Исаакий. Корпорация РПЦ МП как ненадежный партнер. Имущественные отношения.
В бизнесе далеко не со всеми заключают договора и ведут дела. А дела ведут с разными контрагентами по-разному. С одними - доверительно, неформально, с другими - по всей проформе, обложившись полным комплектом документов и постоянно ожидая подвоха. Эти вариации доверительности отношений наблюдаются, конечно, не только в бизнесе.
Возможно, что РПЦ МП, применительно как раз к категории доверие, в своих имущественных отношениях с обществом в России, уже находится на пол-пути от "обложившись полным комплектом документов" и только на наших (общества) условиях, до "не хотим вести с вами дела", граждане функционеры-чиновники РПЦ.
Подчеркну: речь не о Церкви, к которой имеют самое непосредственное отношение православные миряне. А именно о религиозной организации РПЦ МП. Как корпорации. Куда мало кто из православных мирян входит, является сотрудником.
Так вот, про имущественные отношения. С интересом слежу за дискуссией об аспектах гипотетической передачи Исаакия (имущество) РПЦ МП. Полемизируют политик Оксана Дмитриева и главный юрист РПЦ МП игуменья Ксения Чернега. Тут:
КАРТ-БЛАНШ. Передача Исаакия Церкви в любом виде незаконна. Оксана Дмитриева. 20.02.2017.
Музейная специфика собора не позволяет отчуждать его - это государственная собственность.
КАРТ-БЛАНШ. Правовые сюрпризы для противников передачи Исаакия. Игуменья Ксения (Чернега). 22.02.2017.
Руководитель юридической службы Московской патриархии опровергает утверждения о беззаконности возвращения собора РПЦ
Системная незаконность передачи Исаакия. Оксана Дмитриева. 03.03.2017.
Доказать религиозную ценность и назначение большинства элементов убранства собора невозможно.
Откуда "промежуточный финиш" полемики, со слов Оксаны Генриховны:
"Сама по себе юридическая защита передачи Исаакия со стороны РПЦ вполне закономерна. Вызывает удивление, что статья, написанная духовным лицом, изобилует оскорбительно-уничижительными оценками оппонента, что не всегда уместно даже в политической полемике, не говоря о дискуссии по вопросам собственности религиозного назначения"
Теперь к "недоброму голосу Церкви", о котором писал Сергей Чапнин, бывший приближенный к нынешнему предстоятелю РПЦ МП, добавился ещё и "странный юридический лексикон" игуменьи Ксении Чернега...
И это дамы в пылу полемики еще не добрались до главного - гарантийного финансового покрытия будущим временным пользователем имущества (РПЦ МП) страховой стоимости и эксплуатационных расходов. Что, как никто другой, умеют считать музейщики, регулярно передающий музейные ценности на те же международные выставки.
В этой связи мне как раз вспоминается ответ губернатор Полтавченко (он отписал на коллективный депутатский запрос) о получении таковых (гарантий):
"...исчерпывающие гарантии в части возможностей и наличия у Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) (далее - РПЦ) источников финансирования для осуществления текущей эксплуатации Исаакиевского собора и проведения текущих реставрационных работ..."
Все долго думали, что это. Завеса тайны о "гарантиях", насколько можно судить по недавним материалам, слегка приоткрылась. Уже писал про это ("гарантии" эти, полагаю, вряд ли могут считаться гарантиями):
Отдельно "порадовала" весть из МП о том, что ОАО РЖД то ли дало, то ли собирается дать некое "гарантийное письмо" РПЦ о готовности покрывать расходы Исаакия. Не хочется думать, что сие заявлено по злому умыслу, дабы "красивую картинку нарисовать", как выразился один из спикеров (А.В.Кураев).
Суть в том, что во-первых, ОАО РЖД не является ни банковским, ни страховым юр.лицом и не несет само по себе реальных юридически значимых финансовых обязательств в подобных случаях.
Во-вторых ОАО РЖД само находится в сложной финансовой ситуации и гарантии от такового лица сродни аналогичным от банка-банкрота. Да и не за счет ли удорожания ж.д. билетов РПЦ МП обещает посетителям Исаакия этот "бесценный подарок"?
В третьих, ОАО РЖД де-факто предприятие государственное, так что предъявление гарантий государства от самого себя самому же себе, но в пользу отдельного (отделенного согласно ст.14 Конституции РФ) субъекта выглядит профанацией.
А качественные юридически значимые финансовые и страховые гарантии, предпочтительно в соответствии с международными стандартами, в работе с РПЦ МП совершенно необходимы. Ибо практика показывает: верить на слово - нельзя, недооформлять - опасно. Краткая подборка в тему:
У РПЦ и города нет денег на возрождение бывшего учительского дома на территории Александро-Невской лавры, который представляет собой почти руины. Церковь полагает, что его надо разобрать и собрать заново. 13.02.2017.
Глава экспертного совета РПЦ (Калинин) признал наличие проблем в сфере реставрации храмов. 03 февраля 2017.
Закона на них нет. Татьяна Лиханова. 08 февраля 2017.
В РПЦ сочли ненужным добиваться передачи собора Василия Блаженного. 02 марта 2017.
Москва. 2 марта. INTERFAX.RU - Глава экспертного совета Московского патриархата по церковному искусству, архитектуре и реставрации протоиерей Леонид Калинин не видит необходимости возвращать Русской православной церкви собор Василия Блаженного на Красной площади. "Я считаю, нынешний статус собора Василия Блаженного (находится в ведении Государственного исторического музея - ИФ) оптимален. Я не вижу никакой необходимости передавать его церкви, потому что с передачей передаются не только права, но и обязанности", - заявил священник в четверг в интервью "Интерфаксу". По его словам, эти обязанности выражаются "в огромном материальном компоненте, которого у церкви просто физически нет".
А это статья как раз и показывает, как ведут себя функционеры корпорации РПЦ тогда, когда им просто поверили на слово. То есть заключили договора без какого-либо гарантированного, юридически значимого, финансово подкрепленного страхового обеспечения (залоговый страховой депозит в надёжном банке, страховой полис первоклассной страховой компании):
Церковный подход. Татьяна Лиханова. 01 марта 2017.
РПЦ демонстрирует отменный аппетит, поглощая все новые объекты недвижимости. Но брать на себя ответственность за сохранение полученных памятников не торопится, пытаясь выторговать для себя «особые условия».
И чиновники, и церковники успокаивают горожан тем, что при передаче Исаакиевского собора с РПЦ будут заключены очень жесткие охранные обязательства, нарушение которых чревато расторжением договора. Однако на практике выходит иначе: епархию приходится через суд понуждать заключить охранное обязательство и исполнять его требования.
Так, КГИОП несколько лет не мог добиться заключения охранного обязательства в отношении памятника федерального значения «Дом церковный» (конец XVIII в., Камская ул., 16, лит. Б), переданный в безвозмездное пользование петербургской епархии еще в 1999 году.
Получив подготовленный комитетом документ, пользователь вернул его, приложив свой «протокол разногласий».
Пункт о необходимости обеспечивать уборку прилегающей территории (всего-то десять метров от обреза фундамента) епархия дополняла фразой - «при условии, если территория передана в пользование». К обязательству выполнять за счет пользователя работы по сохранению памятника приписывала - «также за счет бюджетных средств». Требование исполнять предписания органов охраны в установленные сроки снабжала лазейкой, позволяющей уйти от ответственности «в случае отсутствия или недостаточного объема денежных средств». Восстанавливать за свой счет архитектурно-художественные наружные элементы и детали интерьера епархия соглашалась лишь в тех случаях, когда «компетентный орган» докажет, что их утрата или повреждение произошли по вине пользователя. Предусмотренные в типовом охранном договоре размеры штрафов урезались ею в разы: например, за несогласованные работы и изменение предмета охраны взыскивать не 100 тыс. руб., а 50 тысяч. А целый ряд позиций попросту исключить - касающихся обязанности содержать здание-памятник в исправном техническом состоянии, своевременно принимать меры для противодействия его разрушению и др.
Вымарывался и пункт, предусматривающий ответственность пользователя за «необеспечение доступа граждан в помещения памятника, интерьеры которых являются предметом охраны» - неплохая иллюстрация к нынешним заверениям о том, что с передачей Исаакиевского собора РПЦ он «станет еще доступнее».
Суд, рассмотрев заявление КГИОП о понуждении епархии заключить охранное обязательство, вынужден был напомнить ответчику, что закон возлагает на пользователя все бремя ответственности по обеспечению сохранности памятника, его содержанию и содержанию прилегающей территории. И что такие требования были прописаны еще в заключенном с епархией договоре о предоставлении объекта в безвозмездное пользование.
Суд констатировал, что предложенная епархией редакция охранного обязательства «создает ситуацию, при которой ответчик снимает с себя ответственность за невыполнение предписанных работ, формально указав на отсутствие денежных средств» - тогда как предложенный КГИОП вариант как раз «побудит ответчика учитывать соответствующие средства при планировании будущих расходов».
Епархия настаивала, что религиозная организация имеет право на «особые условия» при заключении охранного обязательства, и размеры налагаемых на нее штрафов должны быть ниже применяемых к прочим пользователям.
Однако суд эти доводы не принял, определив, что такой подход «препятствует реализации одной из основных целей государственной охраны объектов культурного наследия», а именно - «предотвращению действий, способных причинить вред памятнику». И указал, что охранно-арендные договоры должны заключаться с религиозными организациями на общих основаниях. Исковые требования КГИОП были удовлетворены в полном объеме.
Впрочем, наличие заключенного с РПЦ охранного обязательства вовсе не означает его исполнения.
Например, еще в 2002 году было заключено охранное обязательство в отношении переданных РПЦ памятников федерального значения «Церковь апостолов Петра и Павла» и «Склеп Адольфа» (Парголово, Шуваловский парк, 41, лит. А и Б). Пользователю предписывалось выполнить обследование несущих конструкций, разработать документацию на противоаварийные, ремонтно-реставрационные работы и провести их до 01.10.2008.
Но по состоянию на конец октября 2012-го, как следовало из акта проверки, пользователь «к выполнению указанных работ не приступил» и даже еще не разработал и не согласовал с комитетом проектную документацию.
Суд обязал их исполнить - отведя на то еще три года. КГИОП настаивал на штрафе в 70 тыс. рублей, однако пропустил срок исковой давности. Так что в итоге епархия и копейкой не поплатилась за то, что в течение десяти лет не исполняла требований охранного обязательства.
И занятая РПЦ позиция, когда она пытается выторговать для себя особые условия и свести к минимуму ответственность за предоставленные ей памятники, не прибавляет уверенности в том, что в случае передачи ей Исаакиевского собора за него можно не тревожиться.