922 году и устроился на работу в министерство земледелия28, а затем на должность главного городского землемера города Нарвы и занимался городской съемкой до 1928 года. Работал с 5 утра до 10 вечера29. Результатом этой упорной и напряженной работы стал составленный Ф. Кабановым подробный план города Нарвы30, признанный на конференции землемеров Балтийских стран в Риге в 1930 году лучшей среди работ по съемке городов. Также Кабанов в течение многих лет руководил работами по благоустройству города Нарвы, состоял членом Комитета геодезии и секции присяжных землемеров, участвовал в деятельности многих хозяйственных, благотворительных и просветительных организаций31.
После оформления эстонского гражданства Кабанов был зачислен в запас эстонской армии. Из его послужного списка была полностью вычеркнута служба в Северо-Западной армии, а акцептировано лишь прохождении службы до октября 1917 года и последний чин штабс-капитана. В последующем ему даже по ходатайству его непосредственного начальства было отказано в награждении памятным знаком за участие в Освободительной войне. Но, несмотря ни на что, Кабанов активно включился в деятельность секции офицеров запаса 1-го пехотного полка эстонской армии и центральной секции офицеров запаса при Государственном офицерском собрании. В обеих организациях он со временем стал членом правления. С 1925 года Кабанов также участвовал в деятельности эстонского Союза Обороны (Кайтселийт): был сначала простым членом союза, потом командиром роты, а в конце 30-х годов был утвержден на должности командира Нарвского отряда союза32.
Помимо прочего Кабанов также пытался участвовать в политической жизни страны, баллотируясь в депутаты городского собрания Нарвы и парламента страны, но безуспешно33. Известно также, что Кабанов активно сотрудничал с эстонской разведкой и участвовал в вербовке и засылке на советскую территорию диверсионных групп, в состав которых входили и бывшие воины Талабского полка34.
После установления в Эстонии советской власти Кабанов в числе первых был арестован органами НКВД и по обвинению в активной антисоветской борьбе был приговорен к расстрелу. Дата приведения приговора в исполнение и место захоронения Кабанова до сих пор остаются неизвестными.
На наш взгляд, история Фердинанда Кабанова интересна не только как яркий образец участия отдельной личности в водоворотах Гражданской войны в России, но и как во многом уникальный пример участия эстонцев в борьбе с большевизмом за восстановление законной власти в России. Для самосознания Кабанова в первую очередь была важна не узкая этническая составляющая, а самосознание себя как гражданина Российского государства, власть в котором в 1917 году захватила группа преступников.
Роман Абисогомян
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., напр., далеко не полную библиографию по Северо-Западной армии: Опыт библиографии Северо-Западной добровольческой армии генералов Н. Н. Юденича и А. П. Родзянко. Ямбург [Кингисепп]: Братство Святого Архистратига Божия Михаила «Михайлов день», 2000.
2 Интервенция на Северо-Западе России (1917-1920 гг.) / Отв. ред. В. А. Шишкин. СПб., 1995; Смолин А. В. Белое движение на северо-западе России. 1918-1920. СПб., 1999; Brüggemann K. Die Gründung der Republik Estland und das Ende des „Einen und Unteilbaren Russland”. Die Petrograder Front des Russischen Bürgerkriegs, 1918-1920. Wiesbaden, 2002; Рутыч Н. Н. Белый фронт генерала Юденича: Биографии чинов Северо-Западной армии. М., 2002; Калкин О. На мятежных рубежах России. Очерки о псковичах-участниках Белого движения на Северо-Западе в 1918-1922 гг. Псков, 2003; Rosenthal R. Loodearmee. Tallinn, 2006.
3 Зирин С. Г., Калкин О. А., Мальцев Ю. П. Опыт мартиролога чинов Талабского полка // Белое движение на северо-западе России и судьбы его участников. Псков, 2009. С. 40-41.
4 Например, в своих воспоминаниях генерал М. В. Ярославцев писал: «Состав этого полка из Талабских рыбаков был на редкость хорош, а батальонами командовали такие славные офицеры, как подполковники Ставский, Матвеев, Кабанов…» (Ярославцев М. В. Последние дни Северо-Западной армии // Белая гвардия. Альманах: Белое движение на северо-западе России. № 7. М., 2003. С. 181).
5 Кандидат в члены Государственной Думы капитан Фердинанд-Роберт Каба // Старый нарвский листок. 1938. 26 янв. № 10. С. 3; Государственный архив Эстонии (ГАЭ). Ф. 495. Оп. 7. Ед. хр. 1453 (без пагинации).
6 Филиал Государственного архива Эстонии (ФГАЭ). Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 53-54.
7 Там же. Л. 21.
8 Там же. Л. 22-23; ГАЭ. Ф. 495. Оп. 7. Ед. хр. 1453 (без пагинации).
9 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 23-25.
10 Там же. Л. 26; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182.
11 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 26-27; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182.
12 Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182.
13 Там же.
14 Там же; ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745 (Наблюдательное дело). Л.10, 12.
15 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 28; Там же (Наблюдательное дело). Л.10, 12; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182-183.
16 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 28-29; Там же (Наблюдательное дело). Л.11; ГАЭ. Ф. 2124. Оп. 3. Ед. хр. 320. Л. 1-5; Kaba (Kabanov) F. Talabski polkuga Peterburit vallutama // Vabadussõja lood. 1937. № 6. Lk. 182; Rosenthal R. Loodearmee. Tallinn, 2006. Lk. 579.
17 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745 (Наблюдательное дело). Л. 11.
18 Mattisen E. Tartu rahu. Tallinn, 1988. Lk. 332.
19 См., напр.: ГАЭ. Ф. 646. Оп. 1. Ед. хр. 12. Л. 68-70; Ган Г. Из записной книжки // Белая борьба на Северо-Западе России. М., 2003. С. 518; Дыдоров К. Ливенцы в Северо-Западной армии // Там же. С. 566; Бойков В. А. Агония Северо-Западной армии // Бойков В. А. Два десятилетия русской культуры в Эстонии (1918-1940). Таллинн, 2005. С. 74-76.
20 Kopõtin I. Katšanovi üksikpataljon // Eesti sõjaajaloo aastaraamat = Estonian Yearbook of Military History. Tallinn, 2011. Lk. 73-101.
21 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 29.
22 Цит. по: Меймре А. Эмиграция из-под Петрограда в Эстонию в 1919 и начале 1920-х годов: исторический, социальный и культурный фон // Русские вне России. История пути. Таллин, 2008. С. 88-89.
23 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 29.
24 ГАЭ. Ф. 2124. Оп. 3. Ед. хр. 173. Л. 1.
25 Калкин О. А. Псковичи-северозападники на польской войне (1920-1921 гг.) // Белое движение на Северо-Западе и судьбы его участников. Сборник статей. Псков, 2004. С. 66.
26 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 29-30; Калкин О. А. Псковичи-северозападники на польской войне (1920-1921 гг.) // Белое движение на Северо-Западе и судьбы его участников. Сборник статей. Псков, 2004. С. 66-77.
27 Пермикин Б. С. Генерал, рожденный войной. Из записок 1912-1959 гг. / Ред.-сост. С. Г. Зирин. М., 2011. С. 104.
28 ГАЭ. Ф. 58. Оп. 5. Ед. хр. 1104.
29 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 30.
30 Kabanov F. Narva linna plaan 1: 10 000. Koostatud 1923-1927. Narva Linnavalitsuse väljaanne. Tallinn, 1929.
31 Кандидат в члены Государственной Думы капитан Фердинанд-Роберт Каба // Старый нарвский листок. 1938. 26 янв. № 10. С. 3.
32 Там же; ГАЭ. Ф. 495. Оп. 7. Ед. хр. 1453 (без пагинации).
33 ГАЭ. Ф. 84. Оп. 1. Ед. хр. 1835. Л. 1-11; ГАЭ. Ф. 852. Оп. 1. Ед. хр. 1279. Л. 1-12.
34 ФГАЭ. Ф. 129. Оп. 1. Ед. хр. 18745. Л. 218-219.
Поклонный крест на острове Талабск (Залит) был установлен в 2007 году. Надпись на табличке: "Воинам Талабского полка и всем погибшим за Бога, Царя и Отечество в Гражданскую войну 1918-1920 гг".
Фото nathalie-zh Путешествие на Талабские острова. Часть 1. Остров Залита (Талабск)
P.S.
Я уж не помню теперь расположения этих речек: Яны, Березны, Соби и Желчи; этих озер: Самро, Сяберского, Заозерского, Газерского. Я только помнил из красных газет и сказал Р-скому о том, что Высший Военный Совет, под председательством Троцкого, объявил это междуозерное пространство абсолютно непроходимым.
Мы не только прошли его, но протащили легкую артиллерию. Черт знает, чего это стоило, я даже потерял пенсне. Какие солдаты! Я не умею передать, - продолжал он. - Единственный их недостаток - не сочтите за парадокс - это то, что они слишком зарываются вперед, иногда вопреки диспозиции, увлекая невольно за собою офицеров. Какое-то бешеное стремление! Других надо подгонять - этих удержать нельзя. Все они, без исключения, добровольцы или старые боевые солдаты, влившиеся в армию по своей охоте. Возьмите Талабский полк. Он вчера первым вошел в Гатчину. Основной кадр его это рыбаки с Талабского озера. У них до сих пор и говор свой собственный, все они цокают: поросеноцек, курецька, цицверг. А в боях - тигры. До Гатчины они трое суток дрались без перерыва; когда спали - неизвестно. А теперь уже идут на Царское Село. Таковы и все полки.
Так почему же эта армия не разлагалась, не бежала, не грабила, не дезертировала? Почему сами большевики писали в красных газетах, что она дерется отчаянно? Отчего Талабский полк, более всех других истекавший кровью, так доблестно прикрывал и общее отступление, а в дни Врангеля, год спустя, пробрался поодиночке из разных мест в Польшу к своему вождю и основателю, генералу Пермикину, чтобы снова стать под его водительство? Да только потому, что каждый стрелок в ней, каждый конник, каждый наводчик, каждый автомобилист шел освобождать сознательно родину. Совсем забыты были у них разность интересов и отдаленность губерний Псковской и Тамбовской. Оттого-то их с теплой душой встречало и с терпкой печально провожало крестьянство, которое безупречно служило им в качестве возчиков, проводников и добрых хозяев. Оттого-то белый солдат и мог свободно проявлять самое важное во всякой и самое драгоценное в гражданской войне качество - личную инициативу.
Формировались полки и добавлялись, можно сказать, на ходу. Иногда по составам батальонов можно было проследить историю полка, как историю земли по геологическим наслоениям. Вот, например, знаменитый Талабский полк:
1-й батальон: рыбаки с Талабских островов (Великое озеро, близ Чудского). Это основа и первый кадр.
2-й батальон: старообрядцы и жители подгатчинских сел (вторые - превосходные проводники).
3-й батальон: вятичи и пленные матросы (матросы были первоклассными бойцами).
Во все три батальона в значительном количестве вошла учащаяся молодежь Ямбурга и других ближних мест. Большинство этих юношей не вернулось домой. Погибли.
Да! Великую, кровавую, святую жертву родине принесли русские юноши и даже мальчики на всех фронтах, во всех боях ужасной гражданской войны.
Утром я сидел по делу у бессонного капитана Лаврова. При мне пришел в комендантскую молодой офицер 1-й роты Талабского полка, посланный в штаб с донесением. Он торопился обратно в полк и забежал всего на секундочку пожать руку старому командиру. Он был высокий, рыжеватый, полный, с круглым, потным, безволосым лицом. Глаза его сияли веселым рыжим - нет, даже золотым - светом, и говорил он с таким радостным возбуждением, что на губах у него вскакивали и лопались пузыри.
- Понимаете, г. капитан, Средняя Рогатка... - говорил он, еще задыхаясь от бега, - это на севере к Пулкову. Стрелок мне кричит: “Смотрите, смотрите, г. поручик: Кумпол, Кумпол!” Я смотрю за его пальцем... а солнце только-только стало восходить... Гляжу, батюшки мои, Господи! - действительно блестит купол Исаакия, он, милый, единственный на свете. Здания не видно, а купол так и светит, так и переливается, так и дрожит в воздухе.
Не ошиблись ли, поручик? - спросил Лавров.
О! Мне ошибиться, что вы! Я с третьего класса Пажеского знаю его, как родного. Он, он, красавец. Купол святого Исаакия Далматского! Господи, как хорошо!
Он перекрестился. Встал с дивана длинный Лавров. Сделал то же и я.
Весть эта обежала всю Гатчину, как электрический ток. Весь день я только и слышал о куполе св. Исаакия. Какое счастье дает надежда. Ее называют крылатой, и правда от нее расширяется сердце, и душа стремится ввысь, в синее, холодное, осеннее небо.
А.И. Куприн. "Купол святого Исаакия Далматского"