Гуань Даошэн (Гуань Чжунцзи), художница и поэтесса
Картина "Побеги бамбука в тумане под дождем"
Гуань Даошэн (1262 - 1319) называют первой китайской художницей. Она не первая из существовавших, но первая из тех, кого мужчины-критики ценили настолько, что собрали и сохранили их работы. Она намного лет стала образцом образованной китайской женщины.
Гуань Даошэн происходила из благородного ученого семейства. Ее муж, Чжао Мэнфу, тоже был известным художником. В отличие от большинства женщин ее круга, она проводила много времени за пределами женской половины дома. Известно, что она рисовала фрески в храмах, а также путешествовала вместе с мужем по Южному Китаю, когда он разъезжал по своим делам.
Чжао Мэнфу, потомок императорской фамилии Сун, принял решение служить монгольским завоевателям Китая в их новой столице Даду (Пекин). В 1289 году он вернулся домой и женился на Гуань, ей было 28, ему 36. Они прожили три года в Даду, а затем вернулись на родину в Усин в 1292. По-видимому, после возвращения она начала рисовать и писать стихи - ее сохранившиеся произведения датируются начиная с 1296 года до времени ее смерти.
Слава Гуань как художницы дошла до императора Жэньцзуна и он запросил копии ее работ и образцы каллиграфии ее мужа и сына, чтобы "следующие поколения знали, что в мое правление была женщина, столь искусная в каллиграфии, и более того, что вся ее семья так же талантлива. Воистину, какая редкость!". Впечатленный ее талантами, Жэньцзун присвоил ей титул "госпожи царства Вэй" в 1317 году.
Гуань Даошэн объединяла свои навыки в поэзии, каллиграфии и рисовании, в картинах со стихами, записанными ее собственной рукой. Сохранилось много ее стихотворений, именно потому, что они воспроизводились в каталогах живописи.
Картины и стихотворения в переводе на английский и русский под катом.
В картинах и поэзии Гуань чаще всего встречается образ бамбука, который она сделала своей автобиографической эмблемой. Бамбук означал благородную личность, которая возвышается над низменным миром.
Многие свои произведения она посвящала сестре, Гуань Даогао, которая тоже была поэтессой.
Rhyme-Prose on Tall, Slender Bamboo
Leafy, leafy, tall, slender bamboo,
Neither tangled nor creeping,
Neither grass nor tree.
Its virtue, exalted, rises above the world;
Its bearing, dignified, stands above vulgarity.
Leaves deep like kingfisher plumes,
A trunk dark like teal jade:
It alone grows on Mount Tai's side
And in the thousand acres of the Wei River's bends.
It brings a cool whirlwind from the distant peak,
And gladdens the beautiful woman in the empty valley.
One sees how it faces the bending balustrade,
Overlooks pure ripples.
Its beauty overtakes that of the Milky Way;
Its shadows flow in pliant waves.
Azure clouds gather over it in summer;
Verdant dew drops down from it at dawn.
Pattering, pattering rain washes it clean,
Swirling, curling breeze spreads it out.
A morning crane's long call,
The autumn cicada's solitary cry;
The intermittent sounding of zhong and qing
And the mingled shrillness of sheng and yu.
Then, on fine moonlit nights
Or at winter's end when snow is piled high,
Shadows sweep the rocks' surface,
And snapping is heard from the midst of the grove.
Its meaning reaches that of Greatest Antiquity,
While sound sinks into an empty cave.
Ears and eyes are opened, washed clean by it;
Spirit and emotion are pleased by it.
For its match is the exquisite teal wutong,
And it finds a friend in the green pine.
Before it, rushes and willows are ashamed of their weakness;
Peach and pear trees, abased by their emptiness.
It makes the song of the fishing pole for the Maiden of Wei,
And in tones the "River Bend Tune" in the "Airs of the States."
Thus Ziyou chanted beneath it,
And Zhongxuan rested in its midst.
The Seven Worthies acted in harmony [under it];
The Six Idle Ones left their lofty imprint [upon it]
All with good cause.
What's more the voice of the phoenix at Xie valley,
The transformation into a dragon at Gepo!
Its heart is empty,
Its joints substantial,
And its trunk and leaves unchanging throughout the four seasons:
From these I perceive a gentleman's virtue.
TRANSLATION BY JENNIFER PURTLE
(Zhong и qing - бронзовые и каменные колокольчики, sheng and yu - духовые музыкальные инструменты)
В этом стихотворении она перечисляет практически все образы, связанные в китайской культуре с бамбуком, например:
The Seven Worthies - Семь мудрецов бамбуковой рощи
Долина Си - легендарный Желтый Император сделал первую бамбуковую флейту из бамбука, произраставшего в этой местности. По другой легенде, Желтый Император создал китайскую пентатонную нотную систему на основе криков феникса. Таким образом, бамбук и феникс ассоциируются с музыкой.
Цзи Ю - эксцентричный тип, который сажал бамбук везде, где обитал, даже возле временных жилищ, так как ни дня не мог прожить без этого благородного растения.
Чжун Сюань
Превращение бамбуковой трости в дракона Фэй Чанфаном в Гэпо, и так далее.
On an Ink Bamboo Sent to Zi'ang [Zhao Mengfu]
On the day milord left, the bamboo was first planted;
The bamboo has already formed a grove and milord has yet to return
Once my jade visage has faded it can hardly be restored
Unlike a flower which dies to bloom again.
TRANSLATION BY JENNIFER PURTLE
Впрочем, насчет того, относятся ли именно эти стихотворения именно к этим картинам, у меня уверенности нет, скомпоновала произвольно :)
И еще одно ее стихотворение, которое мне очень понравилось (перевод М. Басманова):
Ты - то же, что я,
Я - то же, что ты.
И с нами - большая любовь.
А там, где большая любовь, там огонь,
Пылающий в жарких сердцах.
Вот глину беру
И твой образ леплю,
Леплю заодно
И себя.
Слеплю,
И все вдребезги разобью,
Осколки смешаю в воде.
И снова
Лепить буду, милый, тебя,
И снова
Себя слеплю.
Ты будешь присутствовать
В глине моей.
А я в твою глину войду.
Пока мы живем,
Будем плотью одной,
Умрем -
Будет вместе наш прах.