"Я захватываю замок"
Имя Доди Смит не особенно на слуху, зато все видели диснеевский мультфильм "Сто один далматинец". Очаровательный щенок Понго назван в честь одного из далматинских догов, которых держали писательница и её муж, а было этих догов девять. Образ мрачной Круэллы, мечтающей о чёрно-пёстром манто из щенячьих шкурок, возник у писательницы, когда одна знакомая, наблюдая за сидящими рядом собаками, проговорила про себя:
-- Отличная вышла бы из них шубка!
В детстве мультик про далматинцев занимал меня сочетанием несочетаемого: идиллии с какой-то подспудной чёрной жутью. Не столько страшил дешёвый демонизм потешной Круэллы, сколько это противостояние - крохотные зверушки и огромный грозный мир. Первый роман Смит был создан для взрослых, однако на ту же тему.
Собственно, я бы и не взялась, кабы не отзывы: вынужденная во время войны покинуть Англию, Смит, уроженка Ланкашира, мучилась ностальгией, и из-под её пера вышла настоящая сельская эклога, разве что в прозе. Пасторальные зелёные ландшафты, разрушающийся старый замок, первая любовь, голая мачеха в лунном свете... - ой, тьфу, кажется, мачеха - это не из той оперы. Одно слово, буколика.
Если б ещё не так жрать хотелось.
Никакие клыки и щупальца, никакие катастрофы не вызывают во мне того остолбенения, как вид голодных, замёрзших, обносившихся до нитки людей, которые скорее умрут, чем будут работать. В самом деле, не крестьяне же они, не простолюдины, чтобы копать грядки, разводить кур и собирать грибы-ягоды... В Англии собирают грибы? Топаз, подрабатывая натурщицей, изредка приносит гроши, а мистер Мортмейн - обыкновенный тунеядец. Единственное, что он умеет - творить, вдохновения нет, что вы к человеку пристали, какого рожна вам ещё надо? Его грубые насмешки, отчуждение, вспышки насилия домочадцы воспринимают с юмором: наш добрый старый папочка разбушевался, надо усилить заботу о нём. Девочки, прямо скажем, ни к чему не приспособлены, ни образования, ни ремесла за душой:
- ...Может, мне пойти в натурщицы?
- Не стоит и пробовать, - ответила Топаз. - Слишком красивая фигура, рисовать неинтересно. И сидеть неподвижно у тебя не хватит терпения.
- Я могла бы присматривать за детьми, - сказала она.
- Нет-нет, - торопливо возразила учительница. - То есть я имела в виду… э-э… по-моему, тебе это не очень подойдет.
- Тогда пойду горничной в Скоутни-Холл! - мученически воскликнула сестра, будто отдаваясь в руки палача.
- Дорогая, на горничную нужно выучиться, - мягко сказала мисс Марси, - да и отцу вряд ли это понравится. Может, вышьешь что-нибудь миленькое?
- На чем? - усмехнулась Роуз. - На мешковине?
В любом случае, вышивает она из рук вон плохо.
Кому-то ход с «продажей души дьяволу» покажется надуманным, опереточным, но факт есть факт - когда финансовых поступлений не предвидится, богатый дядюшка на горизонте не маячит, а всё, что можно было продать, давным-давно продано, остаётся только обратиться к тёмным силам в надежде на жениха. А если хочется ещё и лицо сохранить, придётся в этого жениха влюбиться. И, словно в ответ на беспомощный призыв, в замок вступают два молодых брата из заморской богатой земли...
Сёстрам предстоит многое узнать и о внешнем мире, и о близких, и о себе. Дальнейшие перипетии, и печальные, и унизительные, изложены тем же грациозно-лёгким языком, которым описывались нежные английские пейзажи, летние забавы сестёр и застольные шутки. Это-то, наверное, и самое страшное.
-- Отличная вышла бы из них шубка!
В детстве мультик про далматинцев занимал меня сочетанием несочетаемого: идиллии с какой-то подспудной чёрной жутью. Не столько страшил дешёвый демонизм потешной Круэллы, сколько это противостояние - крохотные зверушки и огромный грозный мир. Первый роман Смит был создан для взрослых, однако на ту же тему.
Собственно, я бы и не взялась, кабы не отзывы: вынужденная во время войны покинуть Англию, Смит, уроженка Ланкашира, мучилась ностальгией, и из-под её пера вышла настоящая сельская эклога, разве что в прозе. Пасторальные зелёные ландшафты, разрушающийся старый замок, первая любовь, голая мачеха в лунном свете... - ой, тьфу, кажется, мачеха - это не из той оперы. Одно слово, буколика.
Если б ещё не так жрать хотелось.
Никакие клыки и щупальца, никакие катастрофы не вызывают во мне того остолбенения, как вид голодных, замёрзших, обносившихся до нитки людей, которые скорее умрут, чем будут работать. В самом деле, не крестьяне же они, не простолюдины, чтобы копать грядки, разводить кур и собирать грибы-ягоды... В Англии собирают грибы? Топаз, подрабатывая натурщицей, изредка приносит гроши, а мистер Мортмейн - обыкновенный тунеядец. Единственное, что он умеет - творить, вдохновения нет, что вы к человеку пристали, какого рожна вам ещё надо? Его грубые насмешки, отчуждение, вспышки насилия домочадцы воспринимают с юмором: наш добрый старый папочка разбушевался, надо усилить заботу о нём. Девочки, прямо скажем, ни к чему не приспособлены, ни образования, ни ремесла за душой:
- ...Может, мне пойти в натурщицы?
- Не стоит и пробовать, - ответила Топаз. - Слишком красивая фигура, рисовать неинтересно. И сидеть неподвижно у тебя не хватит терпения.
- Я могла бы присматривать за детьми, - сказала она.
- Нет-нет, - торопливо возразила учительница. - То есть я имела в виду… э-э… по-моему, тебе это не очень подойдет.
- Тогда пойду горничной в Скоутни-Холл! - мученически воскликнула сестра, будто отдаваясь в руки палача.
- Дорогая, на горничную нужно выучиться, - мягко сказала мисс Марси, - да и отцу вряд ли это понравится. Может, вышьешь что-нибудь миленькое?
- На чем? - усмехнулась Роуз. - На мешковине?
В любом случае, вышивает она из рук вон плохо.
Кому-то ход с «продажей души дьяволу» покажется надуманным, опереточным, но факт есть факт - когда финансовых поступлений не предвидится, богатый дядюшка на горизонте не маячит, а всё, что можно было продать, давным-давно продано, остаётся только обратиться к тёмным силам в надежде на жениха. А если хочется ещё и лицо сохранить, придётся в этого жениха влюбиться. И, словно в ответ на беспомощный призыв, в замок вступают два молодых брата из заморской богатой земли...
Сёстрам предстоит многое узнать и о внешнем мире, и о близких, и о себе. Дальнейшие перипетии, и печальные, и унизительные, изложены тем же грациозно-лёгким языком, которым описывались нежные английские пейзажи, летние забавы сестёр и застольные шутки. Это-то, наверное, и самое страшное.