Как внутренние стереотипы препятствуют успеху
Вы так старались, но вы потерпели неудачу. Вы не прошли тест, вы плохо держались во время собеседования, или вы не выполнили цель проекта на работе. Почему? Потому что вы неспособны? Или причина была не столь очевидной, но более опасной?
Как показывают исследования, подобные неудачи не всегда связаны с простым недостатком способностей или некомпетентностью. Хотя некоторые пришли к весьма сомнительным выводам, что различия в успехах показывают врожденные различия между разными группами людей, корни многих неудач на самом деле лежат в стереотипах, то есть установках в отношении той группы, к которой мы принадлежим. Например, женщина, которая думает, что женщины как группа считаются менее способными к математике, чем мужчины, действительно, покажет худшие результаты на тесте по математике.
То же самое верно в отношении представителя любой группы, который знает, что его или ее группа считается худшей по сравнению с другими в какой-то области - это могут быть интеллектуальные или академические способности или атлетические и спортивные достижения. Например, результаты женщин при выполнении пространственных и математических задач в среднем хуже, и на первый взгляд, это «доказывает», что стереотип об их худших пространственных и математических способностях верен. Точно также если спортивная команда несколько раз потерпела неудачу, то ее результаты становятся все хуже - в соответствии с низкими ожиданиями.
Исследования социальных психологов открыли этот феномен в рамках теоретической работы, которая началась в 1970-е годы, и была посвящена вопросу социальной идентичности - тому, как люди воспринимают себя в качестве членов определенной группы и какие последствия это имеет. Еще важнее, что исследования социальной идентичности изучали не только, как мы усваиваем (интернализируем) и ведем себя в соответствии (экстернализируем) нашим идентичностям, которые мы разделяем с членами нашей группы, но также как это можно изменить. Эти исследования помогли нам понять, каковы последствия сексизма, расизма и гомофобии и тому подобных представлений, а также как лучше решить эти проблемы, чтобы человеческие таланты и потенциал не игнорировалась и не подавлялись.
Важно не только то, что стереотипы способствуют неудаче, но и то, что они также могут улучшить успехи группы и стать инструментом социального прогресса. Понимание этой динамики помогает создавать лучшие условия для повышения продуктивности и проявления способностей, а не их подавления, а также поощрять успех, а не неудачи.
Угроза стереотипа
В течение последних десяти лет эти вопросы находятся в центре внимания социальных психологов, которые изучают такой феномен как «угроза стереотипа». Огромное количество исследований показывают, что худшие результаты характерны для людей, которые знают, что их группа считается худшей по сравнению с другими. Первые исследования, которые были проведены в Стэндфордском университете Клодом Стилом и Джошуа Аронсоном очень наглядно демонстрируют этот факт.
Классические исследования Стила и Аронсона были проведены в середине 1990-х годов среди хорошо успевающих афроамериканских студентов университета. Участники эксперимента отвечали на вопросы вербального теста. Одним студентам сказали, что тест используется для измерения интеллекта, а другим - что данный тест не имеет к измерениям способностей никакого отношения. Оказалось, что участники показывают гораздо худшие результаты, если думают, что тест измеряет интеллект. Такой эффект, по мнению исследователей, появляется в «ситуациях, в которых может проявиться стереотип, когда есть риск подтвердить характеристику группы, как для себя, так и для других, которые знают о стереотипе».
Такая схема была подтверждена среди множества других групп в самых разных измерениях стереотипов. Например, Шон Бейлок из Университета Чикаго и ее коллеги опубликовали результаты аналогичного исследования в журнале «Journal of Experimental Psychology» за 2007 год. Они показали, что если студенткам напомнить о стереотипе, что у мужчин больше способностей к математике, чем у женщин, то они начинают гораздо хуже справляться со сложными математическими задачами, чем те женщины, которым не напоминали об этом стереотипе.
Точно также пожилые люди хуже справляются с тестами на память, если до этого им напомнили о стереотипах, которые связывают старение с ухудшением когнитивных способностей.
Понимание процесса
Однако остается вопрос, что конкретно вызывает такой эффект как угроза стереотипа? Последние работы предполагают, что главный фактор - это когнитивная нагрузка. Например, в 2005 году социальные психологи Маара Кидину, Энн Маасс и их коллеги из Университета Падуи в Италии продемонстрировали, что когда женщины решают математические задачи после напоминания о стереотипе, согласно которому у них хуже математические способности, они сообщают о навязчивых негативных мыслях в отношении собственных математических способностей. Другими словами, у них появляются такие мысли как «Эти упражнения слишком трудные для меня» или «Я никогда не была хороша в математике». Таким же образом другие исследования показали, что контакт людей с негативными стереотипами об их собственной группе повышает их тревожность и стресс во время выполнения заданий, связанных со стереотипом.
Экспериментальные доказательства Бейлок и других ученых также предполагают, что такая тревожность использует слишком много ресурсов по переработке информации, и их не хватает на выполнение задания. Например, когда люди решают сложные математические задачи, эта лишняя когнитивная нагрузка использует ресурсы рабочей памяти, занимает те области мозга, которые отвечают за краткосрочное хранение и обработку информации.
В статье 2007 года Бейлок и ее коллеги пытаются проанализировать и интегрировать эти идеи, раскрывая глубокую когнитивную динамику угрозы стереотипа. Поскольку они работали в области решения женщинами математических задач, была проведена серия стандартных экспериментов на угрозу стереотипа: они показали, что это явление наиболее заметно при выполнении задач, требующих фонологических ресурсов (например, вербального обоснования); они демонстрируют, что присутствие угрозы стереотипа повышает осознаваемое чувство беспокойства связанное либо с заданием, либо со стереотипом; также эти эксперименты предполагают, что можно избежать последствий угрозы стереотипа, если участники учатся выполнять задания в психологически нетребовательной обстановке. Последнее открытие основано на данных о том, что женщины не поддаются эффектам угрозы стереотипа, если они запоминают решения математических задач, а значит, начинают полагаться на долговременную память при решении.
На основе этих исследований ученые расширили наше понимание угрозы стереотипа, доказав, на чем основано это явление (например, на влиянии тревожности на краткосрочную вербальную память), и предположив, как можно преодолеть подобное влияние. Не вызывает сомнений, что их работа способствует пониманию специфических когнитивных аспектов этого феномена, в особенности роли процессов памяти в динамике некоторых эффектов, связанных с угрозой. В то же время, несмотря на согласованность этой теории, есть причины считать, что только когнитивный анализ данного эффекта ограничен как теоретически, так и практически.
Стереотипы, которые помогают
Теоретический анализ Бейлок и ее коллег неполон, так как он основан на исследованиях, вдохновленных оригинальной работой Стила и Аронсона по эффекту угрозы стереотипа. Контакт со стереотипами, как выяснили ученые, может иметь как желательные, так и нежелательные последствия. То есть, при определенных обстоятельствах, контакт со стереотипом о какой-то группе может повысить результативность, а не снизить ее.
Исследования, которые провела в Гарвардском университете Маргарет Ши в 1999 году и ее коллеги - это хороший тому пример. Участницами этого исследования были азиатские женщины. В разных экспериментах они фокусировались либо на том, что они женщины (которые, согласно стереотипу, хуже справляются с математикой, чем мужчины), или на том, что они азиатки (которые, согласно стереотипу, лучше справляются с математикой, чем другие этнические группы). Как и в экспериментах Бейлок и ее коллег, в первом случае женщины справлялись с заданиями хуже, чем те, чья групповая принадлежность никак не подчеркивалась. В то же время во втором случае их результаты оказывались выше, чем в контрольной группе.
Другие исследования показали похожие результаты, доказав, что женщины демонстрируют более высокие результаты в пространственных тестах, если им напомнить, что они учатся в колледже, студенты которого хорошо справляются с такими задачами. Точно также гольфисты более точно бьют по мячу, если им напомнить о стереотипе, что представители их пола делают это лучше, чем представители противоположного пола. Джефф Стоун из Университета Аризоны и его коллеги также обнаружили, что когда белым гольфистам говорили, что их результаты будут сравниваться с черными гольфистами, то их результаты ухудшались, если они верили, что это тест на «врожденные спортивные способности» (а такое сравнение означает угрозу), но их результаты были выше, если они верили, что это тест на «спортивный стратегический интеллект» (потому что такое сравнение предполагает превосходство их группы).
Мета-анализ аналогичных исследований, опубликованный в 2003 году социальными психологами Грегори Уолтоном и Джеффри Коэном из Йельского университета показал, что если люди контактируют со стереотипами о худших способностях другой группы (той, к которой сам человек не принадлежит) в определенной сфере, то их результаты, как правило, улучшаются - этот феномен называется «подъем стереотипа». Таким образом, если чувство низкого статуса собственной группы снижает результативность, то идеология о превосходстве может повысить эффективность членов группы с высоким статусом.
Подобное повышение результатов нельзя объяснить в терминах когнитивной нагрузки, поскольку трудно понять, каким образом позитивные стереотипы о своей группе (вроде, «мы - хорошие») могут увеличить ресурсы памяти у участников (по сравнению с контрольной группой). В идеале, объяснение эффектов стереотипов должно быть экономичным, оно должно объяснять как желательные, так и нежелательные изменения. Такое объяснение также должно объяснять другие эффекты, зафиксированные в исследовательской литературе - включая доказательства того, что они имеют место в тех сферах, где когнитивные навыки не играют ключевой роли (например, в гольфе или баскетболе); они уменьшаются, если люди контактируют со стереотипами о нескольких группах сразу; и они слабее, если данная группа не подвергается общей враждебности (например, если речь идет о мужчинах или белых); они также очень зависят от того, поощряют ли участников добиться положительных результатов или же предотвратить отрицательные.
Помимо этого, необходимо объяснить, почем влияние угрозы стереотипа не является таким повсеместным, как можно было бы предположить на основе работ Бейлок и ее коллег. Потому что, разумеется, далеко не каждый член определенной группы оказывается уязвим перед данной угрозой.
Более того, эффект угрозы стереотипа ограничивается только теми людьми, для которых важна данная сфера деятельности, и которые обладают высоким уровнем базовой компетентности (то есть это те люди, которым, теоретически, нужно меньше всего беспокоиться о результате). Например, в первом исследовании Бейлок и ее коллег были отобраны женщины, которые выполняли основные математические задания с результатом не менее 75%, также все эти женщины соглашались с фразами «я хорошо разбираюсь в математике» и «для меня важно добиться хороших результатов в математике». Почему эти факторы имеют значение?
«Я» и идентичность
Один из ответов на этот вопрос в том, что угроза стереотипа - это не столько когнитивный вопрос сам по себе, сколько вопрос «Я» и идентичности. На это указывают несколько исследователей, работающих в области стереотипов, включая самих Стила и Аронсона. В своем недавнем обзоре работ в этой области они, вместе с социальным психологом Стивеном Спенсором из Университета Уотерлоо в Онтарио, утверждают, что угрозу стереотипа можно понять как феномен, в центре которого лежит социальная идентичность человека. Смысл в том, что угроза стереотипа имеет место только тогда, когда людей поощряют думать о себе как о членах определенной группы (таких как азиаты или женщины, белые или мужчины).
Как разъясняет теория социальной идентичности, разработанная Генри Тайфелем и Джоном Тернером из Университета Бристоля в Англии, когда люди определяют себя как членов группы (то есть как «мы», а не как «я»), то их поведение начинает формироваться стереотипными нормами, которые определяют групповое членство в любом контексте. У людей в целом есть мотив продвигать интересы собственной группы, видеть ее в позитивном свете. Например, люди скорее согласятся со стереотипами «мы - хорошие», чем со стереотипами «мы - плохие». В то же время, если в обществе существует консенсус по поводу низкого статуса той или иной группы, то этот статус кажется стабильным и легитимным (то есть, неопровержимым). Члены такой группы часто принимают и интернализируют представления о низком статусе своей группы («Мы хуже справляемся с математикой…») и начинают искать возможность позитивной групповой идентичности в других областях («… зато у нас лучше социальные навыки, мы более общительные, более музыкальные и так далее»).
Таким образом, когда социальная идентичность вступает в конфликт с мотивацией человека преуспеть в определенной сфере (добиться успехов в математике, например), он или она испытывает психологический конфликт, связанный с идентичностью. Этот конфликт вмешивается в результаты деятельности таким образом, что появляется эффект угрозы стереотипа. Как показывают исследования Кадину и других, это создает тревожность, настороженность и сомнения в себе. Говоря кратко, люди демонстрируют худшие результаты в таких ситуациях, в которых у них начинается конфликт со своим «Я» - их представлениями о том, что они из себя представляют (или хотят представлять) как индивиды, оказываются несовместимы с тем, как их воспринимают в качестве членов определенной группы.
С другой стороны, если подчеркнутая социальная идентичность совпадает с надеждами человека (потому что группе предписываются большие способности), то эти обстоятельства мотивируют и придают сил индивиду, таким образом, его результаты улучшаются, и демонстрирует эффект подъема стереотипа. Мы испытываем подъем своего «я», когда то, кто мы есть или кем мы хотим стать как люди полностью совпадает с тем, как нас воспринимают в качестве членов группы.
Преодоление стереотипов
Тем не менее, главный вопрос в том, означает ли феномен угрозы (или подъема) стереотипа, что люди обречены воспроизводить существующие стереотипы и социальные структуры. Обречены ли мы неизбежно действовать так, чтобы усиливать существующие стереотипы о высоком или низком статусе? Вовсе нет. На самом деле, главный вывод из теорий социальной идентичности в том, что когда люди встречаются с препятствиями, связанными с предполагаемым низким статусом их группы, то они могут преодолеть эти препятствия разными способами. Эти стратегии могут поддерживать или нарушать статус кво.
Первая стратегия - «социальная мобильность», она заключается в индивидуальной деятельности, которая уменьшает влияние группы на «я» человека. В принципе, эту же стратегию использовали Бейлок и ее коллеги, когда они поощряли участников усердно работать и узнать решения математических проблем, чтобы угроза стереотипа перестала на них влиять. Ограничения этого подхода в том, что он помогает человеку защититься от проблемы, но сама проблема остается неразрешенной. Как двое из авторов отмечают в своей статье 2006 года в журнале «Journal of Applied Psychology», подобная деятельность является попыткой справиться со стрессом угрозы «Я» с помощью личного избегания проблемы. Такой подход может быть продуманным с когнитивной точки зрения, но при этом он политически наивен.
Вторая стратегия - это «социальная креативность», которая актуализирует различные групповые стереотипы, и это уменьшает влияние принадлежности к группе с низким статусом. Традиционно, исследователи и обыватели думают о стереотипах как о фиксированных представлениях о социальных группах, которые невозможно изменить. Тем не менее, в реальности есть большое количество доказательств, обзор которых был подготовлен в середине 1990-х Пенелопой Оакс и ее коллегами из Австралийского национального университета, что стереотипы - как о нас самих, так и об окружающих - по определению являются гибкими.
Например, степень, в которой студенты-психологи думают о себе как об «ученых» или о «творческих людях», значительно меняется в зависимости от того, сравнивают ли они себя со студентами-актерами или с учеными-физиками. Сравнивая себя с учеными-физиками, они начинают думать о себе, как о творческих людях, а если они сравнивают себя с людьми театра, то они более склонны стереотипизировать себя как ученых. Студенты-психологи должны испытывать угрозу стереотипа, когда они выполняют научное задание, и при этом сравнивают себя с физиками, или если они выполняют творческое задание и сравнивают себя с людьми искусства. Тем не менее, они испытывают подъем стереотипа, если их просят сделать творческое задание во время сравнения себя с физиками и наоборот.
Лидеры и другие агенты изменений, таким образом, могут изменить групповые стереотипы, если они будут менять сферы сравнения или саму форму сравнений определенных качеств. Тем не менее, такие стратегии социальной креативности срабатывают только в рамках доминирующего консенсуса, они не изменяют сущность социального мира, который порождает групповую стигматизацию и меньшие возможности. С этой точки зрения, эти стратегии тоже можно рассматривать как отрицание угрозы, а не борьбу с угрозой.
Третья альтернатива - групповая оппозиция в отношении статуса кво, когда используется стратегия социального соревнования, которая требует активного сопротивления. В этом случае члены группы работают вместе, чтобы бросить вызов легитимности существующих условий (и связанных с ними стереотипов), которые определяют их группу как низшую по статусу - пытаются изменить мир, который угнетает их, а не свои реакции на существующий мир. Они работают над тем, чтобы бороться со стереотипами, которые являются инструментами их подавления с помощью инструментов эмансипации. Эта именно та стратегия, которую успешно использовали такие активисты как Стив Бико и Эммелина Панкхерс с помощью черного самосознания и феминизма соответственно. Они бросали вызов легитимности сравнений и стереотипов, которые определяют их группы как низшие по статусу, и заменяли их выражением групповой гордости. Они (как сказала одна из сторонниц Панкхерс) «посвятили себя переделке этого мира». И чем чаще их оппоненты использовали против них стереотипы, тем активнее они действовали коллективно, чтобы опровергнуть эти стереотипы и показать, что утверждения об их легитимности - это ложь.
Вот цитата из речи, которую произнес Бико на своем судебном процессе в ЮАР в 1976 году: «Главная доктрина черного сознания в том, что черный человек должен отвергнуть систему ценностей, которая старается представить его как чужака в его собственной стране и уничтожить его человеческое достоинство».
Выбор из этих трех стратегий зависит от многих факторов, которые являются как структурными и политическими, так и когнитивными и психологическими. Ответ на вопрос о том, пытаться ли изменить мир неравенства, либо же пытаться адаптироваться к нему, зависит от того, насколько люди знакомы с идеологиями социальных изменений, которые позволяют им использовать собственное воображение и создать когнитивные альтернативы существующим взглядам. С этой точки зрения, общепринятые методы, которые оценивают различия между группами (например, различные способности), могут ограничить способность людей создавать такие альтернативы, так как они представляют эти данные как объективный и неопровержимый «факт». На самом деле они не столько измеряют «реальные» различия, сколько направлены на то, чтобы сделать различия «реальными». С этой точки зрения, успех лидеров движений эмансипации обычно зависит от их способности создать общую социальную идентичность, которая бросает вызов стереотипам и основана на понимании, что их группе приписывают низкий статус.
Сопротивление, конечно, не всегда оказывается успешным. С другой стороны, оно редко бывает полностью бесполезным. В самом деле, история учит нас, что изменения - это такая же часть социальной реальности, как и стабильность. И когда мы сами беремся за них, стереотипы становятся необходимым условием для успешной мобилизации группы, в то время как в чужих руках они используются как инструмент для ограничений и поражения.
Таким образом, научная литература об угрозе стереотипа учит нас двум фундаментальным истинам. Первая состоит в том, что результаты и способности - это не одно и то же, особенно если мы имеем дело с различиями между группами, и что нужно понимать, какую власть могут иметь над нами ожидания других. Вторая состоит в том, что мы не обречены быть жертвами стереотипов, но мы можем научиться использовать стереотипы как инструменты собственного освобождения. Говоря кратко, когда мы думаем о том, кто мы такие, это определяет то, каких результатов мы добьемся, и кем мы способны стать.
Источник
Перевод Веты Мороз
Как показывают исследования, подобные неудачи не всегда связаны с простым недостатком способностей или некомпетентностью. Хотя некоторые пришли к весьма сомнительным выводам, что различия в успехах показывают врожденные различия между разными группами людей, корни многих неудач на самом деле лежат в стереотипах, то есть установках в отношении той группы, к которой мы принадлежим. Например, женщина, которая думает, что женщины как группа считаются менее способными к математике, чем мужчины, действительно, покажет худшие результаты на тесте по математике.
То же самое верно в отношении представителя любой группы, который знает, что его или ее группа считается худшей по сравнению с другими в какой-то области - это могут быть интеллектуальные или академические способности или атлетические и спортивные достижения. Например, результаты женщин при выполнении пространственных и математических задач в среднем хуже, и на первый взгляд, это «доказывает», что стереотип об их худших пространственных и математических способностях верен. Точно также если спортивная команда несколько раз потерпела неудачу, то ее результаты становятся все хуже - в соответствии с низкими ожиданиями.
Исследования социальных психологов открыли этот феномен в рамках теоретической работы, которая началась в 1970-е годы, и была посвящена вопросу социальной идентичности - тому, как люди воспринимают себя в качестве членов определенной группы и какие последствия это имеет. Еще важнее, что исследования социальной идентичности изучали не только, как мы усваиваем (интернализируем) и ведем себя в соответствии (экстернализируем) нашим идентичностям, которые мы разделяем с членами нашей группы, но также как это можно изменить. Эти исследования помогли нам понять, каковы последствия сексизма, расизма и гомофобии и тому подобных представлений, а также как лучше решить эти проблемы, чтобы человеческие таланты и потенциал не игнорировалась и не подавлялись.
Важно не только то, что стереотипы способствуют неудаче, но и то, что они также могут улучшить успехи группы и стать инструментом социального прогресса. Понимание этой динамики помогает создавать лучшие условия для повышения продуктивности и проявления способностей, а не их подавления, а также поощрять успех, а не неудачи.
Угроза стереотипа
В течение последних десяти лет эти вопросы находятся в центре внимания социальных психологов, которые изучают такой феномен как «угроза стереотипа». Огромное количество исследований показывают, что худшие результаты характерны для людей, которые знают, что их группа считается худшей по сравнению с другими. Первые исследования, которые были проведены в Стэндфордском университете Клодом Стилом и Джошуа Аронсоном очень наглядно демонстрируют этот факт.
Классические исследования Стила и Аронсона были проведены в середине 1990-х годов среди хорошо успевающих афроамериканских студентов университета. Участники эксперимента отвечали на вопросы вербального теста. Одним студентам сказали, что тест используется для измерения интеллекта, а другим - что данный тест не имеет к измерениям способностей никакого отношения. Оказалось, что участники показывают гораздо худшие результаты, если думают, что тест измеряет интеллект. Такой эффект, по мнению исследователей, появляется в «ситуациях, в которых может проявиться стереотип, когда есть риск подтвердить характеристику группы, как для себя, так и для других, которые знают о стереотипе».
Такая схема была подтверждена среди множества других групп в самых разных измерениях стереотипов. Например, Шон Бейлок из Университета Чикаго и ее коллеги опубликовали результаты аналогичного исследования в журнале «Journal of Experimental Psychology» за 2007 год. Они показали, что если студенткам напомнить о стереотипе, что у мужчин больше способностей к математике, чем у женщин, то они начинают гораздо хуже справляться со сложными математическими задачами, чем те женщины, которым не напоминали об этом стереотипе.
Точно также пожилые люди хуже справляются с тестами на память, если до этого им напомнили о стереотипах, которые связывают старение с ухудшением когнитивных способностей.
Понимание процесса
Однако остается вопрос, что конкретно вызывает такой эффект как угроза стереотипа? Последние работы предполагают, что главный фактор - это когнитивная нагрузка. Например, в 2005 году социальные психологи Маара Кидину, Энн Маасс и их коллеги из Университета Падуи в Италии продемонстрировали, что когда женщины решают математические задачи после напоминания о стереотипе, согласно которому у них хуже математические способности, они сообщают о навязчивых негативных мыслях в отношении собственных математических способностей. Другими словами, у них появляются такие мысли как «Эти упражнения слишком трудные для меня» или «Я никогда не была хороша в математике». Таким же образом другие исследования показали, что контакт людей с негативными стереотипами об их собственной группе повышает их тревожность и стресс во время выполнения заданий, связанных со стереотипом.
Экспериментальные доказательства Бейлок и других ученых также предполагают, что такая тревожность использует слишком много ресурсов по переработке информации, и их не хватает на выполнение задания. Например, когда люди решают сложные математические задачи, эта лишняя когнитивная нагрузка использует ресурсы рабочей памяти, занимает те области мозга, которые отвечают за краткосрочное хранение и обработку информации.
В статье 2007 года Бейлок и ее коллеги пытаются проанализировать и интегрировать эти идеи, раскрывая глубокую когнитивную динамику угрозы стереотипа. Поскольку они работали в области решения женщинами математических задач, была проведена серия стандартных экспериментов на угрозу стереотипа: они показали, что это явление наиболее заметно при выполнении задач, требующих фонологических ресурсов (например, вербального обоснования); они демонстрируют, что присутствие угрозы стереотипа повышает осознаваемое чувство беспокойства связанное либо с заданием, либо со стереотипом; также эти эксперименты предполагают, что можно избежать последствий угрозы стереотипа, если участники учатся выполнять задания в психологически нетребовательной обстановке. Последнее открытие основано на данных о том, что женщины не поддаются эффектам угрозы стереотипа, если они запоминают решения математических задач, а значит, начинают полагаться на долговременную память при решении.
На основе этих исследований ученые расширили наше понимание угрозы стереотипа, доказав, на чем основано это явление (например, на влиянии тревожности на краткосрочную вербальную память), и предположив, как можно преодолеть подобное влияние. Не вызывает сомнений, что их работа способствует пониманию специфических когнитивных аспектов этого феномена, в особенности роли процессов памяти в динамике некоторых эффектов, связанных с угрозой. В то же время, несмотря на согласованность этой теории, есть причины считать, что только когнитивный анализ данного эффекта ограничен как теоретически, так и практически.
Стереотипы, которые помогают
Теоретический анализ Бейлок и ее коллег неполон, так как он основан на исследованиях, вдохновленных оригинальной работой Стила и Аронсона по эффекту угрозы стереотипа. Контакт со стереотипами, как выяснили ученые, может иметь как желательные, так и нежелательные последствия. То есть, при определенных обстоятельствах, контакт со стереотипом о какой-то группе может повысить результативность, а не снизить ее.
Исследования, которые провела в Гарвардском университете Маргарет Ши в 1999 году и ее коллеги - это хороший тому пример. Участницами этого исследования были азиатские женщины. В разных экспериментах они фокусировались либо на том, что они женщины (которые, согласно стереотипу, хуже справляются с математикой, чем мужчины), или на том, что они азиатки (которые, согласно стереотипу, лучше справляются с математикой, чем другие этнические группы). Как и в экспериментах Бейлок и ее коллег, в первом случае женщины справлялись с заданиями хуже, чем те, чья групповая принадлежность никак не подчеркивалась. В то же время во втором случае их результаты оказывались выше, чем в контрольной группе.
Другие исследования показали похожие результаты, доказав, что женщины демонстрируют более высокие результаты в пространственных тестах, если им напомнить, что они учатся в колледже, студенты которого хорошо справляются с такими задачами. Точно также гольфисты более точно бьют по мячу, если им напомнить о стереотипе, что представители их пола делают это лучше, чем представители противоположного пола. Джефф Стоун из Университета Аризоны и его коллеги также обнаружили, что когда белым гольфистам говорили, что их результаты будут сравниваться с черными гольфистами, то их результаты ухудшались, если они верили, что это тест на «врожденные спортивные способности» (а такое сравнение означает угрозу), но их результаты были выше, если они верили, что это тест на «спортивный стратегический интеллект» (потому что такое сравнение предполагает превосходство их группы).
Мета-анализ аналогичных исследований, опубликованный в 2003 году социальными психологами Грегори Уолтоном и Джеффри Коэном из Йельского университета показал, что если люди контактируют со стереотипами о худших способностях другой группы (той, к которой сам человек не принадлежит) в определенной сфере, то их результаты, как правило, улучшаются - этот феномен называется «подъем стереотипа». Таким образом, если чувство низкого статуса собственной группы снижает результативность, то идеология о превосходстве может повысить эффективность членов группы с высоким статусом.
Подобное повышение результатов нельзя объяснить в терминах когнитивной нагрузки, поскольку трудно понять, каким образом позитивные стереотипы о своей группе (вроде, «мы - хорошие») могут увеличить ресурсы памяти у участников (по сравнению с контрольной группой). В идеале, объяснение эффектов стереотипов должно быть экономичным, оно должно объяснять как желательные, так и нежелательные изменения. Такое объяснение также должно объяснять другие эффекты, зафиксированные в исследовательской литературе - включая доказательства того, что они имеют место в тех сферах, где когнитивные навыки не играют ключевой роли (например, в гольфе или баскетболе); они уменьшаются, если люди контактируют со стереотипами о нескольких группах сразу; и они слабее, если данная группа не подвергается общей враждебности (например, если речь идет о мужчинах или белых); они также очень зависят от того, поощряют ли участников добиться положительных результатов или же предотвратить отрицательные.
Помимо этого, необходимо объяснить, почем влияние угрозы стереотипа не является таким повсеместным, как можно было бы предположить на основе работ Бейлок и ее коллег. Потому что, разумеется, далеко не каждый член определенной группы оказывается уязвим перед данной угрозой.
Более того, эффект угрозы стереотипа ограничивается только теми людьми, для которых важна данная сфера деятельности, и которые обладают высоким уровнем базовой компетентности (то есть это те люди, которым, теоретически, нужно меньше всего беспокоиться о результате). Например, в первом исследовании Бейлок и ее коллег были отобраны женщины, которые выполняли основные математические задания с результатом не менее 75%, также все эти женщины соглашались с фразами «я хорошо разбираюсь в математике» и «для меня важно добиться хороших результатов в математике». Почему эти факторы имеют значение?
«Я» и идентичность
Один из ответов на этот вопрос в том, что угроза стереотипа - это не столько когнитивный вопрос сам по себе, сколько вопрос «Я» и идентичности. На это указывают несколько исследователей, работающих в области стереотипов, включая самих Стила и Аронсона. В своем недавнем обзоре работ в этой области они, вместе с социальным психологом Стивеном Спенсором из Университета Уотерлоо в Онтарио, утверждают, что угрозу стереотипа можно понять как феномен, в центре которого лежит социальная идентичность человека. Смысл в том, что угроза стереотипа имеет место только тогда, когда людей поощряют думать о себе как о членах определенной группы (таких как азиаты или женщины, белые или мужчины).
Как разъясняет теория социальной идентичности, разработанная Генри Тайфелем и Джоном Тернером из Университета Бристоля в Англии, когда люди определяют себя как членов группы (то есть как «мы», а не как «я»), то их поведение начинает формироваться стереотипными нормами, которые определяют групповое членство в любом контексте. У людей в целом есть мотив продвигать интересы собственной группы, видеть ее в позитивном свете. Например, люди скорее согласятся со стереотипами «мы - хорошие», чем со стереотипами «мы - плохие». В то же время, если в обществе существует консенсус по поводу низкого статуса той или иной группы, то этот статус кажется стабильным и легитимным (то есть, неопровержимым). Члены такой группы часто принимают и интернализируют представления о низком статусе своей группы («Мы хуже справляемся с математикой…») и начинают искать возможность позитивной групповой идентичности в других областях («… зато у нас лучше социальные навыки, мы более общительные, более музыкальные и так далее»).
Таким образом, когда социальная идентичность вступает в конфликт с мотивацией человека преуспеть в определенной сфере (добиться успехов в математике, например), он или она испытывает психологический конфликт, связанный с идентичностью. Этот конфликт вмешивается в результаты деятельности таким образом, что появляется эффект угрозы стереотипа. Как показывают исследования Кадину и других, это создает тревожность, настороженность и сомнения в себе. Говоря кратко, люди демонстрируют худшие результаты в таких ситуациях, в которых у них начинается конфликт со своим «Я» - их представлениями о том, что они из себя представляют (или хотят представлять) как индивиды, оказываются несовместимы с тем, как их воспринимают в качестве членов определенной группы.
С другой стороны, если подчеркнутая социальная идентичность совпадает с надеждами человека (потому что группе предписываются большие способности), то эти обстоятельства мотивируют и придают сил индивиду, таким образом, его результаты улучшаются, и демонстрирует эффект подъема стереотипа. Мы испытываем подъем своего «я», когда то, кто мы есть или кем мы хотим стать как люди полностью совпадает с тем, как нас воспринимают в качестве членов группы.
Преодоление стереотипов
Тем не менее, главный вопрос в том, означает ли феномен угрозы (или подъема) стереотипа, что люди обречены воспроизводить существующие стереотипы и социальные структуры. Обречены ли мы неизбежно действовать так, чтобы усиливать существующие стереотипы о высоком или низком статусе? Вовсе нет. На самом деле, главный вывод из теорий социальной идентичности в том, что когда люди встречаются с препятствиями, связанными с предполагаемым низким статусом их группы, то они могут преодолеть эти препятствия разными способами. Эти стратегии могут поддерживать или нарушать статус кво.
Первая стратегия - «социальная мобильность», она заключается в индивидуальной деятельности, которая уменьшает влияние группы на «я» человека. В принципе, эту же стратегию использовали Бейлок и ее коллеги, когда они поощряли участников усердно работать и узнать решения математических проблем, чтобы угроза стереотипа перестала на них влиять. Ограничения этого подхода в том, что он помогает человеку защититься от проблемы, но сама проблема остается неразрешенной. Как двое из авторов отмечают в своей статье 2006 года в журнале «Journal of Applied Psychology», подобная деятельность является попыткой справиться со стрессом угрозы «Я» с помощью личного избегания проблемы. Такой подход может быть продуманным с когнитивной точки зрения, но при этом он политически наивен.
Вторая стратегия - это «социальная креативность», которая актуализирует различные групповые стереотипы, и это уменьшает влияние принадлежности к группе с низким статусом. Традиционно, исследователи и обыватели думают о стереотипах как о фиксированных представлениях о социальных группах, которые невозможно изменить. Тем не менее, в реальности есть большое количество доказательств, обзор которых был подготовлен в середине 1990-х Пенелопой Оакс и ее коллегами из Австралийского национального университета, что стереотипы - как о нас самих, так и об окружающих - по определению являются гибкими.
Например, степень, в которой студенты-психологи думают о себе как об «ученых» или о «творческих людях», значительно меняется в зависимости от того, сравнивают ли они себя со студентами-актерами или с учеными-физиками. Сравнивая себя с учеными-физиками, они начинают думать о себе, как о творческих людях, а если они сравнивают себя с людьми театра, то они более склонны стереотипизировать себя как ученых. Студенты-психологи должны испытывать угрозу стереотипа, когда они выполняют научное задание, и при этом сравнивают себя с физиками, или если они выполняют творческое задание и сравнивают себя с людьми искусства. Тем не менее, они испытывают подъем стереотипа, если их просят сделать творческое задание во время сравнения себя с физиками и наоборот.
Лидеры и другие агенты изменений, таким образом, могут изменить групповые стереотипы, если они будут менять сферы сравнения или саму форму сравнений определенных качеств. Тем не менее, такие стратегии социальной креативности срабатывают только в рамках доминирующего консенсуса, они не изменяют сущность социального мира, который порождает групповую стигматизацию и меньшие возможности. С этой точки зрения, эти стратегии тоже можно рассматривать как отрицание угрозы, а не борьбу с угрозой.
Третья альтернатива - групповая оппозиция в отношении статуса кво, когда используется стратегия социального соревнования, которая требует активного сопротивления. В этом случае члены группы работают вместе, чтобы бросить вызов легитимности существующих условий (и связанных с ними стереотипов), которые определяют их группу как низшую по статусу - пытаются изменить мир, который угнетает их, а не свои реакции на существующий мир. Они работают над тем, чтобы бороться со стереотипами, которые являются инструментами их подавления с помощью инструментов эмансипации. Эта именно та стратегия, которую успешно использовали такие активисты как Стив Бико и Эммелина Панкхерс с помощью черного самосознания и феминизма соответственно. Они бросали вызов легитимности сравнений и стереотипов, которые определяют их группы как низшие по статусу, и заменяли их выражением групповой гордости. Они (как сказала одна из сторонниц Панкхерс) «посвятили себя переделке этого мира». И чем чаще их оппоненты использовали против них стереотипы, тем активнее они действовали коллективно, чтобы опровергнуть эти стереотипы и показать, что утверждения об их легитимности - это ложь.
Вот цитата из речи, которую произнес Бико на своем судебном процессе в ЮАР в 1976 году: «Главная доктрина черного сознания в том, что черный человек должен отвергнуть систему ценностей, которая старается представить его как чужака в его собственной стране и уничтожить его человеческое достоинство».
Выбор из этих трех стратегий зависит от многих факторов, которые являются как структурными и политическими, так и когнитивными и психологическими. Ответ на вопрос о том, пытаться ли изменить мир неравенства, либо же пытаться адаптироваться к нему, зависит от того, насколько люди знакомы с идеологиями социальных изменений, которые позволяют им использовать собственное воображение и создать когнитивные альтернативы существующим взглядам. С этой точки зрения, общепринятые методы, которые оценивают различия между группами (например, различные способности), могут ограничить способность людей создавать такие альтернативы, так как они представляют эти данные как объективный и неопровержимый «факт». На самом деле они не столько измеряют «реальные» различия, сколько направлены на то, чтобы сделать различия «реальными». С этой точки зрения, успех лидеров движений эмансипации обычно зависит от их способности создать общую социальную идентичность, которая бросает вызов стереотипам и основана на понимании, что их группе приписывают низкий статус.
Сопротивление, конечно, не всегда оказывается успешным. С другой стороны, оно редко бывает полностью бесполезным. В самом деле, история учит нас, что изменения - это такая же часть социальной реальности, как и стабильность. И когда мы сами беремся за них, стереотипы становятся необходимым условием для успешной мобилизации группы, в то время как в чужих руках они используются как инструмент для ограничений и поражения.
Таким образом, научная литература об угрозе стереотипа учит нас двум фундаментальным истинам. Первая состоит в том, что результаты и способности - это не одно и то же, особенно если мы имеем дело с различиями между группами, и что нужно понимать, какую власть могут иметь над нами ожидания других. Вторая состоит в том, что мы не обречены быть жертвами стереотипов, но мы можем научиться использовать стереотипы как инструменты собственного освобождения. Говоря кратко, когда мы думаем о том, кто мы такие, это определяет то, каких результатов мы добьемся, и кем мы способны стать.
Источник
Перевод Веты Мороз