"... roll those loaded dice" Часть 6
Оригинал взят у alexandrov_g
"... roll those loaded dice" Часть 1
"... roll those loaded dice" Часть 2
"... roll those loaded dice" Часть 3
"... roll those loaded dice" Часть 4
"... roll those loaded dice" Часть 5
Ответы, как очевидные, так и неожиданные, на вопросы, в том числе и риторические, будут даны в заключительной части нашего краткого повествования, а пока продолжим перебирать от звёнышка к звёнышку зловеще позвякивающую и влекущую нас незнамо куда хронологическую цепь.
После того, как войска ООН вышли к китайской границе в войну вступил Китай, которому хвастать было особо нечем, разве что тем, что в Китае живёт очень много китайцев и, воспользовавшись этим сомнительным козырем, Китай навалился и оттеснил ооновцев к югу от 38-й параллели.
На колу мочало, начинай сначала:
То, что в войну окажется втянут Китай было для одних малоожидаемым и неприятным сюрпризом, а для других хоть и ожидаемым несюрпризом, но в ощущениях неприятным не менее.
Предыстория:
24 сентября 1950 года после ошибочной бомбардировки китайской территории американскими самолётами, входившими в силы ООН, Чжоу Энь-лай адресовал Генеральной Ассамблее ООН резкий протест, а глава китайского генштаба заявил индийскому послу в Китае Паниккару, что Китайская Народная Республика, наблюдая за приближением к её границам американцев, не будет сидеть сложа руки. Но это было только 24 сентября, ооновцы даже ещё и 38-ю параллель не перешли, Паниккар считался "сочувствующим идеям коммунизма", а Китай, так что Китай, ну что он тогда из себя представлял, тот Китай, так оно и вышло, что уделить хотя бы толику внимания первому китайскому предупреждению никто даже и не подумал.
Кроме товарища Сталина.
Он же был гением всех времён и народов, а потому китайское бухтение мимо него не проскочило и Сталин шифровкой (как товарищ товарища) спросил Мао, а как тот относится к тому, что вся Корея будет вот-вот захвачена "американскими империалистами", ведь китайские товарищи должны же понимать, что это изменит весь баланс сил в восточной Азии, а то, что после Инчхона северная Корея "посыпалась", было очевидно всему миру. С точки зрения Кремля это должно было быть очевидным даже и китайцам. "Не хотят ли китайские товарищи вмешаться в процесс?" К старшим товарищам присоединились и младшие и с тем же вопросом к Мао обратился и Ким Ир Сен. Ну, его-то понять можно.
Китай, разводя китайские церемонии, гордо молчал до 2-го октября 1950 года, то-есть до момента, когда силы ООН начали пересекать 38-ю параллель, и только тогда, после заседания китайского Политбюро, Мао отправил в Москву телеграммку, которой извещал "старшего брата" (Боже, где те времена), что китайский народ, борясь за мир во всём мире (Paix! Paix! Paix! и белая голубка) решил отправить в Корею не армию, а добровольцев, пусть они там заблудятся.
И пока комиссары рассказывали добровольцам какими крутыми маршрутами им предстоит по Корее блуждать, премьер Чжоу Энь-лай вылетел в Москву, где 11 октября 1950 года, встретившись со Сталиным, заручился гарантиями СССР по оказанию помощи. Сталин заявил, что Китайская Народная Республика получит артиллерийские системы, бронетехнику и самолёты, но что помощь будет предоставлена не безвозмездно. Китайцы попробовали торговаться, но на руку Сталину сыграл фактор времени - ооновцы подходили к китайской границе и если Китай хотел влезть в войну, то это следовало сделать незамедлительно и Мао неохотно (делая вид, что неохотно) согласился (следует понимать и помнить, что в схожей ситуации, когда в конце Второй Мировой Сталин предоставил помощь китайским коммунистам в Маньчжурии, то помощь эта предлагалась на безвозмездной основе, однако Мао от бесплатного сыра отказался и, обрекая крестьян на голодную смерть, изъял у них зерно и заплатил за советскую помощь "натурой", он не хотел быть обязанным Москве ничем, однако в случае Кореи китайцы требовали предоставить помощь бесплатно, давая тем самым понять, что вмешательство в войну они расценивают как услугу СССР, причём как услугу, за которую должно быть уплачено. На самом деле они так не считали, торгуясь с СССР они всего лишь "делали вид", что вынужденно идут навстречу желанию Москвы и "выполнение интернационального долга" было всего лишь элементом двусторонней игры между СССР и Китаем, игры, которую Китай в конце концов выиграл).
Хотя всем нам понятно, что китайские добровольцы отправлялись в Корею совершенно добровольно, мудрое китайское руководство, не желая, чтобы они там плутали среди холмов, посчитало необходимым назначить им по пустыне водителя, первоначально им должен был стать небезызвестный Линь Бяо, но будущий маршал (чей славный жизненный путь завершился вот так:
) сослался на пошатнувшееся здоровье и добровольно отклонил честь возглавить ограниченный добровольческий китайский контингент в Корее. Ну что тут поделаешь, революционеры вообще отличаются хрупким здоровьем, которое они ещё и подрывают, борясь с царизмом. Однако во всём есть светлая сторона и когда у вас под рукой есть 600 миллионов человек, то вы можете знать, что такое чувство голода, но зато вам неизвестно, что такое голод кадровый и, оставив Линь Бяо в покое и отправив ему для поправки корень жень-шень и парочку мандаринов, в Пекин вызвали бескомромиссного борца за лучезарное будущее Пэн Дэ-хуая и тот, проведя в размышлениях весь день 4 октября и ночь на октября 5, наутро дал добровольное согласие повести в бой маленьких добровольцев товарища Мао.
8 октября 1950 года, после того, как 38-ю параллель начали переходить "белые силы" ООН, массы китайских добровольцев начали скапливаться на китайском берегу реки Ялу.
15 октября президент США Гарри Труман вылетел на атолл Уэйк, чтобы встретиться с МакАртуром и (как казалось тогда МакАртуру и стоявшим за ним людям) чтобы dot all i's. Труман затребовал от МакАртура гарантий, что ни Китай, ни СССР не вступят в войну в случае дальнейшего продвижения сил ООН к китайской и советской границам и МакАртур такие гарантии дал, уверив Трумана, что нет никаких признаков вступления в войну Китая, и даже присовокупил, что если китайцы и вздумают перейти границу, то кончится это "бойней". "Ну-ну.., - сказал Труман, - раз всё так хорошо, то давайте-давайте, воюйте-воюйте..." и, поймав МакАртура на слове, улетел восвояси (встреча на атолле Уэйк была элементом игры между Труманом и МакАртуром и, шире, между "глобалистами" и "изоляционистами", игры, которую "глобалисты" в конце концов выиграли).
19 октября 1950 года пал Пхеньян. В тот же день (вернее, в ту же ночь) китайские добровольцы начали добровольно и обильно переправляться через Ялу в Корею. К 25 октября в Корее находилось уже около 300 тысяч китайцев.
Первые столкновения сил ООН с китайцами начались 25 октября, сперва это были незначительные стычки, на которые можно было не обращать внимания, но 25 ноября Пэн Дэ-хуай ударил в полную силу.
Чтобы объяснить китайский успех нам придётся посмотреть не на схематическую, а на менее наглядную, но зато более подробную карту:
МакАртур вёл наступление на север двумя колоннами вдоль западного и восточного побережий Корейского полуострова. От Пхеньяна на северо-запад наступала 8-я армия под командованием генерала Уокера, а от Вонсана на север-восток десятый (Х) корпус генерала Олмонда. И китайские добровольцы заблудились так удачно, что оказались в районе городов Токчон и Сунчон, находившихся в тылу наступавших ооновцев, в аккурат между расходящимися стрелочками 8-й армией и Х корпусом. И 25 ноября Пэн Дэ-хуай ударил в правый незащищённый фланг 8-й армии, ударил собранными в кулак 180-ю тысячами добровольцев. А 27 ноября он сжал в другой кулак ещё 120 тысяч китайских добровольцев и ударил в левый фланг Х-го корпуса.
Получилось очень ловко.
Пэн Дэн-хуай вообще показал себя молодцом, особенно если учитывать качество человеческого материала, имевшегося в его распоряжении.
Хорошее настроение у товарища Пэна, это его звёздный час. Однако, стоит нам забежать немного вперёд, и мы убедимся, что никакое доброе дело не остаётся безнаказанным и партия расплатилась с Пэном за всё хорошее сполна, в годы культурной революции его, уже старенького, власти замучили казнями китайскими (замучили в самом буквальном смысле), сперва отдав героя Кореи на потеху хунвэйбинам, которые, избивая и глумясь, таскали старика с митинга на митинг, а потом домучив в тюрьме.
"Он слишком много знал." Знал, как самый непосредственный участник событий, знал то, что даже человеку его уровня не следовало знать ни о Корее, ни о "Корее", ну, а кроме того Пэн Дэ-хуай был человеком старой закалки, режущим, "невзирая на лица" правду-мать в глаза партийцем, так что желание от него избавиться было вполне понятным. "Ишь ты каако-о-ой!"
Как понятны и первоначальные успехи его "добровольцев" в Корее. Когда говорят о "человеческих волнах", применявшихся китайцами, то это правда и неправда одновременно, общие силы китайцев и ооновцев были примерно равны (во всяком случае поначалу, со временем китайцев становилось всё больше и больше), однако они успешно использовали растянутость сил ООН, обеспечивая на участках атаки подавляющее преимущество в живой силе. Кроме того, как отмечают пишущие о Корейской Войне американские авторы, китайцы в бою оказались гораздо более стойкими, чем корейцы и боевые действия они вели главным образом ночью, лишая таким образом силы ООН поддержки с воздуха.
Так вот и вышло, что угроза быть отрезанными от тылов заставила обе колонны сил ООН перейти от наступления к отступлению. Но, как наступать, так и отступать можно по-разному. 8-я армия отступала плохо. Отступала беспорядочно, не предпринимая попыток закрепиться и бросая технику. 23 декабря 1950 года командующий 8-ой армией генерал Уокер погиб после того, как его джип столкнулся с грузовиком и вместо него командующим был назначен генерал Мэтью Риджуэй, принявшийся наводить в деморализованной 8-ой армии порядок железной рукой. (Упокоившая Уокера смерть спасла его от больших жизненных неприятностей, так как он оставил Пхеньян без приказа МакАртура, отношения которого с Уокером как по службе, так и вне её были очень плохими, ну а с погибшего какой спрос, мёртвые сраму не имут.)
Совсем по-другому отступал Х корпус, хотя изначально его положение выглядело куда хуже положения 8-й армии.
"... roll those loaded dice" Часть 1
"... roll those loaded dice" Часть 2
"... roll those loaded dice" Часть 3
"... roll those loaded dice" Часть 4
"... roll those loaded dice" Часть 5
Ответы, как очевидные, так и неожиданные, на вопросы, в том числе и риторические, будут даны в заключительной части нашего краткого повествования, а пока продолжим перебирать от звёнышка к звёнышку зловеще позвякивающую и влекущую нас незнамо куда хронологическую цепь.
После того, как войска ООН вышли к китайской границе в войну вступил Китай, которому хвастать было особо нечем, разве что тем, что в Китае живёт очень много китайцев и, воспользовавшись этим сомнительным козырем, Китай навалился и оттеснил ооновцев к югу от 38-й параллели.
На колу мочало, начинай сначала:
То, что в войну окажется втянут Китай было для одних малоожидаемым и неприятным сюрпризом, а для других хоть и ожидаемым несюрпризом, но в ощущениях неприятным не менее.
Предыстория:
24 сентября 1950 года после ошибочной бомбардировки китайской территории американскими самолётами, входившими в силы ООН, Чжоу Энь-лай адресовал Генеральной Ассамблее ООН резкий протест, а глава китайского генштаба заявил индийскому послу в Китае Паниккару, что Китайская Народная Республика, наблюдая за приближением к её границам американцев, не будет сидеть сложа руки. Но это было только 24 сентября, ооновцы даже ещё и 38-ю параллель не перешли, Паниккар считался "сочувствующим идеям коммунизма", а Китай, так что Китай, ну что он тогда из себя представлял, тот Китай, так оно и вышло, что уделить хотя бы толику внимания первому китайскому предупреждению никто даже и не подумал.
Кроме товарища Сталина.
Он же был гением всех времён и народов, а потому китайское бухтение мимо него не проскочило и Сталин шифровкой (как товарищ товарища) спросил Мао, а как тот относится к тому, что вся Корея будет вот-вот захвачена "американскими империалистами", ведь китайские товарищи должны же понимать, что это изменит весь баланс сил в восточной Азии, а то, что после Инчхона северная Корея "посыпалась", было очевидно всему миру. С точки зрения Кремля это должно было быть очевидным даже и китайцам. "Не хотят ли китайские товарищи вмешаться в процесс?" К старшим товарищам присоединились и младшие и с тем же вопросом к Мао обратился и Ким Ир Сен. Ну, его-то понять можно.
Китай, разводя китайские церемонии, гордо молчал до 2-го октября 1950 года, то-есть до момента, когда силы ООН начали пересекать 38-ю параллель, и только тогда, после заседания китайского Политбюро, Мао отправил в Москву телеграммку, которой извещал "старшего брата" (Боже, где те времена), что китайский народ, борясь за мир во всём мире (Paix! Paix! Paix! и белая голубка) решил отправить в Корею не армию, а добровольцев, пусть они там заблудятся.
И пока комиссары рассказывали добровольцам какими крутыми маршрутами им предстоит по Корее блуждать, премьер Чжоу Энь-лай вылетел в Москву, где 11 октября 1950 года, встретившись со Сталиным, заручился гарантиями СССР по оказанию помощи. Сталин заявил, что Китайская Народная Республика получит артиллерийские системы, бронетехнику и самолёты, но что помощь будет предоставлена не безвозмездно. Китайцы попробовали торговаться, но на руку Сталину сыграл фактор времени - ооновцы подходили к китайской границе и если Китай хотел влезть в войну, то это следовало сделать незамедлительно и Мао неохотно (делая вид, что неохотно) согласился (следует понимать и помнить, что в схожей ситуации, когда в конце Второй Мировой Сталин предоставил помощь китайским коммунистам в Маньчжурии, то помощь эта предлагалась на безвозмездной основе, однако Мао от бесплатного сыра отказался и, обрекая крестьян на голодную смерть, изъял у них зерно и заплатил за советскую помощь "натурой", он не хотел быть обязанным Москве ничем, однако в случае Кореи китайцы требовали предоставить помощь бесплатно, давая тем самым понять, что вмешательство в войну они расценивают как услугу СССР, причём как услугу, за которую должно быть уплачено. На самом деле они так не считали, торгуясь с СССР они всего лишь "делали вид", что вынужденно идут навстречу желанию Москвы и "выполнение интернационального долга" было всего лишь элементом двусторонней игры между СССР и Китаем, игры, которую Китай в конце концов выиграл).
Хотя всем нам понятно, что китайские добровольцы отправлялись в Корею совершенно добровольно, мудрое китайское руководство, не желая, чтобы они там плутали среди холмов, посчитало необходимым назначить им по пустыне водителя, первоначально им должен был стать небезызвестный Линь Бяо, но будущий маршал (чей славный жизненный путь завершился вот так:
) сослался на пошатнувшееся здоровье и добровольно отклонил честь возглавить ограниченный добровольческий китайский контингент в Корее. Ну что тут поделаешь, революционеры вообще отличаются хрупким здоровьем, которое они ещё и подрывают, борясь с царизмом. Однако во всём есть светлая сторона и когда у вас под рукой есть 600 миллионов человек, то вы можете знать, что такое чувство голода, но зато вам неизвестно, что такое голод кадровый и, оставив Линь Бяо в покое и отправив ему для поправки корень жень-шень и парочку мандаринов, в Пекин вызвали бескомромиссного борца за лучезарное будущее Пэн Дэ-хуая и тот, проведя в размышлениях весь день 4 октября и ночь на октября 5, наутро дал добровольное согласие повести в бой маленьких добровольцев товарища Мао.
8 октября 1950 года, после того, как 38-ю параллель начали переходить "белые силы" ООН, массы китайских добровольцев начали скапливаться на китайском берегу реки Ялу.
15 октября президент США Гарри Труман вылетел на атолл Уэйк, чтобы встретиться с МакАртуром и (как казалось тогда МакАртуру и стоявшим за ним людям) чтобы dot all i's. Труман затребовал от МакАртура гарантий, что ни Китай, ни СССР не вступят в войну в случае дальнейшего продвижения сил ООН к китайской и советской границам и МакАртур такие гарантии дал, уверив Трумана, что нет никаких признаков вступления в войну Китая, и даже присовокупил, что если китайцы и вздумают перейти границу, то кончится это "бойней". "Ну-ну.., - сказал Труман, - раз всё так хорошо, то давайте-давайте, воюйте-воюйте..." и, поймав МакАртура на слове, улетел восвояси (встреча на атолле Уэйк была элементом игры между Труманом и МакАртуром и, шире, между "глобалистами" и "изоляционистами", игры, которую "глобалисты" в конце концов выиграли).
19 октября 1950 года пал Пхеньян. В тот же день (вернее, в ту же ночь) китайские добровольцы начали добровольно и обильно переправляться через Ялу в Корею. К 25 октября в Корее находилось уже около 300 тысяч китайцев.
Первые столкновения сил ООН с китайцами начались 25 октября, сперва это были незначительные стычки, на которые можно было не обращать внимания, но 25 ноября Пэн Дэ-хуай ударил в полную силу.
Чтобы объяснить китайский успех нам придётся посмотреть не на схематическую, а на менее наглядную, но зато более подробную карту:
МакАртур вёл наступление на север двумя колоннами вдоль западного и восточного побережий Корейского полуострова. От Пхеньяна на северо-запад наступала 8-я армия под командованием генерала Уокера, а от Вонсана на север-восток десятый (Х) корпус генерала Олмонда. И китайские добровольцы заблудились так удачно, что оказались в районе городов Токчон и Сунчон, находившихся в тылу наступавших ооновцев, в аккурат между расходящимися стрелочками 8-й армией и Х корпусом. И 25 ноября Пэн Дэ-хуай ударил в правый незащищённый фланг 8-й армии, ударил собранными в кулак 180-ю тысячами добровольцев. А 27 ноября он сжал в другой кулак ещё 120 тысяч китайских добровольцев и ударил в левый фланг Х-го корпуса.
Получилось очень ловко.
Пэн Дэн-хуай вообще показал себя молодцом, особенно если учитывать качество человеческого материала, имевшегося в его распоряжении.
Хорошее настроение у товарища Пэна, это его звёздный час. Однако, стоит нам забежать немного вперёд, и мы убедимся, что никакое доброе дело не остаётся безнаказанным и партия расплатилась с Пэном за всё хорошее сполна, в годы культурной революции его, уже старенького, власти замучили казнями китайскими (замучили в самом буквальном смысле), сперва отдав героя Кореи на потеху хунвэйбинам, которые, избивая и глумясь, таскали старика с митинга на митинг, а потом домучив в тюрьме.
"Он слишком много знал." Знал, как самый непосредственный участник событий, знал то, что даже человеку его уровня не следовало знать ни о Корее, ни о "Корее", ну, а кроме того Пэн Дэ-хуай был человеком старой закалки, режущим, "невзирая на лица" правду-мать в глаза партийцем, так что желание от него избавиться было вполне понятным. "Ишь ты каако-о-ой!"
Как понятны и первоначальные успехи его "добровольцев" в Корее. Когда говорят о "человеческих волнах", применявшихся китайцами, то это правда и неправда одновременно, общие силы китайцев и ооновцев были примерно равны (во всяком случае поначалу, со временем китайцев становилось всё больше и больше), однако они успешно использовали растянутость сил ООН, обеспечивая на участках атаки подавляющее преимущество в живой силе. Кроме того, как отмечают пишущие о Корейской Войне американские авторы, китайцы в бою оказались гораздо более стойкими, чем корейцы и боевые действия они вели главным образом ночью, лишая таким образом силы ООН поддержки с воздуха.
Так вот и вышло, что угроза быть отрезанными от тылов заставила обе колонны сил ООН перейти от наступления к отступлению. Но, как наступать, так и отступать можно по-разному. 8-я армия отступала плохо. Отступала беспорядочно, не предпринимая попыток закрепиться и бросая технику. 23 декабря 1950 года командующий 8-ой армией генерал Уокер погиб после того, как его джип столкнулся с грузовиком и вместо него командующим был назначен генерал Мэтью Риджуэй, принявшийся наводить в деморализованной 8-ой армии порядок железной рукой. (Упокоившая Уокера смерть спасла его от больших жизненных неприятностей, так как он оставил Пхеньян без приказа МакАртура, отношения которого с Уокером как по службе, так и вне её были очень плохими, ну а с погибшего какой спрос, мёртвые сраму не имут.)
Совсем по-другому отступал Х корпус, хотя изначально его положение выглядело куда хуже положения 8-й армии.