Жертвы войны и наперсточники
Кривошеев и Ko вопреки фактам и здравому смыслу продолжающие настаивать на цифре 8,7 млн погибших в ВОВ советских солдат, сами того не понимая загнали себя в логическую ловушку, на которую уже обращал внимания уважаемый vladislav_01 . Дело в том, что если признать, что лишь четверть (8,7 млн) от мобилизованных 34 млн мужчин погибла, то получается, мужчины призывного возраста, которые по разным причинам не были мобилизованы, умирали почему-то в разы чаще солдат.
Давайте посмотрим, почему так происходит.
К июлю 1941 года мужское население СССР составляло 94,3 млн. Из них в возрасте от 13 до 51 лет (то есть те что подпадали под призыв за годы ВОВ) было около 53,5 млн млн. Так как известно, что по крайней мере 34 млн мужчин из этой категории было мобилизовано, то невоевавших мужчин призывного возраста оказывается 19,5 млн.
АДХ в таблице 35 дают данные о превышении смертности в годы войны по возрастным когортам по сравнению с фоновым уровнем 1940 года. В итоге получается, что сверхсмертность (обращаю внимание: не вся смертность, а лишь сверхсмертность по отношению к уровню 1940 года) у мужчин призывного возраста составила около 16,7 млн.
Кривошеев уверяет нас, что в армии погибло и умерло от всех причин 8,7 млн. Но из 34 млн мобилизованных мужчин и в мирное время, приняв уровень фоновой смертности 1940 года, умерло бы 1,2 млн. Исходя из цифр Кривошева получается, что сверхсмертность в армии по сравнению с мирным временем составила лишь 7,5 млн.
Таким образом, остальная сверхсмертность должна была лечь на немобилизованных мужчин призывного возраста.
Вычислить ее просто: от 16,7 млн (общая сверхсмертность мужчин призывного возраста) минусуем 7,5 млн (сверхсмертность призванных в армию), получаем 9,2 млн.
Итак, у 19,5 млн невоевавших мужчин сверхсмертность (то есть не считая фоновой смертности) составила 9,2 млн - 47% от их количества. А у 34 млн воеваших мужчин - 7,5 млн - 22% от их количества. То есть, если верить Кривошееву, риск погибнуть и умереть у избежавших призыва в годы войны оказался в два с лишним раза выше, чем у солдат на фронте.
Понятное дело, что это предположение абсолютно абсурдное. И напрасно Андреев, говорит, что его данные не противоречат кривошеевским цифрам - они их полностью опровергают!
Если судить по данным региональных книг памяти, то число погибших советских военнослужащих в годы войны составило порядка 15 млн человек. Из них 1,2 млн умерло бы за эти годы даже в мирное время (фоновая смертность).
То есть сверхсмертность у мобилизованных за годы войны составила 13,8 млн или около 40% от их числа, а у тех 19,5 млн, кто не был призван - 16,7-13,8=2,9 млн или 15% от их числа.
Данные по сверхсмертности, вытекающие из цифр Кривошеева, размещены в столбце 1. Оценка, на мой взгляд, близкая к действительности в столбце 2.
Сверхсмертность от числа
1
2
Мобилизованных мужчин
22%
40%
Мужчин призывного возраста, не прошедших через ВС в годы войны
47%
15%
Женщин
-
6%
Военнослужащих в годы войны погибло примерно в полтора раза больше, чем мирного населения. И Земсков прав в одном - когда указывает на нелепость кривошеевского утверждения об огромном преобладании жертв среди гражданских жителей.
Давайте посмотрим, почему так происходит.
К июлю 1941 года мужское население СССР составляло 94,3 млн. Из них в возрасте от 13 до 51 лет (то есть те что подпадали под призыв за годы ВОВ) было около 53,5 млн млн. Так как известно, что по крайней мере 34 млн мужчин из этой категории было мобилизовано, то невоевавших мужчин призывного возраста оказывается 19,5 млн.
АДХ в таблице 35 дают данные о превышении смертности в годы войны по возрастным когортам по сравнению с фоновым уровнем 1940 года. В итоге получается, что сверхсмертность (обращаю внимание: не вся смертность, а лишь сверхсмертность по отношению к уровню 1940 года) у мужчин призывного возраста составила около 16,7 млн.
Кривошеев уверяет нас, что в армии погибло и умерло от всех причин 8,7 млн. Но из 34 млн мобилизованных мужчин и в мирное время, приняв уровень фоновой смертности 1940 года, умерло бы 1,2 млн. Исходя из цифр Кривошева получается, что сверхсмертность в армии по сравнению с мирным временем составила лишь 7,5 млн.
Таким образом, остальная сверхсмертность должна была лечь на немобилизованных мужчин призывного возраста.
Вычислить ее просто: от 16,7 млн (общая сверхсмертность мужчин призывного возраста) минусуем 7,5 млн (сверхсмертность призванных в армию), получаем 9,2 млн.
Итак, у 19,5 млн невоевавших мужчин сверхсмертность (то есть не считая фоновой смертности) составила 9,2 млн - 47% от их количества. А у 34 млн воеваших мужчин - 7,5 млн - 22% от их количества. То есть, если верить Кривошееву, риск погибнуть и умереть у избежавших призыва в годы войны оказался в два с лишним раза выше, чем у солдат на фронте.
Понятное дело, что это предположение абсолютно абсурдное. И напрасно Андреев, говорит, что его данные не противоречат кривошеевским цифрам - они их полностью опровергают!
Если судить по данным региональных книг памяти, то число погибших советских военнослужащих в годы войны составило порядка 15 млн человек. Из них 1,2 млн умерло бы за эти годы даже в мирное время (фоновая смертность).
То есть сверхсмертность у мобилизованных за годы войны составила 13,8 млн или около 40% от их числа, а у тех 19,5 млн, кто не был призван - 16,7-13,8=2,9 млн или 15% от их числа.
Данные по сверхсмертности, вытекающие из цифр Кривошеева, размещены в столбце 1. Оценка, на мой взгляд, близкая к действительности в столбце 2.
Сверхсмертность от числа
1
2
Мобилизованных мужчин
22%
40%
Мужчин призывного возраста, не прошедших через ВС в годы войны
47%
15%
Женщин
-
6%
Военнослужащих в годы войны погибло примерно в полтора раза больше, чем мирного населения. И Земсков прав в одном - когда указывает на нелепость кривошеевского утверждения об огромном преобладании жертв среди гражданских жителей.