Кровная родня # Прилепины за семнадцатью сроками... / Параллели / начало
Ещё генетика народов и генетика известных
Однодворцы Прилепины
ДНК-генеалогия родов / сентябрь, 2017
В романе Захара Прилепина «Обитель» есть эпизод: главный герой видит во сне своих пращуров, чьё спасение от верной гибели - от стрелы и ядра неприятеля, от пожара, позволило появиться на свет самому герою. В предисловии к «Обители» автор проникновенно рассказывает о своих недавно ушедших родных людях. И в «Саньке» об этом же идёт речь. Также в «Обители» есть запоминающаяся глава о разрушении монастырского кладбища на Соловках. ©Ещё с Рыльщиковым: Норманисты пучковы / Памяти М.Задорнова / Александр Баширов
___
В своём рассказе «Бабушка, осы, арбуз» Захар Прилепин пишет: «У реки я присел на траву. Неподалеку стояла лодка, старая, рассохшаяся, мертвая. Она билась о мостки, едва колыхаемая, на истлевшей веревке. Я опустил руку в воду, и вода струилась сквозь пальцы. Другой рукой я сжал траву и землю, в которой лежали мои близкие, которым было так весело, нежно, сладко совсем недавно…».
Читая роман Захара Прилепина «Санькя», я выделил для себя монолог пожилого крестьянина: «А Русь, если поделить всю ее на мной прожитый срок, - всего-то семнадцать сроков наберет. На семнадцать стариков вся Русь делится. Первый родился при хазарине еще…». В романе «Санькя» также мне запомнились строки о стирании родовой памяти: «Только один он, Саша, и остался хранителем малого знания о той жизни, что прожили люди, изображенные на черно-белых снимках, был хоть каким-то свидетелем их бытия. Не станет бабушки - никто никому не объяснит, кто здесь запечатлен, что за народ - Тишины».
И это именно то, что меня самого волнует. Есть интерес к ним, к моим предкам и к людям, с которыми я не состою в кровном родстве, но которые вместе с моими родичами жили на одной земле, рядом, по соседству, ходили на службу в ту же церковь, молились одному Богу, служили тому же государю. Пока что жизни тех людей погружены во тьму, родовая память стёрта. Но не хочется с этим мириться. Желание понять и узнать их - всё это очень знакомая и для меня самого история. Радостно, когда в художественной литературе встречаешь темы, которые волнуют тебя самого. Особенно приятно, когда о важном для тебя написано увлекательно и убедительно. А ещё лично мне очень знакомо и близко желание разузнать, разведать, раскопать хоть какую-нибудь информацию о них, о моих родных людях, восстановить утерянную родовую память. Вообще интересно открывать тайны прошлого. Вот бы провести генеалогическое исследование по Захару Прилепину, однажды как-то само собой внезапно подумалось мне. А почему бы и нет?
И я поделился этой идеей со специалистом по генеалогии, администратором группы «Генеалогия для всех» во ВКонтакте Светланой Карнауховой. Ей идея тоже сразу понравилась, и она согласилась помочь мне в осуществлении этого замысла. Почему меня заинтересовал именно Захар Прилепин? Не только ведь из-за правильных мыслей, изложенных в его литературных произведениях, мыслей понятных и близких мне, и созвучных с моими мыслями и интересами. Не только поэтому. Главное, всё-таки, из-за войны. Вёдь мы прибываем сейчас на войне.
- Какая война? - скажут 90% простых людей, - Вроде бы вокруг не стреляют, всё тихо.
Но точно такое же легкомысленное настроение наблюдалось у советских людей и в мае сорок первого, несмотря на песню «Если завтра война» и фильмы по этой же тематике. За пару месяцев до кризиса в Ливии не один ливиец не поверил бы, если бы ему сказали, что его государство может в одно мгновение превратиться из самого богатого государства на африканском континенте в пепелище. Люди в массе своей стараются не замечать глобальных политических процессов, происходящих в их стране, на континенте, в мире. Люди живут своими житейскими проблемами. И, наверное, так было всегда, и с этим ничего не поделаешь.
До мая 2014 года и для меня глобальные проблемы были чем-то далёким, бесспорно важным, но совсем далёким, и даже почти нереальным, как сюжеты художественных фильмов. «Всё плохое осталось в прошлом и уже не повторится», - думалось мне. Представить себя самого на дымящихся руинах Сталинграда - такое мне никогда не приходило в голову. Но началась война на Донбассе, в том городе, где я родился, где на тот момент жила моя бабушка, мои двоюродные-троюродные родственники, и глобальные проблемы перестали быть для меня далёкими, абстрактными и не касающимися меня. Захар воюет на той войне. За меня воюет. Нет, он не только человек с ружьём. Не это главное. Это тоже важно, но его миссия важней. Он идеолог. Он - поэт в России, больше чем поэт. Его та, донецкая публицистика, его реплики и посты с места события в социальных сетях возвращают нам самих себя, помогают нам понять, что мы не только поедатели еды и изнашиватели одежды. Мы кроме этого люди, у которых есть Родина, мы связаны с землёй, по которой ходим и в долгу перед ней, о чём мы как-то подзабыли. Он помогает нам вернуть свою идентичность. И спасибо ему за это. Поэтому Захар. Поэтому возникла идея провести генеалогическую работу именно по его предкам.
Итак, мы принялись за дело. Светлана предупредила меня, что будет непросто. Важно понять, в каком именно архиве находятся нужные нам документы. А ведь они могут находиться в разных архивах. Наверняка так и будет. Случается, ты посылаешь запрос, и по нескольку месяцев ждёшь ответа. Бывает так, что упираешься в стену. И всё, дальше ходу нет - сгорел храм в середине XIX века, а в нём были все метрические документы за предыдущие двести лет. А копии, которые аккуратно снимались с любого метрического документа, согласно заведённым в Российской империи правилам и порядкам, копии тоже куда-то запропастились. У нас работа пошла на удивление гладко. Нашлись все нужные архивы. На месте, в Липецкой области, нашлись замечательные люди, работающие с этими архивами. Их помощь была нам необходима. Спасибо им огромное. Внеся в фамильное древо, кажется Калину Евдокимова - очередного предка Захара, жившего в XVIII веке, Светлана написала мне: «Всё так гладко и быстро! Это на уровне чуда, нам помогают высшие силы!»
Как приятно думать, что кто-то большой и сильный освещает сверху твой путь карманным фонариком, когда ты бредёшь наугад в кромешной тьме. Через три недели после начала мы имели уже 12 колен и самого далёкого подтверждённого предка писателя Захара Прилепина, Андрея Прилепина, у которого предположительно в 1693 году, по другим данным в 1685 году, родился сын Семён Андреев Прилепин. Сам Андрей Прилепин родился видимо ещё при царе Алексее Михайловиче Романове. Это текст ревизской сказки начала XVIII века, касающийся прямых предков Захара Прилепина по мужской линии, самый ранний из найденных пока документов.
___
Если кто-то не понял, что здесь написано, вот перевод документа РГАДА Ф-350 ОП.2 Д.874 РЕВИЗСКАЯ СКАЗКА:
Добренский уезд село Борисовка за 1720 год.
Яков Савельев сын Котельников 53 лет, у него сын Григорий 18 лет, да брат родной Яков меньшой 50 лет, у него сын Осип 13 лет, у него ж Якова зять - Иван Моисеев сын Пушилин 35 лет, да свойственник Семен Андреев сын Прилепин -35 лет, у Семена сын Степан году.
А вот генеалогическое дерево рода Прилепиных от Андрея, подданного царей и великих князей всея Великая и Малая и Белая России, до писателя Захара (Евгения Николаевича) Прилепина с многочисленными боковыми ответвлениями (открывается в новом окне по клику):
Кликабельно
В качестве примера привожу ссылку на четыре метрических документа, в которых упоминаются предки писателя Захара Прилепина:
___
Всегда трудно начинать исследование. В нашем случае важно было не ошибиться с ближайшими предками писателя. Мало ли что, пойдём по ложному пути, и проведём исследование по односельчанам и однофамильцам и скорее всего по дальним родственникам даже, но не по истинным прямым предкам писателя. Эту необходимую начальную работу точно и чётко провела Светлана Карнаухова. Сначала на сайте «Мемориал» она нашла документы о пленном красноармейце Семёне Захаровиче Прилепине, предположительно деде писателя. Следующий шаг - поиск даты рождения Семёна Захаровича и имён его родителей в архиве. Родителей звали Захар Петрович и Мария Стефановна, в девичестве Кузнецова, это мы узнали из метрических документов, хранящихся в архиве, конкретно, из записи о венчании от 23.01.1894 г. Дата рождения Семёна в германских документах, свидетельствующих о пребывании в плену, совпала с датой в метрических документах села Каликина. Параллельно мы из достоверных источников узнали точную дату рождения деда писателя Захара Прилепина Семёна Захаровича. В интернете мы нашли упоминания девичьих фамилии, имён и отчеств бабушки и прабабушки писателя им самим (Вострикова Мария Павловна и Кузнецова Мария Стефановна), и упоминание писателем Захаром Прилепиным имени и отчества его прадеда по мужской линии (Захар Петрович). С прабабушкой нас одолевали серьёзные сомнения. Сами посудите, при составлении анкеты на Семёна Захаровича в немецком плену упоминается девичья фамилия матери Семёна. То ли писарь-немец оказался не очень старательным и аккуратным, то ли он не расслышал фамилию, может быть, Семён Захарович не очень чётко произнёс девичью фамилию матери, когда составлялась анкета, но запись в документе очень отдалённо напоминает русскую фамилию Кузнецова. Обратите внимание, в строке, где необходимо указать имя отца, указано имя Захар. Там, где должно быть указано имя матери, указана девичья фамилия матери в интерпретации писавшего.
___
И только после первоначальной подготовительной работы, после того как у нас не осталось сомнений, что мы нашли метрические документы, где упоминаются нужные нам люди, мы занялись дальнейшими поисками, и нашли всех, кого можно было найти в наших условиях.
Когда мы только принялись за наше исследование, сразу же выяснили, что многочисленные Прилепины из села Каликина относились к сословию, в конце XIX века государственных крестьян, а до этого - однодворцев. И у меня почти не вызывало сомнения то, что в XVII веке, если мы всё-таки дойдём до таких глубин, очередной найденный нужный нам человек из исследуемого рода будет относиться к сословию дети боярские. XVII века мы едва коснулись, и записи «такие-то такие-то люди по фамилии Прилепины дети боярские» в ранних переписных книгах мы так и не увидели. Изучая литературу и продолжая поиски, мы узнали, что в начале XVII века жители села Каликина и близлежащих сёл были монастырскими крестьянами московских Чудова и Новодевичьего монастырей. Весной 1747 года по указу молодого царя Алексея Михайловича Романова все сёла, расположенные у р. Воронеж между Сокольским и Козловским уездами, были отписаны «на государя», их крестьяне стали драгунами, переведённые из монастырских крестьян в служилое сословие. Пока что это не дети боярские.
Добровских монастырских крестьян московских Чудова и Новодевичьего монастырей в 1647 году перевели в драгуны. По классификации профессора В.П. Загоровского - добровчане и каликинцы стали «служилыми людьми по прибору», к которым относились стрельцы, пушкари, казаки, воротники, драгуны, затинщики и солдаты. Те, предположительно однодворцы, что описаны в «Российском Жилблазе» В.Т. Нарежного, величавшие себя князьями, даже владевшими крепостными, Иваном да Марьей, и при этом ведшие крестьянский образ жизни, относились к потомкам «служилых людей по отечеству». Их предки в XVII веке, а у кого-то и ранее именовались детьми боярскими. К «служилым людям по отечеству» относились и бояре, и стольники, и дьяки, и думные дворяне. Дети боярские входили в третий разряд «служилых людей по отечеству», который состоял из дворян выборных, детей боярских дворовых, детей боярских городовых.
В.П. Загоровский в своём труде «Белгородская черта» пишет: «В первой половине XVII века класс феодалов в России оформился недостаточно чётко, и это особенно было заметно на юге страны. В средý служилых людей по отечеству был ещё открыт доступ из числа приборных служилых людей…» Эта цитата напрямую касается нашего случая. В «Крестоприводной книге Доброва города» от 1681 года, в которой упоминаются и Кательников Иев Савельев из Борисовки, и многочисленные Востриковы и единственный Прилепин, Иван Федотов сын Прилепин из Каликина (у нас пока нет доказанной связи между нашим Семёном Андревым и этим Иваном Федотовым Прилепиным), все они именованы детьми боярскими: «Добренцы дети боярские городовые службы». И в некоторых других документах конца XVII века добровчане, или как их тогда именовали добренцы, и каликинцы, потомки монастырских крестьян и «служилых людей по прибору», также именованы детьми боярскими. В.П. Загоровский пишет: «Доступ в число детей боярских из других групп населения не был очень трудным на юге России в первой половине XVII в., особенно в 30-40-х годах, когда развернулось строительство новых городов и Белгородской черты». Чтобы побольше узнать о детях боярских, кто они, их предназначение, их происхождение, настоятельно рекомендую к прочтению книгу В.П. Загоровского «Белгородская черта». Есть и другие источники по детям боярским и однодворцам. Читайте, знакомьтесь, интереснейшая тема. Но если в двух словах, дети боярские - это служилые люди, представители военного сословия, которым государь жаловал земельные наделы в постоянное пользование с правом передачи наследникам.
По каликинцам подытожим. Каликинцы в середине XVII века были переведены в служилое сословие, они владели собственными земельными наделами и обязаны были нести военную службу, за которую иногда получали жалование. В документах конца XVII века в списках служилых людей добровчане, и среди них и каликинцы, именуются детьми боярскими. Если каликинских детей боярских сравнивать с князьями-крестьянами из романа В.Т. Нарежного «Российский Жилблаз», очень похожими на однодворцев, то уместно провести параллель с ситуацией XIX века, когда дворянский титул давался представителям низших сословий и за военные подвиги, и за выслугу на военной и чиновничьей службе, и в тоже самое время дворянское звание, получая его от отцов по рождению, носили родовитые дворяне, чьи предки были записаны в «Бархатную книгу». Юридически перед революцией и те, и другие относились к одному и тому же сословию с одинаковыми правами. На территории Европейской России сословие детей боярских было упразднено при военной реформе 1707-1708 годов и отмене Поместного войска. Дети боярские, захотевшие продолжать военную службу, были причислены к дворянам, не захотевшие - переведены в сословие однодворцев.
Случайное это совпадение или нет, но средней руки помещики, жившие перед революцией всего лишь в 100 км от с. Доброго, соседи и родственники писателя И.А. Бунина носили те же фамилии, что встречаются у детей боярских в «Крестоприводной книги Доброва города» от 1681 года. В частности, я отметил для себя фамилии Резвый, Глотов, Рышков. Что характерно, конкретно эти фамилии не относятся к древним дворянским родам. Возможно это случайные совпадения, а возможно, это как раз фамилии тех, чьи потомки записались в дворяне, не захотев стать однодворцами во время реформы 1707-1708 года. Можно предположить, что дворяне - соседи и современники И.А. Бунина, по крайней мере, кто-то из вышеперечисленных, были потомками детей боярских, а до этого «служилых людей по прибору», и ещё раньше монастырских крестьян.
Неудивительно, что однодворцы Прилепины на протяжении двух с половиной, а кто-то трёх веков жили в своём родовом селе Каликино и никуда не уезжали из него. Здесь была их выслуженная, дарованная государем земля, переходящая от отцов и дедов ещё с допетровских времён. Здесь они были хозяевами на своей земле, и не торопились покидать её. А граница вместе с угрозой нападения степняков к тому времени ушла далеко на юг.
Теперь давайте вернёмся к родовому древу Прилепиных. Хочется обратить особое внимание на нижнюю, более древнюю часть древа. Семен Андреев Прилепин 1693-1749 гг. проживал в 1720 году в с. Борисовка. Яков Савельев сын Котельников был ему свойственником. Но изучая ревизские сказки и прочие документы, можно заключить, что в Борисовке кроме Семёна ни в XVIII, ни в конце XVII веках, когда была Борисовка основана, Прилепиных не было. По какой-то причине Семён поселился у свояка. Но на момент ревизии 1748 г. Семен проживал уже в Каликино, где жили Прилепины и в XVII веке, есть несколько ранних архивных документов, подтверждающих это.
У Семёна было шесть сыновей Иван, Савелий, Никифор, Авраам, Федор, Степан, у которых были свои дети. Семен Андреев умер в 1749 году, а все его сыновья жили одним двором со своими детьми, по крайней мере они записаны одним двором в ревизской сказке. На 1762 год их было 29 человек. За 40 лет с 1720 по 1762 годы, в десятилетия дворцовых переворотов, в век императриц, от Семена Прилепина и его супруги семья разрослась почти до 30 человек. Все жены у сыновей Семена тоже были из семей однодворцев из Каликина и из соседних сел и из города Доброго. Кстати, это сословное ограничение соблюдалось в рассматриваемом нами случае с Прилепиными на протяжении более чем 200 лет. Женихи-однодворцы в нашем случае вступали в браки только с невестами из однодворческих семей.
Савелий, один из сыновей Семёна, умер в возрасте 30 лет. Его вдова с дочерьми жила в той же большой семье Прилепиных. В наше время популярны понятия «личное пространство», «индивидуальность», и очень трудно себе представить такое родственное «общежитие». А в те времена жизнь под одной крышей была нормой. Люди жили родовой общиной, в которой своих не бросают.
Что интересно, почти через сто лет произошла схожая история с историей вдовы Савелия Прилепина. Но ситуация повторилась уже с прямыми предками писателя Захара Прилепина. Иван 1793 года рождения, умер в промежутке 1834-1840 гг., то есть примерно в те же годы, что и А.С. Пушкин, и М.Ю. Лермонтов, и приблизительно в том же возрасте, что и А.С. Пушкин. Это я так, на всякий случай. Привязка к месту и времени. Ну так вот, жена Ивана, Акулина Миронова, осталась вдовой с детьми Платоном, Никитой и дочерью Матроной, которые были на тот момент ещё не самостоятельными. Вдова Акулина Миронова Прилепина осталась жить в семье родного брата Ивана, Емельяна Калинникова Прилепина. Все дети Калины записаны как Калинниковы. Не Калинины, не Калиновы, а именно Калинниковы. Этот штрих даёт нам возможность увидеть, как зарождались русские фамилии. И Калинниково гнездо Прилепиных тоже было очень большим, так же как и Семёново гнездо почти за сто лет до этого. Большим, особенно по нынешним меркам. Три поколения - 18 человек. И в этих цифрах не учитывается, или почти не учитывается младенческая смертность. Если обратить внимание на возраст детей в метрических документах, то станет ясно, что большинство записанных детей уже вышли из младенческого возраста.
Из специальной литературы мы узнаём, что в начале XVIII века население России составляло 10-15 млн. человек. По данным переписи 1911 г. в России проживало 167 млн. человек. Более чем десятикратный рост. Если вычесть население присоединённых территорий, хорошо, на лицо почти что десятикратный рост. Это за 200 лет. На примере отдельно взятой семьи мы видим, откуда этот рост взялся.
По Емельяну Калиникову, родному брату прямого предка писателя, имеется любопытная информация. В начале XIX века Емельян усыновил «приемуша» (приёмыша) сироту Тита Селиванова, который в 1830 году был записан в рекруты, и видимо позже проходил двадцатилетнюю военную службу. По утверждению специалистов, работающих с документами в архивах, Тит был записан в рекруты не случайно. В то время это была распространённая, и даже повсеместная практика. С одной стороны, осиротевший ребёнок попадал в семью - в противном случае его бы ждали серьёзные жизненные испытания. Но и то, что приёмная семья сироту изначально записывала в рекруты, в этом тоже есть определённые смысл, которого нам с наших позиций трудно понять. Семья в то время была маленькой артелью. Семье, чтобы выживать, и если не процветать, то хотя бы держаться на плаву, нужны были рабочие руки, при условии, конечно, что у крестьянской семьи имелась своя земля в достаточном количестве. Большие семьи преуспевали, маленькие и неполные прозябали. Ребёнок - это будущий работник, это - благосостояние семьи. Поэтому ничего удивительно в истории с Титом Селивановым нет. Мы судим, сидя в мягком кресле и даём оценки, а они жили и существовали в своих, не всегда понятных нам условиях.
Кстати, в период между рассветом Семёнова и Калинникова гнёзд Прилепиных, жил в с. Каликино Савелий Ларионов Прилепин, он же Быков. Савелий не из Семёнова гнезда, возможно, их связывает предок, живший в XVII веке. О Савелии мы узнаём из «РЕВИЗСКОЙ СКАЗКИ однодворцев за 1795 год второй половины села Каликина». Других Быковых в этой же ревизской сказке ещё пять или шесть. Почему я обращаю внимание на Прилепина-Быкова. В с. Каликино родился герой Советского Союза орденоносец Михаил Никифорович Быков. Хоть и небольшая, но существует вероятность родственных связей между Савелием Ларионовым Прилепиным (Быковым) и героем Великой Отечественной войны.
Изучая наше древо, стоит обратить внимание на то, что во втором колене, то есть у бабушки писателя Захара Прилепина, и в девятом колене, у пять раз прабабушки - одна и та же девичья фамилия, Вострикова. В Добренском уезде было много Востриковых. Если задаться целью, можно выяснить, состоят ли в родстве друг с другом прилепинские Востриковы XX и XVIII веков, и вообще, восходят ли все добровские Востриковы к одному предку. С учётом того, что мы не знаем пока шесть девичьих фамилий на данном родовом древе, есть вероятность, что это не единственное двойное пересечение Прилепиных с другими каликинскими и добровскими фамилиями или фамилиями ближайших сёл. Есть вероятность того, что кто-то из этих шести неизвестных прапрабабушек также носил фамилию Вострикова до замужества. А может быть найдётся ещё одна Кузнецова, или Страхова. Удивляться такому сплетению родов не приходится. Недопустимо тесное переплетение родственных связей предков Российского императора Николая II и его детей - это обострённая ситуация, гипертрофированная, но не исключение из правил. У родовитых дворян наблюдалась почти та же самая картина, у мелкопоместных тоже. Отец Ивана Бунина, например, был четвероюродным дядей своей жены, матери писателя. Сословные ограничения не позволяли мелкопоместным заключать браки, ни с представителями знатного дворянства, ни с сословием крестьян, мещан и купцов. Поэтому выбор был ограничен.
Вообще все эти сословные ограничения до революции чем-то напоминают традиции Индии с их многочисленными табу и разделением людей на касты. И крепостные, а позже их потомки, как правило, варились в собственном соку, и казаков, и однодворцев это касалось. Хотя у них-то как раз выбор был самый большой. В упомянутом акте от 1681 г. перечислены несколько сотен фамилий однодворцев, живших недалеко друг от друга рядом с Добрым. И несмотря на это, всё равно Прилепины берут невесту из семьи Востриковых и в XVIII, и в XX веке. Вопреки возражениям скептиков, геометрическая прогрессия в определении количества прапрадедушек и прапрабабушек худо-бедно соблюдается только до пятого-шестого колена. Дальше идёт неминуемое схождение к одному предку от нескольких, и пересечение родов. Очень любопытный пример есть по Прилепиным из Каликина. Речь идёт о каких-то очень далёких родственниках писателя, видимо, с общим предком где-нибудь в XVII-XVIII веках. В 1875 году Даниил Панкратьевич Прилепин женился на Акилине Гавриловне Прилепиной. Если бы они были родственниками в пятом-шестом колене, никакой священник не допустил бы такого брака, не зарегистрировал бы его. Значит, Даниил и Акилина Прилепины были достаточно далеки друг от друга в плане родственных связей. В противном случае они бы не получили разрешение на брак. Я думаю, что множество подобных историй можно найти в различных архивах по любому селу. Я кстати слышал следующую байку ещё ребёнком от своих одноклассников, жителей большого села в Тульской области: «мы Улановы, но мы не родственники, мы однофамильцы». Ага, конечно, однофамильцы. В архивах пылятся ревизские сказки и переписные книги, а в них таятся имя и годы жизни вашего общего предка. Поищите, и найдёте обязательно.
Получить доступ к материалам, ко множеству документов, процитированных выше, когда речь шла об однодворцах, мне помогло знакомство с краеведом, летописцем добровской земли, энтузиастом, удивительным человеком Сергеем Фурсовым. Сергей ещё лет семь назад создал группу «Добровский уезд» в «Одноклассниках» и выкладывает в неё различные материалы, тексты различных документов, которые он разыскивает в архивах. В этих документах списки на несколько сотен фамилий однодворцев и детей боярских из Доброго городища, Спасской сотни, Чудовской сотни (слобод Доброго), починка Махонова, сёл Каликина, Володимерского, Ратчина, Борисовки, Колыбельска, Демкина, Богородицкого, Панина и других сёл. Когда только начинаешь знакомиться с текстами старинных грамот, удивляет всё - повод, по которому грамоты написаны, их стилистика, их содержание. Что больше всего удивляет - это возможность приподнимать завесу. Почти во всех этих грамотах упоминаются фамилии из нашего дерева.
В документе: «Списак з государевых грамоты по челобитью Леонтья Микифорова сына Вельяминова» упоминаются Востриковы: «1657 год: село Каликино л. 30 Матфей Васильев сын Востриков на лошеди з государевым ружьем (вооруженный человек, однако. Но ружьё не своё, а принадлежащее государю! - прим. авт.). У него сын Максимко 12 лет… л. 39 Арефей Тимофеев сын Востриков на лошеди з государевым ружьем. У него сын Данилко 12 лет да брат Лунька 15 лет да племянник Паршик Иванов 11 лет». В документе под названием «1689 год: дача жалования за Крымские походы добровским солдатам» упоминаются каликинцы Кузнецовы два человека, Востриковы семь человек, Алексей Иванов сын Прилепин. В документе речь идёт о том, что в Крымские походы под командованием князя В.В. Голицына ходят добренцы уже третий год, что они «будучи на той их государской службе оскудали и одолжали и лошадьми опали». Что за прошлые походы им «дано было по 20 алтын по 4 деньги на месяц человеку. А в нынешнем Крымском походе дано им их государского жалованья кормовых денег на три месяца по полуполтине на месяц человеку. И Великие государи пожаловали б за многие их службы и за прошлой и за нынешней обеи нужные Крымские походы, велели б им дать свое Великих государей жалованье…». И ещё: «Лариона Пакидова, Дмитрея Верещагина, Обросима Викулина, Семена Косикова, Анофрея Вострикова, Алексея Прилепина, Федора Колупаева в высыльных книгах Матвея Секерина не написано». То есть жалования эти служилые люди могут и вовсе не получить.
А вы знаете что-нибудь об этих походах? Почитайте роман Алексея Толстого «Пётр I». Увлекательная книга. Во время похода 1687 года князь Василий Васильевич Голицын заподозрил в измене гетмана Самойловича. Гетмана отстранили. Казачий круг избрал в новые гетманы Мазепу. Самойловича отправили в ссылку, где он вскоре умер. Про Мазепу, Петра и Полтаву вы всё знаете. Ну так вот, в том походе были каликинцы Кузнецовы, Востриковы, Прилепин, о которых через два года напишут юному царю Петру в челобитной: «оскудали, одолжали и лошадьми опали». Когда я читаю подобные документы, касающиеся моих предков, у меня иногда возникает ощущение, что у меня девять жизней. Или двенадцать. Что я был там, в тех походах, и всё это было со мной, просто я не помню этого.
В «Воеводской грамоте на пожалование служилым людям добренцам земли в старом селище Борисовка (ок. 1685-90 гг.)» упомянут другой сын Востриков. Это уже авторитетный и уважаемый человек. Он представитель ста двадцати с лишним добренцев, которым жалованы новые земли: «Кипреяну Григорьеву сыну Вострикову с товарищи сто дватцети шести человеком старое селище Борисовку под церковное место и под усады и под огороды и на гумна и на выгон подле лесу и речки Борисовки вымерено сто дватцеть шесть четвертей да нероспашные мерные земли под церковь». В «Разборной книге служилых людей (отрывок по городу Доброе Городище) - 1675 год» также упоминаются двое Востриковых из Каликина. В «Смотрено-верстальном списке служилых людей», то есть в документе о раздаче земельных угодий и (или) денежного жалования три Вострикова и четыре Кузнецова. По документам XVII века видно, что Востриковы в Каликино и в соседних сёлах были не последние люди.
Все упомянутые выше Востриковы, Кузнецовы, Прилепины - на сегодняшний день, строго говоря, всего лишь однофамильцы предков писателя. По Кузнецовым и Востриковым есть возможность запросить данные в архивах и попытаться связать этих людей с предками по женским линиям писателя Захара Прилепина. По Прилепиным, кажется, возможности связать Андрея и более ранних каликинских Прилепиных уже нет. Вроде бы всё проверено. Здравый смысл подсказывает - не могут это быть просто однофамильцы, конечно же, это родственники. Но здравый смысл - это не документ, это не есть неоспоримое доказательство. Обнаружить связь между Семёном Андреевичем Прилепиным, упомянутым в «Ревизской сказке от 1720 года», и Алексеем Ивановичем Прилепиным, участником Крымских походов князя В.В. Голицына, упомянутого в челобитной юным царям, можно с помощью Y-хромосомного анализа и ДНК-генеалогии, при условии, что у Алексея Ивановича Прилепина имеются ныне живущие потомки. Такая гипотетическая возможность имеется, но подобное исследование находится за рамками нашей работы.
Окончание
Однодворцы Прилепины
ДНК-генеалогия родов / сентябрь, 2017
В романе Захара Прилепина «Обитель» есть эпизод: главный герой видит во сне своих пращуров, чьё спасение от верной гибели - от стрелы и ядра неприятеля, от пожара, позволило появиться на свет самому герою. В предисловии к «Обители» автор проникновенно рассказывает о своих недавно ушедших родных людях. И в «Саньке» об этом же идёт речь. Также в «Обители» есть запоминающаяся глава о разрушении монастырского кладбища на Соловках. ©Ещё с Рыльщиковым: Норманисты пучковы / Памяти М.Задорнова / Александр Баширов
___
В своём рассказе «Бабушка, осы, арбуз» Захар Прилепин пишет: «У реки я присел на траву. Неподалеку стояла лодка, старая, рассохшаяся, мертвая. Она билась о мостки, едва колыхаемая, на истлевшей веревке. Я опустил руку в воду, и вода струилась сквозь пальцы. Другой рукой я сжал траву и землю, в которой лежали мои близкие, которым было так весело, нежно, сладко совсем недавно…».
Читая роман Захара Прилепина «Санькя», я выделил для себя монолог пожилого крестьянина: «А Русь, если поделить всю ее на мной прожитый срок, - всего-то семнадцать сроков наберет. На семнадцать стариков вся Русь делится. Первый родился при хазарине еще…». В романе «Санькя» также мне запомнились строки о стирании родовой памяти: «Только один он, Саша, и остался хранителем малого знания о той жизни, что прожили люди, изображенные на черно-белых снимках, был хоть каким-то свидетелем их бытия. Не станет бабушки - никто никому не объяснит, кто здесь запечатлен, что за народ - Тишины».
И это именно то, что меня самого волнует. Есть интерес к ним, к моим предкам и к людям, с которыми я не состою в кровном родстве, но которые вместе с моими родичами жили на одной земле, рядом, по соседству, ходили на службу в ту же церковь, молились одному Богу, служили тому же государю. Пока что жизни тех людей погружены во тьму, родовая память стёрта. Но не хочется с этим мириться. Желание понять и узнать их - всё это очень знакомая и для меня самого история. Радостно, когда в художественной литературе встречаешь темы, которые волнуют тебя самого. Особенно приятно, когда о важном для тебя написано увлекательно и убедительно. А ещё лично мне очень знакомо и близко желание разузнать, разведать, раскопать хоть какую-нибудь информацию о них, о моих родных людях, восстановить утерянную родовую память. Вообще интересно открывать тайны прошлого. Вот бы провести генеалогическое исследование по Захару Прилепину, однажды как-то само собой внезапно подумалось мне. А почему бы и нет?
И я поделился этой идеей со специалистом по генеалогии, администратором группы «Генеалогия для всех» во ВКонтакте Светланой Карнауховой. Ей идея тоже сразу понравилась, и она согласилась помочь мне в осуществлении этого замысла. Почему меня заинтересовал именно Захар Прилепин? Не только ведь из-за правильных мыслей, изложенных в его литературных произведениях, мыслей понятных и близких мне, и созвучных с моими мыслями и интересами. Не только поэтому. Главное, всё-таки, из-за войны. Вёдь мы прибываем сейчас на войне.
- Какая война? - скажут 90% простых людей, - Вроде бы вокруг не стреляют, всё тихо.
Но точно такое же легкомысленное настроение наблюдалось у советских людей и в мае сорок первого, несмотря на песню «Если завтра война» и фильмы по этой же тематике. За пару месяцев до кризиса в Ливии не один ливиец не поверил бы, если бы ему сказали, что его государство может в одно мгновение превратиться из самого богатого государства на африканском континенте в пепелище. Люди в массе своей стараются не замечать глобальных политических процессов, происходящих в их стране, на континенте, в мире. Люди живут своими житейскими проблемами. И, наверное, так было всегда, и с этим ничего не поделаешь.
До мая 2014 года и для меня глобальные проблемы были чем-то далёким, бесспорно важным, но совсем далёким, и даже почти нереальным, как сюжеты художественных фильмов. «Всё плохое осталось в прошлом и уже не повторится», - думалось мне. Представить себя самого на дымящихся руинах Сталинграда - такое мне никогда не приходило в голову. Но началась война на Донбассе, в том городе, где я родился, где на тот момент жила моя бабушка, мои двоюродные-троюродные родственники, и глобальные проблемы перестали быть для меня далёкими, абстрактными и не касающимися меня. Захар воюет на той войне. За меня воюет. Нет, он не только человек с ружьём. Не это главное. Это тоже важно, но его миссия важней. Он идеолог. Он - поэт в России, больше чем поэт. Его та, донецкая публицистика, его реплики и посты с места события в социальных сетях возвращают нам самих себя, помогают нам понять, что мы не только поедатели еды и изнашиватели одежды. Мы кроме этого люди, у которых есть Родина, мы связаны с землёй, по которой ходим и в долгу перед ней, о чём мы как-то подзабыли. Он помогает нам вернуть свою идентичность. И спасибо ему за это. Поэтому Захар. Поэтому возникла идея провести генеалогическую работу именно по его предкам.
Итак, мы принялись за дело. Светлана предупредила меня, что будет непросто. Важно понять, в каком именно архиве находятся нужные нам документы. А ведь они могут находиться в разных архивах. Наверняка так и будет. Случается, ты посылаешь запрос, и по нескольку месяцев ждёшь ответа. Бывает так, что упираешься в стену. И всё, дальше ходу нет - сгорел храм в середине XIX века, а в нём были все метрические документы за предыдущие двести лет. А копии, которые аккуратно снимались с любого метрического документа, согласно заведённым в Российской империи правилам и порядкам, копии тоже куда-то запропастились. У нас работа пошла на удивление гладко. Нашлись все нужные архивы. На месте, в Липецкой области, нашлись замечательные люди, работающие с этими архивами. Их помощь была нам необходима. Спасибо им огромное. Внеся в фамильное древо, кажется Калину Евдокимова - очередного предка Захара, жившего в XVIII веке, Светлана написала мне: «Всё так гладко и быстро! Это на уровне чуда, нам помогают высшие силы!»
Как приятно думать, что кто-то большой и сильный освещает сверху твой путь карманным фонариком, когда ты бредёшь наугад в кромешной тьме. Через три недели после начала мы имели уже 12 колен и самого далёкого подтверждённого предка писателя Захара Прилепина, Андрея Прилепина, у которого предположительно в 1693 году, по другим данным в 1685 году, родился сын Семён Андреев Прилепин. Сам Андрей Прилепин родился видимо ещё при царе Алексее Михайловиче Романове. Это текст ревизской сказки начала XVIII века, касающийся прямых предков Захара Прилепина по мужской линии, самый ранний из найденных пока документов.
___
Если кто-то не понял, что здесь написано, вот перевод документа РГАДА Ф-350 ОП.2 Д.874 РЕВИЗСКАЯ СКАЗКА:
Добренский уезд село Борисовка за 1720 год.
Яков Савельев сын Котельников 53 лет, у него сын Григорий 18 лет, да брат родной Яков меньшой 50 лет, у него сын Осип 13 лет, у него ж Якова зять - Иван Моисеев сын Пушилин 35 лет, да свойственник Семен Андреев сын Прилепин -35 лет, у Семена сын Степан году.
А вот генеалогическое дерево рода Прилепиных от Андрея, подданного царей и великих князей всея Великая и Малая и Белая России, до писателя Захара (Евгения Николаевича) Прилепина с многочисленными боковыми ответвлениями (открывается в новом окне по клику):
Кликабельно
В качестве примера привожу ссылку на четыре метрических документа, в которых упоминаются предки писателя Захара Прилепина:
___
Всегда трудно начинать исследование. В нашем случае важно было не ошибиться с ближайшими предками писателя. Мало ли что, пойдём по ложному пути, и проведём исследование по односельчанам и однофамильцам и скорее всего по дальним родственникам даже, но не по истинным прямым предкам писателя. Эту необходимую начальную работу точно и чётко провела Светлана Карнаухова. Сначала на сайте «Мемориал» она нашла документы о пленном красноармейце Семёне Захаровиче Прилепине, предположительно деде писателя. Следующий шаг - поиск даты рождения Семёна Захаровича и имён его родителей в архиве. Родителей звали Захар Петрович и Мария Стефановна, в девичестве Кузнецова, это мы узнали из метрических документов, хранящихся в архиве, конкретно, из записи о венчании от 23.01.1894 г. Дата рождения Семёна в германских документах, свидетельствующих о пребывании в плену, совпала с датой в метрических документах села Каликина. Параллельно мы из достоверных источников узнали точную дату рождения деда писателя Захара Прилепина Семёна Захаровича. В интернете мы нашли упоминания девичьих фамилии, имён и отчеств бабушки и прабабушки писателя им самим (Вострикова Мария Павловна и Кузнецова Мария Стефановна), и упоминание писателем Захаром Прилепиным имени и отчества его прадеда по мужской линии (Захар Петрович). С прабабушкой нас одолевали серьёзные сомнения. Сами посудите, при составлении анкеты на Семёна Захаровича в немецком плену упоминается девичья фамилия матери Семёна. То ли писарь-немец оказался не очень старательным и аккуратным, то ли он не расслышал фамилию, может быть, Семён Захарович не очень чётко произнёс девичью фамилию матери, когда составлялась анкета, но запись в документе очень отдалённо напоминает русскую фамилию Кузнецова. Обратите внимание, в строке, где необходимо указать имя отца, указано имя Захар. Там, где должно быть указано имя матери, указана девичья фамилия матери в интерпретации писавшего.
___
И только после первоначальной подготовительной работы, после того как у нас не осталось сомнений, что мы нашли метрические документы, где упоминаются нужные нам люди, мы занялись дальнейшими поисками, и нашли всех, кого можно было найти в наших условиях.
Когда мы только принялись за наше исследование, сразу же выяснили, что многочисленные Прилепины из села Каликина относились к сословию, в конце XIX века государственных крестьян, а до этого - однодворцев. И у меня почти не вызывало сомнения то, что в XVII веке, если мы всё-таки дойдём до таких глубин, очередной найденный нужный нам человек из исследуемого рода будет относиться к сословию дети боярские. XVII века мы едва коснулись, и записи «такие-то такие-то люди по фамилии Прилепины дети боярские» в ранних переписных книгах мы так и не увидели. Изучая литературу и продолжая поиски, мы узнали, что в начале XVII века жители села Каликина и близлежащих сёл были монастырскими крестьянами московских Чудова и Новодевичьего монастырей. Весной 1747 года по указу молодого царя Алексея Михайловича Романова все сёла, расположенные у р. Воронеж между Сокольским и Козловским уездами, были отписаны «на государя», их крестьяне стали драгунами, переведённые из монастырских крестьян в служилое сословие. Пока что это не дети боярские.
Добровских монастырских крестьян московских Чудова и Новодевичьего монастырей в 1647 году перевели в драгуны. По классификации профессора В.П. Загоровского - добровчане и каликинцы стали «служилыми людьми по прибору», к которым относились стрельцы, пушкари, казаки, воротники, драгуны, затинщики и солдаты. Те, предположительно однодворцы, что описаны в «Российском Жилблазе» В.Т. Нарежного, величавшие себя князьями, даже владевшими крепостными, Иваном да Марьей, и при этом ведшие крестьянский образ жизни, относились к потомкам «служилых людей по отечеству». Их предки в XVII веке, а у кого-то и ранее именовались детьми боярскими. К «служилым людям по отечеству» относились и бояре, и стольники, и дьяки, и думные дворяне. Дети боярские входили в третий разряд «служилых людей по отечеству», который состоял из дворян выборных, детей боярских дворовых, детей боярских городовых.
В.П. Загоровский в своём труде «Белгородская черта» пишет: «В первой половине XVII века класс феодалов в России оформился недостаточно чётко, и это особенно было заметно на юге страны. В средý служилых людей по отечеству был ещё открыт доступ из числа приборных служилых людей…» Эта цитата напрямую касается нашего случая. В «Крестоприводной книге Доброва города» от 1681 года, в которой упоминаются и Кательников Иев Савельев из Борисовки, и многочисленные Востриковы и единственный Прилепин, Иван Федотов сын Прилепин из Каликина (у нас пока нет доказанной связи между нашим Семёном Андревым и этим Иваном Федотовым Прилепиным), все они именованы детьми боярскими: «Добренцы дети боярские городовые службы». И в некоторых других документах конца XVII века добровчане, или как их тогда именовали добренцы, и каликинцы, потомки монастырских крестьян и «служилых людей по прибору», также именованы детьми боярскими. В.П. Загоровский пишет: «Доступ в число детей боярских из других групп населения не был очень трудным на юге России в первой половине XVII в., особенно в 30-40-х годах, когда развернулось строительство новых городов и Белгородской черты». Чтобы побольше узнать о детях боярских, кто они, их предназначение, их происхождение, настоятельно рекомендую к прочтению книгу В.П. Загоровского «Белгородская черта». Есть и другие источники по детям боярским и однодворцам. Читайте, знакомьтесь, интереснейшая тема. Но если в двух словах, дети боярские - это служилые люди, представители военного сословия, которым государь жаловал земельные наделы в постоянное пользование с правом передачи наследникам.
По каликинцам подытожим. Каликинцы в середине XVII века были переведены в служилое сословие, они владели собственными земельными наделами и обязаны были нести военную службу, за которую иногда получали жалование. В документах конца XVII века в списках служилых людей добровчане, и среди них и каликинцы, именуются детьми боярскими. Если каликинских детей боярских сравнивать с князьями-крестьянами из романа В.Т. Нарежного «Российский Жилблаз», очень похожими на однодворцев, то уместно провести параллель с ситуацией XIX века, когда дворянский титул давался представителям низших сословий и за военные подвиги, и за выслугу на военной и чиновничьей службе, и в тоже самое время дворянское звание, получая его от отцов по рождению, носили родовитые дворяне, чьи предки были записаны в «Бархатную книгу». Юридически перед революцией и те, и другие относились к одному и тому же сословию с одинаковыми правами. На территории Европейской России сословие детей боярских было упразднено при военной реформе 1707-1708 годов и отмене Поместного войска. Дети боярские, захотевшие продолжать военную службу, были причислены к дворянам, не захотевшие - переведены в сословие однодворцев.
Случайное это совпадение или нет, но средней руки помещики, жившие перед революцией всего лишь в 100 км от с. Доброго, соседи и родственники писателя И.А. Бунина носили те же фамилии, что встречаются у детей боярских в «Крестоприводной книги Доброва города» от 1681 года. В частности, я отметил для себя фамилии Резвый, Глотов, Рышков. Что характерно, конкретно эти фамилии не относятся к древним дворянским родам. Возможно это случайные совпадения, а возможно, это как раз фамилии тех, чьи потомки записались в дворяне, не захотев стать однодворцами во время реформы 1707-1708 года. Можно предположить, что дворяне - соседи и современники И.А. Бунина, по крайней мере, кто-то из вышеперечисленных, были потомками детей боярских, а до этого «служилых людей по прибору», и ещё раньше монастырских крестьян.
Неудивительно, что однодворцы Прилепины на протяжении двух с половиной, а кто-то трёх веков жили в своём родовом селе Каликино и никуда не уезжали из него. Здесь была их выслуженная, дарованная государем земля, переходящая от отцов и дедов ещё с допетровских времён. Здесь они были хозяевами на своей земле, и не торопились покидать её. А граница вместе с угрозой нападения степняков к тому времени ушла далеко на юг.
Теперь давайте вернёмся к родовому древу Прилепиных. Хочется обратить особое внимание на нижнюю, более древнюю часть древа. Семен Андреев Прилепин 1693-1749 гг. проживал в 1720 году в с. Борисовка. Яков Савельев сын Котельников был ему свойственником. Но изучая ревизские сказки и прочие документы, можно заключить, что в Борисовке кроме Семёна ни в XVIII, ни в конце XVII веках, когда была Борисовка основана, Прилепиных не было. По какой-то причине Семён поселился у свояка. Но на момент ревизии 1748 г. Семен проживал уже в Каликино, где жили Прилепины и в XVII веке, есть несколько ранних архивных документов, подтверждающих это.
У Семёна было шесть сыновей Иван, Савелий, Никифор, Авраам, Федор, Степан, у которых были свои дети. Семен Андреев умер в 1749 году, а все его сыновья жили одним двором со своими детьми, по крайней мере они записаны одним двором в ревизской сказке. На 1762 год их было 29 человек. За 40 лет с 1720 по 1762 годы, в десятилетия дворцовых переворотов, в век императриц, от Семена Прилепина и его супруги семья разрослась почти до 30 человек. Все жены у сыновей Семена тоже были из семей однодворцев из Каликина и из соседних сел и из города Доброго. Кстати, это сословное ограничение соблюдалось в рассматриваемом нами случае с Прилепиными на протяжении более чем 200 лет. Женихи-однодворцы в нашем случае вступали в браки только с невестами из однодворческих семей.
Савелий, один из сыновей Семёна, умер в возрасте 30 лет. Его вдова с дочерьми жила в той же большой семье Прилепиных. В наше время популярны понятия «личное пространство», «индивидуальность», и очень трудно себе представить такое родственное «общежитие». А в те времена жизнь под одной крышей была нормой. Люди жили родовой общиной, в которой своих не бросают.
Что интересно, почти через сто лет произошла схожая история с историей вдовы Савелия Прилепина. Но ситуация повторилась уже с прямыми предками писателя Захара Прилепина. Иван 1793 года рождения, умер в промежутке 1834-1840 гг., то есть примерно в те же годы, что и А.С. Пушкин, и М.Ю. Лермонтов, и приблизительно в том же возрасте, что и А.С. Пушкин. Это я так, на всякий случай. Привязка к месту и времени. Ну так вот, жена Ивана, Акулина Миронова, осталась вдовой с детьми Платоном, Никитой и дочерью Матроной, которые были на тот момент ещё не самостоятельными. Вдова Акулина Миронова Прилепина осталась жить в семье родного брата Ивана, Емельяна Калинникова Прилепина. Все дети Калины записаны как Калинниковы. Не Калинины, не Калиновы, а именно Калинниковы. Этот штрих даёт нам возможность увидеть, как зарождались русские фамилии. И Калинниково гнездо Прилепиных тоже было очень большим, так же как и Семёново гнездо почти за сто лет до этого. Большим, особенно по нынешним меркам. Три поколения - 18 человек. И в этих цифрах не учитывается, или почти не учитывается младенческая смертность. Если обратить внимание на возраст детей в метрических документах, то станет ясно, что большинство записанных детей уже вышли из младенческого возраста.
Из специальной литературы мы узнаём, что в начале XVIII века население России составляло 10-15 млн. человек. По данным переписи 1911 г. в России проживало 167 млн. человек. Более чем десятикратный рост. Если вычесть население присоединённых территорий, хорошо, на лицо почти что десятикратный рост. Это за 200 лет. На примере отдельно взятой семьи мы видим, откуда этот рост взялся.
По Емельяну Калиникову, родному брату прямого предка писателя, имеется любопытная информация. В начале XIX века Емельян усыновил «приемуша» (приёмыша) сироту Тита Селиванова, который в 1830 году был записан в рекруты, и видимо позже проходил двадцатилетнюю военную службу. По утверждению специалистов, работающих с документами в архивах, Тит был записан в рекруты не случайно. В то время это была распространённая, и даже повсеместная практика. С одной стороны, осиротевший ребёнок попадал в семью - в противном случае его бы ждали серьёзные жизненные испытания. Но и то, что приёмная семья сироту изначально записывала в рекруты, в этом тоже есть определённые смысл, которого нам с наших позиций трудно понять. Семья в то время была маленькой артелью. Семье, чтобы выживать, и если не процветать, то хотя бы держаться на плаву, нужны были рабочие руки, при условии, конечно, что у крестьянской семьи имелась своя земля в достаточном количестве. Большие семьи преуспевали, маленькие и неполные прозябали. Ребёнок - это будущий работник, это - благосостояние семьи. Поэтому ничего удивительно в истории с Титом Селивановым нет. Мы судим, сидя в мягком кресле и даём оценки, а они жили и существовали в своих, не всегда понятных нам условиях.
Кстати, в период между рассветом Семёнова и Калинникова гнёзд Прилепиных, жил в с. Каликино Савелий Ларионов Прилепин, он же Быков. Савелий не из Семёнова гнезда, возможно, их связывает предок, живший в XVII веке. О Савелии мы узнаём из «РЕВИЗСКОЙ СКАЗКИ однодворцев за 1795 год второй половины села Каликина». Других Быковых в этой же ревизской сказке ещё пять или шесть. Почему я обращаю внимание на Прилепина-Быкова. В с. Каликино родился герой Советского Союза орденоносец Михаил Никифорович Быков. Хоть и небольшая, но существует вероятность родственных связей между Савелием Ларионовым Прилепиным (Быковым) и героем Великой Отечественной войны.
Изучая наше древо, стоит обратить внимание на то, что во втором колене, то есть у бабушки писателя Захара Прилепина, и в девятом колене, у пять раз прабабушки - одна и та же девичья фамилия, Вострикова. В Добренском уезде было много Востриковых. Если задаться целью, можно выяснить, состоят ли в родстве друг с другом прилепинские Востриковы XX и XVIII веков, и вообще, восходят ли все добровские Востриковы к одному предку. С учётом того, что мы не знаем пока шесть девичьих фамилий на данном родовом древе, есть вероятность, что это не единственное двойное пересечение Прилепиных с другими каликинскими и добровскими фамилиями или фамилиями ближайших сёл. Есть вероятность того, что кто-то из этих шести неизвестных прапрабабушек также носил фамилию Вострикова до замужества. А может быть найдётся ещё одна Кузнецова, или Страхова. Удивляться такому сплетению родов не приходится. Недопустимо тесное переплетение родственных связей предков Российского императора Николая II и его детей - это обострённая ситуация, гипертрофированная, но не исключение из правил. У родовитых дворян наблюдалась почти та же самая картина, у мелкопоместных тоже. Отец Ивана Бунина, например, был четвероюродным дядей своей жены, матери писателя. Сословные ограничения не позволяли мелкопоместным заключать браки, ни с представителями знатного дворянства, ни с сословием крестьян, мещан и купцов. Поэтому выбор был ограничен.
Вообще все эти сословные ограничения до революции чем-то напоминают традиции Индии с их многочисленными табу и разделением людей на касты. И крепостные, а позже их потомки, как правило, варились в собственном соку, и казаков, и однодворцев это касалось. Хотя у них-то как раз выбор был самый большой. В упомянутом акте от 1681 г. перечислены несколько сотен фамилий однодворцев, живших недалеко друг от друга рядом с Добрым. И несмотря на это, всё равно Прилепины берут невесту из семьи Востриковых и в XVIII, и в XX веке. Вопреки возражениям скептиков, геометрическая прогрессия в определении количества прапрадедушек и прапрабабушек худо-бедно соблюдается только до пятого-шестого колена. Дальше идёт неминуемое схождение к одному предку от нескольких, и пересечение родов. Очень любопытный пример есть по Прилепиным из Каликина. Речь идёт о каких-то очень далёких родственниках писателя, видимо, с общим предком где-нибудь в XVII-XVIII веках. В 1875 году Даниил Панкратьевич Прилепин женился на Акилине Гавриловне Прилепиной. Если бы они были родственниками в пятом-шестом колене, никакой священник не допустил бы такого брака, не зарегистрировал бы его. Значит, Даниил и Акилина Прилепины были достаточно далеки друг от друга в плане родственных связей. В противном случае они бы не получили разрешение на брак. Я думаю, что множество подобных историй можно найти в различных архивах по любому селу. Я кстати слышал следующую байку ещё ребёнком от своих одноклассников, жителей большого села в Тульской области: «мы Улановы, но мы не родственники, мы однофамильцы». Ага, конечно, однофамильцы. В архивах пылятся ревизские сказки и переписные книги, а в них таятся имя и годы жизни вашего общего предка. Поищите, и найдёте обязательно.
Получить доступ к материалам, ко множеству документов, процитированных выше, когда речь шла об однодворцах, мне помогло знакомство с краеведом, летописцем добровской земли, энтузиастом, удивительным человеком Сергеем Фурсовым. Сергей ещё лет семь назад создал группу «Добровский уезд» в «Одноклассниках» и выкладывает в неё различные материалы, тексты различных документов, которые он разыскивает в архивах. В этих документах списки на несколько сотен фамилий однодворцев и детей боярских из Доброго городища, Спасской сотни, Чудовской сотни (слобод Доброго), починка Махонова, сёл Каликина, Володимерского, Ратчина, Борисовки, Колыбельска, Демкина, Богородицкого, Панина и других сёл. Когда только начинаешь знакомиться с текстами старинных грамот, удивляет всё - повод, по которому грамоты написаны, их стилистика, их содержание. Что больше всего удивляет - это возможность приподнимать завесу. Почти во всех этих грамотах упоминаются фамилии из нашего дерева.
В документе: «Списак з государевых грамоты по челобитью Леонтья Микифорова сына Вельяминова» упоминаются Востриковы: «1657 год: село Каликино л. 30 Матфей Васильев сын Востриков на лошеди з государевым ружьем (вооруженный человек, однако. Но ружьё не своё, а принадлежащее государю! - прим. авт.). У него сын Максимко 12 лет… л. 39 Арефей Тимофеев сын Востриков на лошеди з государевым ружьем. У него сын Данилко 12 лет да брат Лунька 15 лет да племянник Паршик Иванов 11 лет». В документе под названием «1689 год: дача жалования за Крымские походы добровским солдатам» упоминаются каликинцы Кузнецовы два человека, Востриковы семь человек, Алексей Иванов сын Прилепин. В документе речь идёт о том, что в Крымские походы под командованием князя В.В. Голицына ходят добренцы уже третий год, что они «будучи на той их государской службе оскудали и одолжали и лошадьми опали». Что за прошлые походы им «дано было по 20 алтын по 4 деньги на месяц человеку. А в нынешнем Крымском походе дано им их государского жалованья кормовых денег на три месяца по полуполтине на месяц человеку. И Великие государи пожаловали б за многие их службы и за прошлой и за нынешней обеи нужные Крымские походы, велели б им дать свое Великих государей жалованье…». И ещё: «Лариона Пакидова, Дмитрея Верещагина, Обросима Викулина, Семена Косикова, Анофрея Вострикова, Алексея Прилепина, Федора Колупаева в высыльных книгах Матвея Секерина не написано». То есть жалования эти служилые люди могут и вовсе не получить.
А вы знаете что-нибудь об этих походах? Почитайте роман Алексея Толстого «Пётр I». Увлекательная книга. Во время похода 1687 года князь Василий Васильевич Голицын заподозрил в измене гетмана Самойловича. Гетмана отстранили. Казачий круг избрал в новые гетманы Мазепу. Самойловича отправили в ссылку, где он вскоре умер. Про Мазепу, Петра и Полтаву вы всё знаете. Ну так вот, в том походе были каликинцы Кузнецовы, Востриковы, Прилепин, о которых через два года напишут юному царю Петру в челобитной: «оскудали, одолжали и лошадьми опали». Когда я читаю подобные документы, касающиеся моих предков, у меня иногда возникает ощущение, что у меня девять жизней. Или двенадцать. Что я был там, в тех походах, и всё это было со мной, просто я не помню этого.
В «Воеводской грамоте на пожалование служилым людям добренцам земли в старом селище Борисовка (ок. 1685-90 гг.)» упомянут другой сын Востриков. Это уже авторитетный и уважаемый человек. Он представитель ста двадцати с лишним добренцев, которым жалованы новые земли: «Кипреяну Григорьеву сыну Вострикову с товарищи сто дватцети шести человеком старое селище Борисовку под церковное место и под усады и под огороды и на гумна и на выгон подле лесу и речки Борисовки вымерено сто дватцеть шесть четвертей да нероспашные мерные земли под церковь». В «Разборной книге служилых людей (отрывок по городу Доброе Городище) - 1675 год» также упоминаются двое Востриковых из Каликина. В «Смотрено-верстальном списке служилых людей», то есть в документе о раздаче земельных угодий и (или) денежного жалования три Вострикова и четыре Кузнецова. По документам XVII века видно, что Востриковы в Каликино и в соседних сёлах были не последние люди.
Все упомянутые выше Востриковы, Кузнецовы, Прилепины - на сегодняшний день, строго говоря, всего лишь однофамильцы предков писателя. По Кузнецовым и Востриковым есть возможность запросить данные в архивах и попытаться связать этих людей с предками по женским линиям писателя Захара Прилепина. По Прилепиным, кажется, возможности связать Андрея и более ранних каликинских Прилепиных уже нет. Вроде бы всё проверено. Здравый смысл подсказывает - не могут это быть просто однофамильцы, конечно же, это родственники. Но здравый смысл - это не документ, это не есть неоспоримое доказательство. Обнаружить связь между Семёном Андреевичем Прилепиным, упомянутым в «Ревизской сказке от 1720 года», и Алексеем Ивановичем Прилепиным, участником Крымских походов князя В.В. Голицына, упомянутого в челобитной юным царям, можно с помощью Y-хромосомного анализа и ДНК-генеалогии, при условии, что у Алексея Ивановича Прилепина имеются ныне живущие потомки. Такая гипотетическая возможность имеется, но подобное исследование находится за рамками нашей работы.
Окончание