Тамара Петкевич
Как много надо сил, чтобы перенести свое бессилие!
Вчера, 29 марта, исполнилось сто лет со дня рождения Тамары Владиславовны (Владимировны) Петкевич, актрисы, мемуаристки. Это не лагерная литература, это литература русская - сказала Т. Гердт, прочитав её двухтомные воспоминания «Жизнь - сапожок непарный». Неясно, правда, почему следует различать, одно-то другому не мешает.
И никакого розового детства... Жизнь Тамары Петкевич, дочери участника Первой мировой, видного большевика, с самых первых дней была далека от идилличности. Средняя сестра Валя в детстве заболела туберкулёзом, и мать занималась в основном Валей и самой младшей дочкой Ренатой. Отец, контуженный на фронте, пьянствовал, систематически избивал дочь за малейшие проступки. В 1937 году Владислава Петкевича арестовали. Семья оказалась в социальной изоляции. Несмотря на клеймо "члена семьи врага народа" и исключение из комсомола, Тамара Петкевич не только получила аттестат зрелости, но и поступила в Первый государственный институт иностранных языков.
С будущим мужем Тамара Петкевич познакомилась в "Крестах". Он приезжал с матерью, привозил своему отцу передачи. Жених и невеста были товарищами по несчастью. Когда Эрика с матерью выслали в Киргизию, Тамара уехала за ним. Работала во Фрунзе (ныне Бишкек) театральной художницей, потом, во время войны уже, училась в медицинском институте. В 1943 году Тамару и Эрика арестовали.
Я сейчас на середине этой уникальной автобиографии. "Узник замка Иф", тихий ужас моего детства, бледнеет перед жизнеописанием обычной советской женщины, ровесницы моей двоюродной бабки, например. Петкевич отсидела семь лет вообще непонятно за что, получила инвалидность от непосильного труда, была насильственно разлучена с маленьким сыном, которого впоследствии нашла у приёмных родителей и -- не забрала. Её мать и сестра умерли от голода в блокадном Ленинграде. Обычному человеку десятой доли этих злоключений достаточно, чтобы потерять всякий интерес к жизни. А у Тамары Петкевич он остался, этот интерес. Осталась страсть к театру, осталось удивительное чувство юмора, которое страниц «Сапожка непарного» не покидает никогда.
Все эти воскресные впечатления были как бы внепрограммными, "внеочередными", идущими в обгон возрасту, равно как и мое признание маме, когда в газете появились первые фотографии новых маршалов: "Мамочка, я влюбилась!"
- В кого? - испуганно спросила она.
- В Тухачевского!
- Ну, дочь, ты далеко пойдешь, - оценила мой выбор мама.
Судимость ей сняли только в пятьдесят четвёртом. В пятьдесят седьмом реабилитировали. С того времени жизнь Тамары Петкевич была неразрывно связана с театром. Работала она заведующей репертуаром в Ленинградском доме художественной самодеятельности, а на досуге писала мемуары. Издать их удалось только в начале девяностых. И можно сказать, что, хотя лагерных воспоминаний выходило тогда немало, «Жизнь - сапожок непарный» прямо-таки прогремел. Его читали и обсуждали все в моём окружении. А мне по малолетству не разрешали, и вкусить запретного плода приходится уже много лет спустя.
В 2017 году Тамара Владиславовна умерла. Похоронена она на Комаровском кладбище, в очень красивом месте.
Вчера, 29 марта, исполнилось сто лет со дня рождения Тамары Владиславовны (Владимировны) Петкевич, актрисы, мемуаристки. Это не лагерная литература, это литература русская - сказала Т. Гердт, прочитав её двухтомные воспоминания «Жизнь - сапожок непарный». Неясно, правда, почему следует различать, одно-то другому не мешает.
И никакого розового детства... Жизнь Тамары Петкевич, дочери участника Первой мировой, видного большевика, с самых первых дней была далека от идилличности. Средняя сестра Валя в детстве заболела туберкулёзом, и мать занималась в основном Валей и самой младшей дочкой Ренатой. Отец, контуженный на фронте, пьянствовал, систематически избивал дочь за малейшие проступки. В 1937 году Владислава Петкевича арестовали. Семья оказалась в социальной изоляции. Несмотря на клеймо "члена семьи врага народа" и исключение из комсомола, Тамара Петкевич не только получила аттестат зрелости, но и поступила в Первый государственный институт иностранных языков.
С будущим мужем Тамара Петкевич познакомилась в "Крестах". Он приезжал с матерью, привозил своему отцу передачи. Жених и невеста были товарищами по несчастью. Когда Эрика с матерью выслали в Киргизию, Тамара уехала за ним. Работала во Фрунзе (ныне Бишкек) театральной художницей, потом, во время войны уже, училась в медицинском институте. В 1943 году Тамару и Эрика арестовали.
Я сейчас на середине этой уникальной автобиографии. "Узник замка Иф", тихий ужас моего детства, бледнеет перед жизнеописанием обычной советской женщины, ровесницы моей двоюродной бабки, например. Петкевич отсидела семь лет вообще непонятно за что, получила инвалидность от непосильного труда, была насильственно разлучена с маленьким сыном, которого впоследствии нашла у приёмных родителей и -- не забрала. Её мать и сестра умерли от голода в блокадном Ленинграде. Обычному человеку десятой доли этих злоключений достаточно, чтобы потерять всякий интерес к жизни. А у Тамары Петкевич он остался, этот интерес. Осталась страсть к театру, осталось удивительное чувство юмора, которое страниц «Сапожка непарного» не покидает никогда.
Все эти воскресные впечатления были как бы внепрограммными, "внеочередными", идущими в обгон возрасту, равно как и мое признание маме, когда в газете появились первые фотографии новых маршалов: "Мамочка, я влюбилась!"
- В кого? - испуганно спросила она.
- В Тухачевского!
- Ну, дочь, ты далеко пойдешь, - оценила мой выбор мама.
Судимость ей сняли только в пятьдесят четвёртом. В пятьдесят седьмом реабилитировали. С того времени жизнь Тамары Петкевич была неразрывно связана с театром. Работала она заведующей репертуаром в Ленинградском доме художественной самодеятельности, а на досуге писала мемуары. Издать их удалось только в начале девяностых. И можно сказать, что, хотя лагерных воспоминаний выходило тогда немало, «Жизнь - сапожок непарный» прямо-таки прогремел. Его читали и обсуждали все в моём окружении. А мне по малолетству не разрешали, и вкусить запретного плода приходится уже много лет спустя.
В 2017 году Тамара Владиславовна умерла. Похоронена она на Комаровском кладбище, в очень красивом месте.