Из жизни русских в Эстонии / Verbatim et litteratim
Как живут в других странах, а также О мифах и рифах заграничной жизни
Как живёт Эстония #1
Как живет ближняя и дальняя заграница
Как живет Европа и Запад в целом? Как живут другие страны, про которые нам показывают только красивые картинки? Какова жизнь в странах западной Европы: Германии, Франции, Испании, Англии. И как себя чувствуют государства восточной Европы: Венгрия, Болгария, Сербия. Что происходит в ближнем зарубежье. Как живут другие страны, про которые нам показывают только красивые картинки? Рассказы людей, проживших несколько лет за границей, знающих, что скрывается за обложками "красивой жизни" ©
Подробности о жизни в Прибалтике и Эстонии. Насколько хорошо живёт Эстония в Евросоюзе, почему эстонцы уезжают из своей страны, как в Эстонии относятся к русским, чем вооружена эстонская армия, зачем эстонцев пугают Россией, какое прозвище у президента Эстонии.
Собеседники: Александр Румянцев и Артём Войтенков - Познавательное ТВ.
Содержание:
0:00:35 - разделение на эстонцев и русских
0:02:33 - снос памятника неизвестному солдату
0:04:12 - кто служит в эстонской армии
0:06:44 - служба в президентском батальоне военной полиции
0:09:12 - американский хлам на вооружении эстонской армии
0:10:16 - как эстонцев пугают русской армией
0:11:58 - почему эстонцы уезжают из Эстонии
0:14:10 - разница между российскими и эстонскими русскими
0:15:23 - об эстонских политиках и президентах
0:16:50 - информационная истерика против России
0:18:55 - экономический развал Прибалтики
0:21:02 - ухудшение образования в Эстонии
0:22:28 - насколько хороша жизнь в Эстонии?
0:24:48 - как врут красивые зарубежные журналы
_______
Артём Войтенков: - Александр, вы хотели рассказать про жизнь в Великобритании, так как вы там живёте с 2007-го года. Но, так как вы жили в Прибалтике, интересно бы было услышать ваш рассказ про то, как живёт именно Прибалтика, Эстония в частности. То есть мы с этого начнём, а потом следующая часть будет про Англию.
Александр Румянцев: - Родился я в 1987-ом году, ещё застал то время, когда был СССР. И были такие моменты, помню, один раз мы шли с матерью по городу, я ещё тогда был совсем ребёнком…
Артём Войтенков: - А вы в каком городе жили?
Александр Румянцев: - Таллин, столица. И что-то крикнули моей матери, показали вот так (я сначала не понял, это уже после я осознал).
Я спрашиваю у матери: "А что там дяденька сказал?"
Она говорит: "Да ничего, просто сказал, что я красивая".
Но только потом я уже понял, потому что началась такая пропаганда - очень не любят русских. Не могу говорить в принципе за всю Прибалтику, но в Эстонии, то есть у нас какое-то разделение: либо ты русский, либо ты эстонец. У нас нет, наверное, очень маленькое количество смешанных пар, то есть когда человек говорит и на русском и на эстонском. Допустим, я родился в Ласнамяэ - это был всегда чисто русский район, сейчас немножко меняется ситуация. То есть район Ласнамяэ больше стал районом для бедных, то есть те, кто побогаче, они выбираются в новые дома.
У нас всегда были тёрки между русскими и эстонцами - поначалу это может не сильно было заметно, но новости сделали своё дело, скажем так. Люди ходили на драки: определённое количество русских против определённого количества эстонцев - 100 на 100, были такие времена. Но в принципе началась война, когда убили одного русского парнишку. Убил эстонский парень, я уже не помню из-за чего, там какая-то глупость вышла, но, в общем, он его ножом в сердце. И у нас начались какие-то волнения в обществе и дальше оно всегда увеличивалось. В новостях всегда говорят: "Русские оккупировали, русские то, русские сё, все проблемы у нас из-за русских". Выражение такое было там: "Vene siga" (русская свинья).
Самым комичным, эпичным это было то, когда памятник неизвестному солдату сносили, это был 2007-ой год. То есть когда уже не просто на каком-то бытовом уровне или что-то сказали в новостях, то есть тут в принципе такая пощёчина. И тогда были волнения. В этот момент я был в армии как раз, в отделе военной полиции. Говорили, что возможно нас позовут, но у нас большинство было русских. Мы естественно схватились за кровать, сказали: "Мы никуда не пойдём". Нам повезло, нас не позвали…
Артём Войтенков: - То есть усмирять вот эти волнения?
Александр Румянцев: - Да. То есть я должен пойти. У меня много знакомых, друзей были, кто вышел на улицы, они не были из тех, кто начинали эти беспорядки. Но опять же - скопление толпы, многие говорят, что просто проходил парень в чёрном капюшоне и начал бить стёкла. То есть кто прошёл? Вы сами знаете - толпой очень легко управлять. Всё это скатилось в какое-то мародёрство и вот показали, что такие русские. Я не говорю, что это делали не русские, нет, русские тоже делали там.
Артём Войтенков: - Скорее всегда начала опять-таки третья сторона.
Александр Румянцев: - Возможно, чтобы спровоцировать.
Артём Войтенков: - Как всегда, как уже много-много раз мы видели в разных странах - всегда третья сторона начинает, убивает кого-то.
Александр Румянцев: - А этих потом, чтобы лбом столкнуть.
Артём Войтенков: - Да.
Александр Румянцев: - И у меня были знакомые, кого задержали, держали в этом терминале, заставляли сидеть на корточках часами, били дубинками. Естественно этого по новостям не показывали.
Артём Войтенков: - Как вам в армии служилось тогда в то время?
Александр Румянцев: - В армии, кстати, нормально было. Я если честно, хотел. У нас в Эстонии большинство людей косят от армии, пытаются какую-то справку получить, либо кофе пьют перед проверкой, чтобы показал, что высокое давление. Кто-то говорит, что нужно поприседать. Если ничто не прокатывает, то говорят "к психологу, нужно говорить, что я готов всех перестрелять". Не знаю, разные способы.
У меня вышла такая ситуация, что поскольку я эстонский язык не очень хорошо знаю, я думал, что 12 класс экзамены завалю. Но я решил, что если вдруг такое случится, год не терять, отслужу я этот год в армии. Я пришёл в военкомат, там сидело, наверное, парней двадцать уже.
Женщина спрашивает: "Вы по списку? Где ваш призывной лист?"
Я говорю: "Нет, меня ещё не призывали. Я хочу служить".
И когда я это сказал, там просто гробовая тишина, пацаны так на меня посмотрели, как на ненормального. Мне в принципе хотелось получить этот опыт, почувствовать каково это.
У меня, допустим, дедушка служил три года, отец два года, у нас в Эстонии сейчас уже 11 месяцев. Есть там вариант 8 месяцев и 11 месяцев. Если ты идёшь на 11 месяцев, то у тебя есть вариант стать сержантом, водителем, либо как в моём случае - военная полиция. А если идёшь на 8, то это пехота, их обычно в октябре призывают.
Первые три месяца, как в России говорят, ты "дух", ничего нельзя - домой не отпускают. У нас отпускают с армии домой на сутки, двое суток и два раза, по-моему, по неделе или что-то такое там было. В принципе, летнее время мне очень нравилось, я спокойно переношу жару, если есть, что пить. А зимнее время было очень сложное для меня, потому что у нас температуры, перепады могут быть зимой. У нас были учения в январе: 24 часа ты идёшь и постоянно какие-то задания, и буквально после какого-то задания у нас был промежуток в два часа, когда мы могли поспать. Уже ходим всю ночь усталые, решили прилечь и началось с того, что пошёл дождь, пошёл снег, а потом минусовая температура - всё замёрзло. В общем, мы через 40 минут в шоке проснулись, трясёмся, посмотрели друг на друга, пошли дальше.
Я служил в военном президентском батальоне. Это звучит очень красиво "президентский", но на самом деле президентский батальон, он один из самых старых. Сама эта территория ещё при Советском Союзе построили, казарма очень старая, туалеты на улицах там были, но были и в здании. Наверное, это один из самых худших батальонов по удобству. Потому что есть много новых батальонов, они по таким евростандартам сделаны: там абсолютно всё новое, новые казармы. В один из таких батальонов мы поехали, когда у нас были учения на городских боях.
У нас столовая, наверное, первый день просто не хотелось кушать после домашних борщей. В армии, наверное, единственные проблемы большие для солдата: это поесть и поспать. То есть если был вариант не поесть, поесть где-то в другом месте, не знаю, перекусить, что-то взять, если отпускают домой, то многие даже уже на ужин не ходили только думают: "Я уже дома лучше поем", - когда отпускали домой.
Когда мы поехали в этот батальон новый, я в какой-то момент просто забыл, мне показалось, что я в ресторане реально кушаю, потому что поваров было там, наверное, человек тридцать работало. Это был очень хороший батальон, мне понравился. Потом когда я служил в президентском батальоне, мы стояли защищали, скажем так, президентский дворец. Там всегда кто-то должен быть 24 часа в сутки. Было так, что мы приезжаем, заступаем и у нас конкретно - сутки мы должны отстоять шесть человек.
Артём Войтенков: - Шесть человек на весь дворец?
Александр Румянцев: - Но мы только передние, то есть там сидит полиция внутри, они смотрят через камеру, чтобы мы никаких глупостей не делали. Смена идёт два человека: двое стоят, двое спят и двое на всякий случай на караул на подъёме, если вдруг что-то случится. В принципе, парадной дверью никто не пользовался, если только не приезжали какие-нибудь политики других стран. Допустим, у нас была женщина, возможно, это был президент с Буркина-Фасо, приезжал какой-то генерал, по-моему, из Испании. Один, кстати, приезжал Буш, по-моему, я тогда не поехал. Парадным входом пользовались только когда какие-то вот такие большие мероприятия, в основном все заходили сбоку. На вооружении были М-14.
Артём Войтенков: - Американский.
Александр Румянцев: - Да. Которые в американском вооружении были с 59-го по 64-ый, и потом они с ними во Вьетнаме бегали. То есть в 2007-ом, в 2006-ом у президентского дворца мы стояли с М-14, которые в принципе не стреляли. Мы как-то с ними ездили на стрельбища раз. Там буквально всегда застревает, там нужно просто заливать маслом, чтобы пуля прошла, потому что она всё время становилась поперёк, или если там ещё какая-то песчинка попадёт - хлам, скажем так, то есть это даже в принципе не оружие.
Артём Войтенков: - Американцы как всегда - они любят своё старое вооружение кому-нибудь спихнуть ещё в долг.
Александр Румянцев: - Мы как бы вам помогаем, смотрите, а на самом деле это для них мусор, им это не надо.
Артём Войтенков: - Они же не бесплатно это делают - это в кредит всё, как всегда.
Александр Румянцев: - Ну да. Они сейчас недавно достали по 150 военных единиц на: Эстония, Латвия, Литва, Польша. По-моему, то есть там и танки. Там даже есть видео в интернете, где по железной дороге едет - без вагонов, когда только платформа, то есть там всё это оружие было. То есть спокойно едет посреди города, по железной дороге и никакой агрессии. Ничего, что тут усиливают возле границы с Россией. А Россия где-то там что-то проводит какие-то учения - это агрессия. Такие двойные стандарты.
В Эстонии есть такое: они всегда думают, что на них нападёт русский медведь и отберёт у них какую-то их территорию.
Артём Войтенков: - А что там отбирать-то? Там Эстония, она же крохотная - отбирать нечего, там если брать, то всё.
Александр Румянцев: - Когда я служил, нам сказали (я не знаю насколько точная информация), эксперт говорил, что России, чтобы захватить, если она наступила, буквально то ли 13, то ли 15 минут он сказал. Влетают самолёты, меняется флаг и звучит уже российский гимн.
Артём Войтенков: - А охрана с американскими не стреляющими винтовками в президентском дворце ничего не сделает.
Александр Румянцев: - Во-во. В сновном ходили, когда на стрельбы у нас были Galil AR, то есть это еврейский прототип автомата Калашникова. Они были более-менее, но опять же если туда попадёт какая-то соринка, что-то, то они в таком случае были негодными, их нужно расчищать.
Артём Войтенков: - Какое всё-таки взаимоотношение. Я не знаю какое точно соотношение русских в Эстонии, потому что эти цифры везде разные.
Александр Румянцев: - Ну да.
Артём Войтенков: - Но, тем не менее, их достаточно много. И как идут взаимоотношения и с эстонцами, скажем так, с коренными, кто по-эстонски говорит, и с государством?
Александр Румянцев: - Изначально всегда говорили, что население Эстонии варьируется в пределах миллион триста тысяч где-то так. 30-33% - русские. Сейчас, наверное, соотношение поменялось, потому что многие русские уехали из Эстонии. В принципе, как и сами эстонцы молодые, они тоже уезжают. Но русских больше, которые уезжают из Эстонии.
Артём Войтенков: - А, кстати, почему уезжают? Русские почему уезжают понятно - выдавливают. А эстонцы почему уезжают?
Александр Румянцев: - Если сравнивать зарплаты, то особенно после 2007-го года, 2008-ой, когда финансовый кризис наступил, в Эстонии стало очень сложно жить. У нас перед этим был такой бум, то есть строились квартиры, маклеры. В России это маклеры называется?
Артём Войтенков: - Продавцы, в общем.
Александр Румянцев: - Да, скажем так, посредники. Делали какие-то нереальные деньги. Люди брали в кредит, то есть набирали, набирали, набирали, цены росли просто как на дрожжах, что называется. Допустим, квартира выросла в цене с 600 тысяч крон до миллиона, миллиона двухсот, иногда даже трёхсот. Буквально всё это было в каком-то небольшом промежутке - цены начали резко скакать. Кто-то уже мог купить, продать и заработать на этом уже приличную сумму. Соответственно, когда случился финансовый кризис, в Эстонии стало жить очень плохо. Естественно люди не могли выплачивать по кредитам, у них всё это забиралось то, что уни накупили в хорошее время.
Артём Войтенков: - Забиралось банками?
Александр Румянцев: - Ну да. Люди понабирали, но потом у них. Кстати, если я не ошибаюсь, то Эстония единственная страна в Европе (если до недавнего времени что-то не поменялось): даже если ты владелец своей квартиры, но ты не платишь по счетам газ, электричество, то это может раскидываться на других жителей, но это может дойти до того, что тебя просто из твоей квартиры выкинут, то есть ты лишишься своей квартиры.
Сейчас уже люди немножко подустали, потому что жизнь более сложная и мне кажется тёрки где-то меньше стали. Однако в связи с недавними событиями опять какое-то не очень отношение к русским. Была такая антисоциальная реклама: мальчик лет шести подходит к девочке к эстонке (он русский, она эстонка) и спрашивает: "Как пройти до музея?"
И она ему начинает по-эстонски отвечать: "Вы русские тут живёте, эстонский не можете выучить, как вы надоели".
В общем, начинает на него грязь поливать и тут он говорит: "Извините, я не понимаю, я не местный, я с России приехал".
И тут она ему начинает по-русски отвечать: "А, так вы русский, с России, тогда вам туда-то, туда и там выйдете".
Он говорит: "Странно, а мне говорили, что эстонцы не любят русских".
Она такая: "Да нет, что вы, что вы".
То есть русских очень много приезжало туристов именно с России - делали доход, пополнение бюджета.
Артём Войтенков: - Государство как эстонское с русскими обращается?
Александр Румянцев: - У нас там пришёл какой-то молодой недавно, по-моему, премьер-министр. Он молодой, неуверенный и его политика - "Во всём виновата Россия, нужно накладывать санкции". И у меня такое ощущение, что его специально туда поставили, поскольку он головой не очень думает. И чем больше он так кричит, тем больше ему аплодируют и тем больше он себя чувствует мужчиной, скажем так. Но это выглядит немножко смешно. Президента нашего первого звали Леннарт Мери (Lennart-Georg Meri). Я не заглядывал в его паспорт, но говорят, что он был гражданином Америки, а сейчас говорят у нас президент Ильвес (Тоомас Хендрик Ильвес), погоняло "пингвин" у него. В народе его что-то не очень долюбливают.
Артём Войтенков: - Выбрали, тем не менее. Или у вас не выбирают, а назначают?
Александр Румянцев: - У нас парламентская власть, то есть у нас люди выбирают в парламент.
Артём Войтенков: - А, то есть президента не выбирают.
Александр Румянцев: - Да. Я как бы никогда не ходил, не голосовал, по сути бессмысленно. Вы понимаете, что есть русские партии, но им не дадут прохода.
Артём Войтенков: - Демократия - это просто скрытое управление и всё, под видом демократии.
Александр Румянцев: - Как бы я тебе даю выбор:можешь выбрать это, а можешь выбрать это. Третьего варианта не дано.
Артём Войтенков: - Да. То и это - вы хорошо вы показали: это всё мои руки, да.
Александр Румянцев: - Да, одного человека, в принципе, как республиканцы, демократы.
Артём Войтенков: - Смотрите, если американцы проваливаются на Украине, проваливаются ещё где-то, они могут затеять войну с Россией, сами они воевать не полезут никогда с Россией. Они двинут кого-то. Кого они двинут? Естественно - Прибалтийские страны. Пойдут воевать или нет?
Александр Румянцев: - Постоянно проходила информация в новостях, что русские всё время залетают на территории эстонцев. Когда начинаешь такое читать, у меня сразу ощущение, мысль - почему они создают воображение у людей, что русские что-то уже там нарушают? И если что-то там произойдёт, то на кого все подумают? Естественно на русских. Тем более, что после 17 июля прошлого года, когда сбили самолёт на Украине, прошло буквально 15 минут - первые новости, что сбили самолёт, второе, что, скорее всего, виноваты русские.
Артём Войтенков: - То есть над Украиной его сбили, а виноваты всё равно русские?
Александр Румянцев: - Виноваты русские. Расследование до сих пор, по-моему, ведётся, да?
Артём Войтенков: - Оно не закрыто, чёрные ящики где-то в Великобритании.
Александр Румянцев: - И официально, скажем так, вердикта нет.
Артём Войтенков: - Да.
Александр Румянцев: - И пока его нет, виноваты как бы русские, то есть негласно. Уже после этого новости появились, может полгода назад, что постоянно русские залетают на территорию Прибалтики, возле Англии где-то уже пролетали, естественно, это такой запугивающий манёвр. Неприятно, когда слышишь такие новости, потому что у меня сразу мысль, что это к чему-то. Если они хотят, чтобы мы это знали, то я обычно думаю: "К чему? Почему?"
Артём Войтенков: - То есть накачивают. Накачивают по любому поводу получается, и без повода.
Александр Румянцев: - У меня есть знакомый в Литве, и они рассказывают, что там очень сильная пропаганда, то есть "Путин вот-вот уже на границе стоит, сейчас перейдёт, знайте, захватит бедную Литву".
Артём Войтенков: - Так ей же лучше будет.
Александр Румянцев: - Я, кстати, недавно вспоминал, что когда был Советский Союз. Почему, допустим, сейчас все из бедных стран хотят переехал в Великобританию, в Америку? Скажем так: они их награбили, они живут хорошо, а в тех странах живут бедные, они хотят, как и все жить там, где хорошо. Однако когда был Советский Союз, то каждое государство пытались сделать самодостаточным: где-то добавляли уголь, где-то снимали фильмы. Про Прибалтику я вообще молчу, это считалось, как витрина.
Артём Войтенков: - Да, Прибалтика у нас туда народ даже ездил, покупал какие-то товары, что у нас не было, а там можно было. Но я помню, правда не очень подразделяю эти три страны нынешние, потому что сейчас они очень маленькие. Но там же был РАФ, автомобильный завод РАФики делал, - где он сейчас? Хорошие были микроавтобусы - все РАФики по всему Союзу ездили.
Александр Румянцев: - Я знаю, мотоциклы делали в Эстонии.
Артём Войтенков: - Много чего было. Мало того, в Талине снимали кучу фильмов всегда про средневековье.
Александр Румянцев: - Ну да, потому что старый город от датчан там ещё остался. Там всё в таком средневековом духе: булыжниками дорога выложена, старые здания. Опять же по словам моих литовских друзей, коллег - закрыли станции. В той же Литве знакомый говорит.
Артём Войтенков: - Станции чего?
Александр Румянцев: - Электро или гидро, потому что они не подходят по европейским стандартам.
Артём Войтенков: - Теперь вы покупаете электроэнергию.
Александр Румянцев: - Теперь мы покупаем, да.
Артём Войтенков: - Правильно, Евросоюзу же нужен рынок сбыта, кому-то он должен всё это продавать, чтобы хоть как-то жить. Поэтому у вас всё закрыли.
Александр Румянцев: - Чтобы показывать хорошую, красивую картинку. Если вы поедете в Эстонию, вы не подумайте, что это Европа.
Артём Войтенков: - Не Европа?
Александр Румянцев: - Это не Европа. Посмотреть по ценам, на то, как люди живут особенно после 2008-го года, - оно всё хуже и хуже.
Кстати, касаемо русских эстонцев. В районе, где я раньше жил Ласнамяэ (чисто русский район), неподалёку от меня (это ещё было построено в СССР в 80-ых, по-моему) - блочные дома, девятиэтажки, тут школы, тут магазин. Всё было в принципе удобно. Сейчас закрывают школы русские, либо переходят постепенно на эстонские. Сначала это был какой-то один предмет, потом два. Сейчас уже не знаю, по-моему, полностью всё по-эстонски. У нас были две большие школы по две смены. Одну сейчас закрывают, на второй достраивают (она четырёхэтажная была) пятый этаж - и все с этого района будут ходить в эту школу теперь.
Артём Войтенков: - То есть две школы дорого содержать. Будут одну содержать.
Александр Румянцев: - Да и программа меняется. Знакомые учителя рассказывают, что если раньше, скажем так, пытались людям больше знаний пропихнуть, то сейчас больше примитивно становится. Тем более русским учить на эстонском - это вдвойне сложно. Я эстонского не знаю. Лет до 10 я не понимал зачем мне учить эстонский. Я же в этом районе Ласнамяэ, никогда не слышал эстонской речи в принципе, если только в центр поехать. И то я не понимал, зачем мне этот эстонский, я же в России живу. Я немножко это дело затянул, и потом уже начались проблемы, нужно было как-то навёрстывать.
Артём Войтенков: - Что получатся в Эстонии сейчас? Она, получается, движется куда-то вниз. Вниз бесконечно падать невозможно, то есть, где-то будет дно.
Александр Румянцев: - И каким оно будет? Экономически будет хуже. Соответственно, если Западу или Европе хуже, то в первую очередь хуже будет холуям, как говорит Евгений Фёдоров.
Артём Войтенков: - Они будут с вас тянуть, со всех, с кого можно, они будут тянуть.
Александр Румянцев: - Вот. Ничего позитивного, думаю. Я когда был в Канаде недолгое время, я заходил там к консулу эстонскому. Как-то у нас с ней завёлся разговор. Ей было где-то лет пятьдесят с чем-то. То есть, она уехала с Эстонии, по-моему, ребёнком. Естественно, во всём, как всегда, виноваты русские, Мы там сидели спорили. У меня было время с ней поспорить, это было в принципе весело. Она говорит, что вот, смотрите, Эстония отсоединилась от русских, и теперь она процветает. А это уже как раз был 2011-ый, то есть, после 2008-го всё хуже, хуже и хуже становилось.
Она говорит: "Там всё чудесно и прекрасно".
Я говорю: "Что вы такое говорите? Когда вы были последний раз в Эстонии?"
Она говорит: "Пару лет назад"
Или что-то, она сказала.
- "Я был этим летом три месяца"
Я после универа дал себе время отдохнуть. Было видно, как люди одевались, всё как-то выглядело немножко так грустненько, как говорят.
Артём Войтенков: - То есть, уже внешне видно, что уровень жизни падает?
Александр Румянцев: - Да, много открылось сэконд-хэндов. То есть, если раньше все пытались, пускай даже поддельные, но покупать Armani, Dolce Gabbana, как-то выпендриваться. В Эстонии в Таллинне есть такое, что нужно выпендриться, наверное, потому, что население маленькое. Видно, что люди стали в бытовом смысле опускаться. Естественно, зарплаты падали, то есть, прошло то хорошее время после 2005-го, 2006-го, 2007-го, когда делали большие деньги, брали кредиты, и естественно, люди не смогли отдавать потом. Какие-то банки, по-моему, закрылись. Больше появилось пьяных на улицах, наркомания, то есть, криминал. Всё это, как бы последствия, в кавычках, "хорошей жизни".
И она мне рассказывает такие чудеса, что там в Эстонии всё так отлично, люди готовы выплачивать внешний долг. Они сказали государству: "Да мы лучше затянем пояса, будем работать, но не надо платить из бюджета, мы сами". В общем, какие-то сказки мне просто рассказывала.
Я думаю: "Что с ней не то?"
Ладно, когда пришёл к ней в следующий раз, и она немножко опаздывала, я сижу в фойе, думаю, ладно, возьму журналы почитаю. Беру первый, там что-то интересно, второй, третий открываю, и там такая статья про Эстонию. И всё слово в слово, что она мне рассказывала.
Артём Войтенков: - Она же на работе.
Александр Румянцев: - Вот. Я думаю: "Ясно, откуда она берёт информацию, что почему в Эстонии всё так прекрасно и весело". Всё это было в журнале каком-то канадском написано, как пример, смотрите, какие должны быть граждане своей страны. А то, что там все скулят, всем сложно жить, об этом не упоминается.
Артём Войтенков: - Хорошо, спасибо за рассказ про Эстонию. Тогда мы дальше продолжим про Англию.
Текст: Наталья Малыгина, Маргарита Надточиева, Наталья Ризаева
Познавательное ТВ, 16 июня 2015
Как живёт Эстония #1
Как живет ближняя и дальняя заграница
Как живет Европа и Запад в целом? Как живут другие страны, про которые нам показывают только красивые картинки? Какова жизнь в странах западной Европы: Германии, Франции, Испании, Англии. И как себя чувствуют государства восточной Европы: Венгрия, Болгария, Сербия. Что происходит в ближнем зарубежье. Как живут другие страны, про которые нам показывают только красивые картинки? Рассказы людей, проживших несколько лет за границей, знающих, что скрывается за обложками "красивой жизни" ©
Подробности о жизни в Прибалтике и Эстонии. Насколько хорошо живёт Эстония в Евросоюзе, почему эстонцы уезжают из своей страны, как в Эстонии относятся к русским, чем вооружена эстонская армия, зачем эстонцев пугают Россией, какое прозвище у президента Эстонии.
Собеседники: Александр Румянцев и Артём Войтенков - Познавательное ТВ.
Click to viewСодержание:
0:00:35 - разделение на эстонцев и русских
0:02:33 - снос памятника неизвестному солдату
0:04:12 - кто служит в эстонской армии
0:06:44 - служба в президентском батальоне военной полиции
0:09:12 - американский хлам на вооружении эстонской армии
0:10:16 - как эстонцев пугают русской армией
0:11:58 - почему эстонцы уезжают из Эстонии
0:14:10 - разница между российскими и эстонскими русскими
0:15:23 - об эстонских политиках и президентах
0:16:50 - информационная истерика против России
0:18:55 - экономический развал Прибалтики
0:21:02 - ухудшение образования в Эстонии
0:22:28 - насколько хороша жизнь в Эстонии?
0:24:48 - как врут красивые зарубежные журналы
_______
Артём Войтенков: - Александр, вы хотели рассказать про жизнь в Великобритании, так как вы там живёте с 2007-го года. Но, так как вы жили в Прибалтике, интересно бы было услышать ваш рассказ про то, как живёт именно Прибалтика, Эстония в частности. То есть мы с этого начнём, а потом следующая часть будет про Англию.
Александр Румянцев: - Родился я в 1987-ом году, ещё застал то время, когда был СССР. И были такие моменты, помню, один раз мы шли с матерью по городу, я ещё тогда был совсем ребёнком…
Артём Войтенков: - А вы в каком городе жили?
Александр Румянцев: - Таллин, столица. И что-то крикнули моей матери, показали вот так (я сначала не понял, это уже после я осознал).
Я спрашиваю у матери: "А что там дяденька сказал?"
Она говорит: "Да ничего, просто сказал, что я красивая".
Но только потом я уже понял, потому что началась такая пропаганда - очень не любят русских. Не могу говорить в принципе за всю Прибалтику, но в Эстонии, то есть у нас какое-то разделение: либо ты русский, либо ты эстонец. У нас нет, наверное, очень маленькое количество смешанных пар, то есть когда человек говорит и на русском и на эстонском. Допустим, я родился в Ласнамяэ - это был всегда чисто русский район, сейчас немножко меняется ситуация. То есть район Ласнамяэ больше стал районом для бедных, то есть те, кто побогаче, они выбираются в новые дома.
У нас всегда были тёрки между русскими и эстонцами - поначалу это может не сильно было заметно, но новости сделали своё дело, скажем так. Люди ходили на драки: определённое количество русских против определённого количества эстонцев - 100 на 100, были такие времена. Но в принципе началась война, когда убили одного русского парнишку. Убил эстонский парень, я уже не помню из-за чего, там какая-то глупость вышла, но, в общем, он его ножом в сердце. И у нас начались какие-то волнения в обществе и дальше оно всегда увеличивалось. В новостях всегда говорят: "Русские оккупировали, русские то, русские сё, все проблемы у нас из-за русских". Выражение такое было там: "Vene siga" (русская свинья).
Самым комичным, эпичным это было то, когда памятник неизвестному солдату сносили, это был 2007-ой год. То есть когда уже не просто на каком-то бытовом уровне или что-то сказали в новостях, то есть тут в принципе такая пощёчина. И тогда были волнения. В этот момент я был в армии как раз, в отделе военной полиции. Говорили, что возможно нас позовут, но у нас большинство было русских. Мы естественно схватились за кровать, сказали: "Мы никуда не пойдём". Нам повезло, нас не позвали…
Артём Войтенков: - То есть усмирять вот эти волнения?
Александр Румянцев: - Да. То есть я должен пойти. У меня много знакомых, друзей были, кто вышел на улицы, они не были из тех, кто начинали эти беспорядки. Но опять же - скопление толпы, многие говорят, что просто проходил парень в чёрном капюшоне и начал бить стёкла. То есть кто прошёл? Вы сами знаете - толпой очень легко управлять. Всё это скатилось в какое-то мародёрство и вот показали, что такие русские. Я не говорю, что это делали не русские, нет, русские тоже делали там.
Артём Войтенков: - Скорее всегда начала опять-таки третья сторона.
Александр Румянцев: - Возможно, чтобы спровоцировать.
Артём Войтенков: - Как всегда, как уже много-много раз мы видели в разных странах - всегда третья сторона начинает, убивает кого-то.
Александр Румянцев: - А этих потом, чтобы лбом столкнуть.
Артём Войтенков: - Да.
Александр Румянцев: - И у меня были знакомые, кого задержали, держали в этом терминале, заставляли сидеть на корточках часами, били дубинками. Естественно этого по новостям не показывали.
Артём Войтенков: - Как вам в армии служилось тогда в то время?
Александр Румянцев: - В армии, кстати, нормально было. Я если честно, хотел. У нас в Эстонии большинство людей косят от армии, пытаются какую-то справку получить, либо кофе пьют перед проверкой, чтобы показал, что высокое давление. Кто-то говорит, что нужно поприседать. Если ничто не прокатывает, то говорят "к психологу, нужно говорить, что я готов всех перестрелять". Не знаю, разные способы.
У меня вышла такая ситуация, что поскольку я эстонский язык не очень хорошо знаю, я думал, что 12 класс экзамены завалю. Но я решил, что если вдруг такое случится, год не терять, отслужу я этот год в армии. Я пришёл в военкомат, там сидело, наверное, парней двадцать уже.
Женщина спрашивает: "Вы по списку? Где ваш призывной лист?"
Я говорю: "Нет, меня ещё не призывали. Я хочу служить".
И когда я это сказал, там просто гробовая тишина, пацаны так на меня посмотрели, как на ненормального. Мне в принципе хотелось получить этот опыт, почувствовать каково это.
У меня, допустим, дедушка служил три года, отец два года, у нас в Эстонии сейчас уже 11 месяцев. Есть там вариант 8 месяцев и 11 месяцев. Если ты идёшь на 11 месяцев, то у тебя есть вариант стать сержантом, водителем, либо как в моём случае - военная полиция. А если идёшь на 8, то это пехота, их обычно в октябре призывают.
Первые три месяца, как в России говорят, ты "дух", ничего нельзя - домой не отпускают. У нас отпускают с армии домой на сутки, двое суток и два раза, по-моему, по неделе или что-то такое там было. В принципе, летнее время мне очень нравилось, я спокойно переношу жару, если есть, что пить. А зимнее время было очень сложное для меня, потому что у нас температуры, перепады могут быть зимой. У нас были учения в январе: 24 часа ты идёшь и постоянно какие-то задания, и буквально после какого-то задания у нас был промежуток в два часа, когда мы могли поспать. Уже ходим всю ночь усталые, решили прилечь и началось с того, что пошёл дождь, пошёл снег, а потом минусовая температура - всё замёрзло. В общем, мы через 40 минут в шоке проснулись, трясёмся, посмотрели друг на друга, пошли дальше.
Я служил в военном президентском батальоне. Это звучит очень красиво "президентский", но на самом деле президентский батальон, он один из самых старых. Сама эта территория ещё при Советском Союзе построили, казарма очень старая, туалеты на улицах там были, но были и в здании. Наверное, это один из самых худших батальонов по удобству. Потому что есть много новых батальонов, они по таким евростандартам сделаны: там абсолютно всё новое, новые казармы. В один из таких батальонов мы поехали, когда у нас были учения на городских боях.
У нас столовая, наверное, первый день просто не хотелось кушать после домашних борщей. В армии, наверное, единственные проблемы большие для солдата: это поесть и поспать. То есть если был вариант не поесть, поесть где-то в другом месте, не знаю, перекусить, что-то взять, если отпускают домой, то многие даже уже на ужин не ходили только думают: "Я уже дома лучше поем", - когда отпускали домой.
Когда мы поехали в этот батальон новый, я в какой-то момент просто забыл, мне показалось, что я в ресторане реально кушаю, потому что поваров было там, наверное, человек тридцать работало. Это был очень хороший батальон, мне понравился. Потом когда я служил в президентском батальоне, мы стояли защищали, скажем так, президентский дворец. Там всегда кто-то должен быть 24 часа в сутки. Было так, что мы приезжаем, заступаем и у нас конкретно - сутки мы должны отстоять шесть человек.
Артём Войтенков: - Шесть человек на весь дворец?
Александр Румянцев: - Но мы только передние, то есть там сидит полиция внутри, они смотрят через камеру, чтобы мы никаких глупостей не делали. Смена идёт два человека: двое стоят, двое спят и двое на всякий случай на караул на подъёме, если вдруг что-то случится. В принципе, парадной дверью никто не пользовался, если только не приезжали какие-нибудь политики других стран. Допустим, у нас была женщина, возможно, это был президент с Буркина-Фасо, приезжал какой-то генерал, по-моему, из Испании. Один, кстати, приезжал Буш, по-моему, я тогда не поехал. Парадным входом пользовались только когда какие-то вот такие большие мероприятия, в основном все заходили сбоку. На вооружении были М-14.
Артём Войтенков: - Американский.
Александр Румянцев: - Да. Которые в американском вооружении были с 59-го по 64-ый, и потом они с ними во Вьетнаме бегали. То есть в 2007-ом, в 2006-ом у президентского дворца мы стояли с М-14, которые в принципе не стреляли. Мы как-то с ними ездили на стрельбища раз. Там буквально всегда застревает, там нужно просто заливать маслом, чтобы пуля прошла, потому что она всё время становилась поперёк, или если там ещё какая-то песчинка попадёт - хлам, скажем так, то есть это даже в принципе не оружие.
Артём Войтенков: - Американцы как всегда - они любят своё старое вооружение кому-нибудь спихнуть ещё в долг.
Александр Румянцев: - Мы как бы вам помогаем, смотрите, а на самом деле это для них мусор, им это не надо.
Артём Войтенков: - Они же не бесплатно это делают - это в кредит всё, как всегда.
Александр Румянцев: - Ну да. Они сейчас недавно достали по 150 военных единиц на: Эстония, Латвия, Литва, Польша. По-моему, то есть там и танки. Там даже есть видео в интернете, где по железной дороге едет - без вагонов, когда только платформа, то есть там всё это оружие было. То есть спокойно едет посреди города, по железной дороге и никакой агрессии. Ничего, что тут усиливают возле границы с Россией. А Россия где-то там что-то проводит какие-то учения - это агрессия. Такие двойные стандарты.
В Эстонии есть такое: они всегда думают, что на них нападёт русский медведь и отберёт у них какую-то их территорию.
Артём Войтенков: - А что там отбирать-то? Там Эстония, она же крохотная - отбирать нечего, там если брать, то всё.
Александр Румянцев: - Когда я служил, нам сказали (я не знаю насколько точная информация), эксперт говорил, что России, чтобы захватить, если она наступила, буквально то ли 13, то ли 15 минут он сказал. Влетают самолёты, меняется флаг и звучит уже российский гимн.
Артём Войтенков: - А охрана с американскими не стреляющими винтовками в президентском дворце ничего не сделает.
Александр Румянцев: - Во-во. В сновном ходили, когда на стрельбы у нас были Galil AR, то есть это еврейский прототип автомата Калашникова. Они были более-менее, но опять же если туда попадёт какая-то соринка, что-то, то они в таком случае были негодными, их нужно расчищать.
Артём Войтенков: - Какое всё-таки взаимоотношение. Я не знаю какое точно соотношение русских в Эстонии, потому что эти цифры везде разные.
Александр Румянцев: - Ну да.
Артём Войтенков: - Но, тем не менее, их достаточно много. И как идут взаимоотношения и с эстонцами, скажем так, с коренными, кто по-эстонски говорит, и с государством?
Александр Румянцев: - Изначально всегда говорили, что население Эстонии варьируется в пределах миллион триста тысяч где-то так. 30-33% - русские. Сейчас, наверное, соотношение поменялось, потому что многие русские уехали из Эстонии. В принципе, как и сами эстонцы молодые, они тоже уезжают. Но русских больше, которые уезжают из Эстонии.
Артём Войтенков: - А, кстати, почему уезжают? Русские почему уезжают понятно - выдавливают. А эстонцы почему уезжают?
Александр Румянцев: - Если сравнивать зарплаты, то особенно после 2007-го года, 2008-ой, когда финансовый кризис наступил, в Эстонии стало очень сложно жить. У нас перед этим был такой бум, то есть строились квартиры, маклеры. В России это маклеры называется?
Артём Войтенков: - Продавцы, в общем.
Александр Румянцев: - Да, скажем так, посредники. Делали какие-то нереальные деньги. Люди брали в кредит, то есть набирали, набирали, набирали, цены росли просто как на дрожжах, что называется. Допустим, квартира выросла в цене с 600 тысяч крон до миллиона, миллиона двухсот, иногда даже трёхсот. Буквально всё это было в каком-то небольшом промежутке - цены начали резко скакать. Кто-то уже мог купить, продать и заработать на этом уже приличную сумму. Соответственно, когда случился финансовый кризис, в Эстонии стало жить очень плохо. Естественно люди не могли выплачивать по кредитам, у них всё это забиралось то, что уни накупили в хорошее время.
Артём Войтенков: - Забиралось банками?
Александр Румянцев: - Ну да. Люди понабирали, но потом у них. Кстати, если я не ошибаюсь, то Эстония единственная страна в Европе (если до недавнего времени что-то не поменялось): даже если ты владелец своей квартиры, но ты не платишь по счетам газ, электричество, то это может раскидываться на других жителей, но это может дойти до того, что тебя просто из твоей квартиры выкинут, то есть ты лишишься своей квартиры.
Сейчас уже люди немножко подустали, потому что жизнь более сложная и мне кажется тёрки где-то меньше стали. Однако в связи с недавними событиями опять какое-то не очень отношение к русским. Была такая антисоциальная реклама: мальчик лет шести подходит к девочке к эстонке (он русский, она эстонка) и спрашивает: "Как пройти до музея?"
И она ему начинает по-эстонски отвечать: "Вы русские тут живёте, эстонский не можете выучить, как вы надоели".
В общем, начинает на него грязь поливать и тут он говорит: "Извините, я не понимаю, я не местный, я с России приехал".
И тут она ему начинает по-русски отвечать: "А, так вы русский, с России, тогда вам туда-то, туда и там выйдете".
Он говорит: "Странно, а мне говорили, что эстонцы не любят русских".
Она такая: "Да нет, что вы, что вы".
То есть русских очень много приезжало туристов именно с России - делали доход, пополнение бюджета.
Артём Войтенков: - Государство как эстонское с русскими обращается?
Александр Румянцев: - У нас там пришёл какой-то молодой недавно, по-моему, премьер-министр. Он молодой, неуверенный и его политика - "Во всём виновата Россия, нужно накладывать санкции". И у меня такое ощущение, что его специально туда поставили, поскольку он головой не очень думает. И чем больше он так кричит, тем больше ему аплодируют и тем больше он себя чувствует мужчиной, скажем так. Но это выглядит немножко смешно. Президента нашего первого звали Леннарт Мери (Lennart-Georg Meri). Я не заглядывал в его паспорт, но говорят, что он был гражданином Америки, а сейчас говорят у нас президент Ильвес (Тоомас Хендрик Ильвес), погоняло "пингвин" у него. В народе его что-то не очень долюбливают.
Артём Войтенков: - Выбрали, тем не менее. Или у вас не выбирают, а назначают?
Александр Румянцев: - У нас парламентская власть, то есть у нас люди выбирают в парламент.
Артём Войтенков: - А, то есть президента не выбирают.
Александр Румянцев: - Да. Я как бы никогда не ходил, не голосовал, по сути бессмысленно. Вы понимаете, что есть русские партии, но им не дадут прохода.
Артём Войтенков: - Демократия - это просто скрытое управление и всё, под видом демократии.
Александр Румянцев: - Как бы я тебе даю выбор:можешь выбрать это, а можешь выбрать это. Третьего варианта не дано.
Артём Войтенков: - Да. То и это - вы хорошо вы показали: это всё мои руки, да.
Александр Румянцев: - Да, одного человека, в принципе, как республиканцы, демократы.
Артём Войтенков: - Смотрите, если американцы проваливаются на Украине, проваливаются ещё где-то, они могут затеять войну с Россией, сами они воевать не полезут никогда с Россией. Они двинут кого-то. Кого они двинут? Естественно - Прибалтийские страны. Пойдут воевать или нет?
Александр Румянцев: - Постоянно проходила информация в новостях, что русские всё время залетают на территории эстонцев. Когда начинаешь такое читать, у меня сразу ощущение, мысль - почему они создают воображение у людей, что русские что-то уже там нарушают? И если что-то там произойдёт, то на кого все подумают? Естественно на русских. Тем более, что после 17 июля прошлого года, когда сбили самолёт на Украине, прошло буквально 15 минут - первые новости, что сбили самолёт, второе, что, скорее всего, виноваты русские.
Артём Войтенков: - То есть над Украиной его сбили, а виноваты всё равно русские?
Александр Румянцев: - Виноваты русские. Расследование до сих пор, по-моему, ведётся, да?
Артём Войтенков: - Оно не закрыто, чёрные ящики где-то в Великобритании.
Александр Румянцев: - И официально, скажем так, вердикта нет.
Артём Войтенков: - Да.
Александр Румянцев: - И пока его нет, виноваты как бы русские, то есть негласно. Уже после этого новости появились, может полгода назад, что постоянно русские залетают на территорию Прибалтики, возле Англии где-то уже пролетали, естественно, это такой запугивающий манёвр. Неприятно, когда слышишь такие новости, потому что у меня сразу мысль, что это к чему-то. Если они хотят, чтобы мы это знали, то я обычно думаю: "К чему? Почему?"
Артём Войтенков: - То есть накачивают. Накачивают по любому поводу получается, и без повода.
Александр Румянцев: - У меня есть знакомый в Литве, и они рассказывают, что там очень сильная пропаганда, то есть "Путин вот-вот уже на границе стоит, сейчас перейдёт, знайте, захватит бедную Литву".
Артём Войтенков: - Так ей же лучше будет.
Александр Румянцев: - Я, кстати, недавно вспоминал, что когда был Советский Союз. Почему, допустим, сейчас все из бедных стран хотят переехал в Великобританию, в Америку? Скажем так: они их награбили, они живут хорошо, а в тех странах живут бедные, они хотят, как и все жить там, где хорошо. Однако когда был Советский Союз, то каждое государство пытались сделать самодостаточным: где-то добавляли уголь, где-то снимали фильмы. Про Прибалтику я вообще молчу, это считалось, как витрина.
Артём Войтенков: - Да, Прибалтика у нас туда народ даже ездил, покупал какие-то товары, что у нас не было, а там можно было. Но я помню, правда не очень подразделяю эти три страны нынешние, потому что сейчас они очень маленькие. Но там же был РАФ, автомобильный завод РАФики делал, - где он сейчас? Хорошие были микроавтобусы - все РАФики по всему Союзу ездили.
Александр Румянцев: - Я знаю, мотоциклы делали в Эстонии.
Артём Войтенков: - Много чего было. Мало того, в Талине снимали кучу фильмов всегда про средневековье.
Александр Румянцев: - Ну да, потому что старый город от датчан там ещё остался. Там всё в таком средневековом духе: булыжниками дорога выложена, старые здания. Опять же по словам моих литовских друзей, коллег - закрыли станции. В той же Литве знакомый говорит.
Артём Войтенков: - Станции чего?
Александр Румянцев: - Электро или гидро, потому что они не подходят по европейским стандартам.
Артём Войтенков: - Теперь вы покупаете электроэнергию.
Александр Румянцев: - Теперь мы покупаем, да.
Артём Войтенков: - Правильно, Евросоюзу же нужен рынок сбыта, кому-то он должен всё это продавать, чтобы хоть как-то жить. Поэтому у вас всё закрыли.
Александр Румянцев: - Чтобы показывать хорошую, красивую картинку. Если вы поедете в Эстонию, вы не подумайте, что это Европа.
Артём Войтенков: - Не Европа?
Александр Румянцев: - Это не Европа. Посмотреть по ценам, на то, как люди живут особенно после 2008-го года, - оно всё хуже и хуже.
Кстати, касаемо русских эстонцев. В районе, где я раньше жил Ласнамяэ (чисто русский район), неподалёку от меня (это ещё было построено в СССР в 80-ых, по-моему) - блочные дома, девятиэтажки, тут школы, тут магазин. Всё было в принципе удобно. Сейчас закрывают школы русские, либо переходят постепенно на эстонские. Сначала это был какой-то один предмет, потом два. Сейчас уже не знаю, по-моему, полностью всё по-эстонски. У нас были две большие школы по две смены. Одну сейчас закрывают, на второй достраивают (она четырёхэтажная была) пятый этаж - и все с этого района будут ходить в эту школу теперь.
Артём Войтенков: - То есть две школы дорого содержать. Будут одну содержать.
Александр Румянцев: - Да и программа меняется. Знакомые учителя рассказывают, что если раньше, скажем так, пытались людям больше знаний пропихнуть, то сейчас больше примитивно становится. Тем более русским учить на эстонском - это вдвойне сложно. Я эстонского не знаю. Лет до 10 я не понимал зачем мне учить эстонский. Я же в этом районе Ласнамяэ, никогда не слышал эстонской речи в принципе, если только в центр поехать. И то я не понимал, зачем мне этот эстонский, я же в России живу. Я немножко это дело затянул, и потом уже начались проблемы, нужно было как-то навёрстывать.
Артём Войтенков: - Что получатся в Эстонии сейчас? Она, получается, движется куда-то вниз. Вниз бесконечно падать невозможно, то есть, где-то будет дно.
Александр Румянцев: - И каким оно будет? Экономически будет хуже. Соответственно, если Западу или Европе хуже, то в первую очередь хуже будет холуям, как говорит Евгений Фёдоров.
Артём Войтенков: - Они будут с вас тянуть, со всех, с кого можно, они будут тянуть.
Александр Румянцев: - Вот. Ничего позитивного, думаю. Я когда был в Канаде недолгое время, я заходил там к консулу эстонскому. Как-то у нас с ней завёлся разговор. Ей было где-то лет пятьдесят с чем-то. То есть, она уехала с Эстонии, по-моему, ребёнком. Естественно, во всём, как всегда, виноваты русские, Мы там сидели спорили. У меня было время с ней поспорить, это было в принципе весело. Она говорит, что вот, смотрите, Эстония отсоединилась от русских, и теперь она процветает. А это уже как раз был 2011-ый, то есть, после 2008-го всё хуже, хуже и хуже становилось.
Она говорит: "Там всё чудесно и прекрасно".
Я говорю: "Что вы такое говорите? Когда вы были последний раз в Эстонии?"
Она говорит: "Пару лет назад"
Или что-то, она сказала.
- "Я был этим летом три месяца"
Я после универа дал себе время отдохнуть. Было видно, как люди одевались, всё как-то выглядело немножко так грустненько, как говорят.
Артём Войтенков: - То есть, уже внешне видно, что уровень жизни падает?
Александр Румянцев: - Да, много открылось сэконд-хэндов. То есть, если раньше все пытались, пускай даже поддельные, но покупать Armani, Dolce Gabbana, как-то выпендриваться. В Эстонии в Таллинне есть такое, что нужно выпендриться, наверное, потому, что население маленькое. Видно, что люди стали в бытовом смысле опускаться. Естественно, зарплаты падали, то есть, прошло то хорошее время после 2005-го, 2006-го, 2007-го, когда делали большие деньги, брали кредиты, и естественно, люди не смогли отдавать потом. Какие-то банки, по-моему, закрылись. Больше появилось пьяных на улицах, наркомания, то есть, криминал. Всё это, как бы последствия, в кавычках, "хорошей жизни".
И она мне рассказывает такие чудеса, что там в Эстонии всё так отлично, люди готовы выплачивать внешний долг. Они сказали государству: "Да мы лучше затянем пояса, будем работать, но не надо платить из бюджета, мы сами". В общем, какие-то сказки мне просто рассказывала.
Я думаю: "Что с ней не то?"
Ладно, когда пришёл к ней в следующий раз, и она немножко опаздывала, я сижу в фойе, думаю, ладно, возьму журналы почитаю. Беру первый, там что-то интересно, второй, третий открываю, и там такая статья про Эстонию. И всё слово в слово, что она мне рассказывала.
Артём Войтенков: - Она же на работе.
Александр Румянцев: - Вот. Я думаю: "Ясно, откуда она берёт информацию, что почему в Эстонии всё так прекрасно и весело". Всё это было в журнале каком-то канадском написано, как пример, смотрите, какие должны быть граждане своей страны. А то, что там все скулят, всем сложно жить, об этом не упоминается.
Артём Войтенков: - Хорошо, спасибо за рассказ про Эстонию. Тогда мы дальше продолжим про Англию.
Текст: Наталья Малыгина, Маргарита Надточиева, Наталья Ризаева
Познавательное ТВ, 16 июня 2015