Статья про исследование, задействующее участниц
Я тут прочитала статью об одном феминистском методе исследований, который меня давно занимал. Как его переводят на русский, я пока не нашла, пусть будет "исследование, задействующее участниц" (если кто-то мне не подскажет принятый русский перевод для participatory action research).
Думаю, что буду пересказывать статью по частям, потому что целиком вряд ли переведу, да и структура у нее довольно странная, что отражает большую непривычность, сложность и затратность этого довольно нового и редкого метода добывания знаний об обществе.
Статья называется "Жажда партнерства: Партнерство как методологический принцип в феминистских исследованиях"; авторка - Таль Левин-Рутберг, опубликовано в сборнике "Феминистские исследовательские методологии" (иврит), редакторки - Михаль Крумер-Нево, Майя Лави-Аджаи, Дафна Хакер, 2014 г.
В названии статьи даже не отражено, что исследование проводилось с группой матерей в проституции. Возможно, потому, что это "невидимая" тема, как объясняется в статье, возможно - потому что большая часть рассказа посвящена тому, как исследовательница подходила к самой возможности создать такую группу - что в первые несколько лет ее работы с этой темой казалось в принципе невозможным.
В один прекрасный день авторка статьи поняла, что до сих пор просто "не знала", что бОльшая часть женщин в проституции являются матерями. Ее удивление от этого открытия стало для нее формирующим феминистским опытом: "это была для меня потрясающая, до мурашек по коже, демонстрация того, как я сама участвую в стирании жизненной реальности множества женщин" (174). Так она убедилась в актуальности двух теоретических постулатов: во-первых, что все мы с рождения воспитаны в сексизме как способе мысли и действия, и прекратить наследование патриархата можно только осознав, что мы все участвуем в его сохранении. Во-вторых, это пост-позитивистская идея, что само собой разумеющаяся, "объективная" действительность на самом деле субъективна и является только одной из многих возможных, а принимая ее за данность, я принимаю участие в замалчивании, соблюдаю и охраняю границы дозволенного в дискурсе.
Дальше процитирую абзац, который мне кажется важным:
"Дискурс продвергается постоянной внутренней и внешней инспекции, он сортируется, организуется и распространяется с целью управлять его силами и оберегать его от опасностей. Внешние процедуры инспекции включают маргинализацию/исключение, прежде всего запрет обсуждения, замалчивание, особенно в областях, связанных с сексуальностью и политикой (Фуко, 2005). Понятие "публичный секрет" означает общественное знание о том, о чем знать запрещено, то, что известно всем, но говорить о нем нельзя. Секретность является механизмом, дающим обществу необходимую гибкость, чтобы устоять под действием противоречащих друг другу сил, угрожающих разрушить общественное здание (Херцог и Лахад, 2006). Факт, что большинство женщин в проституции являются матерями, я считаю публичным секретом. С раскрытием этого секрета открываются все нагромождения отношений власти, которые перечеркивали и не признавали [эту действительность], но обычно это знание, которое не считается, существующий факт, который не получает умственной обработки (Болс, 2000). По-видимому, существуют общественные и личные блокировки, которые действуют, чтобы защитить нас от разговоров и даже мыслей о матерях в проституции, потому что обсуждение этой темы открывает дверь для застарелых этических конфликтов, поднимает вопросы об отношении к женщинам и к матерям вообще, и ведет к критическим вопросам и протесту против общества, закона, культуры и государства. Властные отношения непризнания, в которых другой человек выполняет роль объекта, являются прототипом отношений мужчин с женщинами в нашей культуре, где женщины помещаются в роль подчиненного объекта (Бенджамин, 2005). Государственным учреждениям трудно признать существование материнства в проституции в Израиле, что выражается в отсутствии всякого упоминания о нем в недавно сформированной межминистерской программе по борьбе с проституцией: в ней нет никаких институтов, которые позволяли бы реабилитировать матерей вместе с детьми".
Это было очень тяжелое осознание для студентки социальной работы: что она тоже принимает участие в этих отношениях власти, в стирании и замалчивании жизненной реальности других женщин. Но если ты обладаешь какой-то властью, ты можешь воспользоваться ею, чтобы попытаться запустить процесс изменений. (174-175)
О том, что Левин-Рутберг решила делать в результате этого понимания - продолжение следует.
Думаю, что буду пересказывать статью по частям, потому что целиком вряд ли переведу, да и структура у нее довольно странная, что отражает большую непривычность, сложность и затратность этого довольно нового и редкого метода добывания знаний об обществе.
Статья называется "Жажда партнерства: Партнерство как методологический принцип в феминистских исследованиях"; авторка - Таль Левин-Рутберг, опубликовано в сборнике "Феминистские исследовательские методологии" (иврит), редакторки - Михаль Крумер-Нево, Майя Лави-Аджаи, Дафна Хакер, 2014 г.
В названии статьи даже не отражено, что исследование проводилось с группой матерей в проституции. Возможно, потому, что это "невидимая" тема, как объясняется в статье, возможно - потому что большая часть рассказа посвящена тому, как исследовательница подходила к самой возможности создать такую группу - что в первые несколько лет ее работы с этой темой казалось в принципе невозможным.
В один прекрасный день авторка статьи поняла, что до сих пор просто "не знала", что бОльшая часть женщин в проституции являются матерями. Ее удивление от этого открытия стало для нее формирующим феминистским опытом: "это была для меня потрясающая, до мурашек по коже, демонстрация того, как я сама участвую в стирании жизненной реальности множества женщин" (174). Так она убедилась в актуальности двух теоретических постулатов: во-первых, что все мы с рождения воспитаны в сексизме как способе мысли и действия, и прекратить наследование патриархата можно только осознав, что мы все участвуем в его сохранении. Во-вторых, это пост-позитивистская идея, что само собой разумеющаяся, "объективная" действительность на самом деле субъективна и является только одной из многих возможных, а принимая ее за данность, я принимаю участие в замалчивании, соблюдаю и охраняю границы дозволенного в дискурсе.
Дальше процитирую абзац, который мне кажется важным:
"Дискурс продвергается постоянной внутренней и внешней инспекции, он сортируется, организуется и распространяется с целью управлять его силами и оберегать его от опасностей. Внешние процедуры инспекции включают маргинализацию/исключение, прежде всего запрет обсуждения, замалчивание, особенно в областях, связанных с сексуальностью и политикой (Фуко, 2005). Понятие "публичный секрет" означает общественное знание о том, о чем знать запрещено, то, что известно всем, но говорить о нем нельзя. Секретность является механизмом, дающим обществу необходимую гибкость, чтобы устоять под действием противоречащих друг другу сил, угрожающих разрушить общественное здание (Херцог и Лахад, 2006). Факт, что большинство женщин в проституции являются матерями, я считаю публичным секретом. С раскрытием этого секрета открываются все нагромождения отношений власти, которые перечеркивали и не признавали [эту действительность], но обычно это знание, которое не считается, существующий факт, который не получает умственной обработки (Болс, 2000). По-видимому, существуют общественные и личные блокировки, которые действуют, чтобы защитить нас от разговоров и даже мыслей о матерях в проституции, потому что обсуждение этой темы открывает дверь для застарелых этических конфликтов, поднимает вопросы об отношении к женщинам и к матерям вообще, и ведет к критическим вопросам и протесту против общества, закона, культуры и государства. Властные отношения непризнания, в которых другой человек выполняет роль объекта, являются прототипом отношений мужчин с женщинами в нашей культуре, где женщины помещаются в роль подчиненного объекта (Бенджамин, 2005). Государственным учреждениям трудно признать существование материнства в проституции в Израиле, что выражается в отсутствии всякого упоминания о нем в недавно сформированной межминистерской программе по борьбе с проституцией: в ней нет никаких институтов, которые позволяли бы реабилитировать матерей вместе с детьми".
Это было очень тяжелое осознание для студентки социальной работы: что она тоже принимает участие в этих отношениях власти, в стирании и замалчивании жизненной реальности других женщин. Но если ты обладаешь какой-то властью, ты можешь воспользоваться ею, чтобы попытаться запустить процесс изменений. (174-175)
О том, что Левин-Рутберг решила делать в результате этого понимания - продолжение следует.