ТРИ ЦВЕТА: СИНИЙ
551. КШИШТОФ КЕСЛЁВСКИЙ, «ТРИ ЦВЕТА: СИНИЙ», 1993
06.10.2016, четверг, 11:00
Прежде чем взяться за просмотр этого фильма, я прочел аннотацию и подумал: а нужно ли мне смотреть столь страшную историю. В последнее время я пытаюсь избегать негатива в кино, а в том, что фильм страшный, не было никаких сомнений, зачин не оставлял ни малейшей надежды на веселое времяпровождение. Но все же я начал смотреть и увидел, что режиссер рассказывает какую-то совсем другую историю. Нет, автокатастрофа и две смерти здесь присутствовали, но потом режиссер резко свернул. Он не захотел зацикливаться на черных буднях выжившей в катастрофе Жюли; он принялся играть полутонами и полунамеками. И поставил ребром такие вопросы, которых трудно было ожидать, ознакомившись лишь только с аннотацией.
Ключевой вопрос заключался в том, хороший ли человек эта самая Жюли? И опять пошли полутона и полунамеки. Что нам о ней известно? Что она держит маму в доме для престарелых? Здесь нам ее трудно судить, на Западе это общепринятая практика, тем паче что, как мы видим из фильма, ее мама действительно нуждается в самом серьезном лечении. Еще Жюли сменила фамилию. Она отказалась от фамилии мужа. Опять-таки: почему? От боли или от злости? Разобраться трудно. И подобные полутона рассыпаны по всей канве повествования. Однако режиссер не унимается: он упрямо ставит Жюли в такие ситуации, в которых она могла бы проявить себя и продемонстрировать зрителю свою истинную сущность. Да, сущность для кого-то может показаться неприглядной, а для кого-то понятной и близкой. «Три цвета: Синий» это как шарада, которую нужно долго разгадывать.
Вообще залезть в голову 33-летней женщине, которая пережила трагедию, не так-то просто. Можно даже сказать - невозможно. Наверное, Кеслёвский и не пытался этого сделать, ему было интересно другое. Он был всего лишь исследователем. Смелым и отчаянным, но исследователем. Он наметил в своем воображении те поступки, которые могла бы совершить Жюли, и воплотил их на пленке. Этого оказалось достаточным для того, чтобы зритель проникся увиденным и полюбил героиню.
Кеслёвский играет не только полутонами и полунамеками. Еще он играет эмоциями. А для эмоций не нужны знания; достаточно хорошей фантазии и наития. Поэтому мы никогда не поймем Жюли до конца. Мы не узнаем, что там творится у нее в душе. Зато сопереживать ей мы будем по полной.
Финал картины кажется нам позитивным. Но неминуемо мы сталкиваемся с самым страшным вопросом, который ставит Кеслёвский. Что значила авария в жизни героини? Действительно ли она страдала или это был просто морок? Может статься и так, что авария с потерями дала ей силы и позволила ей самореализоваться. Говорить об этом очень непросто, но Кеслёвский не был бы Кеслёвским, если бы не поднял и эту тему. И от этой темы мурашки по коже бегут уже по-настоящему. Иногда мы ничего не можем понять в помыслах наших близких. Что уж говорить о героине фильма, о которой мы так и не узнаём до конца того, что она переживала в своей душе?
http://kinogrushko.com/kshishtof-keslyovskiy-tri-tsveta-siniy-1993.html#more-3265
06.10.2016, четверг, 11:00
Прежде чем взяться за просмотр этого фильма, я прочел аннотацию и подумал: а нужно ли мне смотреть столь страшную историю. В последнее время я пытаюсь избегать негатива в кино, а в том, что фильм страшный, не было никаких сомнений, зачин не оставлял ни малейшей надежды на веселое времяпровождение. Но все же я начал смотреть и увидел, что режиссер рассказывает какую-то совсем другую историю. Нет, автокатастрофа и две смерти здесь присутствовали, но потом режиссер резко свернул. Он не захотел зацикливаться на черных буднях выжившей в катастрофе Жюли; он принялся играть полутонами и полунамеками. И поставил ребром такие вопросы, которых трудно было ожидать, ознакомившись лишь только с аннотацией.
Ключевой вопрос заключался в том, хороший ли человек эта самая Жюли? И опять пошли полутона и полунамеки. Что нам о ней известно? Что она держит маму в доме для престарелых? Здесь нам ее трудно судить, на Западе это общепринятая практика, тем паче что, как мы видим из фильма, ее мама действительно нуждается в самом серьезном лечении. Еще Жюли сменила фамилию. Она отказалась от фамилии мужа. Опять-таки: почему? От боли или от злости? Разобраться трудно. И подобные полутона рассыпаны по всей канве повествования. Однако режиссер не унимается: он упрямо ставит Жюли в такие ситуации, в которых она могла бы проявить себя и продемонстрировать зрителю свою истинную сущность. Да, сущность для кого-то может показаться неприглядной, а для кого-то понятной и близкой. «Три цвета: Синий» это как шарада, которую нужно долго разгадывать.
Вообще залезть в голову 33-летней женщине, которая пережила трагедию, не так-то просто. Можно даже сказать - невозможно. Наверное, Кеслёвский и не пытался этого сделать, ему было интересно другое. Он был всего лишь исследователем. Смелым и отчаянным, но исследователем. Он наметил в своем воображении те поступки, которые могла бы совершить Жюли, и воплотил их на пленке. Этого оказалось достаточным для того, чтобы зритель проникся увиденным и полюбил героиню.
Кеслёвский играет не только полутонами и полунамеками. Еще он играет эмоциями. А для эмоций не нужны знания; достаточно хорошей фантазии и наития. Поэтому мы никогда не поймем Жюли до конца. Мы не узнаем, что там творится у нее в душе. Зато сопереживать ей мы будем по полной.
Финал картины кажется нам позитивным. Но неминуемо мы сталкиваемся с самым страшным вопросом, который ставит Кеслёвский. Что значила авария в жизни героини? Действительно ли она страдала или это был просто морок? Может статься и так, что авария с потерями дала ей силы и позволила ей самореализоваться. Говорить об этом очень непросто, но Кеслёвский не был бы Кеслёвским, если бы не поднял и эту тему. И от этой темы мурашки по коже бегут уже по-настоящему. Иногда мы ничего не можем понять в помыслах наших близких. Что уж говорить о героине фильма, о которой мы так и не узнаём до конца того, что она переживала в своей душе?
http://kinogrushko.com/kshishtof-keslyovskiy-tri-tsveta-siniy-1993.html#more-3265