Толкование на Книгу Иова свт. Григория Двоеслова - Книга XXX, ч.7.

[farisaios]

Оглавление.
О том, что это за перевод здесь.

(Продолжение. Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6)

50. Поймите, Кроме Меня никто. Ибо дикий осел, который живет в одиночестве, обозначает, жизнь тех, кто живет вдали от толп людей. И его правильно называют свободным, потому что для него великой тяжестью есть светские занятия, которые жестоко утомляют разум, хотя ими и занимаются по собственной инициативе. И, дабы освободиться от этого рабства, нужно более не желать ни одной вещи в этом мире. Ибо пока люди ищут процветание, они боятся угнетения невзгодами, как будто бы игом рабства. Но как только кто-либо когда-нибудь освобождает шею своего разума от власти временных желаний, он уже пользуется своего рода свободой даже в этой жизни, так как на него не влияет тоска по счастью и он не сдерживается страхом невзгод. Господь увидел это тяжкое иго рабства, установленное на шеях мирских людей, когда говорил: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас. Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и вы найдете покой в душах ваших, ибо иго Мое сладко и ноша Моя легка» [Мф. 11:28-30] [1]. Ибо это, как мы говорили, тяжкое иго, и вес тяжелой неволи, есть предметом временной озабоченности; добиваться земных благ; хранить вещи, которые ускользают; желание стоять на том, что стоять не может; искать исчезающее; не желать смириться с тем, что проходит. Ибо все вещи, вопреки нашим желаниям, исчезают; все те вещи, которые огорчали ум тоской их приобретения, угнетают его впоследствии страхом потери. Таким образом, освобождается тот, кто, освободившись от земных желаний, становится свободным, в ограничении разума, от жажды земных благ. И кто ослабил его поводья? Никто кроме Меня.

51. Но поводья каждого ослабляются, когда Божественной помощью внутренняя привязанность к плотским желаниям разрывается на части. Ибо когда священное намерение призывает к обращению, но немощь плоти все еще противоречит этому намерению, душа скована и препятствует, как это было, некоторыми оковами. Ибо мы часто видим многих жаждущих святой жизни, но с одной стороны они боятся наступления настоящих неудач, а с другой - будущих невзгод, и они не в состоянии достичь ее. И пока они ждут с нетерпением, как если бы с осторожностью, зло с неуверенностью [читать «incerta» - сомнение], они остаются в оковах собственных грехов. Ибо они видят многие вещи пред своими глазами, и они боятся, что на протяжении их жизни они не смогут воспрепятствовать их возникновению. О ком правильно говорит Соломон: «Путь ленивого - как терновый плетень» [Притч. 15:19]. Ибо когда они ищут путь Божий, подозрения их страхов стоят на их пути, и ранят их, как терновые шипы, которые выступают против них. Но, так как это препятствие не привыкло противостоять избранным, далее он продолжает, добавляя: «Путь праведных без препятствий» [Притч. 15:19] [2]. Ибо, какие бы невзгоды не попадались бы им на их жизненном пути, праведники на них не наткнутся. Потому что скрепленные вечной надеждой и вечным созерцанием, они перешагивают через препятствия временных невзгод. Поэтому Господь ослабляет поводья дикого осла, когда Он разрывает оковы слабых мыслей в умах каждого из Его избранных и с добротой разрывает на части все, что связывало их закрепощенный разум. Далее следует:
Стих 6. Кому Я дал дом в одиночестве и его жилище в земле соли? [Иов. 39:6] [3].

52. Должны ли мы в этом месте понимать одиночество тела или одиночество сердца? Но то, что полезно одиночеству тела, хочет ли этого одиночество сердца? Ибо тот, кто живет, телесно удаленным от мира, но все еще погружается в изгнании в человеческие беседы с мыслями о мирских желаниях, не есть в одиночестве. Но если кто телесно угнетен толпами людей и не страдает от мирских забот в своем сердце, он не в населенном городе. Таким образом, для тех, кому вначале дано одиночество разума для того, чтобы они могли одолеть восходящий грохот мирских желаний, дабы они могли сдерживать по милости небесной любви заботы сердца, которые клокочут из его самых глубин, и отогнать ото глаз ума рукой тяжести все движения пустяковых мыслей, которые ведут себя назойливо, как мухи, которые порхают вокруг; то они могут найти для себя некое тайное место с Господом внутри, там молча разговаривать с Ним о внутренних желаниях, когда внешне все еще шумно.

53. Об этом тайном месте в сердце сказано: «И стало безмолвие на небесах, около получаса» [Откр. 8:1] [4]. Ибо Церковь избранных называется «небесами», которая, когда поднимается к вечным и возвышенным истинам высотой созерцания, утихомиривает бесчинство мыслей, которые прорываются снизу и создает тишину самой себя в Боге. А так как эта тишина созерцания не может быть совершенной в этой жизни, было сказано, что это безмолвие стало на полчаса. Ибо пока бурные шумы мыслей продвигают себя в разум против воли, они яростно привлекают внимание разума, даже если твердо сосредоточены на вещах свыше, дабы снова созерцать их с земли. Далее написано: «Тленное тело отягощает душу, и земное жилище тянет вниз ощущение, которое зависит от многих вещей» [Прем.  9:15] [5]. Это безмолвие хорошо описано тем, что оно было создано не на целый час, а на «полчаса», ибо созерцание здесь никогда не бывает совершенным, однако горячо к этому стремится. Оно также соответственно описано пророком Иезекиилем, который свидетельствует, что видел в руках человека мерило для города, построенного на горе - тростник шести локтей и пяти пядей [Иез. 40:5] [6]. Ибо Церковь истинно расположена на горе избранных, потому что она не основана на самых низких желаниях. Но что показывает слово «локоть», как не работу, а число шесть показывает совершенство работы, потому что было сказано, что Господь также на шестой день завершил Свою работу? Таким образом, что предполагает пядь за шестью локтями, как не силу созерцания, которая уже показывает нам начало вечного и седьмого дня отдыха? Ибо потому что созерцание всего вечного здесь не совершенно, мера седьмого локтя не завершена. Потому что Церковь избранных совершает все, что должно быть сделано, город представляется как созданным на шести локтях на горе. Но, поскольку он видит здесь только зачатки созерцания, седьмого локтя он достигнет только в срок.

54. Но, дабы было это известно, мы не все достигнем высоты созерцания, если мы не откажемся от гнета внешней помощи. Мы вовсе не смотрим в себя, чтобы узнать, есть ли в нас одна рациональная часть, которая правит, а другая - животная часть, которая подчиняется, до тех пор, пока мы не станем мертвыми для всех внешних обеспокоенностей, возвращаясь к тайне этого безмолвия. То наше безмолвие было хорошо обозначено о спящем Адаме, с чьего ребра вышла женщина [Быт. 2:21-22] [7]. Ибо тот, кто спешит к пониманию вещей внутри, закрывает глаза к внешним объектам; и тогда он сможет определить в себе те качества, которые или должны править решительно, или те, которые слабые, можно подчинить; что есть одна часть него, которая может управлять, как мужчина, а другая - может быть ведомой, как женщина. В этом безмолвии сердца, в то время, как мы бодрствуем внутренним созерцанием, мы спим, так сказать, внешне. Потому что тогда, когда люди разделены, те, которые освободились от плотских желаний, населяют это безмолвие сердца, Господь, поэтому и дал этому дикому ослу жилище в одиночестве, дабы он не смог быть угнетенным толпой временных желаний.

55. Далее следует: И его жилища в земле соли. Соль не сможет утолить жажду. И потому что святые люди, до тех пор, пока они живут в жилищах этой жизни, воспалены ежедневным теплом их желания достичь небесной страны, о них сказано, что жилища их в земле соли. Ибо, на самом деле, они постоянно воспаляются, дабы чувствовать жажду, дабы их жажда была удовлетворена, как написано: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» [Мф. 5:6]. Далее следует:
Стих 7. Он пренебрегает людьми города [Иов. 39:7] [8].

56. Ибо пренебрегать людьми города - это избегать злых занятий человеческого разговора, то есть больше не получать удовольствия от имитации хороших манер мирскими людьми, коих есть в избытке. Ибо они желают войти с немногими в узкие врата и искать не с многими широкие дороги, которые ведут к разрушению. Ибо за ними внимательно наблюдает Тот, и для чего они были созданы, и те, которые внимательно рассмотрели то изображение, которое они получили, брезгуют следовать за вульгарным стадом. Откуда было сказано голосом Жениха Невесте, в Песне Песней: «Если ты не знаешь саму себя, о, прекраснейшая из женщин, идти вперед и пойди по стопам стад и корми козлят своих» [Песн. 1:7] [9]. Ибо она, кто есть прекраснейшая из всех женщин, знает себя, когда каждая душа избранного, даже если она находится среди грешников, помнит, что она была создана по образу и подобию своего Творца, и идет вперед по тому подобию, по которому она была сотворена. Но даже если она не знает себя, она также идет вперед, потому что, изгнанная из тайного места своего сердца, она рассеивается на внешние объекты желаний. Но когда она ушла вперед, она идет по стопам стада, потому что именно оставляя свои внутренние мысли, она ведома к широкой дороге и следует примерам других людей. И она больше не кормит своих козлят-детей, потому что она пытается накормить их не безобидными мыслями ума, а злыми движениями плоти. Потому что затем каждый избранный и целомудренный человек побрезгует идти по стопам стада, и здесь будет правильно сказано: Он пренебрегает людьми города. И также по праву приобщается: Он не слышит крика того, кто требует.

57. Кого мы можем понять под образом того, кто требует, как не дьявола, который однажды в раю предложил человеку монету дьявольского убеждения, и теперь ежедневно стремится взыскать с него уплату этого долга. Слово этого требователя - это начало дьявольского убеждения. Крик этого требователя - это искушение, уже более не нежное, а жестокое. Это кричит требователь, когда он мощно искушает. Не слышать крик этого требователя - это вовсе не дать согласие на проявление насильственных эмоций искушения. Ибо человек услышит, если он будет совершать те деяния, которые предполагает. Но когда он презирает совершение беззакония, здесь правильно было сказано: Он не слышит крика того, кто требует.

58. Но некоторые люди в этом месте пытаются осознать, что же стоит понимать под образом требователя. Ибо он взыскивает с нас, своего рода, долг, потому что он требует даже с природы ежедневные плоды человеческого труда, дабы были потрачены на него. Хотя воздерживающиеся люди - те, кого можно охарактеризовать словом «дикий осел» подавляют аппетит силой желаний, они презирают, так сказать, слова возмущенного требователя. Но так как многие парады добродетелей против бесчисленных пороков выпадают на долю целомудренного человека, почему в разговорах о крике требователь презирается, значит ли это, что он сдерживает свой импульс и нападение; ибо исключением будет тот человек, который получит пальму первенства в духовном состязании, пока он вначале не победит стимулы плоти, которым подвержены похоти живота? Ибо мы не можем противостоять конфликту духовного состязания, пока враг, расположенный внутри, то есть, аппетит обжорства, вначале не будет побежден, потому что, если мы не свергнем те пороки, которые ближе к нам, мы вряд ли сможем атаковать те, которые на расстоянии. Ибо война, которая ведется напрасно на равнине против внешних врагов, если коварный гражданин остается внутри стен города. Разум также сам удерживается от войны тяжким позором растерянности, от участия в духовном состязании, когда он слаб в борьбе с плотью, он ранен в преодолении мечей обжорства. Ибо когда он видит себя пораженным мелочами, ему стыдно воевать с более серьезными опасностями.

59. Но некоторые, которые не знают о порядке состязания, отказываются приручать свой аппетит, и сразу приступают к духовной борьбе. И хотя они иногда выставляют много поступков великой смелости, но грех обжорства управляет ими и поэтому они теряют, из-за увлечения плотью, все, что они смело совершали; и пока живот не будет сдерживаться, все их добродетели будут перегружены сразу похотью плоти. Здесь также написано о победе Навуходоносора: «Главный из поваров уничтожил стены Иерусалима»              [2 Цар. 25:8] [10]. Ибо, что написано в Писании и выражено стенами Иерусалима, как не благодетель души, которая стремится к видению мира? [Иер. 52, 12. Оксфордский словарь опускает слово «de» - Родительный падеж - кого? чего?]. Или кого следует понимать словами «главный из поваров» как не живот, который поддается наиболее добросовестному уходу поварами? Главный из поваров затем разрушает стены Иерусалима, потому что живот, когда он не может сдержать себя, разрушает стены души. Отсюда получается, что Павел отбирает силу у главного из поваров, когда тот боролся против стен Иерусалима, говоря: «Но я усмирю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» [1 Кор. 9:27] [11]. Поэтому он также дает объяснение, говоря: «И потому я бегу не так, как, наверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух» [1 Кор. 9:26] [12]. Потому что, когда мы сдерживаем плоть, мы бьем этими ударами нашего воздержания не воздух, а нечистых духов; и когда мы атакуем то, что внутри нас, мы наносим удары [«pugnos» - боевой] противникам извне. Итак, когда царь Вавилонский хочет, чтобы печь воспламенилась, он приказывает принести ворох того, что горит, веревки и ветки и сложить все это в яму. Но, все же, он не сжигает в этом огне аскетическую поросль; [Дан. 4:27] [13], потому что, несмотря на то, что древний враг представляет нашему взору бесчисленные желания лакомств, дабы увеличить огонь похоти, но благодать Святого Духа теплится в святых умах для того, чтобы они могли остаться неповрежденными в огне плотской похоти: так что, хотя огонь может гореть так, чтобы соблазнить сердце, этот соблазн без нашего согласия не достигнет цели.
60. Также нам следует знать, что чревоугодие может искушать нас пятью способами. Ибо, иногда оно предугадывает время желания, а иногда нет, и ищет съестные лакомства. Иногда оно ищет то, что можно взять и приготовить более тщательно, а иногда оно без разбору соглашается и с качеством, и со временем принятия пищи, но превышает то количество, которое может быть съедено для умеренного насыщения. Но иногда оно даже жаждет пищи более низкого качества, но, все же, грешит более смертельно из-за пыла неограниченного желания. Ибо, по правде, Ионафан заслуживал смертельный приговор из уст своего отца, потому что, поставив мед, он предугадал время, положенное для принятия пищи [1 Цар.14:44] [14]. И люди, которых привели из Египта, погибли в пустыне, потому что они презирали манну, ибо искали плотскую пищу, считая ее более вкусной. И первая вина сыновей Илии полагала в том, что слуга, по их желанию, не будет получать приготовленное мясо для священника по древней традиции, а будет искать сырое мясо, чтобы служить с большей изысканностью [1 Цар. 2:15] [15]. И когда было сказано Иерусалиму: «Это было беззаконие сестры твоей Содомии, гордости, полноты хлеба и изобилия» [Иез. 16:49] [16], и было явно показано, что она лишилась спасения, потому что грехом гордыни она превысила меру умеренного потребления. И Исав потерял славу перворождения, потому что он желал скудной пищи, а именно чечевицы, с большим рвением; и даже когда он предпочел это, даже продаже его перворождения, он показал с каким стремлением он задыхался после этого [Быт. 25:34] [17]. Ибо это не еда, а желание есть виной. Откуда мы также часто берем вкусную плату без обвинений, а также берем вкус более скудной пищи без зазрений совести. Ибо этот Исав, о котором мы говорили, по правде потерял его право первородства из-за чечевицы, а Илайя сохранил благодетель своего тела, поедая плоть в пустыне. Отсюда же и древний враг, потому что он знает, что это не пища, а желание пищи, что является причиной проклятия, и как первый человек поддался искушению, но не плотью, а яблоком; и соблазн второго человека, но не плотью, а хлебом. Таким образом, это совершается грех Адама, даже когда потребляется скудная и бесполезная пища. Ибо не один Адам получил повеление воздержаться от запрещенного плода. Ибо когда Господь указывает на яства, которые могут нанести вред нашему здоровью, Он, посредством приговора, запрещает нам вкушать их. Ибо, пока мы желаем вкусить вредной пищи, что же по правде мы делаем, как не вкушаем то, что запрещено?

[1] Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.
[2] Путь ленивого - как терновый плетень, а путь праведных - гладкий.
[3] которому степь Я назначил домом и солончаки - жилищем?
[4] …сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса.
[5] ибо тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум.
[6] И вот, вне храма стена со всех сторон его, и в руке того мужа трость измерения в шесть локтей, считая каждый локоть в локоть с ладонью; и намерил он в этом здании одну трость толщины и одну трость вышины.
[7] И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
[8] Он посмевается городскому многолюдству и не слышит криков погонщика,
[9] Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.
[10] Не нашла соответствующую цитату.
[11] но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.
[12] И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух;
[13] царь сказал: это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия! ??????
[14] И сказал Саул: пусть то и то сделает мне Бог, и еще больше сделает; ты, Ионафан, должен сегодня умереть!
[15] Даже прежде, нежели сожигали тук, приходил отрок священнический и говорил приносившему жертву: дай мяса на жаркое священнику; он не возьмет у тебя вареного мяса, а дай сырое.
[16] Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала.
[17] И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство.

( Продолжение следует).