к оценке численности белых и красных армий
Обещанные в предыдущем сообщении небольшие комментарии к статье ув. участника wiradhe "Численность белых и красных сил на решающем этапе Гражданской войны (лето 1919 - начало 1920 г.). Таблицы, схемы, заключение").
ИМХО статья и проведенный в ней анализ очень интересны, но хотелось бы сделать несколько замечаний, в некоторой степени касающихся итоговых выводов. Как известно, дьявол скрывается в деталях и данные детали могут несколько подкорректировать выводы.
На фронтах РККА против белых в совокупности в июле соотношение бойцов было 1:1,3, а в октябре - уже 1:1,5 в пользу РККА. По общей численности состава вооруженных сил превосходство это было еще бОльшим (в 2,8 раз в июле, в 3,5 раза в октябре!). Поскольку позиционной обороны при крайне низкой плотности войск не мог себе позволить никто, такое соотношение сил было равносильно тому, что РККА, блокируя противника на большинстве участков с незначительным перевесом или вовсе без такового, и даже наступая с таким соотношением сил на Востоке (см. ниже), благодаря этому могло сосредоточить на интересующих РККА участках уже подавляющий перевес (в октябре - 3,5:1 и на фронте генерального сражения против ВСЮР, и против Юденича).
Пара уточнений - во-первых, ИМХО здесь проблему нужно разбить на две части:
На стратегическом уровне обеспечить такое превосходство позволяли в первую очередь низкая активность либо невысокие боевые качества белых армий на других фронтах. При этом самим переброскам пополнений и войск с других фронтов или регионов мешала чрезвычайная слабость транспортной инфраструктуры (о чем подробнее чуть позже). Что же касается тактического и оперативного уровня, то тут сказывался уже невысокий уровень красных войск, по сути не позволявший осуществлять нормальное маневрирование и предопределявшее то, что командование красных вынуждено было банально давить противника числом. Вот характерная цитата из документа того времени:
«Такое положение вещей с перевозками на Кавказский фронт ставит командование в очень тяжелое положение, особенно, если принять во внимание, что во всех операциях против Деникина Главнокомандованию приходится требуемую на фронте массировку сил на ударных направлениях создавать путем подачи фронту свежих дивизий, а не путем перегруппировок действующих на фронте частей. Эта характерная особенность южных фронтов обуславливалась, с одной стороны, очень слабыми как но качеству, так и по числу кадрами южных дивизий и, с другой, значительно низкой подготовкой командного состава, для которого в большинстве случаев такого рода маневры были непосильны, и приходилось мириться с простейшими видами маневра, где прямолинейность являлась основным приемом. Отсюда ясно, что прекращение перебросок равносильно прекращению всякого маневра на Кавказском фронте, быть может, в самый решительный момент».
Второй момент - что касается трехкратного преимущества в общей численности выливавшегося в максимум полуторное преимущество в бойцах - это было следствием чрезвычайно нерациональной организационно-штатной структуры советских войск. Вот что об этом писал например Свечин: «Примером нерациональной организации является устройство Красной пехоты в течение гражданской войны. Принципиальное желание уменьшить процент нестроевых привело первых устроителей к отказу от корпуса, как организационной единицы, что в условиях гражданской войны было, несомненно, правильно. Но в дальнейшем штат дивизии возрос до 50 тысяч. Автору этих строк в 1918 г. приходилось, в служебном порядке, доказывать, что при расстроенной экономике и крайнем ослаблении железнодорожного транспорта, для гражданской войны выгодно принять маленький штат дивизии - в 8 батальонов, или даже в 4 батальона и 3 батареи, по образцу штата довоенных Закаспийских бригад, что сила дивизии в 5 - 6 тысяч наилучше отвечает сложившимся условиям гражданской войны. Восторжествовало, однако, противоположное требование - перевести дивизии из 18-ба-тальонного в 27-батальонный состав. 18 батальонов дивизии, при данной экономической базе войны, могли быть только очень слабы и не превосходили немногих тысяч; желание иметь больше пехоты вело главнокомандование к увеличению числа батальонов, но так как экономика оставалась та же, то батальоны делались еще слабее, и численность строевых в дивизии не повышалась. Зато тылы росли на все 27 батальонов, и в результате за несоответствие организации требованиям характера войны пришлось поплатиться неимоверным повышением числа нестроевых над бойцами. Отношение 12 нестроевых к одному строевому считалось уже благополучием, и часто росло значительно далее (у поляков, невидимому, на 7 мобилизованных в 1920 г. приходился 1 строевой). Дивизии же дрались в том же составе 2 - 6 тысяч, который намечался Всероссийским главным штабом».
В людских же ресурсах, резервах и вооружении РККА превосходила белых в еще большей степени (примерно 100-105 млн. чел. под контролем у красных сравнительно с совокупными максимум 40-50 млн. у белых; почти троекратное превосходство красных над белыми в общей численности армии в июле, трех-с-половиной-кратное - в октябре!).
Что касается превосходства в людских резервах, то существовали факторы, которые в значительной степени нивелировали данное преимущество - от организационных проблем до слабости транспортной инфраструктуры. Последний фактор я уже упоминал выше - так вот что касается людских ресурсов, то проблемы с транспортом в значительной степени сводили на нет превосходство красных в человеческих ресурсах. Последние элементарно - мобилизовав значительное количество населения - не могли своевременно и в необходимом объеме перебросить пополнения, а также войска с освободившихся фронтов на фронта активные. Вот например еще одна цитата:
«Изложенная обстановка требует усиления фронта как присылкой свежих боевых дивизий, так и быстрым укомплектованием поредевших рядов всех дивизий Кавказского фронта. Однако, несмотря на своевременно принятые меры по усилению фронта тремя стрелковыми дивизиями и одной кавалерийской, до настоящего времени все эти силы находятся еще очень далеко от своих районов сосредоточения, так 52 дивизия, намеченная к переброске из района Дмитриевска по железной дороге, оказалась вынужденной двигаться походным порядком 680 верст, в настоящее время находится в районе Купянска, т. е. в 320 верстах от фронта 8 армии, куда она перебрасывается. 29 дивизия, начав погрузку 16 ноября [сам документ готовился в конце января], сосредоточила лишь одну бригаду, остальные ее части находятся на колесах, имея голову в Отрожке и хвост в Тюмени, Оставшиеся эшелоны тыловых учреждений продолжают грузиться в Ялуторовске, причем сейчас не представляется возможным хотя бы приблизительно указать, когда эта дивизия может собраться, так как 20 января НКПС потребовал приступить к разгрузке эшелонов дивизии в тех узлах, где они находятся, так как дальше протянуть ничего нельзя за забитостью узлов. Не в лучших условиях находится переброска 24 дивизии, два полка которой сосредоточились в Поворино, а остальные находятся в эшелонах и часть даже не приступала к погрузке. Окончательное сосредоточение этой дивизии ожидать не приходится, так как и в отношении ее поступило требование приостановить дальнейшую отправку. 12 кавалерийская дивизия, пройдя походным порядком 345 верст, сосредоточилась в балашовском районе. Из сказанного видно, что командование оказалось абсолютно лишенным возможности своевременно усилить Кавказский фронт свежими дивизиями. Не лучше обстоит дело и с перевозками маршевых пополнений. Бесконечно простаивая на узловых станциях, большая часть пополнений тоже не прибыла в указанные им места, а если и прибыла, то с большим процентом утечки, между тем численность дивизий падает и падает ежедневно».
Как видно, за два месяца железнодорожники смогли перевезти из Сибири на Дон лишь 1/3 дивизии, при этом части дивизии и через два месяца все еще оставались в Сибири (Тюмень, Ялуторовск). Отчасти достижение упомянутого выше трехкратного превосходства над деникинскими войсками стало возможным благодаря приближению самого фронта к Москве, и как следствие, сокращению тыловых коммуникаций. У белых армий изначально коммуникации были короче, и базировались они на районы с лояльным к ним территориям. С приближением фронта к Москве коммуникации стали удлиняться, население было менее лояльно плюс с ростом армии доля добровольцев и удельный вес офицерского состава стали размываться - соответственно качество армии стало снижаться.
Возвращаясь к РККА - особенно остро проблема транспортной инфраструктуры сказалась в ходе советско-польской войны, когда руководство западного фронта летом 1920 года не могло перебросить на фронт уже подготовленные и многочисленные (до 100 тыс. чел.) пополнения Запасной армии фронта. При этом речь шла даже не о перебросках из центральной России, а о перебросках из тыла фронта - то есть района Смоленска и Белоруссии.
На этом фоне при объяснении причин поражения белого движения в 1919/20 на самом деле фактически не остается места для излюбленных игрушек отечественных публицистов и историков - эксцессуальных преступлений, учиненных представителями обеих сторон, недочетов аграрной и прочих программ, грабежей, неэффективности пропаганды и т.п. Все это могло быть только дополнительными факторами, причем не особенно существенными.
Вот это уже спорно - считать иные факторы несущественными ИМХО неправильно. На том же Востоке отнюдь не превосходство в численности стало причиной победы большевиков. И на деникинском фронте двойное-тройное общее превосходство большевиков и полуторное в бойцах отнюдь не мешало им до поры до времени терпеть поражения - и потерять территорию с большими мобилизационными контингентами, которую белые в свою очередь получили. При этом полученное белые реализовать в итоге не смогли - ведь мобилизационные ресурсы белых летом 1919 года все увеличивались, а красных только уменьшались. Летом 1919 года победа большевиков отнюдь не была предопределена. Возвращаясь к проблеме перебросок пополнений из глубины России на фронт - большие мобилизационные возможности большевиков например в Вологде или Казани заметно в меньшей степени влияли на рост численности соединений, непосредственно участвующих в боевых действиях, чем их мобилизационные возможности в прифронтовых районах. А здесь уже сказывалась большая или меньшая поддержка той или иной стороны населением - то есть среди прочего факторы, отброшенные выше как несущественные.
Большевики уже к концу зимы 1917/18 унаследовали от имперской и «демократической» России практически весь военно-технический запас Российской империи (белым из него не досталось, напротив, практически ничего), подавляющую часть ее людского потенциала и основные ее центры. Это и было главным фактором их победы, на фоне которого уже не было нужды в остальных: даже в пору наибольших удач белого движения большевики все еще удерживали из полученного ими наследства 2/3 людского потенциала Российской империи и имели 30-ти, а потом 50-ти процентное превосходство над белыми в бойцах на фронте, и в три, а потом три с половиной раза - в общей массе военнослужащих.
Таким образом, что касается перечисленных выше факторов - а) людские ресурсы действительно были гораздо больше, и являлись одним из важнейших факторов, но считать это единственным и важнейшим фактором, ИМХО, неверно, поскольку реализовать это преимущество было весьма сложно; б) военно-технические запасы - этот фактор был наверное как минимум равен первому по своему значению. Хотя запасы достаточно быстро истощались и не позволяли вести боевые действия даже близко с той же интенсивностью, характерной для боевых действий ПМВ, положение красных было заметно более благоприятным по сравнению с белыми, даже с учетом помощи последним Антанты. Впрочем не стоит и преувеличивать значение запасов - тем более что многое осталось на Украине или на Севере, да и с оставшимся большевикам ситуация была различна. Если снарядов, в особенности трехдюймовых действительно оставалось достаточно много, то например патроны были почти израсходованы уже к лету 1919 года, то есть к наиболее активному периоду гражданской войны: так, согласно Докладу о состоянии снабжения Красной армии от 9 мая 1919 года запасы патронов составляли 189 млн. штук, между тем потребность в патронах в месяц активных операций составляла 70-90 млн. штук - соответственно, согласно оценок того же доклада, патронов оставалось на 2-2,5 месяца.; в) основные центры - это опять же спорно. У большевиков были Москва и Питер с разрушенной промышленностью, но например два из основных промышленных районов - Донбасс и Украина и Урал - периодически переходили из рук в руки и значительное время контролировались белыми. Опять же белые находились в гораздо более благоприятном отношении в отношении продовольствия - контролируемые ими регионы являлись одними из основных производителей товарного зерна, а центральная Россия - с ее соотношением населения и зернового производства - была наоборот хлебодефицитной. В той ситуации фактор немаловажный, острый дефицит продовольствия и проблема его перераспределения, проблема снабжения продовольствием крупных городов, заставлял например большевиков держать большие воинские контингенты в тылу для реализации программы продразверстки.
Итак, аппарат власти большевиков позволял выкачивать из населения людей в армию с большей эффективностью, чем аппарат власти ВСЮР, но львиная доля выкачанных шла, закономерным образом, на поддержание самой деятельности этого громоздкого аппарата, и для фронта в итоге у красных доходило _меньше_ (на душу населения) людей, чем у ВСЮР, то есть по конечному результату большевистская система власти и мобилизации оказывалась МЕНЕЕ эффективной, чем у ВСЮР.
Здесь ситуация оказалась все-таки не в меньшей эффективности системы власти и мобилизации - те же штаты 9-полковых дивизий в конечном итоге придумывали те же самые военспецы, да и проблема расстояний и разрухи на транспорте точно также оказалась объективной, с ней же столкнулись и белые армии с увеличением захваченной ими территории.
Единственным исключением была осень 1919, когда большевики смогли и по интенсивности доставления бойцов на фронт (по отношению к числу населения) превзойти ВСЮР, но превосходство это было невелико (только на 15 процентов). Незадолго до этого, летом, по этому главному параметру ВСЮР, наоборот, превосходили РККА примерно на столько же (на 13 процентов), а РККА в 1920 уступила по этому показателю наихудшим (осенним) показателям ВСЮР на 5 процентов… В общем, можно сказать, что по главному параметру эффективности военно-мобилизационной машины (доставление на фронт «бойцов» на единицу населения) РККА и ВСЮР в течение 1919 шли практически на равных.
Ну и еще пара мелких замечаний:
скверные профессиональные качества и малоопытность его реального военного руководства и страшный дефицит хороших офицеров на Востоке приводил к тому, что посланные из Центра, с запада, возглавляемые хорошими профессионалами сухопутной войны войска Восточного фронта красных даже при практическом равенстве сил наносили Колчаку одно жестокое поражение за другим (хотя при том же примерном равенстве сил иной раз били красных и колчаковцы, как в своем контраступлении на Тоболе). В итоге красные могли позволить себе содержать на востоке не больше бойцов, чем было у противника, а все свое превосходство реализовывать против своего самого опасного противника - ВСЮР.
Выделенное жирным нуждается в небольшом уточнении. Изначально колчаковские войска представляли для советской власти наибольшую опасность, поэтому именно там изначально были сосредоточены лучшие по своим боевым свойствам часта. Отчасти этот фактор (наряду с упомянутыми выше) объясняет и более благоприятное для красных соотношение на Вост. Фронте. Соответственно мобилизовав изначально наиболее устойчивый контингент именно на Вост. Фронт, на юг собрать крепкий костяк собрать было уже сложнее.
Сравнительное качество войск и командования очевидно! Следует подчеркнуть, что в феврале-марте 1920 года красные одолевали и обращали в расстроенное отступление ВСЮР уже и при РАВЕНСТВЕ сил и даже при небольшом превосходстве белых! Но к этому времени из 65 тыс. штыков и сабель ВСЮР на противобольшевистском фронте только 13 тыс. (10 тыс. Кутепова на Кавказе и 3 тыс. Слащева в Крыму) были «добровольческими» частями, прочие - чисто казачьи или в основном казачьи. Из этого ясно видно, что качественное превосходство ВСЮР над РККА в предыдущем году держалось на «добровольцах».
Разумеется качество «добровольческих» частей было выше казачьих и иных, но ЕМНИП, доля казачьих частей была весьма высока и летом 1919 года, на самом пике успехов ВСЮР.
Заключение.
В целом мне статья очень понравилась, и, что касается моих замечаний, то они, как мне представляется несущественны. Я бы лишь подкорректировал некоторые выводы - конкретно в той части, что именно преимущество большевиков в населении являлось причиной, изначально предопределившей победу большевиков. Безусловно, это было одним из наиболее важных причин, но признавать ее самой важной, а тем более, чуть ли не единственной причиной, я бы не стал. Не меньшую роль наряду с преимуществом большевиков в численности и лучшей их материальной обеспеченности, играли и проблемы неправильной внутренней политики вождей Белого движения (в первую очередь в Сибири), а также несогласованности их действий на разных направлениях.
ИМХО статья и проведенный в ней анализ очень интересны, но хотелось бы сделать несколько замечаний, в некоторой степени касающихся итоговых выводов. Как известно, дьявол скрывается в деталях и данные детали могут несколько подкорректировать выводы.
На фронтах РККА против белых в совокупности в июле соотношение бойцов было 1:1,3, а в октябре - уже 1:1,5 в пользу РККА. По общей численности состава вооруженных сил превосходство это было еще бОльшим (в 2,8 раз в июле, в 3,5 раза в октябре!). Поскольку позиционной обороны при крайне низкой плотности войск не мог себе позволить никто, такое соотношение сил было равносильно тому, что РККА, блокируя противника на большинстве участков с незначительным перевесом или вовсе без такового, и даже наступая с таким соотношением сил на Востоке (см. ниже), благодаря этому могло сосредоточить на интересующих РККА участках уже подавляющий перевес (в октябре - 3,5:1 и на фронте генерального сражения против ВСЮР, и против Юденича).
Пара уточнений - во-первых, ИМХО здесь проблему нужно разбить на две части:
На стратегическом уровне обеспечить такое превосходство позволяли в первую очередь низкая активность либо невысокие боевые качества белых армий на других фронтах. При этом самим переброскам пополнений и войск с других фронтов или регионов мешала чрезвычайная слабость транспортной инфраструктуры (о чем подробнее чуть позже). Что же касается тактического и оперативного уровня, то тут сказывался уже невысокий уровень красных войск, по сути не позволявший осуществлять нормальное маневрирование и предопределявшее то, что командование красных вынуждено было банально давить противника числом. Вот характерная цитата из документа того времени:
«Такое положение вещей с перевозками на Кавказский фронт ставит командование в очень тяжелое положение, особенно, если принять во внимание, что во всех операциях против Деникина Главнокомандованию приходится требуемую на фронте массировку сил на ударных направлениях создавать путем подачи фронту свежих дивизий, а не путем перегруппировок действующих на фронте частей. Эта характерная особенность южных фронтов обуславливалась, с одной стороны, очень слабыми как но качеству, так и по числу кадрами южных дивизий и, с другой, значительно низкой подготовкой командного состава, для которого в большинстве случаев такого рода маневры были непосильны, и приходилось мириться с простейшими видами маневра, где прямолинейность являлась основным приемом. Отсюда ясно, что прекращение перебросок равносильно прекращению всякого маневра на Кавказском фронте, быть может, в самый решительный момент».
Второй момент - что касается трехкратного преимущества в общей численности выливавшегося в максимум полуторное преимущество в бойцах - это было следствием чрезвычайно нерациональной организационно-штатной структуры советских войск. Вот что об этом писал например Свечин: «Примером нерациональной организации является устройство Красной пехоты в течение гражданской войны. Принципиальное желание уменьшить процент нестроевых привело первых устроителей к отказу от корпуса, как организационной единицы, что в условиях гражданской войны было, несомненно, правильно. Но в дальнейшем штат дивизии возрос до 50 тысяч. Автору этих строк в 1918 г. приходилось, в служебном порядке, доказывать, что при расстроенной экономике и крайнем ослаблении железнодорожного транспорта, для гражданской войны выгодно принять маленький штат дивизии - в 8 батальонов, или даже в 4 батальона и 3 батареи, по образцу штата довоенных Закаспийских бригад, что сила дивизии в 5 - 6 тысяч наилучше отвечает сложившимся условиям гражданской войны. Восторжествовало, однако, противоположное требование - перевести дивизии из 18-ба-тальонного в 27-батальонный состав. 18 батальонов дивизии, при данной экономической базе войны, могли быть только очень слабы и не превосходили немногих тысяч; желание иметь больше пехоты вело главнокомандование к увеличению числа батальонов, но так как экономика оставалась та же, то батальоны делались еще слабее, и численность строевых в дивизии не повышалась. Зато тылы росли на все 27 батальонов, и в результате за несоответствие организации требованиям характера войны пришлось поплатиться неимоверным повышением числа нестроевых над бойцами. Отношение 12 нестроевых к одному строевому считалось уже благополучием, и часто росло значительно далее (у поляков, невидимому, на 7 мобилизованных в 1920 г. приходился 1 строевой). Дивизии же дрались в том же составе 2 - 6 тысяч, который намечался Всероссийским главным штабом».
В людских же ресурсах, резервах и вооружении РККА превосходила белых в еще большей степени (примерно 100-105 млн. чел. под контролем у красных сравнительно с совокупными максимум 40-50 млн. у белых; почти троекратное превосходство красных над белыми в общей численности армии в июле, трех-с-половиной-кратное - в октябре!).
Что касается превосходства в людских резервах, то существовали факторы, которые в значительной степени нивелировали данное преимущество - от организационных проблем до слабости транспортной инфраструктуры. Последний фактор я уже упоминал выше - так вот что касается людских ресурсов, то проблемы с транспортом в значительной степени сводили на нет превосходство красных в человеческих ресурсах. Последние элементарно - мобилизовав значительное количество населения - не могли своевременно и в необходимом объеме перебросить пополнения, а также войска с освободившихся фронтов на фронта активные. Вот например еще одна цитата:
«Изложенная обстановка требует усиления фронта как присылкой свежих боевых дивизий, так и быстрым укомплектованием поредевших рядов всех дивизий Кавказского фронта. Однако, несмотря на своевременно принятые меры по усилению фронта тремя стрелковыми дивизиями и одной кавалерийской, до настоящего времени все эти силы находятся еще очень далеко от своих районов сосредоточения, так 52 дивизия, намеченная к переброске из района Дмитриевска по железной дороге, оказалась вынужденной двигаться походным порядком 680 верст, в настоящее время находится в районе Купянска, т. е. в 320 верстах от фронта 8 армии, куда она перебрасывается. 29 дивизия, начав погрузку 16 ноября [сам документ готовился в конце января], сосредоточила лишь одну бригаду, остальные ее части находятся на колесах, имея голову в Отрожке и хвост в Тюмени, Оставшиеся эшелоны тыловых учреждений продолжают грузиться в Ялуторовске, причем сейчас не представляется возможным хотя бы приблизительно указать, когда эта дивизия может собраться, так как 20 января НКПС потребовал приступить к разгрузке эшелонов дивизии в тех узлах, где они находятся, так как дальше протянуть ничего нельзя за забитостью узлов. Не в лучших условиях находится переброска 24 дивизии, два полка которой сосредоточились в Поворино, а остальные находятся в эшелонах и часть даже не приступала к погрузке. Окончательное сосредоточение этой дивизии ожидать не приходится, так как и в отношении ее поступило требование приостановить дальнейшую отправку. 12 кавалерийская дивизия, пройдя походным порядком 345 верст, сосредоточилась в балашовском районе. Из сказанного видно, что командование оказалось абсолютно лишенным возможности своевременно усилить Кавказский фронт свежими дивизиями. Не лучше обстоит дело и с перевозками маршевых пополнений. Бесконечно простаивая на узловых станциях, большая часть пополнений тоже не прибыла в указанные им места, а если и прибыла, то с большим процентом утечки, между тем численность дивизий падает и падает ежедневно».
Как видно, за два месяца железнодорожники смогли перевезти из Сибири на Дон лишь 1/3 дивизии, при этом части дивизии и через два месяца все еще оставались в Сибири (Тюмень, Ялуторовск). Отчасти достижение упомянутого выше трехкратного превосходства над деникинскими войсками стало возможным благодаря приближению самого фронта к Москве, и как следствие, сокращению тыловых коммуникаций. У белых армий изначально коммуникации были короче, и базировались они на районы с лояльным к ним территориям. С приближением фронта к Москве коммуникации стали удлиняться, население было менее лояльно плюс с ростом армии доля добровольцев и удельный вес офицерского состава стали размываться - соответственно качество армии стало снижаться.
Возвращаясь к РККА - особенно остро проблема транспортной инфраструктуры сказалась в ходе советско-польской войны, когда руководство западного фронта летом 1920 года не могло перебросить на фронт уже подготовленные и многочисленные (до 100 тыс. чел.) пополнения Запасной армии фронта. При этом речь шла даже не о перебросках из центральной России, а о перебросках из тыла фронта - то есть района Смоленска и Белоруссии.
На этом фоне при объяснении причин поражения белого движения в 1919/20 на самом деле фактически не остается места для излюбленных игрушек отечественных публицистов и историков - эксцессуальных преступлений, учиненных представителями обеих сторон, недочетов аграрной и прочих программ, грабежей, неэффективности пропаганды и т.п. Все это могло быть только дополнительными факторами, причем не особенно существенными.
Вот это уже спорно - считать иные факторы несущественными ИМХО неправильно. На том же Востоке отнюдь не превосходство в численности стало причиной победы большевиков. И на деникинском фронте двойное-тройное общее превосходство большевиков и полуторное в бойцах отнюдь не мешало им до поры до времени терпеть поражения - и потерять территорию с большими мобилизационными контингентами, которую белые в свою очередь получили. При этом полученное белые реализовать в итоге не смогли - ведь мобилизационные ресурсы белых летом 1919 года все увеличивались, а красных только уменьшались. Летом 1919 года победа большевиков отнюдь не была предопределена. Возвращаясь к проблеме перебросок пополнений из глубины России на фронт - большие мобилизационные возможности большевиков например в Вологде или Казани заметно в меньшей степени влияли на рост численности соединений, непосредственно участвующих в боевых действиях, чем их мобилизационные возможности в прифронтовых районах. А здесь уже сказывалась большая или меньшая поддержка той или иной стороны населением - то есть среди прочего факторы, отброшенные выше как несущественные.
Большевики уже к концу зимы 1917/18 унаследовали от имперской и «демократической» России практически весь военно-технический запас Российской империи (белым из него не досталось, напротив, практически ничего), подавляющую часть ее людского потенциала и основные ее центры. Это и было главным фактором их победы, на фоне которого уже не было нужды в остальных: даже в пору наибольших удач белого движения большевики все еще удерживали из полученного ими наследства 2/3 людского потенциала Российской империи и имели 30-ти, а потом 50-ти процентное превосходство над белыми в бойцах на фронте, и в три, а потом три с половиной раза - в общей массе военнослужащих.
Таким образом, что касается перечисленных выше факторов - а) людские ресурсы действительно были гораздо больше, и являлись одним из важнейших факторов, но считать это единственным и важнейшим фактором, ИМХО, неверно, поскольку реализовать это преимущество было весьма сложно; б) военно-технические запасы - этот фактор был наверное как минимум равен первому по своему значению. Хотя запасы достаточно быстро истощались и не позволяли вести боевые действия даже близко с той же интенсивностью, характерной для боевых действий ПМВ, положение красных было заметно более благоприятным по сравнению с белыми, даже с учетом помощи последним Антанты. Впрочем не стоит и преувеличивать значение запасов - тем более что многое осталось на Украине или на Севере, да и с оставшимся большевикам ситуация была различна. Если снарядов, в особенности трехдюймовых действительно оставалось достаточно много, то например патроны были почти израсходованы уже к лету 1919 года, то есть к наиболее активному периоду гражданской войны: так, согласно Докладу о состоянии снабжения Красной армии от 9 мая 1919 года запасы патронов составляли 189 млн. штук, между тем потребность в патронах в месяц активных операций составляла 70-90 млн. штук - соответственно, согласно оценок того же доклада, патронов оставалось на 2-2,5 месяца.; в) основные центры - это опять же спорно. У большевиков были Москва и Питер с разрушенной промышленностью, но например два из основных промышленных районов - Донбасс и Украина и Урал - периодически переходили из рук в руки и значительное время контролировались белыми. Опять же белые находились в гораздо более благоприятном отношении в отношении продовольствия - контролируемые ими регионы являлись одними из основных производителей товарного зерна, а центральная Россия - с ее соотношением населения и зернового производства - была наоборот хлебодефицитной. В той ситуации фактор немаловажный, острый дефицит продовольствия и проблема его перераспределения, проблема снабжения продовольствием крупных городов, заставлял например большевиков держать большие воинские контингенты в тылу для реализации программы продразверстки.
Итак, аппарат власти большевиков позволял выкачивать из населения людей в армию с большей эффективностью, чем аппарат власти ВСЮР, но львиная доля выкачанных шла, закономерным образом, на поддержание самой деятельности этого громоздкого аппарата, и для фронта в итоге у красных доходило _меньше_ (на душу населения) людей, чем у ВСЮР, то есть по конечному результату большевистская система власти и мобилизации оказывалась МЕНЕЕ эффективной, чем у ВСЮР.
Здесь ситуация оказалась все-таки не в меньшей эффективности системы власти и мобилизации - те же штаты 9-полковых дивизий в конечном итоге придумывали те же самые военспецы, да и проблема расстояний и разрухи на транспорте точно также оказалась объективной, с ней же столкнулись и белые армии с увеличением захваченной ими территории.
Единственным исключением была осень 1919, когда большевики смогли и по интенсивности доставления бойцов на фронт (по отношению к числу населения) превзойти ВСЮР, но превосходство это было невелико (только на 15 процентов). Незадолго до этого, летом, по этому главному параметру ВСЮР, наоборот, превосходили РККА примерно на столько же (на 13 процентов), а РККА в 1920 уступила по этому показателю наихудшим (осенним) показателям ВСЮР на 5 процентов… В общем, можно сказать, что по главному параметру эффективности военно-мобилизационной машины (доставление на фронт «бойцов» на единицу населения) РККА и ВСЮР в течение 1919 шли практически на равных.
Ну и еще пара мелких замечаний:
скверные профессиональные качества и малоопытность его реального военного руководства и страшный дефицит хороших офицеров на Востоке приводил к тому, что посланные из Центра, с запада, возглавляемые хорошими профессионалами сухопутной войны войска Восточного фронта красных даже при практическом равенстве сил наносили Колчаку одно жестокое поражение за другим (хотя при том же примерном равенстве сил иной раз били красных и колчаковцы, как в своем контраступлении на Тоболе). В итоге красные могли позволить себе содержать на востоке не больше бойцов, чем было у противника, а все свое превосходство реализовывать против своего самого опасного противника - ВСЮР.
Выделенное жирным нуждается в небольшом уточнении. Изначально колчаковские войска представляли для советской власти наибольшую опасность, поэтому именно там изначально были сосредоточены лучшие по своим боевым свойствам часта. Отчасти этот фактор (наряду с упомянутыми выше) объясняет и более благоприятное для красных соотношение на Вост. Фронте. Соответственно мобилизовав изначально наиболее устойчивый контингент именно на Вост. Фронт, на юг собрать крепкий костяк собрать было уже сложнее.
Сравнительное качество войск и командования очевидно! Следует подчеркнуть, что в феврале-марте 1920 года красные одолевали и обращали в расстроенное отступление ВСЮР уже и при РАВЕНСТВЕ сил и даже при небольшом превосходстве белых! Но к этому времени из 65 тыс. штыков и сабель ВСЮР на противобольшевистском фронте только 13 тыс. (10 тыс. Кутепова на Кавказе и 3 тыс. Слащева в Крыму) были «добровольческими» частями, прочие - чисто казачьи или в основном казачьи. Из этого ясно видно, что качественное превосходство ВСЮР над РККА в предыдущем году держалось на «добровольцах».
Разумеется качество «добровольческих» частей было выше казачьих и иных, но ЕМНИП, доля казачьих частей была весьма высока и летом 1919 года, на самом пике успехов ВСЮР.
Заключение.
В целом мне статья очень понравилась, и, что касается моих замечаний, то они, как мне представляется несущественны. Я бы лишь подкорректировал некоторые выводы - конкретно в той части, что именно преимущество большевиков в населении являлось причиной, изначально предопределившей победу большевиков. Безусловно, это было одним из наиболее важных причин, но признавать ее самой важной, а тем более, чуть ли не единственной причиной, я бы не стал. Не меньшую роль наряду с преимуществом большевиков в численности и лучшей их материальной обеспеченности, играли и проблемы неправильной внутренней политики вождей Белого движения (в первую очередь в Сибири), а также несогласованности их действий на разных направлениях.