Принципы сложного мышления
Оригинал взят у al_ven
«Путник, твои следы и есть не что иное, как твоя дорога. Путник, у тебя нет дороги. Дорога строится по мере продвижения по ней».
/эти слова испанского поэта Антонио Мачадо, написанные в 1917г., используются как эпиграф к информационным бюллетеням, издаваемым ежеквартально Ассоциацией сложного мышления./
Эдгар Морен (1921 г.) - французский философ и социолог, классик теории систем, развивает проект комплексной социологии, в центре которой - принципы непредопределённости, самоорганизации и диалогичности. Учился в Сорбонне, был членом французской компартии, активный участник Сопротивления, в 1955 году стал одним из организаторов Комитета против войны в Алжире, примыкал к леворадикальной группе «Социализм или варварство». Еще о Э. Морене здесь и здесь.
Из предисловия к книге Э. Морена «Метод. Природа природы»
Семь принципов сложного мышления
Принципы сложного мышления, формулируемые Мореном, дополня-
ют друг друга, пересекаются, являются взаимозависимыми. И тем не
менее можно выделить в его ментальных построениях семь принципов
перечисляемых в одной из его работ [«Сложное мышление», с. 89-931
1. Системный или организационный принцип привязывает познание
частей к познанию целого. При этом осуществляется челночное движе-
ние от частей к целому и от целого к частям. Идея системы означает,
что «целое больше суммы частей». От атома до звезды, от бактерии до
человека и общества, организация целого приводит к возникновению у
него новых качеств или свойств по отношению к частям, рассмотреннык
в их обособленности. Новые качества - это эмерджентности. Так, ор-
ганизация живого существа ведет к появлению новых качеств, которые
не наблюдались на уровне его физико-химических составляющих. Вместе
тем Морен неоднократно подчеркивает, что целое меньше суммы
частей, ибо организация целого затормаживает проявление собствен-
ных свойств частей, как сказал бы здесь Г. Хакен, поведение частей
оказывается подчиненным целому.
2. Голографический принцип показывает, что во всяком сложном,
явлении не только часть входит в целое, но и целое встроено в каждую
отдельную часть. Типичный пример - клетка и живой организм. Вся-
кая клетка является частью целого - живого организма, но само это
целое присутствует в части: вся полнота генетической наследствен-
ности представлена в каждой отдельной клетке этого организма. По-
добным образом общество в его целостности встроено в каждый ин-
дивид, общество присутствует в нем через язык, через культуру, че-
рез социальные нормы.
3. Принцип обратной связи, введенный Норбертом Винером, позво-
ляет познавать саморегулирующиеся процессы. Он порывает с прин-
ципом линейной причинности. Причина и следствие замыкаются в ре-
курсивную петлю: причина воздействует на следствие, а следствие -
на причину, как в системе отопления, в которой термостат регулирует
работу нагревательного элемента. Этот механизм нагревания делает
систему автономной, в данном случае автономной в тепловом плане:
независимо от усиления или ослабления холода вовне в помещении
поддерживается определенная температура. Гораздо сложнее устроен
живой организм. Его «гомеостаз» - это совокупность процессов регу-
ляции, основанных на множественных обратных связях. Тогда как отри-
цательная обратная связь гасит возможные случайные отклонения и тем
самым стабилизирует систему, положительная обратная связь являет-
ся механизмом усиления отклонений и флуктуаций. Примером здесь
может служить социальная ситуация эскалации насилия: насилие неко-
торого социального актора влечет за собой ответную насильственную
реакцию, которая, в свою очередь, вызывает еще большее насилие.
4. Принцип рекурсивной петли развивает понятие регуляции в поня-
тие самопроизводства и самоорганизации. Это - генерирующая петля,
в которой продукты сами становятся производителями и причинами то-
го, что их производит. Так, индивиды продуцируют общество в ходе
их взаимодействий друг с другом и посредством них, а общество как
целое, обладающее эмерджентными свойствами, продуцирует челове-
ческое в этих индивидах, оснащая их языком и прививая им культуру.
5. Принцип авто-эко-организации (автономии/зависимости) заклю-
чается в том, что живые существа являются самоорганизующимися су-
ществами и поэтому расходуют энергию, чтобы поддержать свою ав-
тономию. Поскольку им необходимо черпать энергию и информацию
из окружающей их среды, их автономия неотделима от их зависимо-
сти от окружения. Стало быть, нам нужно их понимать как авто-эко-
организующие существа.
Принцип авто-эко-организации имеет силу в отношении отдельных
человеческих существ и человеческих обществ. Человеческие существа
строят свою автономию в зависимости от их культуры, определяемой
социальной средой. А общества зависят от своего гео-экологического
окружения. Невозможно понять деятельность человека как самоопреде-
ляющегося и суверенного существа, если абстрагироваться от субъекта
Деятельности как живого организма, который включен в определенную
ситуацию, имеющую своеобразную конфигурацию, т.е. действующего в
экологически определенных условиях.
Э. Морен развивает в этой связи представление об экологии дей-
ствия. Неопределенность имманентно вписана в само представление о
сложности мира. Неопределенность означает незавершенность всякого
процесса познавательной и практической деятельности, непредзадан
ность, открытость и нелинейность исхода этой деятельности. Всякое
предпринимаемое нами действие определяется условиями окружающей,
природной и/или социальной среды, и может оказаться, что оно откло-
нится от того направления, которое было ему первоначально задано.
«Мы не можем быть уверены в том, что результат действия будет со-
ответствовать нашим намерениям, напротив, мы вправе серьезно со-
мневаться в этом» [«Сложное...», с. 23].
Мы вынуждены поэтому отойти от привычной линейной схемы пред-
принятое действие -»- полученный результат и признать нелинейность
всякого действия, точнее, нелинейность связи этого действия и его
результата (последствий). «Как только индивид предпринимает дей-
ствие, каким бы оно ни было, оно начинает ускользать от его наме-
рений, - поясняет Морен. - Это действие вливается во вселенную
взаимодействий и, в конечном счете, поглощается окружением, так что
в результате может получиться даже нечто противоположное по отно-
шению в первоначальному намерению. Часто действие возвращается
бумерангом к нам самим»13.
6. Диалогический принцип заключается в установлении дополнитель-
ной, конкурентной, антагонистической связи между двумя противопо-
ложностями; он проходит красной нитью через сочинения Гераклита
Эфесского, Блеза Паскаля, диалектику Гегеля. Лучше всего его иллю-
стрирует формула Гераклита «жить, умирая, и умирать, живя».
7. Принцип повторного введения познающего во всякий процесс по
знания восстанавливает субъекта и отводит ему подобающее место в
процессе познания. Не существует «зеркального» познания объектив
ного мира. Познание есть всегда перевод и конструкция. Всякое на
блюдение и всякое понятийное представление включают в себя знание
наблюдателя, воспринимающего и мыслящего существа. Нет познаниг
без самопознания, наблюдения без самонаблюдения.
Эпистемология сложного, т.е. эпистемологические принципы, надле-
жащие для познания сложного мира, обретает свою форму в ходе по-
знания познания, которое включает в себя и познание пределов позна-
ния. Обнаружение противоречий и антиномий является для нас сигна-
лом того, что мы сталкиваемся с глубинами реального. Познание позна
ния свидетельствует о том, что мы познали всего лишь тончайшую плен-
ку реальности. Единственная реальность, которая доступна нашему по
знанию, со-производится человеческим сознанием, силой его вообра-
жения. Реальное и воображаемое сотканы, сплетены воедино, образую-
сложный комплекс нашего бытия, нашей жизни. Мы всегда «пробужде
ны» лишь частично, ибо обитаем в воображаемой, созданной нами са-
мими реальности. Но мы не можем и полностью заснуть, ибо погрузить-
ся в глубокий сон - значит растворить свое Я во вселенной, полностью
отдаться реальности, что невыносимо для человеческой личности.
Дело в том, что, как справедливо говорил англо-американский по-
эт Т.С. Элиот, «человеческий ум не может выдержать слишком много
реального». Человеческая реальность сама по себе является полуво-
ображаемой. Эта реальность строится человеком, и она является лишь
частично реальной. Тайна мира - в нас самих, мы не придаем этому
значения, и поэтому она остается для нас непостижимой.
Метод - не программа,
а стратегия исследования
Э. Морен раскрывает не только содержание метода познания слож-
ного (содержание выше рассмотренных фундаментальных принципов
сложного мышления), но и его форму, как именно он может приме-
няться в познании и действии? Он показывает, что нет универсального
метода. Нет алгоритма или программы познания. Метод - отнюдь не
конкретная программа, а общая стратегия исследования и действия.
Это означает, что метод определяет лишь общие направления поиска,
сооружает некие маяки для познавательной и практической деятельно-
сти, которая развертывается всякий раз в соответствии с личностными
мировоззренческими и исследовательскими установками и конкретным
опытом того, кто его применяет. «Принципы сложного мышления не мо-
гут вам продиктовать программу познания, они могут до определенной
степени продиктовать стратегию, - разъясняет Морен способ приме-
нения метода в одном из своих интервью. - Я говорю: “Помоги себе
сам, и сложное мышление тебе поможет!”» [«Сложное...», с. 27].
Нет и не может быть строгих и раз и навсегда данных рецептов для
выбора пути познания и оптимального действия. Нужно прежде все-
го интериоризировать принципы познания сложного и быть способным
их творчески применять. Метод познания сложного должен когерент-
но встраиваться в собственные знания и методологические предпочте-
ния субъекта познания и действия. «Речь идет о том, чтобы адаптиро-
вать стратегию к вашему предмету познания, а не об универсальном
методе. Идея стратегии, стало быть, является чрезвычайно важной,
поскольку стратегия всякий раз видоизменяется в зависимости от на-
блюдений, накопленной информации и тех случайностей, с которыми
вы сталкиваетесь» [«Сложное...», с. 27]. Морен надеется, что приме-
няемый таким образом метод позволит построить наименее искажен-
ную картину реальности.
Метод - не заданный a priori путь, а прокладывание этого пути. У
нас нет ключей, которые бы открывали дверцы сокровенных шкатулок,
в которых хранятся научные истины. Метод формируется в процессе
научного исследования, по мере накопления опыта, он формируется а
posteriori. Развивая эту мысль, Эдгар Морен нередко цитирует слова
испанского поэта Антонио Мачадо, который в 1917 г. писал: «Путник,
твои следы и есть не что иное, как твоя дорога. Путник, у тебя нет
дороги. Дорога строится по мере продвижения по ней». Эти слова ис-
пользуются как эпиграф к информационным бюллетеням, издаваемым
ежеквартально Ассоциацией сложного мышления.
Метафоричность
как показатель нелинейности мышления
Игра слов, метафоричность языка, наполнение текстов своих сочи-
нений сложными и многозначными ментальными образами - все это
служит, по мысли Э.Морена, лучшему отражению диалогики понятий.
«Я люблю метафоры и образы; достаточно их использовать именно как
метафоры и образы, а не смешивать их с самой реальностью. Я всегда
полагал, что метафоры позволяют порвать с линейным и расчленяющим
мышлением» [«Сложное...», с. 30].
Метафоры выполняют синтетическую функцию - они позволяют соеди-
нить несоединимое или пока не соединенное, и тем самым они часто
выступают в качестве исходного пункта для прироста нового знания.
Ведь известно, что новое в науке нередко первоначально возникает в
форме метафоры или в виде некоего мысленного образа и лишь затем,
в случае успешной разработки некой теоретической области, встраива-
ясь в систему знания, обретает научно-теоретическую форму.
Э. Морен изобретает в «Методе» новые слова, такие как «хаосмос»
(хаос + космос), «плюриверс» (здесь игра слов «уни-верс» и «плюри-
верс», т.е. единая и однообразная вселенная или множественная, име-
ющая много путей эволюции вселенная), «множественное единство»
(unitas multiplex), «сибернетика» (которая в отличие от кибернетики
как науки/искусства управления является наукой/искусством построе-
ния коммуникативной организации). Эти словесные и понятийные но-
вовведения несомненно имеют метафорические оттенки и расширяют
поле смысла, как бы приглашают читателя как со-творца к возможным
толкованиям и перетолкованиям излагаемого автором и совместном»'
размышлению над существом рассматриваемых в книге проблем.
Активное использование Э. Мореном метафор свидетельствует, на
мой взгляд, о нелинейности его мышления и о его приверженности и
нелинейному письму. Нелинейность письма, которая в высшей степень
характерна лишь для языка поэзии, связана с креативной активизаци-
ей холистических, целостных свойств языка, с желанием акцентировать
внимание на многозначности и многоуровневости вложенных творцом
текста смыслов и их возможных истолкований читателем, со стремле-
нием отразить в своеобразной ритмике текста смену направленность
и темпов развития процессов во вселенной, а также с подчеркиванием
сложности и нелинейности создания текста и его последующего про-
чтения, с инициированием нелинейных обратных связей между сочи-
нителем и читателем, между чтением и перечитыванием текста, между
поиском смысла и переосмысливанием проблем.
Морен часто невольно переходит от чисто научного стиля изложения
к литературному, как бы вспоминает, что он не только мыслитель, но и
писатель. И вот вся драма рождения Вселенной из сингулярного состо-
яния и последующей ее эволюции через диалогическую борьбу хаоса
и порядка предстает перед нами как эпический роман, который изоби-
лует метафорическими образами и изощренными словесными связка-
ми. И это отнюдь не случайно, ибо он убежден, что язык литературы
служит выражению очень тонких и изощренных вещей и мельчайших
оттенков смысла гораздо лучше, чем это позволил бы формализован-
ный и абстрактный научный язык.
Играя словами, Морен соединяет понятия, которые, кажется, абсо-
лютно противоположны и отталкиваются друг от друга: «Жить, умирая,
и умирать, живя»; «Субъект и объект со-рождаются и рождают позна-
ние». Это вполне соответствует развиваемому им типу мышления -
сложному мышлению. Согласно Э. Морену, космос является хаосмо-
сом, физический мир является продуктом организующей дезинтегра-
ции. А последнюю можно понять только посредством не подлежащей
сокращению тетраграммы «порядок - беспорядок- взаимодействия -
организация», причем все четыре используемые в ней понятия явля-
ются дополнительными, конкурентными и антагонистическими по от-
ношению друг к другу [«Мои демоны», с. 78-79]. Отношение между
индивидом, человеческим родом, обществом равным образом являет-
ся диалогическим. И здесь опять начинается сложная словесная игра:
«Мы обладаем генами, которые обладают нами и устанавливают над
нами власть; мы обладаем идеями и мифами, под власть которых мы
сами подпадаем; мы порождены обществом, которое мы сами и по-
рождаем» [«Мои демоны», с. 79].
На пути к воссозданию
единства научного знания
Необходимо покончить с раздроблением знания по отдельным науч-
ным дисциплинам, воссоздать единство фрагментированного знания,
навести мосты между естествознанием и гуманитарными науками, а
также внутри самого гуманитарного и социального знания - это лейт-
мотив почти всех сочинений Э. Морена и его «Метода» в том числе.
Возьмите хотя бы человека. Он оказывается «фрагментированным»,
«растащенным» между различными научными дисциплинами. Мозг че-
ловека изучается биологией, его телесная организация - физиологией,
Душа человека - психологией, его сознание и познание - философией,
его поведение в обществе - социологией. Биология и науки о человеке
и обществе оказываются раздробленными, разгороженными непреодо-
лимыми перегородками. Если же вы захотите понять, что такое человек
и что такое человеческое условие, это просто невозможно.
И каков же выход? Выход- в развитии трансдисциплинарных страте-
гий научного исследования, в изучении трансциплинарных комплексов
научного знания, в реформировании образования и обучения в школах
и университетах на базе трансдисциплинарности. Как утверждается в
документе ЮНЕСКО, суммирующем итоги Международного симпозиу-
ма «Интегративный процесс и интегрированное знание», состоявшего-
ся в мае 1998 г., трансдисциплинарность - это теоретическая попытка
«трансцендировать дисциплины», т.е. переступить их пределы, и тем
самым отреагировать на сверхспециализацию как на процесс, ведущий
к драматическому росту фрагментации знания, но в то же время это -
попытка поддержать творческие усилия и инициативы, свойственные
каждой конкретной области научного знания. В наши дни мы с все
большей ясностью осознаем, что сама природа реальности, с имма-
нентно присущими ей сложностью и многообразием, но в то же вре-
мя и с ее глубоким единством, требует выхода за пределы отдельных
научных дисциплин. Стоит вопрос о необходимости создания «транс-
дисциплинарного языка», или «метаязыка». Начинающаяся, ныне кросс-
фертилизация, т.е. взаимное оплодотворение, научных дисциплин со-
здает новое "интеллектуальное пространство. '
Итак, «трансдисциплинарность» становится ключевым словом при
стимулировании интегративных процессов в науке и при определении
направлений современной реформы образования.
...
/Е.Н. Князева "Эдгар Морен в поисках метода познания сложного"/
«Путник, твои следы и есть не что иное, как твоя дорога. Путник, у тебя нет дороги. Дорога строится по мере продвижения по ней».
/эти слова испанского поэта Антонио Мачадо, написанные в 1917г., используются как эпиграф к информационным бюллетеням, издаваемым ежеквартально Ассоциацией сложного мышления./
Эдгар Морен (1921 г.) - французский философ и социолог, классик теории систем, развивает проект комплексной социологии, в центре которой - принципы непредопределённости, самоорганизации и диалогичности. Учился в Сорбонне, был членом французской компартии, активный участник Сопротивления, в 1955 году стал одним из организаторов Комитета против войны в Алжире, примыкал к леворадикальной группе «Социализм или варварство». Еще о Э. Морене здесь и здесь.
Из предисловия к книге Э. Морена «Метод. Природа природы»
Семь принципов сложного мышления
Принципы сложного мышления, формулируемые Мореном, дополня-
ют друг друга, пересекаются, являются взаимозависимыми. И тем не
менее можно выделить в его ментальных построениях семь принципов
перечисляемых в одной из его работ [«Сложное мышление», с. 89-931
1. Системный или организационный принцип привязывает познание
частей к познанию целого. При этом осуществляется челночное движе-
ние от частей к целому и от целого к частям. Идея системы означает,
что «целое больше суммы частей». От атома до звезды, от бактерии до
человека и общества, организация целого приводит к возникновению у
него новых качеств или свойств по отношению к частям, рассмотреннык
в их обособленности. Новые качества - это эмерджентности. Так, ор-
ганизация живого существа ведет к появлению новых качеств, которые
не наблюдались на уровне его физико-химических составляющих. Вместе
тем Морен неоднократно подчеркивает, что целое меньше суммы
частей, ибо организация целого затормаживает проявление собствен-
ных свойств частей, как сказал бы здесь Г. Хакен, поведение частей
оказывается подчиненным целому.
2. Голографический принцип показывает, что во всяком сложном,
явлении не только часть входит в целое, но и целое встроено в каждую
отдельную часть. Типичный пример - клетка и живой организм. Вся-
кая клетка является частью целого - живого организма, но само это
целое присутствует в части: вся полнота генетической наследствен-
ности представлена в каждой отдельной клетке этого организма. По-
добным образом общество в его целостности встроено в каждый ин-
дивид, общество присутствует в нем через язык, через культуру, че-
рез социальные нормы.
3. Принцип обратной связи, введенный Норбертом Винером, позво-
ляет познавать саморегулирующиеся процессы. Он порывает с прин-
ципом линейной причинности. Причина и следствие замыкаются в ре-
курсивную петлю: причина воздействует на следствие, а следствие -
на причину, как в системе отопления, в которой термостат регулирует
работу нагревательного элемента. Этот механизм нагревания делает
систему автономной, в данном случае автономной в тепловом плане:
независимо от усиления или ослабления холода вовне в помещении
поддерживается определенная температура. Гораздо сложнее устроен
живой организм. Его «гомеостаз» - это совокупность процессов регу-
ляции, основанных на множественных обратных связях. Тогда как отри-
цательная обратная связь гасит возможные случайные отклонения и тем
самым стабилизирует систему, положительная обратная связь являет-
ся механизмом усиления отклонений и флуктуаций. Примером здесь
может служить социальная ситуация эскалации насилия: насилие неко-
торого социального актора влечет за собой ответную насильственную
реакцию, которая, в свою очередь, вызывает еще большее насилие.
4. Принцип рекурсивной петли развивает понятие регуляции в поня-
тие самопроизводства и самоорганизации. Это - генерирующая петля,
в которой продукты сами становятся производителями и причинами то-
го, что их производит. Так, индивиды продуцируют общество в ходе
их взаимодействий друг с другом и посредством них, а общество как
целое, обладающее эмерджентными свойствами, продуцирует челове-
ческое в этих индивидах, оснащая их языком и прививая им культуру.
5. Принцип авто-эко-организации (автономии/зависимости) заклю-
чается в том, что живые существа являются самоорганизующимися су-
ществами и поэтому расходуют энергию, чтобы поддержать свою ав-
тономию. Поскольку им необходимо черпать энергию и информацию
из окружающей их среды, их автономия неотделима от их зависимо-
сти от окружения. Стало быть, нам нужно их понимать как авто-эко-
организующие существа.
Принцип авто-эко-организации имеет силу в отношении отдельных
человеческих существ и человеческих обществ. Человеческие существа
строят свою автономию в зависимости от их культуры, определяемой
социальной средой. А общества зависят от своего гео-экологического
окружения. Невозможно понять деятельность человека как самоопреде-
ляющегося и суверенного существа, если абстрагироваться от субъекта
Деятельности как живого организма, который включен в определенную
ситуацию, имеющую своеобразную конфигурацию, т.е. действующего в
экологически определенных условиях.
Э. Морен развивает в этой связи представление об экологии дей-
ствия. Неопределенность имманентно вписана в само представление о
сложности мира. Неопределенность означает незавершенность всякого
процесса познавательной и практической деятельности, непредзадан
ность, открытость и нелинейность исхода этой деятельности. Всякое
предпринимаемое нами действие определяется условиями окружающей,
природной и/или социальной среды, и может оказаться, что оно откло-
нится от того направления, которое было ему первоначально задано.
«Мы не можем быть уверены в том, что результат действия будет со-
ответствовать нашим намерениям, напротив, мы вправе серьезно со-
мневаться в этом» [«Сложное...», с. 23].
Мы вынуждены поэтому отойти от привычной линейной схемы пред-
принятое действие -»- полученный результат и признать нелинейность
всякого действия, точнее, нелинейность связи этого действия и его
результата (последствий). «Как только индивид предпринимает дей-
ствие, каким бы оно ни было, оно начинает ускользать от его наме-
рений, - поясняет Морен. - Это действие вливается во вселенную
взаимодействий и, в конечном счете, поглощается окружением, так что
в результате может получиться даже нечто противоположное по отно-
шению в первоначальному намерению. Часто действие возвращается
бумерангом к нам самим»13.
6. Диалогический принцип заключается в установлении дополнитель-
ной, конкурентной, антагонистической связи между двумя противопо-
ложностями; он проходит красной нитью через сочинения Гераклита
Эфесского, Блеза Паскаля, диалектику Гегеля. Лучше всего его иллю-
стрирует формула Гераклита «жить, умирая, и умирать, живя».
7. Принцип повторного введения познающего во всякий процесс по
знания восстанавливает субъекта и отводит ему подобающее место в
процессе познания. Не существует «зеркального» познания объектив
ного мира. Познание есть всегда перевод и конструкция. Всякое на
блюдение и всякое понятийное представление включают в себя знание
наблюдателя, воспринимающего и мыслящего существа. Нет познаниг
без самопознания, наблюдения без самонаблюдения.
Эпистемология сложного, т.е. эпистемологические принципы, надле-
жащие для познания сложного мира, обретает свою форму в ходе по-
знания познания, которое включает в себя и познание пределов позна-
ния. Обнаружение противоречий и антиномий является для нас сигна-
лом того, что мы сталкиваемся с глубинами реального. Познание позна
ния свидетельствует о том, что мы познали всего лишь тончайшую плен-
ку реальности. Единственная реальность, которая доступна нашему по
знанию, со-производится человеческим сознанием, силой его вообра-
жения. Реальное и воображаемое сотканы, сплетены воедино, образую-
сложный комплекс нашего бытия, нашей жизни. Мы всегда «пробужде
ны» лишь частично, ибо обитаем в воображаемой, созданной нами са-
мими реальности. Но мы не можем и полностью заснуть, ибо погрузить-
ся в глубокий сон - значит растворить свое Я во вселенной, полностью
отдаться реальности, что невыносимо для человеческой личности.
Дело в том, что, как справедливо говорил англо-американский по-
эт Т.С. Элиот, «человеческий ум не может выдержать слишком много
реального». Человеческая реальность сама по себе является полуво-
ображаемой. Эта реальность строится человеком, и она является лишь
частично реальной. Тайна мира - в нас самих, мы не придаем этому
значения, и поэтому она остается для нас непостижимой.
Метод - не программа,
а стратегия исследования
Э. Морен раскрывает не только содержание метода познания слож-
ного (содержание выше рассмотренных фундаментальных принципов
сложного мышления), но и его форму, как именно он может приме-
няться в познании и действии? Он показывает, что нет универсального
метода. Нет алгоритма или программы познания. Метод - отнюдь не
конкретная программа, а общая стратегия исследования и действия.
Это означает, что метод определяет лишь общие направления поиска,
сооружает некие маяки для познавательной и практической деятельно-
сти, которая развертывается всякий раз в соответствии с личностными
мировоззренческими и исследовательскими установками и конкретным
опытом того, кто его применяет. «Принципы сложного мышления не мо-
гут вам продиктовать программу познания, они могут до определенной
степени продиктовать стратегию, - разъясняет Морен способ приме-
нения метода в одном из своих интервью. - Я говорю: “Помоги себе
сам, и сложное мышление тебе поможет!”» [«Сложное...», с. 27].
Нет и не может быть строгих и раз и навсегда данных рецептов для
выбора пути познания и оптимального действия. Нужно прежде все-
го интериоризировать принципы познания сложного и быть способным
их творчески применять. Метод познания сложного должен когерент-
но встраиваться в собственные знания и методологические предпочте-
ния субъекта познания и действия. «Речь идет о том, чтобы адаптиро-
вать стратегию к вашему предмету познания, а не об универсальном
методе. Идея стратегии, стало быть, является чрезвычайно важной,
поскольку стратегия всякий раз видоизменяется в зависимости от на-
блюдений, накопленной информации и тех случайностей, с которыми
вы сталкиваетесь» [«Сложное...», с. 27]. Морен надеется, что приме-
няемый таким образом метод позволит построить наименее искажен-
ную картину реальности.
Метод - не заданный a priori путь, а прокладывание этого пути. У
нас нет ключей, которые бы открывали дверцы сокровенных шкатулок,
в которых хранятся научные истины. Метод формируется в процессе
научного исследования, по мере накопления опыта, он формируется а
posteriori. Развивая эту мысль, Эдгар Морен нередко цитирует слова
испанского поэта Антонио Мачадо, который в 1917 г. писал: «Путник,
твои следы и есть не что иное, как твоя дорога. Путник, у тебя нет
дороги. Дорога строится по мере продвижения по ней». Эти слова ис-
пользуются как эпиграф к информационным бюллетеням, издаваемым
ежеквартально Ассоциацией сложного мышления.
Метафоричность
как показатель нелинейности мышления
Игра слов, метафоричность языка, наполнение текстов своих сочи-
нений сложными и многозначными ментальными образами - все это
служит, по мысли Э.Морена, лучшему отражению диалогики понятий.
«Я люблю метафоры и образы; достаточно их использовать именно как
метафоры и образы, а не смешивать их с самой реальностью. Я всегда
полагал, что метафоры позволяют порвать с линейным и расчленяющим
мышлением» [«Сложное...», с. 30].
Метафоры выполняют синтетическую функцию - они позволяют соеди-
нить несоединимое или пока не соединенное, и тем самым они часто
выступают в качестве исходного пункта для прироста нового знания.
Ведь известно, что новое в науке нередко первоначально возникает в
форме метафоры или в виде некоего мысленного образа и лишь затем,
в случае успешной разработки некой теоретической области, встраива-
ясь в систему знания, обретает научно-теоретическую форму.
Э. Морен изобретает в «Методе» новые слова, такие как «хаосмос»
(хаос + космос), «плюриверс» (здесь игра слов «уни-верс» и «плюри-
верс», т.е. единая и однообразная вселенная или множественная, име-
ющая много путей эволюции вселенная), «множественное единство»
(unitas multiplex), «сибернетика» (которая в отличие от кибернетики
как науки/искусства управления является наукой/искусством построе-
ния коммуникативной организации). Эти словесные и понятийные но-
вовведения несомненно имеют метафорические оттенки и расширяют
поле смысла, как бы приглашают читателя как со-творца к возможным
толкованиям и перетолкованиям излагаемого автором и совместном»'
размышлению над существом рассматриваемых в книге проблем.
Активное использование Э. Мореном метафор свидетельствует, на
мой взгляд, о нелинейности его мышления и о его приверженности и
нелинейному письму. Нелинейность письма, которая в высшей степень
характерна лишь для языка поэзии, связана с креативной активизаци-
ей холистических, целостных свойств языка, с желанием акцентировать
внимание на многозначности и многоуровневости вложенных творцом
текста смыслов и их возможных истолкований читателем, со стремле-
нием отразить в своеобразной ритмике текста смену направленность
и темпов развития процессов во вселенной, а также с подчеркиванием
сложности и нелинейности создания текста и его последующего про-
чтения, с инициированием нелинейных обратных связей между сочи-
нителем и читателем, между чтением и перечитыванием текста, между
поиском смысла и переосмысливанием проблем.
Морен часто невольно переходит от чисто научного стиля изложения
к литературному, как бы вспоминает, что он не только мыслитель, но и
писатель. И вот вся драма рождения Вселенной из сингулярного состо-
яния и последующей ее эволюции через диалогическую борьбу хаоса
и порядка предстает перед нами как эпический роман, который изоби-
лует метафорическими образами и изощренными словесными связка-
ми. И это отнюдь не случайно, ибо он убежден, что язык литературы
служит выражению очень тонких и изощренных вещей и мельчайших
оттенков смысла гораздо лучше, чем это позволил бы формализован-
ный и абстрактный научный язык.
Играя словами, Морен соединяет понятия, которые, кажется, абсо-
лютно противоположны и отталкиваются друг от друга: «Жить, умирая,
и умирать, живя»; «Субъект и объект со-рождаются и рождают позна-
ние». Это вполне соответствует развиваемому им типу мышления -
сложному мышлению. Согласно Э. Морену, космос является хаосмо-
сом, физический мир является продуктом организующей дезинтегра-
ции. А последнюю можно понять только посредством не подлежащей
сокращению тетраграммы «порядок - беспорядок- взаимодействия -
организация», причем все четыре используемые в ней понятия явля-
ются дополнительными, конкурентными и антагонистическими по от-
ношению друг к другу [«Мои демоны», с. 78-79]. Отношение между
индивидом, человеческим родом, обществом равным образом являет-
ся диалогическим. И здесь опять начинается сложная словесная игра:
«Мы обладаем генами, которые обладают нами и устанавливают над
нами власть; мы обладаем идеями и мифами, под власть которых мы
сами подпадаем; мы порождены обществом, которое мы сами и по-
рождаем» [«Мои демоны», с. 79].
На пути к воссозданию
единства научного знания
Необходимо покончить с раздроблением знания по отдельным науч-
ным дисциплинам, воссоздать единство фрагментированного знания,
навести мосты между естествознанием и гуманитарными науками, а
также внутри самого гуманитарного и социального знания - это лейт-
мотив почти всех сочинений Э. Морена и его «Метода» в том числе.
Возьмите хотя бы человека. Он оказывается «фрагментированным»,
«растащенным» между различными научными дисциплинами. Мозг че-
ловека изучается биологией, его телесная организация - физиологией,
Душа человека - психологией, его сознание и познание - философией,
его поведение в обществе - социологией. Биология и науки о человеке
и обществе оказываются раздробленными, разгороженными непреодо-
лимыми перегородками. Если же вы захотите понять, что такое человек
и что такое человеческое условие, это просто невозможно.
И каков же выход? Выход- в развитии трансдисциплинарных страте-
гий научного исследования, в изучении трансциплинарных комплексов
научного знания, в реформировании образования и обучения в школах
и университетах на базе трансдисциплинарности. Как утверждается в
документе ЮНЕСКО, суммирующем итоги Международного симпозиу-
ма «Интегративный процесс и интегрированное знание», состоявшего-
ся в мае 1998 г., трансдисциплинарность - это теоретическая попытка
«трансцендировать дисциплины», т.е. переступить их пределы, и тем
самым отреагировать на сверхспециализацию как на процесс, ведущий
к драматическому росту фрагментации знания, но в то же время это -
попытка поддержать творческие усилия и инициативы, свойственные
каждой конкретной области научного знания. В наши дни мы с все
большей ясностью осознаем, что сама природа реальности, с имма-
нентно присущими ей сложностью и многообразием, но в то же вре-
мя и с ее глубоким единством, требует выхода за пределы отдельных
научных дисциплин. Стоит вопрос о необходимости создания «транс-
дисциплинарного языка», или «метаязыка». Начинающаяся, ныне кросс-
фертилизация, т.е. взаимное оплодотворение, научных дисциплин со-
здает новое "интеллектуальное пространство. '
Итак, «трансдисциплинарность» становится ключевым словом при
стимулировании интегративных процессов в науке и при определении
направлений современной реформы образования.
...
/Е.Н. Князева "Эдгар Морен в поисках метода познания сложного"/