Политическая история: книжные анонсы от Андрея Фурсова [10]
Криминология кризиса В.С. Овчинский М.: НОРМА, 2009. 238 С.
Работа, написанная блестящим криминологом, автором многочисленных статей, нескольких учебников и монографий и в то же время практиком (причем международно признанным - В.С. Овчинский возглавлял русскую секцию Интерпола), посвящена криминальному измерению глобального кризиса. И это весьма актуально, ведь глобальная экономика - криминальная экономика. Автор разбирает семь наиболее распространенных теорий современного мирового кризиса: лопнувший «мыльный пузырь», «необеспеченность доллара», провал рыночной экономики, равновесие «финансового террора», заговор Фининтерна/Синдиката, игры вокруг введения новой валюты - амеро, заговор против Китая. По мнению В.С. Овчинского, версия о направленности основного удара кризиса на Китай имеет под собой основание. Но «если считать, что кризис с большой долей вероятности является «рукотворным», то от него страдают и те, кто его непосредственно организовал. Страдают серьезно, но при этом надеются приобрести еще большее - восстановление своего превосходства, почти потерянного в противоборстве с Китаем». Однако гладко было на бумаге: хотя кризис и ударил по Китаю, его экономическая и финансовая мощь в 2008-2009 годах по сравнению с Западом укрепилась. Не оправдались и расчеты на обострение экономической и социальной ситуации в КНР: в первом квартале 2009 года в Китае осуществлена массированная денежная интервенция (выдано 4,5 трлн юаней), разработаны новые меры контроля над кредитными рисками, чистая прибыль банковского сектора в Китае в 2009-м превысила показатели 2008 года на 30,6%.
«Два основных игрока на планете - США и Китай - вступили в непримиримое противоборство. Оба этих игрока будут безжалостными не только к своим конкурентам, но даже к тем, кого всегда считали союзниками. Более того, безжалостными даже к членам своих команд, которые могут оказаться недостаточно сильными либо принять недостаточно эффективные меры». При этом, однако, ни США, ни КНР не заинтересованы в полном поражении соперника, а Г. Киссинджер прямо указывает на то, что долгосрочное соперничество двух стран может разрушить все шансы на создание мирового порядка. Тем не менее противостояние США и Китая реализуется в ряде региональных конфликтов, одна из зон конфронтации - Пакистан.
Особое внимание В.С. Овчинский уделяет трагедии в Мумбаи в ноябре 2008 года. «Могли ли террористы в количестве 10 человек захватить за несколько часов 19 крупных объектов, убить почти 200 и ранить 400 человек, намереваясь при этом убить 5 тыс. человек (!)? Сколько надо ящиков или грузовиков боеприпасов, чтобы почти трое суток вести беспрерывную стрельбу (учитывая, что один рожок автомата Калашникова расходится за несколько секунд)?»
«Индия, США и Пакистан продолжают настаивать на том, что нападение на Мумбай совершили 10 человек. Как тогда объяснить заявление генерального секретаря Интерпола Рональда Ноубла на пресс-конференции в Исламабаде в начале марта 2009 года о том, что в ходе проводимого расследования трагических событий в Мумбае установлена причастность к этой атаке экстремистов из семи стран, в числе которых - Пакистан, а также некоторые страны Европы?
Получается, что террористические организации из семи стран управляли десятью исполнителями?»
О том, чьи «уши торчат» за терактом в Мумбаи, становится ясно из публикации в декабре 2008 года в Washington Post статьи Р. Кагана «Уловка с суверенитетом». Каган призывает создать многонациональные силы и с их помощью вести борьбу с терроризмом на территории Пакистана. То, что это нарушает суверенитет данной страны, Кагана не волнует. По его мнению, «государства не должны претендовать на суверенные права, если они не в состоянии контролировать территорию, служащую базой для терактов». Иными словами, теракт в Мумбаи используется для обоснования десуверенизации Пакистана.
«О том, что в Пакистане нашли укрытие талибы и «Аль-Каида», было известно с самого начала «войны с терроризмом». Некоторые эксперты утверждают, что и талибы, и «Аль-Каида», и «Лашкар-э-Таиба» - порождение ЦРУ и межведомственной пакистанской разведки (ISI). Так же, как всем давно известно о деятельности Хана (создателя ядерной бомбы в Пакистане). Почему же именно сейчас встает вопрос об американской интервенции в Пакистан?» Ответ на этот вопрос в своей статье дает сам Каган: «Китай является союзником и покровителем Пакистана». Если ко всему этому добавить участившиеся нападения боевиков «Аль-Каиды» на китайцев, работающих в Пакистане, то картина проясняется.
Еще одна зона противостояния США и КНР - Африка, в частности Судан и Зимбабве. Овчинский согласен с Ф.У. Энгдалем в том, «что реальной причиной озабоченности Вашингтона ситуацией в этой стране являются не нарушения, допущенные ее президентом Робертом Мугабе на выборах, или кампания конфискации ферм белых поселенцев, а его слишком близкие отношения с Пекином. Китай инвестировал в Зимбабве больше, чем в любую другую страну. И это понятно, ведь на ее территории залегают неимоверные запасы хрома, меди, платины, угля. Страна также обладает запасами урана. Чашу терпения Вашингтона, видимо, переполнило то, что в конце 2007 года китайская компания Sinosteel стала обладателем 92% акций зимбабвийской компании Zimasco. В результате в руках Пекина оказались все хромовые активы в Зимбабве.
Африканские войны могут проходить под видом миротворческих операций и оказания гуманитарной помощи. Причем парадокс заключается в том, что некоторые эти «операции» США и Китай будут проводить вместе».
Спусковым механизмом кризиса автор считает коррупцию и экономическую преступность. Эпидемия неплатежей по кредитам привела к списанию банками и инвестиционными компаниями всего мира активов на миллиарды долларов. Сама же «эпидемия неплатежей», как заключило Федеральное бюро расследований (ФБР) США, была во многом следствием волны мошеннических и коррупционных преступлений с ипотекой и корпоративными ценными бумагами - деривативами (виртуальными деньгами).
Достаточно сказать, что этих суррогатов выпущено на 600 трлн долларов, а весь мировой ВВП в 2008 году равнялся 58 трлн долларов США, т.е. в десять раз меньше.
Криминальные механизмы ипотечного рынка США, которые и привели к кризису, наиболее обстоятельно исследовала В. Бакмастер. Она приводит интересные данные о том, что экономисты из двух американских университетов (Kansas State University и Institute of Housing Studies at DePaul University) на основании 35-летних исследований - с 1970 по 2005 год пришли к выводу: покупка личного жилья людьми с небольшими доходами приносит им больше вреда, чем пользы. Потому что программы государственной поддержки не позволяют им сохранить свою собственность в долгосрочной перспективе. В результате они продают ее чаще, чем более состоятельные американцы, их материальное положение ухудшается, а кредитная история серьезно страдает. В свою очередь, расходование бюджетных средств страны на такие программы также является бессмысленным и не оправдывает себя.
«На конфискованных домах Америки продолжают получать прибыль не только банки всего мира, но и различные международные финансовые группы».
«От крупнейшей глобальной спекулятивной аферы с недвижимостью, от роста цен на дома, а затем резкого падения их на 20% американские владельцы жилья обеднели почти на 5 трлн долларов. «Средняя» Америка лишилась своих накоплений, которые обычно оседали в жилье. Правительство США уже вложило в кредитный рынок суммы, равные половине всех ссуд на недвижимость, но ситуация не улучшается. На кризисе растут крупные капиталы всего мира и беднеет население. Прибыль осела в банках, в многочисленных фондах и огромных карманах их руководителей, премии которых составляют десятки миллионов в год, даже если фонд разоряется.
Криминологический анализ глобального финансово-экономического кризиса показывает: то, что сегодня многие гордо называют «мировой финансовой системой» и «мировой экономикой», во многом полигон для проведения крупномасштабных криминально-фиктивных финансовых манипуляций.
Так называемая глобализация стала теоретическим прикрытием для обеспечения размывания национальных границ при осуществлении этих манипуляций».
Главный инструмент по проведению масштабных криминально-фиктивных финансовых манипуляций - хеджфонды. Они находятся «вне какой-либо сферы международного и национального финансового контроля. Созданные математиками, обслуживавшими в 60-70-е годы прошлого века игорные дома Лас-Вегаса, хедж-фонды дают возможность зарабатывать гиперприбыли на падении рынков даже в условиях кризисов.
Тот же Джордж Сорос в условиях финансового кризиса, действуя, как мародер среди финансово-экономических трупов, вновь сумел заработать миллиарды долларов через свой хедж-фонд Soros Fund Management LLC, скупая акции «зашатавшихся» сырьевых компаний». При этом, как подчеркивает автор, «у глобальной криминальной финансовой системы иного выхода из кризиса, кроме собственно криминального, нет». «Апогеем коррупционно-мошеннических операций с деривативами стал арест известного финансиста, одного из основателей биржи NASDAQ и главы крупнейшей инвестиционной компании Бернарда Мэдоффа. Он обвиняется в финансовом мошенничестве с использованием средств инвесторов, повлекшем убытки в размере 50 млрд долларов.
Руководство Комиссии по ценным бумагам и биржевой деятельности (SEC) США объявило о начале внутреннего расследования в связи с тем, что контролирующим органам было еще в 1999 году известно о деятельности создателя финансовой пирамиды Бернарда Мэдоффа. Это и есть пример глобальной коррупции в финансовой системе.
Многолетняя афера Мэдоффа беспрецедентна. Адвокаты многочисленных жертв его финансовых махинаций настаивают на созыве международного трибунала, который занялся бы всесторонним расследованием его злоупотреблений. По их мнению, география действий Мэдоффа настолько обширна, а количество пострадавших так велико, что необходимость в создании крупного судебного органа очевидна. Созданная Мэдоффом финансовая пирамида, стоившая 50 млрд долларов, затронула от 1 млн до 3 млн человек по всему миру. Интересы около 10 тыс. пострадавших физических и юридических лиц представляет международный альянс из 45 адвокатских фирм». А ведь Мэдофф далеко не единственный из крупных финансистов США, замешанных в криминале.
Так или иначе все крупные страны пытались защититься от кризиса. А что же Россия? Пытается ли она защититься от кризиса? По мнению В.С. Овчинского: «Это весьма проблематичный вопрос. Достаточно прочитать репортаж «Гордолыжный курорт» в «Коммерсанте» о том, как представители российской политической и бизнес-«элиты» отмечали новый кризисный год в Куршавеле, чтобы понять, что кризис - не в экономике, а в глубоком поражении всей социально-иммунной системы нашего общества.
Цинизм, соединенный с потерей чувства самосохранения, - это серьезный диагноз. Преодоление коррупции и теневой экономики как спусковых механизмов глобального кризиса зависит от того, какие идеологические, мировоззренческие принципы будут положены в основу такого преодоления». Автор далек от того, чтобы обвинять в нынешней российской коррупции «централизованный корпоративный этатизм», т.е. госкапитализм. Разве «радикальный либерализм российских реформ 90-х годов не породил невиданные масштабы коррупции и питающей ее организованной преступности?
Разве не при либеральных моделях российская экономика стала практически криминальной, а организованная преступность превратилась в форму социальной организации жизни?
Таким образом, сегодняшняя коррупция - это не порождение российского госкапитализма как такового. Да и госкапитализм в сравнении с Китаем у нас находится только в зачаточном состоянии. Пока на проявления коррупции продолжают действовать «успешно» вставленные механизмы радикально-либеральных реформ.
Автор настоящей работы с 1990 года говорил и говорит, что идеологическим документом построения криминального капитализма в России остается принятая в начале 90-х годов Верховным Советом РСФСР программа Явлинского «500 дней». Один из концептуальных тезисов этой программы заключался в том, что «легализация теневого капитала должна стать главным ресурсом развития экономики в России». Этот тезис выполнен на 100%.
Легализация теневого капитала и обеспечила нам ту коррупцию, которую мы сегодня имеем. С которой вошли в кризис.
Другое дело, что построение госкапитализма с либерально встроенными механизмами, не дающими на современном уровне вести цивилизованную борьбу с коррупцией, усиливает синергетический эффект (возрастание эффективности деятельности в результате интеграции, слияния отдельных частей в единую систему) коррумпирования и мафиизации российского общества».
«По мере того как разрастается кризис, появляются противоречивые сообщения о том, как на это реагируют структуры организованной преступности, или, если использовать обобщенный термин, мафия. Некоторые СМИ сообщали, что якобы мафия «осталась без работы», а в Японии члены якудзы чуть ли не получают пособие по безработице. Конечно, это из области желаемого. Жизнь показывает, что любые кризисы мафия использует себе во благо.
В январе 2009 года ООН сообщила, что, по данным исследований, проведенных ее экспертами, крупные кланы мафии ринулись в главные международные банки. Исследователь каморры - неаполитанской мафии - Роберт Савиано полагает, что банки «из-за кризиса рады любым деньгам, чтобы остаться на плаву». Неслучайно в «большинстве стран для блокировки кризиса помимо первоочередных экономических и финансовых мер усиливается борьба с организованной преступностью».
У экономических кризисов есть свои криминальные индикаторы, отражающиеся в криминальной статистике. Однако в РФ на рубеже ХХ-XXI веков эта статистика стала управляемой; в результате есть, например, две статистики убийств: ведомственная и медицинская (показатели последней выше и адекватнее). Без реальной картины преступности «обеспечить безопасность наших граждан в период кризиса будет невозможно».
Автор согласен с А. Серенко, который считает, что «именно российская организованная преступность (частью которой являются и коррумпированные бюрократические кланы) окажется в наибольшем выигрыше от нынешнего мирового кризиса и связанной с ним деиндустриализации региональных экономик. Бессилие официальных властей в решении социальных проблем, разрушение промышленного образа жизни для десятков тысяч молодых мужчин и их семей, актуализация архаических практик социального и политического поведения, доиндустриальных способов жизнеобеспечения неизбежно приведут к резкому повышению социальной роли криминально-мафиозных «семей», организованных преступных кланов. «Крестные отцы» этих «семей» (в том числе из высокопоставленных коррумпированных чиновников) получат возможность переключить на себя рычаги управления социально-политическими процессами во многих субъектах РФ». Утрата властью управленческих функций даже на региональном уровне может обернуться катастрофой. И не стоит успокаивать себя тем, что волна кризиса с 2010 года пошла на спад. Во-первых, это первая волна, вторая, по мнению специалистов, будет намного сильнее. Во-вторых, некоторые экономисты считают, что окончание первой волны - миф. Нет никакой первой волны, кризис продолжается.
Источник.
Работа, написанная блестящим криминологом, автором многочисленных статей, нескольких учебников и монографий и в то же время практиком (причем международно признанным - В.С. Овчинский возглавлял русскую секцию Интерпола), посвящена криминальному измерению глобального кризиса. И это весьма актуально, ведь глобальная экономика - криминальная экономика. Автор разбирает семь наиболее распространенных теорий современного мирового кризиса: лопнувший «мыльный пузырь», «необеспеченность доллара», провал рыночной экономики, равновесие «финансового террора», заговор Фининтерна/Синдиката, игры вокруг введения новой валюты - амеро, заговор против Китая. По мнению В.С. Овчинского, версия о направленности основного удара кризиса на Китай имеет под собой основание. Но «если считать, что кризис с большой долей вероятности является «рукотворным», то от него страдают и те, кто его непосредственно организовал. Страдают серьезно, но при этом надеются приобрести еще большее - восстановление своего превосходства, почти потерянного в противоборстве с Китаем». Однако гладко было на бумаге: хотя кризис и ударил по Китаю, его экономическая и финансовая мощь в 2008-2009 годах по сравнению с Западом укрепилась. Не оправдались и расчеты на обострение экономической и социальной ситуации в КНР: в первом квартале 2009 года в Китае осуществлена массированная денежная интервенция (выдано 4,5 трлн юаней), разработаны новые меры контроля над кредитными рисками, чистая прибыль банковского сектора в Китае в 2009-м превысила показатели 2008 года на 30,6%.
«Два основных игрока на планете - США и Китай - вступили в непримиримое противоборство. Оба этих игрока будут безжалостными не только к своим конкурентам, но даже к тем, кого всегда считали союзниками. Более того, безжалостными даже к членам своих команд, которые могут оказаться недостаточно сильными либо принять недостаточно эффективные меры». При этом, однако, ни США, ни КНР не заинтересованы в полном поражении соперника, а Г. Киссинджер прямо указывает на то, что долгосрочное соперничество двух стран может разрушить все шансы на создание мирового порядка. Тем не менее противостояние США и Китая реализуется в ряде региональных конфликтов, одна из зон конфронтации - Пакистан.
Особое внимание В.С. Овчинский уделяет трагедии в Мумбаи в ноябре 2008 года. «Могли ли террористы в количестве 10 человек захватить за несколько часов 19 крупных объектов, убить почти 200 и ранить 400 человек, намереваясь при этом убить 5 тыс. человек (!)? Сколько надо ящиков или грузовиков боеприпасов, чтобы почти трое суток вести беспрерывную стрельбу (учитывая, что один рожок автомата Калашникова расходится за несколько секунд)?»
«Индия, США и Пакистан продолжают настаивать на том, что нападение на Мумбай совершили 10 человек. Как тогда объяснить заявление генерального секретаря Интерпола Рональда Ноубла на пресс-конференции в Исламабаде в начале марта 2009 года о том, что в ходе проводимого расследования трагических событий в Мумбае установлена причастность к этой атаке экстремистов из семи стран, в числе которых - Пакистан, а также некоторые страны Европы?
Получается, что террористические организации из семи стран управляли десятью исполнителями?»
О том, чьи «уши торчат» за терактом в Мумбаи, становится ясно из публикации в декабре 2008 года в Washington Post статьи Р. Кагана «Уловка с суверенитетом». Каган призывает создать многонациональные силы и с их помощью вести борьбу с терроризмом на территории Пакистана. То, что это нарушает суверенитет данной страны, Кагана не волнует. По его мнению, «государства не должны претендовать на суверенные права, если они не в состоянии контролировать территорию, служащую базой для терактов». Иными словами, теракт в Мумбаи используется для обоснования десуверенизации Пакистана.
«О том, что в Пакистане нашли укрытие талибы и «Аль-Каида», было известно с самого начала «войны с терроризмом». Некоторые эксперты утверждают, что и талибы, и «Аль-Каида», и «Лашкар-э-Таиба» - порождение ЦРУ и межведомственной пакистанской разведки (ISI). Так же, как всем давно известно о деятельности Хана (создателя ядерной бомбы в Пакистане). Почему же именно сейчас встает вопрос об американской интервенции в Пакистан?» Ответ на этот вопрос в своей статье дает сам Каган: «Китай является союзником и покровителем Пакистана». Если ко всему этому добавить участившиеся нападения боевиков «Аль-Каиды» на китайцев, работающих в Пакистане, то картина проясняется.
Еще одна зона противостояния США и КНР - Африка, в частности Судан и Зимбабве. Овчинский согласен с Ф.У. Энгдалем в том, «что реальной причиной озабоченности Вашингтона ситуацией в этой стране являются не нарушения, допущенные ее президентом Робертом Мугабе на выборах, или кампания конфискации ферм белых поселенцев, а его слишком близкие отношения с Пекином. Китай инвестировал в Зимбабве больше, чем в любую другую страну. И это понятно, ведь на ее территории залегают неимоверные запасы хрома, меди, платины, угля. Страна также обладает запасами урана. Чашу терпения Вашингтона, видимо, переполнило то, что в конце 2007 года китайская компания Sinosteel стала обладателем 92% акций зимбабвийской компании Zimasco. В результате в руках Пекина оказались все хромовые активы в Зимбабве.
Африканские войны могут проходить под видом миротворческих операций и оказания гуманитарной помощи. Причем парадокс заключается в том, что некоторые эти «операции» США и Китай будут проводить вместе».
Спусковым механизмом кризиса автор считает коррупцию и экономическую преступность. Эпидемия неплатежей по кредитам привела к списанию банками и инвестиционными компаниями всего мира активов на миллиарды долларов. Сама же «эпидемия неплатежей», как заключило Федеральное бюро расследований (ФБР) США, была во многом следствием волны мошеннических и коррупционных преступлений с ипотекой и корпоративными ценными бумагами - деривативами (виртуальными деньгами).
Достаточно сказать, что этих суррогатов выпущено на 600 трлн долларов, а весь мировой ВВП в 2008 году равнялся 58 трлн долларов США, т.е. в десять раз меньше.
Криминальные механизмы ипотечного рынка США, которые и привели к кризису, наиболее обстоятельно исследовала В. Бакмастер. Она приводит интересные данные о том, что экономисты из двух американских университетов (Kansas State University и Institute of Housing Studies at DePaul University) на основании 35-летних исследований - с 1970 по 2005 год пришли к выводу: покупка личного жилья людьми с небольшими доходами приносит им больше вреда, чем пользы. Потому что программы государственной поддержки не позволяют им сохранить свою собственность в долгосрочной перспективе. В результате они продают ее чаще, чем более состоятельные американцы, их материальное положение ухудшается, а кредитная история серьезно страдает. В свою очередь, расходование бюджетных средств страны на такие программы также является бессмысленным и не оправдывает себя.
«На конфискованных домах Америки продолжают получать прибыль не только банки всего мира, но и различные международные финансовые группы».
«От крупнейшей глобальной спекулятивной аферы с недвижимостью, от роста цен на дома, а затем резкого падения их на 20% американские владельцы жилья обеднели почти на 5 трлн долларов. «Средняя» Америка лишилась своих накоплений, которые обычно оседали в жилье. Правительство США уже вложило в кредитный рынок суммы, равные половине всех ссуд на недвижимость, но ситуация не улучшается. На кризисе растут крупные капиталы всего мира и беднеет население. Прибыль осела в банках, в многочисленных фондах и огромных карманах их руководителей, премии которых составляют десятки миллионов в год, даже если фонд разоряется.
Криминологический анализ глобального финансово-экономического кризиса показывает: то, что сегодня многие гордо называют «мировой финансовой системой» и «мировой экономикой», во многом полигон для проведения крупномасштабных криминально-фиктивных финансовых манипуляций.
Так называемая глобализация стала теоретическим прикрытием для обеспечения размывания национальных границ при осуществлении этих манипуляций».
Главный инструмент по проведению масштабных криминально-фиктивных финансовых манипуляций - хеджфонды. Они находятся «вне какой-либо сферы международного и национального финансового контроля. Созданные математиками, обслуживавшими в 60-70-е годы прошлого века игорные дома Лас-Вегаса, хедж-фонды дают возможность зарабатывать гиперприбыли на падении рынков даже в условиях кризисов.
Тот же Джордж Сорос в условиях финансового кризиса, действуя, как мародер среди финансово-экономических трупов, вновь сумел заработать миллиарды долларов через свой хедж-фонд Soros Fund Management LLC, скупая акции «зашатавшихся» сырьевых компаний». При этом, как подчеркивает автор, «у глобальной криминальной финансовой системы иного выхода из кризиса, кроме собственно криминального, нет». «Апогеем коррупционно-мошеннических операций с деривативами стал арест известного финансиста, одного из основателей биржи NASDAQ и главы крупнейшей инвестиционной компании Бернарда Мэдоффа. Он обвиняется в финансовом мошенничестве с использованием средств инвесторов, повлекшем убытки в размере 50 млрд долларов.
Руководство Комиссии по ценным бумагам и биржевой деятельности (SEC) США объявило о начале внутреннего расследования в связи с тем, что контролирующим органам было еще в 1999 году известно о деятельности создателя финансовой пирамиды Бернарда Мэдоффа. Это и есть пример глобальной коррупции в финансовой системе.
Многолетняя афера Мэдоффа беспрецедентна. Адвокаты многочисленных жертв его финансовых махинаций настаивают на созыве международного трибунала, который занялся бы всесторонним расследованием его злоупотреблений. По их мнению, география действий Мэдоффа настолько обширна, а количество пострадавших так велико, что необходимость в создании крупного судебного органа очевидна. Созданная Мэдоффом финансовая пирамида, стоившая 50 млрд долларов, затронула от 1 млн до 3 млн человек по всему миру. Интересы около 10 тыс. пострадавших физических и юридических лиц представляет международный альянс из 45 адвокатских фирм». А ведь Мэдофф далеко не единственный из крупных финансистов США, замешанных в криминале.
Так или иначе все крупные страны пытались защититься от кризиса. А что же Россия? Пытается ли она защититься от кризиса? По мнению В.С. Овчинского: «Это весьма проблематичный вопрос. Достаточно прочитать репортаж «Гордолыжный курорт» в «Коммерсанте» о том, как представители российской политической и бизнес-«элиты» отмечали новый кризисный год в Куршавеле, чтобы понять, что кризис - не в экономике, а в глубоком поражении всей социально-иммунной системы нашего общества.
Цинизм, соединенный с потерей чувства самосохранения, - это серьезный диагноз. Преодоление коррупции и теневой экономики как спусковых механизмов глобального кризиса зависит от того, какие идеологические, мировоззренческие принципы будут положены в основу такого преодоления». Автор далек от того, чтобы обвинять в нынешней российской коррупции «централизованный корпоративный этатизм», т.е. госкапитализм. Разве «радикальный либерализм российских реформ 90-х годов не породил невиданные масштабы коррупции и питающей ее организованной преступности?
Разве не при либеральных моделях российская экономика стала практически криминальной, а организованная преступность превратилась в форму социальной организации жизни?
Таким образом, сегодняшняя коррупция - это не порождение российского госкапитализма как такового. Да и госкапитализм в сравнении с Китаем у нас находится только в зачаточном состоянии. Пока на проявления коррупции продолжают действовать «успешно» вставленные механизмы радикально-либеральных реформ.
Автор настоящей работы с 1990 года говорил и говорит, что идеологическим документом построения криминального капитализма в России остается принятая в начале 90-х годов Верховным Советом РСФСР программа Явлинского «500 дней». Один из концептуальных тезисов этой программы заключался в том, что «легализация теневого капитала должна стать главным ресурсом развития экономики в России». Этот тезис выполнен на 100%.
Легализация теневого капитала и обеспечила нам ту коррупцию, которую мы сегодня имеем. С которой вошли в кризис.
Другое дело, что построение госкапитализма с либерально встроенными механизмами, не дающими на современном уровне вести цивилизованную борьбу с коррупцией, усиливает синергетический эффект (возрастание эффективности деятельности в результате интеграции, слияния отдельных частей в единую систему) коррумпирования и мафиизации российского общества».
«По мере того как разрастается кризис, появляются противоречивые сообщения о том, как на это реагируют структуры организованной преступности, или, если использовать обобщенный термин, мафия. Некоторые СМИ сообщали, что якобы мафия «осталась без работы», а в Японии члены якудзы чуть ли не получают пособие по безработице. Конечно, это из области желаемого. Жизнь показывает, что любые кризисы мафия использует себе во благо.
В январе 2009 года ООН сообщила, что, по данным исследований, проведенных ее экспертами, крупные кланы мафии ринулись в главные международные банки. Исследователь каморры - неаполитанской мафии - Роберт Савиано полагает, что банки «из-за кризиса рады любым деньгам, чтобы остаться на плаву». Неслучайно в «большинстве стран для блокировки кризиса помимо первоочередных экономических и финансовых мер усиливается борьба с организованной преступностью».
У экономических кризисов есть свои криминальные индикаторы, отражающиеся в криминальной статистике. Однако в РФ на рубеже ХХ-XXI веков эта статистика стала управляемой; в результате есть, например, две статистики убийств: ведомственная и медицинская (показатели последней выше и адекватнее). Без реальной картины преступности «обеспечить безопасность наших граждан в период кризиса будет невозможно».
Автор согласен с А. Серенко, который считает, что «именно российская организованная преступность (частью которой являются и коррумпированные бюрократические кланы) окажется в наибольшем выигрыше от нынешнего мирового кризиса и связанной с ним деиндустриализации региональных экономик. Бессилие официальных властей в решении социальных проблем, разрушение промышленного образа жизни для десятков тысяч молодых мужчин и их семей, актуализация архаических практик социального и политического поведения, доиндустриальных способов жизнеобеспечения неизбежно приведут к резкому повышению социальной роли криминально-мафиозных «семей», организованных преступных кланов. «Крестные отцы» этих «семей» (в том числе из высокопоставленных коррумпированных чиновников) получат возможность переключить на себя рычаги управления социально-политическими процессами во многих субъектах РФ». Утрата властью управленческих функций даже на региональном уровне может обернуться катастрофой. И не стоит успокаивать себя тем, что волна кризиса с 2010 года пошла на спад. Во-первых, это первая волна, вторая, по мнению специалистов, будет намного сильнее. Во-вторых, некоторые экономисты считают, что окончание первой волны - миф. Нет никакой первой волны, кризис продолжается.
Источник.