Юбилей революции стал соревнованием трактовок, не совместимых ни друг с другом, ни с фактами...
2017-й год у корпорации РПЦ МП не задался. Российское общество не приняло ни тезиса "передаче Исаакия, как символ примирения", ни императива "Революция 1917-го, как величайшее преступление".
Из РПЦ - наше все? На что кроме Исаакия претендует церковь. «Собеседник».
"А патриарх Кирилл, молчавший все это время (даже после встречи с президентом 1 февраля не сделал никаких заявлений), на минувшей неделе вдруг выступил: мол, в год столетия революции такой жест властей Питера станет символом примирения народа. Будто у нас все еще актуальна гражданская война.
По Хроники мракобесия. Сергей Шелин о сходствах и различиях КПСС и РПЦ МП.
Патриарх Кирилл, следуя, видимо, принципу «тверже по существу, но мягче по форме», сообщил, что «передача собора в год столетия революции в России призвана стать символом примирения народа».
Вероятно, имеется в виду, что в прежнем своем виде, когда верующие в нем спокойно молились, а все прочие, заплатив за вход, безвозбранно его осматривали, Исаакий являлся символом народной розни. Тезис понятен, но не убедит ни одну из сторон.
Хроники мракобесия. Александр Сокуров о проблеме Исаакиевского собора.
- Церковь просит вернуть ей Исаакий как раз во имя примирения.
- Послушайте, ну это же просто демагогия!
И т.д. и т.п. и многожды.
Тогда последовала "коррекция".
Нынешний предстоятель РПЦ МП озадачил россиян не далее, как 19 февраля, сказав после богослужения в Храме Христа Спасителя:
"Революция была великим преступлением. И те, кто обманывал народ, кто вводил его в заблуждение, кто провоцировал его на конфликты, преследовали совсем не те цели, которые они открыто декларировали. Была совсем другая повестка дня, о которой люди совсем даже не помышляли"
Россияне, увы, не согласились с этим тезисом. О чем свидетельствуют данные соц.опросов (87% - против).
Тогда глава синодального отдела РПЦ МП по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда уже 01 марта сделал важное и существенное пояснение, признав Русскую православную церковь по-сути соучастником этого "величайшего преступления" (преступления, - по мнению нынешнего предстоятеля РПЦ МП, разумеется), сказав что:
"Конечно, это во многом вина и ответственность тех священников, которая тогда была. Это одна из причин, и причин очень серьезных, потому что церковь, конечно, не может быть успокоенной"
Вот тут-то (так совпало во времени) памятник Ленину в Выборге (что знаково) и замироточил, согласно заявлению одного авторитетного чиновника Ленинградской области. Банальное совпадение?
Читаем статью в тему. Взгляд из современности на события столетней давности. В т.ч. и поясняющий, то, что обществу ясна позиция официоза РПЦ МП. А уж что этот официоз с ней (позицией) делать будет - это его проблема.
Праздник в антинародных тонах. Сергей Шелин. 03 марта 2017.
Юбилей революции стал соревнованием трактовок, не совместимых ни друг с другом, ни с фактами, но единых в отречении от собственных предков.
По старому стилю столетие Февраля 1917-го уже отметили. А до празднования этих же событий в переводе на новый стиль, по которому отречение царя состоялось 15 марта, остались считанные дни. Юбилейные торжества, которым предстоит теперь затянуться еще как минимум на год, обретают свое лицо и становятся интеллектуальным памятником вовсе не прошлому, а нынешнему нашему 2017 году.
Казенная пропаганда, задача которой - молчать о вещах сколько-нибудь важных и отвлекать внимание публики на что-то постороннее, именно поэтому подает революционный юбилей достаточно вяло и кисло. Бунт против начальства в ее глазах - самая предосудительная из всех возможных вещей, и хотя современная российская государственная система происходит из 1917 года, ничего духоподъемного в этих событиях агитпроп увидеть не может. Поэтому празднование во многом идет самотеком.
Трибуна предоставлена не только привычной телевизионной толпе самодеятельных мыслителей и болтливых охранителей, но даже и нескольким серьезным историкам. Однако вовсе не их слово сегодня преобладает.
Вот трактовки Февраля, исходящие от нескольких главных отечественных фабрик мысли и более или менее успешно забивающие все остальные.
1. Трактовка контрреволюционно-рекомендательная.
Проповедуется людьми с некоторой исторической подготовкой, а также и просто энтузиастами-любителями. Сводится к перебиранию критических моментов февральских дней и исправлению либеральных ошибок отдельно взятых военных и гражданских начальников.
Один преступно тянул с приказом расстрелять толпу. Другой не распорядился изолировать или прикончить таких-то и таких-то. Третий и вовсе проспал самое главное.
Предполагается, что послушайся они советов сегодняшних контрреволюционеров, все бы рассосалось, и Российская империя благоденствовала бы сейчас под скипетром какого-нибудь Николая Пятого или Александра Шестого.
2. Трактовка РПЦ.
Она настолько радикальна, что высшее священноначалие старается ее в последние дни не выпячивать, ограничиваясь рассуждениями о всеобщем прощении и примирении, не очень-то уточняя, кого и с кем.
Но если снять политкорректный флер, то ключевой тезис, охотно развиваемый вслух частью духовенства рангом пониже, прост и логичен. Еще в 2000 году РПЦ канонизировала в лике страстотерпцев не только расстрелянных членов царской семьи, но и самого отрекшегося императора.
Таким образом, февральско-мартовское свержение монарха раз и навсегда должно трактоваться церковью как тягчайшее преступление против святого. РПЦ не просто канонизировала погибших. Она причислила к святым главу навсегда упраздненного режима, заранее заняв безоговорочно охранительную и архаизаторскую политическую позицию применительно к любым событиям нашего времени.
В давние времена католическая церковь, при всем своем консерватизме, воздержалась от причисления к лику святых казненного Людовика Шестнадцатого, чем и уберегла себя от роли заложницы ультрамонархических кругов.
Иерархи РПЦ, принимая решение о канонизации последнего царя, вероятно, заглянули недостаточно далеко вперед. Вердикт не был единодушным и не стал таковым сегодня, но пересмотру, естественно, не подлежит. Поэтому в глазах официальной РПЦ даже Февраль, не говоря уже обо всем последующем, - это лишь приступ народного безумия, который можно объяснить разве что зловредным воздействием врагов монархии и православия.
3. Трактовка либерально-мифологическая.
Февраль изображают в качестве акта создания режима демократии, свободы и прав человека, руководимого передовыми и просвещенными людьми, и непонятно по каким причинам рухнувшего потом под ударами большевиков и ведомых ими люмпенов.
Хотя в действительности прямыми последствиями Февраля в городах было свержение старого истеблишмента, включая и прогрессивное его крыло, а в сельской местности - раздел и разгром крестьянами помещичьих имений.
4. И самая креативная трактовка - молодежно-гламурная.
Талантливый коллектив под руководством Михаила Зыгаря, автора сенсационного сборника придворных сплетен «Вся кремлевская рать. Краткая история современной России», перенес найденный им подход в прошлое и реализует грандиозный проект «1917. Свободная история». За «свободную историю» 1917-го, как до этого и за «историю современной России», выдается череда занятных и изобретательно преподнесенных баек о приключениях и суждениях представителей высшего класса и деятелей художественной интеллигенции.
От великого до глянцевого - один шаг. И если его сделать, то можно спокойно демонстрировать свои навыки и таланты без риска быть за это наказанным. Если бы властям хватило ума, то именно этому переливающемуся всеми красками проекту как раз и надо бы придать официальный статус. Он лучше всех решает юбилейную задачу - уводит от главного, от грандиозности и трагизма революции, сводя ее к эстетскому анекдоту. А уж анекдот - главнейший и любимейший кремлевский жанр.
.................
Впрочем, при всей разнице в яркости и занимательности, эти трактовки состоят друг с другом в глубоком внутреннем родстве. Все они смотрят на революцию как бы сверху, глазами тех двух или трех процентов россиян, которые задавали тон в предреволюционной бюрократии, землевладении, реакционной либо либеральной общественной деятельности, бизнесе и изящных искусствах.
Обитатели сегодняшней России - почти поголовно потомки всех остальных. Но многим из них нравится представлять собственных прадедушек и прабабушек как бессмысленную взбунтовавшуюся чернь, от которой одни беды нормальным привилегированным людям. Именно с этими сановными персонами наши сограждане самого что ни на есть демократического происхождения, которых те не пустили бы даже в собственные прихожие, и пытаются себя отождествить.
Взамен кающихся перед народом интеллигентов революционной эпохи («Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? Потому, что там насиловали и пороли девок: не у того барина, так у соседа» - Александр Блок) у нас сегодня полно интеллектуалов, беспощадно осуждающих тех, кто «гадил в усадьбах», но как-то не думающих о том, что это - их предки.
Таков дух нашего 2017 года. Дух временно взявших верх антинародности и антидемократизма. Когда не положено думать о чем бы то ни было, и уж о революции тем более, как об одном на всех историческом опыте. Как о том, с чем можно и нужно сравнивать сегодняшний день.
Разве не одинаково нелепы и «пронародные» причитания Блока, и антинародный пафос сегодняшних умников? Главное даже не в том, что гуманный барин, который не «порол девок», должен почему-то отвечать за какого-то другого, который «порол». Народное восстание - не презентация урбанистических проектов с напутственными речами и последующим фуршетом. Раз уж началось, то будет полно жестокостей.
Но стоит вспомнить, что «порка девок» происходила не в 1917-м, а при крепостном праве.
Однако Александр II в согласии с тогдашним истеблишментом нашел ответ на вызов времени и отменил крепостное право, после чего угроза народного восстания далеко отодвинулась.
А все, что смог предложить крестьянам Николай II, - это утопическая столыпинская реформа, предпринятая для того, чтобы оградить от них помещичьи имения.
Ну и для дополнительного вразумления, по предписаниям того же премьера Столыпина, карательные отряды в 1906-м и 1907-м пороли и мужиков, и девок целыми деревнями и уездами.
Народ осуждают за то, что сразу после Февраля он снес старые выборные органы, из-за чего рухнула вся система управления.
Но забывают добавить, что десятью годами раньше царь и его премьер произвели государственный переворот и почти полностью лишили большинство жителей страны возможности влиять на состав этих выборных органов.
В 1907-м начальствующие круги отстранили простонародье, а в 1917-м простонародье отстранило начальствующие круги. Всем на беду, разумеется. Однако поступая по той же самой логике.
В 1917-м народ действовал дико и жестоко. Но перед этим старый истеблишмент, почти не задумываясь, втянул страну в мировую войну. Офицеры из дворян и интеллигентов гибли вместе с массами рядовых.
На ком лежала ответственность за бессмысленную смерть лучших людей из всех сословий?
И кто отвечал за то, что большинство жестоких и наивных мятежников 17-го года были неграмотны или малограмотны?
Царская Россия была не очень богатой страной, но и не очень бедной. На всеобщее начальное образование денег вполне бы хватило, если не выбрасывать их на предвоенную гонку вооружений, на строительство дорогостоящих колониальных объектов в китайской Манчжурии и на содержание паразитической верхушки режима.
Понимая, что революционный народ плохо и несправедливо обошелся с истеблишментом, надо осознавать, что и истеблишмент - со всеми своими бессмысленными и беспощадными технократами, порочными фаворитами и бюрократическими утопистами - плохо, несправедливо и некомпетентно управлял народом.
Выход событий из-под контроля созревал десятилетиями. Дело вовсе не в недосмотре бравых полковников, не открывших вовремя беглый огонь по петроградской толпе.
История никогда не повторяется один в один. Но нет ли иронии в том, что историческим героем нашего режима является Петр Столыпин, а не Александр II, а восхваляемыми персонажами Февральской революции 1917-го - сплошь те, кто ее проиграл, причем вовсе не случайно.