Вечер "Мариинский театр - Нидерландский театр танца"
5 июля
Мариинский-2 (Новая сцена)
Вечер, по-видимому, планировался как некое художественное соревнование двух хореографий и двух театров. Против старого балета Соль Леон и Пола Лайтфута Speak for yourself (1999) на музыку Баха - новый балет Алексея Ратманского "Concerto DSCH" на музыку Шостаковича. Несмотря на то, что премьера балета Ратманского состоялась накануне, именно второй показ был подлинной премьерой. На спектакль пришли все деятели питерского балета - от Рузиматова до Эйфмана - и почти все деятели питерского искусства и питерской власти (вице-губернаторы и пр.).
И вновь: гора родила мышь. Широко разрекламированная единственная балетная премьера этого сезона обернулась целиком вторичной хореографией, серией автоцитат вперемешку с воспоминанием о Баланчине - жалким подобием блестящих "Русских сезонов". Ратманский поставил балет ни о чем, балет на отвяжись, серию красивых движений, разложенных на троечку солистов, двоечку солистов - и нескольких артистов кордебалета в костюмах из "Русских сезонов". Это при том, что музыка Шостаковича (если ее исполняет не оркестр Мариинского театра с Михаилом Агрестом) - философская музыка, насыщенная почти английским юмором. Ни философии, ни юмора Ратманскйи в этот раз, к сожалению, не услышал.
При этом солисты Мариинки работали на совесть: понравился своей техникой Ким Кимин, отчасти соответствовал ему Филипп Степин, очень неплохо смотрелась в романтическом дуэте Светлана Иванова. Жаль, что в Мариинском театре хорошая подготовка солистов все реже совпадает с хорошей работой хореографа.
На этом фоне старый балет Леон и Лайтфута прошел как главный номер после разогрева. Балет показался сильно перегруженным спецэффектами, менее изысканным, чем программа прошлых дней, но талантливым и мощным. В отличие от Ратманского, балет имел четкую трехчастную композицию - с развитием хореографических идей. Спецэффекты четко включались в танец (что дым, идущий из головы Хенриксена, что дождь, что танец в лужах). Вновь использовалась игра на несоответствии новаторской хореографии и классической музыки, накладываемой как бы через силу, но выходящей очень органично - это мы видели и в Sehnsucht. Сценография, как обычно, нетривиальна: артисты расставлены на сцене в несколько рядов, выходящие с задника еле видны, но участвуют в действии.
Дым и вода оказались как бы противопоставлены друг другу соответственно в первой и второй-третьей частях. Я, честно, говоря, ждал земли и воздуха (ветра), но не дождался. Дождь, который идет над сценой всю вторую часть, создает и визуальный образ (танец виден сквозь водную пыль) и влияет на сами движения, которые становятся осторожнее и, так сказать, влажнее. В третьей части движения сочетаются со скольжением по лужам, удивительно вписанным в хореографический рисунок. Стало понятно, наконец, откуда Эдвард Клюг спер главную фишку своей "Весны священной" (http://evg-ponomarev.livejournal.com/57904.html). Не скажу, что мне очень понравилось (я не люблю балет со спецэффектами, они отвлекают от танца), но Speak for yourself и интересен, и философичен, и глубок. С этим спорить не будешь. Это, по крайней мере, балет, а не набор случайных движений.
Одним словом, соревнование по современному танцу закончилось полной победой Нидерландов. Ранний балет Соль Леон и Пола Лайтфута по всем номинациям обыграл халтурное детище опытного Алексея Ратманского. А выдающийся технический уровень труппы Нидерландского балета должен бы в очередной раз заставить задуматься Мариинку, если там еще не разучились думать .
Мариинский-2 (Новая сцена)
Вечер, по-видимому, планировался как некое художественное соревнование двух хореографий и двух театров. Против старого балета Соль Леон и Пола Лайтфута Speak for yourself (1999) на музыку Баха - новый балет Алексея Ратманского "Concerto DSCH" на музыку Шостаковича. Несмотря на то, что премьера балета Ратманского состоялась накануне, именно второй показ был подлинной премьерой. На спектакль пришли все деятели питерского балета - от Рузиматова до Эйфмана - и почти все деятели питерского искусства и питерской власти (вице-губернаторы и пр.).
И вновь: гора родила мышь. Широко разрекламированная единственная балетная премьера этого сезона обернулась целиком вторичной хореографией, серией автоцитат вперемешку с воспоминанием о Баланчине - жалким подобием блестящих "Русских сезонов". Ратманский поставил балет ни о чем, балет на отвяжись, серию красивых движений, разложенных на троечку солистов, двоечку солистов - и нескольких артистов кордебалета в костюмах из "Русских сезонов". Это при том, что музыка Шостаковича (если ее исполняет не оркестр Мариинского театра с Михаилом Агрестом) - философская музыка, насыщенная почти английским юмором. Ни философии, ни юмора Ратманскйи в этот раз, к сожалению, не услышал.
При этом солисты Мариинки работали на совесть: понравился своей техникой Ким Кимин, отчасти соответствовал ему Филипп Степин, очень неплохо смотрелась в романтическом дуэте Светлана Иванова. Жаль, что в Мариинском театре хорошая подготовка солистов все реже совпадает с хорошей работой хореографа.
На этом фоне старый балет Леон и Лайтфута прошел как главный номер после разогрева. Балет показался сильно перегруженным спецэффектами, менее изысканным, чем программа прошлых дней, но талантливым и мощным. В отличие от Ратманского, балет имел четкую трехчастную композицию - с развитием хореографических идей. Спецэффекты четко включались в танец (что дым, идущий из головы Хенриксена, что дождь, что танец в лужах). Вновь использовалась игра на несоответствии новаторской хореографии и классической музыки, накладываемой как бы через силу, но выходящей очень органично - это мы видели и в Sehnsucht. Сценография, как обычно, нетривиальна: артисты расставлены на сцене в несколько рядов, выходящие с задника еле видны, но участвуют в действии.
Дым и вода оказались как бы противопоставлены друг другу соответственно в первой и второй-третьей частях. Я, честно, говоря, ждал земли и воздуха (ветра), но не дождался. Дождь, который идет над сценой всю вторую часть, создает и визуальный образ (танец виден сквозь водную пыль) и влияет на сами движения, которые становятся осторожнее и, так сказать, влажнее. В третьей части движения сочетаются со скольжением по лужам, удивительно вписанным в хореографический рисунок. Стало понятно, наконец, откуда Эдвард Клюг спер главную фишку своей "Весны священной" (http://evg-ponomarev.livejournal.com/57904.html). Не скажу, что мне очень понравилось (я не люблю балет со спецэффектами, они отвлекают от танца), но Speak for yourself и интересен, и философичен, и глубок. С этим спорить не будешь. Это, по крайней мере, балет, а не набор случайных движений.
Одним словом, соревнование по современному танцу закончилось полной победой Нидерландов. Ранний балет Соль Леон и Пола Лайтфута по всем номинациям обыграл халтурное детище опытного Алексея Ратманского. А выдающийся технический уровень труппы Нидерландского балета должен бы в очередной раз заставить задуматься Мариинку, если там еще не разучились думать .