Заключённый-смертник
Пробуждение было тяжёлым, тело ныло, я расклеил глаза и еле поднялся на локти. Тут же, как ударом по голове, резко вспомнилось, где нахожусь. Принял сидячее положение и опёрся спиной о стену. Меня передёрнуло. Именно сегодня - последний день. То ли вообще всё совсем закончится и исчезнет навсегда, то ли всего лишь меня не станет.
Камера была маленькой - в ней поместились бы двое мужчин лёжа и какая-нибудь рослая собака у двери. На полу лежало старое покрывало, на котором лежали сотни ныне покинувших сей мир заключённых. На каменных стенах пара заметных трещин и множество мелких.
Сердце стучало быстрее - я всё глубже проникался своим положением. Да, я убил их. Всех шестерых. Не такая уж большая потеря для мира, если честно. И убить меня - справедливо, хоть и не равноценно, наверное, в пользу жертв. Главное, что убив тех четверых, я получил то, чего хотел. Остальные двое - дело случайное. Однако, со страхом ничего нельзя сделать - он словно захватывал все клетки, одну за другой, как вирус. Его подавление давалось с трудом, но всё-таки не умирать хотелось меньше, чем потерять рассудок за пару часов до исчезновения моего тела. Поэтому я закрыл глаза и заставил себя успокоиться. Мозговой контроль постепенно вернул своё верховное положение.
Я встал неспешно, чтобы размять тело после крайне неудобного сна, кости звучно захрустели. Передо мной мелькало много разнопёрстых мыслей. Например, смог бы я избежать казни путём побега или достаточно добротная ли у меня случилась жизнь. Нет, сбежать вряд ли получилось бы, это место - самое продуманное и защищённая в этой галактике, Эстилере. Из таких мест никто не сбегает. Это и так очевидно, но не подумать об этом было бы странно.
Всегда хотел оставить после себя наследство. Чтобы вид моей внутренней структуры совсем не исчезал. Да чтобы просто посмотреть, каким был бы мой сын или моя дочь и иметь возможность с ними поговорить о какой-нибудь ерунде, в конце концов. Понятия не имею, есть ли у меня дети. Была парочка вероятных моментов, после которых беременность - очень даже неудивительное явление, но никак не могу быть уверенным. Поэтому этот шанс упущен. Тем не менее, горевать по этому поводу не стал, выбор сделан на ином приоритете.
Женщины у меня нет, как и родителей вместе с относительно близкими родственниками. Так что никто не подавал даже протест против казни. И помнить будет некому. Кроме тех, кто возмущён моими преступлениями, конечно.
Время текло медленно, заставляя меня углубляться вглубь мозга дальше и дальше. И спустя час-другой - чувство времени у меня отбилось - замок загремел и отворилась дверь. На пороге высокая фигура с меня ростом, вся в зелёной боевой форме - бронежилете и шлеме. Гулкий голос указал идти следом.
Я вышел, пошёл за солдатом, за мной закрылась дверь и последовал ещё один военный того же ранга. Оба выглядели внушительно, технологические детали на костюмах давали знать, что их нельзя проломить, в случае чего выскользнет волновой щит или ответный электрический удар. Ощущение злости, что попался полиции, начало накапливаться, чему был рад - чувство агрессии придавало уверенности и убывал страх.
Вышли из серого коридора, поднялись по лифту из подземелья. Прошли ещё через какие-то коридоры с металлическими стенами и оказались в зале без крыши, где прямо над нами величественно нависал облачный купол. Где-то в небе частенько пролетали машины и летучие корабли. Моему взору представилась площадь небольших размеров, со средней толпой людей. Обычно много народу не бывает на операциях с казнями, потому что дело нередкое. А я не совершил чего-то такого, что затронуло бы миллионы особей.
На подмостках находилось штук пять двухметровых капсул. К ним соединялись несколько больших кабелей и какое-то количество небольших шнуров, которые уходили в железобетонную стену. На двух стенах, по бокам от входа в зал, висели два больших экрана, они показывали капсулы в увеличенном виде. Хотя в них почти нет нужды, половина народу ходят с имплантатами в глазах, с возможностью увеличить объект чуть ли не до бактериального уровня.
В зале сразу же послышались крики и свист. Сколько столетий живём, а животные инстинкты из генетического уровня не желают пропадать. Я был напряжён и зло посматривал в сторону толпы. Меня проводили до одной из капсул и встали по бокам, предварительно отойдя на пару метров. Я кинул взгляд в проём этой стеклянной штуковины, куда мне следует вскоре зайти, по спине пробежали колкие и ледяные мурашки. Послышался голос оратора, то ли автоматического, то ли живого человека:
- Поприветствуем этого ужасного убийцу! Он убил шесть человек по нашим данным и кто знает, может, даже и больше! - голос был полон презрения. - Такие существа не имеют права на жизнь!
Я видел взгляды людей из зала, некоторые смотрели с интересом, но большая часть недобро сверкала глазами. Здесь присутствовали и дети, их привели родители или воспитатели, чтобы показать, что происходит с теми, кто выходит далеко за рамки закона.
Хотелось что-нибудь сделать такое, чтобы точно было не жаль умирать, но что - не приходило в голову. Я чувствовал себя ничтожеством перед толпой людей, перед солдатами, с которыми не смогу справиться голыми руками, чтобы можно было уйти от казни. И прежде всего, было гадко от ощущения, что я действительно пошёл против морали, как и считает всё это стадо.
- Мне кажется, что такая казнь слишком лёгкая для подобных тварей! - продолжал ораторствовать голос, на что в зале послышались одобрительные крики. - Но ничего не поделаешь, правила есть правила. Давайте же быстрее увидим, как этот мерзавец свалит в ад, где ему и место! Давайте, приблизьте его к старухе с косой!
Я стиснул зубы так, что на секунду уши заложило. Чтоб вас, сукины вы дети...
Один из стражей повернулся, кивнул на капсулу и угрожающе продемонстрировал секиру, которая зажглась алым ореолом. Я молча развернулся и вошёл в неё, не желая поворачиваться лицом к толпе. Тихо закрылся проём. Стихло.
Я успокоился. Вытащил грубой рукой из себя все эмоции и прикрыл глаза. Не знаю, кто там управляет нами, людьми, и создаёт законы, но моё предназначение я однажды определил себе сам. Вопрос в том, сделал я то, чего желал или нет. Это никому не важно, кроме меня.
Обернулся, когда в капсулу начала потихоньку заливаться вода. Голосов и звуков не было слышно, только бульканье воды в гробу, где меня сейчас и схоронят. Видел злорадные и заинтересованные лица, пролетающие средства передвижения над ними, солнечный свет, который начал пробивать сквозь облака.
Смотрел на всё это спокойно и думал о тех моментах, когда испытывал настоящую радость. Ради этих моментах, наверное, и стоило жить.
Вода набралась до конца, я задержал дыхание, всё также безэмоционально глядя сквозь воду в зал. Дух злорадства в зале повысился, через капсулу начала быстро поступать кислота.
Улыбка означает удовлетворение.
И я улыбался.
В секунду меня охватила тьма.
***
Шана: "Заключённый-смертник."
Камера была маленькой - в ней поместились бы двое мужчин лёжа и какая-нибудь рослая собака у двери. На полу лежало старое покрывало, на котором лежали сотни ныне покинувших сей мир заключённых. На каменных стенах пара заметных трещин и множество мелких.
Сердце стучало быстрее - я всё глубже проникался своим положением. Да, я убил их. Всех шестерых. Не такая уж большая потеря для мира, если честно. И убить меня - справедливо, хоть и не равноценно, наверное, в пользу жертв. Главное, что убив тех четверых, я получил то, чего хотел. Остальные двое - дело случайное. Однако, со страхом ничего нельзя сделать - он словно захватывал все клетки, одну за другой, как вирус. Его подавление давалось с трудом, но всё-таки не умирать хотелось меньше, чем потерять рассудок за пару часов до исчезновения моего тела. Поэтому я закрыл глаза и заставил себя успокоиться. Мозговой контроль постепенно вернул своё верховное положение.
Я встал неспешно, чтобы размять тело после крайне неудобного сна, кости звучно захрустели. Передо мной мелькало много разнопёрстых мыслей. Например, смог бы я избежать казни путём побега или достаточно добротная ли у меня случилась жизнь. Нет, сбежать вряд ли получилось бы, это место - самое продуманное и защищённая в этой галактике, Эстилере. Из таких мест никто не сбегает. Это и так очевидно, но не подумать об этом было бы странно.
Всегда хотел оставить после себя наследство. Чтобы вид моей внутренней структуры совсем не исчезал. Да чтобы просто посмотреть, каким был бы мой сын или моя дочь и иметь возможность с ними поговорить о какой-нибудь ерунде, в конце концов. Понятия не имею, есть ли у меня дети. Была парочка вероятных моментов, после которых беременность - очень даже неудивительное явление, но никак не могу быть уверенным. Поэтому этот шанс упущен. Тем не менее, горевать по этому поводу не стал, выбор сделан на ином приоритете.
Женщины у меня нет, как и родителей вместе с относительно близкими родственниками. Так что никто не подавал даже протест против казни. И помнить будет некому. Кроме тех, кто возмущён моими преступлениями, конечно.
Время текло медленно, заставляя меня углубляться вглубь мозга дальше и дальше. И спустя час-другой - чувство времени у меня отбилось - замок загремел и отворилась дверь. На пороге высокая фигура с меня ростом, вся в зелёной боевой форме - бронежилете и шлеме. Гулкий голос указал идти следом.
Я вышел, пошёл за солдатом, за мной закрылась дверь и последовал ещё один военный того же ранга. Оба выглядели внушительно, технологические детали на костюмах давали знать, что их нельзя проломить, в случае чего выскользнет волновой щит или ответный электрический удар. Ощущение злости, что попался полиции, начало накапливаться, чему был рад - чувство агрессии придавало уверенности и убывал страх.
Вышли из серого коридора, поднялись по лифту из подземелья. Прошли ещё через какие-то коридоры с металлическими стенами и оказались в зале без крыши, где прямо над нами величественно нависал облачный купол. Где-то в небе частенько пролетали машины и летучие корабли. Моему взору представилась площадь небольших размеров, со средней толпой людей. Обычно много народу не бывает на операциях с казнями, потому что дело нередкое. А я не совершил чего-то такого, что затронуло бы миллионы особей.
На подмостках находилось штук пять двухметровых капсул. К ним соединялись несколько больших кабелей и какое-то количество небольших шнуров, которые уходили в железобетонную стену. На двух стенах, по бокам от входа в зал, висели два больших экрана, они показывали капсулы в увеличенном виде. Хотя в них почти нет нужды, половина народу ходят с имплантатами в глазах, с возможностью увеличить объект чуть ли не до бактериального уровня.
В зале сразу же послышались крики и свист. Сколько столетий живём, а животные инстинкты из генетического уровня не желают пропадать. Я был напряжён и зло посматривал в сторону толпы. Меня проводили до одной из капсул и встали по бокам, предварительно отойдя на пару метров. Я кинул взгляд в проём этой стеклянной штуковины, куда мне следует вскоре зайти, по спине пробежали колкие и ледяные мурашки. Послышался голос оратора, то ли автоматического, то ли живого человека:
- Поприветствуем этого ужасного убийцу! Он убил шесть человек по нашим данным и кто знает, может, даже и больше! - голос был полон презрения. - Такие существа не имеют права на жизнь!
Я видел взгляды людей из зала, некоторые смотрели с интересом, но большая часть недобро сверкала глазами. Здесь присутствовали и дети, их привели родители или воспитатели, чтобы показать, что происходит с теми, кто выходит далеко за рамки закона.
Хотелось что-нибудь сделать такое, чтобы точно было не жаль умирать, но что - не приходило в голову. Я чувствовал себя ничтожеством перед толпой людей, перед солдатами, с которыми не смогу справиться голыми руками, чтобы можно было уйти от казни. И прежде всего, было гадко от ощущения, что я действительно пошёл против морали, как и считает всё это стадо.
- Мне кажется, что такая казнь слишком лёгкая для подобных тварей! - продолжал ораторствовать голос, на что в зале послышались одобрительные крики. - Но ничего не поделаешь, правила есть правила. Давайте же быстрее увидим, как этот мерзавец свалит в ад, где ему и место! Давайте, приблизьте его к старухе с косой!
Я стиснул зубы так, что на секунду уши заложило. Чтоб вас, сукины вы дети...
Один из стражей повернулся, кивнул на капсулу и угрожающе продемонстрировал секиру, которая зажглась алым ореолом. Я молча развернулся и вошёл в неё, не желая поворачиваться лицом к толпе. Тихо закрылся проём. Стихло.
Я успокоился. Вытащил грубой рукой из себя все эмоции и прикрыл глаза. Не знаю, кто там управляет нами, людьми, и создаёт законы, но моё предназначение я однажды определил себе сам. Вопрос в том, сделал я то, чего желал или нет. Это никому не важно, кроме меня.
Обернулся, когда в капсулу начала потихоньку заливаться вода. Голосов и звуков не было слышно, только бульканье воды в гробу, где меня сейчас и схоронят. Видел злорадные и заинтересованные лица, пролетающие средства передвижения над ними, солнечный свет, который начал пробивать сквозь облака.
Смотрел на всё это спокойно и думал о тех моментах, когда испытывал настоящую радость. Ради этих моментах, наверное, и стоило жить.
Вода набралась до конца, я задержал дыхание, всё также безэмоционально глядя сквозь воду в зал. Дух злорадства в зале повысился, через капсулу начала быстро поступать кислота.
Улыбка означает удовлетворение.
И я улыбался.
В секунду меня охватила тьма.
***
Шана: "Заключённый-смертник."