Визит генералиссимуса, Ч. 1/3
Повесть, выросшая из рассказа «Речь И.В. Сталина на двадцатом съезде КПСС». Это вторая часть повести.
© Сергей Эс
•••••••Сергей Эс. Визит генералиссимуса.
Фантастическая повесть, основанная на реальных событиях и документах
Часть 1. Речь И. В. Сталина на двадцатом съезде КПСС
Часть 2. Визит генералиссимуса
I
Ну почему?! - вопрос глухо и больно бил по мозгам.
Почему ничего не изменилось?!
Три человека сидели в небольшой комнате и растерянно смотрели друг на друга.
Несколько минут назад, возвращаясь из прошлого, Артем разве что не светился от распирающей его радости. Он ожидал увидеть изменившуюся (нет! не то слово - возродившуюся) страну: других людей, другие улицы…
Несколько минут назад, после выступления генералиссимуса на съезде начались дебаты. Сталин вышел за кулисы, где его ждал Артем. Они прошли по коридору, завернули в пустой закуток, чтобы скрыться от глаз людей, и в следующее мгновение их в помещении уже не было.
За эти несколько минут они преодолели пятьдесят пять лет и теперь были в две тысячи одиннадцатом году, в квартире Артема, где их ждала жена Артема, Вера.
И вот, ничего… Ничего не изменилось. Их встретила прежняя страна.Три человека сидели в небольшой комнате и растерянно смотрели друг на друга.
- Вера! А ты точно ничего не напутала?
Артем с надеждой посмотрел на женщину.
- Нет! - ответила она. - Ничего! Пока вас не было, я не отрывалась от телевизора, у меня круглосуточно работал интернет.
- И ничего?…
- Ничего…
- А что такое интернет? - спросил гость.
Вера и Артем обернулись к нему.
- Интернет, - начал объяснять Артем, - это большая мировая сеть… Ну, вроде общемировой газеты и телевидения в одном… передается по обычной телефонной линии…
- О господи! - тут же воскликнул он. - Да, о том ли сейчас надо говорить?! Иосиф Виссарионович! - Артем взмахнул рукой. - Ваше выступление на съезде ни к чему не привело.
- Вот так! - с досадой добавил он, - взял вас сюда, чтобы светлое будущее показать…
Гость некоторое время отрешенно смотрел перед собой.
- Значит, одного выступления мало, - наконец произнес он.
- Вы позволите, - спросил Сталин после небольшой паузы, - мне вздремнуть немного?
Артем и Вера вскочили с мест.
- Конечно же, конечно! У Вас был такой тяжелый день…
II
- Погоди, Артем! - сказала Вера, после того, как они остались одни, - Может, что-то все-таки изменилось? Не должно такое событие пройти бесследно!
- Ну, о чем ты говоришь?! - шепотом вскинулся ее муж. - Ты посмотри, кого по телевизору показывают: тот же самый президент, та же разваленная страна. Да еще и разговоры прибавились о десталинизации…
- Да, пожалуй! Такого шума вокруг этой самой десталинизации не было.
- Но ведь там, на съезде, он все объяснил… - обескуражено проговорил Артем.
Муж и жена некоторое время просидели молча.
- Может, ему надо было остаться? - спросила Вера.
- Нет. Ему нельзя было даже выходить из зала. Для всей страны и мира он умер.
- Но делегаты же его видели…
- А делегаты… делегаты на следующий день проснутся и будут вспоминать это как голос совести.
Вера недоверчиво пожала плечами.
- И что? - спросила она. - Будут затем рассказывать о массовой галлюцинации?…
В комнате снова повисло тяжелое молчание. Артем сел к компьютеру. Вера подошла к нему сзади и, положила руку на плечо.
- Слушай! - совершенно изменившимся голосом прошептала она. - Я теперь понимаю, почему в первый раз ты вернулся из прошлого совсем другим.
Артем вопросительно оглянулся на нее.
- Ну, помнишь, когда ты посещал 1939 год, - пояснила Вера. - Ты уезжал туда озлобленным на Сталина, а вернулся сталинистом.
- Не сталинистом, а сталинцем, - буркнул Артем.
- Ну да, конечно! - поправилась Вера. - Я сама подпала под его обаяние. Только лишь в глаза его посмотрела и прямо обомлела. Какой мужчина!
У Артема округлились глаза.
- Что значит, какой мужчина! - изумленно проговорил он.
- Ну что ты! - тихо рассмеялась Вера, ласково обняв Артема. - Я, ведь, не в том смысле! Я имела ввиду: какой человечище! Какая сила во взгляде! А ведь не грозно, вроде, и смотрит, даже простовато очень. Как твой дядя Коля из Луговушки. А пробирает до костей.
- До сих пор прийти в себя не могу, - добавила она, - такая глыба и не в Кремле, а в нашей квартире… спит на нашей постели. Своими руками ему наволочку, пододеяльник, простыню стелила… Вот сейчас говорю тебе, а у самой аж дыхание забирает… Представляешь - сама стелила!!! И кому?! - ЕМУ!!! Обидно, что никому больше не расскажешь.
Артем усмехнулся.
- Не это, конечно, главное, - проговорил он и задумался.
- Хотя, в чем-то ты и права, - прошептал он, озираясь на дверь спальни. - И мне он в первый момент дядю Колю напомнил. Даже мысль мелькнула, что кабинетом ошибся. Сатану ожидал увидеть… А встретил очень простого, даже простоватого мужика. Оттого и заколебался сразу же…
- Но взял он меня не этим, - взгляд Артема затвердел. - Фактами! О которых я даже догадываться не мог. И здесь ты права - глыба! Свободные выборы, например. В тридцатые-то годы! Когда ему приписали слова об усилении классовой борьбы! И партию от хозяйственных функций освободить… Не вязалось это ни с борьбой, ни с репрессиями. Я почуял, что что-то здесь не то… что не из его кабинета нагнетается обстановка…
- "Стоп! - сказал я себе. - Кто-то здесь врет и, причем, по-крупному!"
Они на некоторое время снова замолчали.
- А он мне чай предложил, - задумчиво улыбаясь, проговорил Артем. - Представляешь, антиквариат какой - из стакана с подстаканником попить… как в кино…
Но спустя минуту улыбка постепенно сошла с его лица.
- Однако, выходит, - помрачнев, сказал он, - что ни факты, ни простые мужицкие глаза не убедили делегатов съезда.
Вера взглянула на него и грустно вздохнула.
- Пойду, приготовлю обед, - сказала она и вышла из комнаты.
Оставшись один, Артем с головой погрузился в интернет.
Полтора часа ушло на бесполезные поиски хоть какого-нибудь упоминания о появлении Сталина на двадцатом съезде. И, возможно, Артем просидел бы еще неизвестно сколько, но через полтора часа дверь спальни открылась, и оттуда вышел гость.
- Иосиф Виссарионович! - воскликнул Артем. - Вы так мало поспали!
- Много ли старику надо? - ответил Сталин.
Артем покачал головой.
III
Обед проходил в гнетущей атмосфере.
- Ну что вы, - начала успокаивать мужчин Вера, - нет ничего удивительного в том, что о речи Иосифа Виссарионовича ничего не пишут.
Мужчины хмуро посмотрели на нее.
- Ну как вы себе это представляете? - продолжила женщина. - Как об этом скажешь? На съезде выступил умерший Сталин?
Артем и Сталин положили на стол ложки и оба прекратили есть.
- О, господи! - вскинула руками Вера. - Я ведь не этого от вас добивалась.
Сталин посмотрел на Артема.
- А не могла ваша машина дать сбой? - спросил он.
- Я тоже об этом думаю. Но вряд ли!
- Можно ли ее испытать? Заглянуть, например, в будущее.
- Нет, в будущее не получится. И дело здесь не в машине, а в самом времени. Его можно сравнить с листом бумаги. Сзади он исписан, а впереди - чист. Моя машина времени может только читать написанное. Будущее постоянно пишется. Каждую минуту, каждую секунду. Пишется именно сейчас, в переживаемый нами момент. Поэтому мы не можем туда попасть. Некуда просто попадать.
- Но если продолжать вашу аналогию, то и прошлое можно только прочесть, но не изменить.
- Не совсем так. Мы можем как-то влиять на написанное на тех страницах в прошлом, куда попадаем, ведь вступаем же мы там в дискуссии, на нас реагируют, с нами беседуют… Но, вот, выходит, что весь остальной лист остается неизменным. Этого я не знал.
Сталин сомнительно покачал головой.
- Наверное, все-таки не бумага остается неизменной, - проговорил он после некоторого раздумья, - а люди.
Артем удивленно посмотрел на него.
- Люди, - проговорил Сталин, - Именно люди пишут, то есть, делают Историю… а их сложно свернуть с колеи. Одних бесед для этого мало. Имеет место большая инерция - в мотивах, интересах, традициях, корысти, устремлениях, приверженностях, замыслах, жизненных установках, догмах… Сложно повернуть такую махину одним докладом…
Артем и Вера переглянулись. На некоторое время все замолчали.
- Мне хочется прогуляться, - вдруг сказал Сталин.
Артем тревожно посмотрел на гостя.
- А вы сможете? - спросил он.
- Смогу.
Сталин взглянул на сомневающегося Артема.
- Не волнуйтесь, - продолжил он, - ничего со мной не случится. Вы ведь сами говорили, что достали меня из прошлого за тридцать дней до моей смерти. Так что у меня еще целый месяц жизненного ресурса.
- Вера! - обратился Артем к жене. - У нас еще остался костюм твоего отца?
- Зачем? - опередил женщину Сталин.
- Не в кителе же вы пойдете. А моя одежда вам не подойдет.
- Я пойду в кителе! - жестко возразил Иосиф Виссарионович.
IV
Вот какая заметка появится на следующий день в одной из московских газет.
"Не совсем обычную картину наблюдали вчера многие москвичи в центре столицы. По Красной площади прогуливался неизвестный артист, загримировавшийся под… Сталина. Москвичей уже не удивишь промоакциями с использованием образов разных исторических личностей, и поначалу на актера почти никто не обращал внимания. Однако человек в образе вождя подходил к людям и, ничего не рекламируя, просто заводил с ними беседы. Как и подобало его роли гостя из прошлого, он расспрашивал собеседников об их сегодняшней и прошедшей жизни. Заводил разговоры об истории страны. И как подобало его образу, очень правдоподобно удивлялся некоторым рассказам, радовался либо искренне огорчался. Впрочем, огорчения на его лице возникали чаще. После часа прогулки "генералиссимус" практически уже не улыбался. В конце концов, он начал задавать собеседникам совсем иные вопросы. И были эти вопросы не из разряда шутливых.
"Люди добрые! - грустно спрашивал "Сталин". - Ответьте мне, что у вас случилось? Как же так вышло, что могучая и великая страна, которую я вам оставил, вдруг развалилась? Почему на ее территории идут войны? Где единый народ? Где ваша дружба и сплоченность? Где гордость и боль за страну? Почему она так унижена?" Многие недоумевали в ответ, крутили головой в поисках скрытой камеры, но находились и те, кто останавливались и кивали на его вопросы. Прекрасно понимая, что перед ними актер, люди, тем не менее, пытались отвечать на его вопросы и даже начинали говорить с ним, как с настоящим генералиссимусом. Некоторые принимались исповедоваться перед ним, как перед живой иконой. Случайные прохожие делились с человеком, похожим на Сталина, своими переживаниями, жаловались на наступившие времена.
Вскоре вокруг человека в кителе генералиссимуса собралась толпа. Разговоры переросли в дебаты. Люди спорили меж собой, время от времени апеллируя к "гостю из прошлого". "Вот, кто бы нас выручил! - уже слышалось в толпе. - Нам вас не хватает! - обращались они к "Сталину". - Возвращайтесь в Кремль!"
Странный у нас народ. Кому говорили люди "Возвращайтесь!"? Ведь перед ними был артист. Однако еще более поразительным было то, что на глазах у некоторых появились слезы. Первыми не выдержали старики - ветераны войны. Оказавшиеся лицом к лицу с человеком, так сильно напоминавшим Сталина, они заплакали. Увешанные медалями, не согнувшиеся на страшной войне, покрытые сединой, они вытирали трясущимися руками глаза.
Признаюсь, весь остаток дня стояли в глазах эти стариковские руки и слезы. И непростые мысли навеяли эти сцены. Был ли во всей долгой истории государства Российского еще какой-нибудь правитель, за которым вот так плакали бы ветераны? Честно говоря, что-то не припоминается. И способно ли нынешнее руководство сделать что-либо такое, чтобы по нему плакали в будущем наши постаревшие современники?…"
V
- Проведите меня, пожалуйста, куда-нибудь присесть, - проговорил Сталин, - устал я.
Люди, окружившие его плотной толпой, засуетились.
Вскоре генералиссимус расположился на скамейке. Одна женщина протянула ему бутылочку с водой. Рядом со Сталиным сел очень старый человек, который, пока генералиссимус пил воду, неотрывно смотрел на него помутневшими глазами.
- Иосиф Виссарионович, - сказал затем старик, - давно хотел поговорить с вами.
- Деда! - послышалось из толпы. - Какой же он Иосиф Виссарионович? Это артист.
- Не знаю, - ответил старик. - Может, он и артист… Но я вижу Сталина…
- Иосиф Виссарионович! - заговорил старый человек. - Я хорошо помню двадцатый съезд.
Сталин бросил на него быстрый взгляд и едва заметно напрягся.
- Вы были на съезде? - спросил он.
- Нет. Мне посчастливилось там не быть. Но я хорошо помню, что было в стране, когда он прошел.
- А почему вы говорите, что посчастливилось?
- Не знаю…
- Я работал тогда, - продолжил старик после некоторого замешательства, - в Сибири на машиностроительном заводе. И был еще членом горкома партии… Нас там двое было от комсомола - первый секретарь и я.
Созвали как-то нас на расширенное заседание бюро горкома по итогам съезда. Был у нас тогда секретарем горкома Макаров. Он и зачитал нам доклад Хрущева.
Старик смутившимся взглядом исподлобья посмотрел на Сталина. Тот продолжал внимательно глядеть на него.
- Зачитал и молчит, на нас смотрит… - старик запнулся и тяжело вздохнул. - Пока читал, мы все с ума сходили. Сначала думал, что один я. Но потом переглянулись… У всех было ощущение: с ума сошли. Мы. Или Хрущев. Сидим, как оплеванные, - рассказчик сглотнул подкативший к горлу комок. - Тихо так сидим. Макаров говорит: голосовать надо, одобрить. Проект постановления уже подготовлен. Кто за то, чтобы одобрить решения ХХ съезда КПСС об осуждении культа личности, прошу поднять руку. А сам не поднимает. На нас смотрит.
Старик опустил голову и вновь сглотнул.
- А мы на него смотрим, - потяжелевшим голосом продолжил он. - Рука ни у кого не поднимается. Наконец поднял Макаров руку. И мы вслед за ним подняли. Как будто чан с грязью на себя вылили. Потом распределяли, кому в какую парторганизацию идти проводить решения съезда в жизнь. Членов бюро горкома мало, парторганизаций много. Провели на следующий день пленум горкома и распределили окончательно. Задействовали остальных членов горкома. Мне достался мой машиностроительный.
Старик остановился. Его взгляд остекленел.
- На партсобрании, - продолжил он едва слышно, - когда я зачитывал доклад Хрущева, коммунисты кричали мне, что я - предатель.
Старик замолчал.
Сталин тоже молчал. Он сидел, застыв в одной позе. Его лицо будто потемнело, глаза неподвижно смотрели прямо перед собой. Подбородок едва заметно подрагивал.
- Ой, боже! - вдруг воскликнула какая-то женщина. - Переживает-то… как по-настоящему…
- Господин, артист! - неожиданно почти закричал стоящий в толпе мужчина. - Что вы делаете?!
Окружающие удивленно оглянулись на него.
- Это преступление! - продолжил с надрывом в голосе мужчина. - Нельзя так играть Сталина! Это холодный расчетливый тиран! Вы что? Ни одного фильма со Сталиным не видели? Зачем вы тут давите из всех жалость? Зачем людей вводите в заблуждение? Вы талантливы! Мы все видим, как вы талантливы! Но эту роль преступно так играть!
Толпа зашумела. Сложно было понять - в поддержку или в осуждение сказанному.
Артем резко повернулся к кричавшему, пробрался к нему сквозь толпу, взял под локоть и потянул вон.
- Мы так никогда! - продолжал кричать мужчина. - Никогда не избавимся от сталинского наследия! Кто вам позволил изображать его душкой?…
Договорить он не успел. Артем силой толкнул его на тротуар. Мужчина споткнулся и упал.
- Не туда пришел! - полетели вслед ему возмущенные голоса. - Тебе к телеящику надо!
- Кретины, совки! - кричал, поднимаясь, мужчина. - Вернется такой Сталин, и сами же в Сибирь, на лесоповал…
Артем с тревогой оглянулся на Сталина. Тот продолжал сидеть неподвижно, никак не реагируя на происходящее.
Не меняя позы, сидел и его сосед.
Окружающий мир будто перестал существовать для них.
- Я предал тебя, Иосиф Виссарионович, - проговорил старый человек.
Ни один мускул не дрогнул на лице у Сталина. Лишь еще сильнее потемнел взгляд.
- Деда! - раздался из толпы голос. Молодой человек подошел к старику и стал поднимать его со скамейки.
- Деда! - недовольно проговорил он, - Пошли домой! Ты чего перед артистом распинаешься?!
- Не перед артистом… - сказал, поднимаясь, старик. Его мутные глаза блестели от слез. - Сталин это. Я хорошо его запомнил. Я всю жизнь носил в себе… Всю жизнь хотел покаяться перед ним. Будто знал, что встречу…
- Погоди, комсомолец! - вдруг сказал Сталин старику, остановив его рукой.
Все замерли в недоумении.
Однако Сталин продолжал сидеть молча. Его лицо было в растерянности. Видно было, что он хотел что-то сказать, но, казалось, не мог пошевелить онемевшими губами.
- Вы кого-нибудь видели, - вмешался в ситуацию Артем, - из тех, кто был на съезде?
Старик вполоборота повернул в его сторону голову.
- Да. Был там один знакомый моего отца.
- И что?
- Помер он… через неделю после городского пленума.
- Деда! - снова крикнул из толпы молодой человек.
- Умер? - спросил Артем. - А отчего?
Старик пожал плечом.
- Отчего люди помирают?… На сердце записали… Его тоже хотели послать на собрание, чтобы разъяснять… Не знали еще, что он в постели уже… Но он бы не пошел.
- Не пошел?
- Нет! Он рассказывал… - Старик неожиданно запнулся.
- Что рассказывал?
Старик поднял на Артема мутные глаза и продолжительно посмотрел на него.
- О Сталине что-то? - нажал Артем.
Старик вздрогнул.
- Да! - удивленно проговорил он. - Привидел… приснился он ему в Москве.
Артем перевел нахмуренный взгляд на Сталина. Тот продолжал сидеть, опустив голову.
- Многим он в те годы снился, - сказал старик. - Я сам после собрания несколько раз во сне его видел…
Артем еще раз перевел взгляд со старика на Сталина и обратно.
- Да, - подавлено повторил старик, - многим он снился… Все рассказывали об этом… тяжело рассказывали… растеряны все были… Мы ведь все предали его…
Старик снова сглотнул подкативший к горлу комок.
- Бывало в истории не раз, - продолжил он, - что правители предавали свой народ, но чтобы народ предал…
Он еще недолго промолчал и добавил:
- Вот и ниспослана нам за такое предательство божья кара… Вот тебе и ответ, товарищ Сталин, на все твои вопросы…
- Виноват я перед тобой… - едва слышно, будто самому себе, сказал старик.
Над толпой повисла тишина. Казалось, что лишилась всех своих звуков и остальная Москва. Вокруг суетливо проходили люди, на дорогах проносились машины, но будто ничего не было слышно…
- Никто не виноват передо мной… - вдруг тихо сказал Сталин. - Нет, не передо мной ты виноват… Я давно уже умер.
Генералиссимус поднял голову.
- А вот перед ними… - он сделал жест в сторону большого города, - им жить дальше…
Тишина, висевшая над толпой, стала жуткой.
И тут время для Сталина будто остановилось. Долго, очень долго молчал генералиссимус.
Люди понемногу начали переговариваться, и вскоре снова развернулись дебаты. И, как всегда бывает в наших российских спорах, вопросом номер один встал: "Кто виноват?" Гость из прошлого сидел, не реагируя на диспут и застыв в одной позе.
- Больше всех, - наконец тихо проговорил он, - виноват я…
Его лицо вдруг огрубело, обретя жесткость. Все разом замолкли, обратившись к нему.
- И я исправлю свою ошибку.
Сталин снова оглянул всех. В глазах появился острый блеск.
- С того света вернусь, но исправлю!!!
На Сталина с разных сторон смотрели изумленные и потрясенные лица.
VI
У Дмитрия Анатольевича округлились глаза. Он сидел во главе длинного стола на заседании так называемого "родительского комитета". В комитет входили крупнейшие бизнесмены страны, богатейшие люди государства и представители иностранных транснациональных корпораций. Сегодня они заслушивали отчет Дмитрия Анатольевича о ходе подготовки программы десталинизации. Услышав, что президент неожиданно замолк, присутствующие удивленно повернули в его сторону головы.
А тот оторопело смотрел на маленький листок бумаги, который вдруг появился перед ним… будто из небытия.
На листочке была выведена невероятная надпись:
"На территорию Кремля через Троицкие ворота вошел СТАЛИН!!!"
Именно так. Слово "Сталин" было написано большими, нет - огромными буквами. И три восклицательных знака…
У президента перехватило дыхание. Его взгляд недоуменно и испугано забегал по сидящим в зале членам комитета. Увиденное повергло первое лицо государства в шок.
У присутствующих вдруг неимоверно и нелепо вытянулись физиономии, и смотрели они не на него. Все взгляды были обращены в одну точку, которая находилась немного в стороне за спиной Дмитрия Анатольевича…
VII
- Вера! - Артем смотрел на жену растеряно. - Представляешь, о чем меня попросил сейчас Сталин?
Женщина испугано посмотрела на него.
Увидев такую реакцию, Артем поспешил улыбнуться.
- Нет! Ничего страшного, - успокаивающе сказал он, - не волнуйся, ничего особенного не произошло…
Артем только что вернулся из Кремля и стоял сейчас на пороге своей квартиры. А то, что он назвал, как "ничего особенного", несколько часов назад разворачивалось следующим образом.
… Дмитрий Анатольевич сделал усилие над собой и повернул голову. Он почему-то ожидал увидеть за спиной Сталина, не меньше-не больше - именно Сталина. Однако за спиной стояли три человека с винтовками, одетые в форму матросов начала двадцатого века. Один из них хмуро смотрел на президента.
- Что, господин Железняк? - заискивающе произнес Дмитрий Анатольевич, сам не зная, почему он назвал матроса Железняком. - Караул устал?
Матрос удивленно повел бровью.
- А вы догадливы! - сказал он. - За двадцать лет вся страна так устала!…
Только теперь президент заметил, что форма матросов ему померещилась. На самом деле это были военнослужащие кремлевской охраны и в руках они держали не винтовки, а карабины. Однако он не ошибся в их намерениях.
- Нам на выход? - спросил он, поднимаясь с кресла.
- Погодите! - раздался вдруг голос.
В помещение вслед за матросами-солдатами вошел Сталин.
У всех присутствующих ошарашено вытянулись лица. То, что это была не иллюзия, никто почему-то не сомневался. Слишком глубоко ушли они в десталинизацию - до умопомрачения ушли - что оказались способными поверить и в такое. Имя генералиссимуса так часто поносилось на этих заседаниях, что любой мертвец встал бы из могилы.
Сталин подошел к освободившему креслу председательствующего и сел в него. Он бросил удивленный взгляд на раскрытый перед ним ноутбук. Тут же рядом оказался Артем, который быстрыми движениями пальцем по сенсорной панельке перелистал открытые на компьютере страницы.
- Вот! - сказал он. - Список присутствующих.
Сталин всмотрелся в него.
- Это что? - спросил он. - Что-то вроде вашего политбюро?
- Надо же! - проговорил он через некоторое время. - Сплошные руководители корпораций. Откуда они в СССР?
- Не в СССР… - ответил ему Артем. - Они за первые годы девяностых такими стали. Этот, например, до реформ торговал гвоздиками на базаре, этот преподавал физкультуру в техникуме, этот был инженером на авиазаводе…
- А корпорации откуда у них? - недоуменно спросил Сталин.
- Бывшие государственные предприятия и целые отрасли…
- Присвоили, значит… - помрачнел Сталин.
- Выкупили… - робко возразил кто-то из присутствующих.
- На зарплату преподавателя? - отреагировал генералиссимус.
Он окинул тяжелым взглядом присутствующих.
- Сволочи!
Это было единственным словом, которое адресовал Сталин так называемому "родительскому комитету". Наверное, большего они не заслужили.
- Капитан Смирнов! - обратился он к старшему группы военнослужащих. - Будьте добры, препроводите их, пожалуйста, в Лефортово. Пусть посидят там, пока пройдут следственные мероприятия, соберутся с мыслями перед народным судом.
- А иностранцев? - спросил Смирнов-"Железняк".
- Они совершали преступные деяния на территории нашего государства? В любой стране таких людей предают суду…
VIII
Перед воротами тюрьмы автобус встретил начальник караульной службы. Первое время он оторопело смотрел, как под дулами карабинов из дежурного кремлевского автобуса выводят известнейших людей страны, но когда увидел, что группу арестантов завершил первый тандем страны, обмяк и облегченно выдохнул из себя большую порцию воздуха.
- Доставлены вам по личному приказу Сталина! - отрапортовал ему капитан Смирнов.
- Как размещать? - нисколько не удивившись услышанному и даже не потребовав никаких сопроводительных документов, спросил начальник караула, - в одиночках?
- Как хотите! - махнул рукой Смирнов-"Железняк".
Начальник караульной службы взял под козырек и дрогнувшим голосом проговорил "Наконец-то!"
- Наконец-то! - повторял он, пожимая обеими руками руку капитана. - Наконец-то, камеры по прямому назначению использовать будем…
Когда арестанты проходили мимо него, он вдруг резко повернулся к колонне и залепил оплеуху одному из них.
- Товарищ майор! - воскликнул Смирнов-"Железняк".
- Извините! - ответил ему с проступившими слезами на глазах начальник караула. - Ради такого готов понести любое наказание…
- С наказанием определитесь сами, - отреагировал капитан и тут же сам съездил кулаком по лицу следующему заключенному.
- Это чтобы вам, - подавляя в себе волнение, проговорил он начальнику караула, - не скучно было в камере одному сидеть…
Впрочем, скучать в камере им не пришлось бы из-за чрезмерной тесноты. На арестантов со всех сторон полетели тумаки.
IX
…Теперь Артем стоял на пороге своей квартиры и растеряно смотрел на жену.
- Ну так говори! - нетерпеливо проговорила Вера. - О чем тебя еще попросил Сталин?
Артем перевел дух.
- Когда я вернулся из Лефортово, он попросил меня еще раз съездить в прошлое и привезти к нему Надежду.
- Какую Надежду?
- Алиллуеву…
Вера охнула.
- Он попросил, - проговорил Артем, - взять ее в вечер ее гибели. Сказал, ждать ее перед входом в дом и забрать после того, как она войдет в подъезд.
- О, господи! - воскликнула женщина. - Она, кажется, застрелилась.
- Да, - проговорил Артем. - А представляешь, когда-то я верил в то, что она была убита по приказу Сталина. Боже мой!…
- Боюсь везти ее сюда, - сказал он после недолгого молчания.
Вера удивленно посмотрела на него.
- Я как-то перечитал все, что есть в интернете об истории их отношений, и знаю, что ее смерть сильно потрясла Сталина.
Артем нервно прошелся по комнате.
- Конечно, в этой мусорнице, - продолжил он, - понаписано много гадостей, но никто не может не обойти тот факт, что Иосиф Виссарионович очень часто подолгу сидел у ее могилки. Он так и остался до конца жизни вдовцом.
Не осталось никаких личных рассказов Сталина об их отношениях, только воспоминания близких и посторонних людей, но я как-то подумал вот о чем…
Артем на некоторое время замолчал, раздумывая. Вера ожидающе смотрела на него.
- Он женился на Надежде, когда ему было за сорок, а ей около двадцати. Но что такое мужчина в сорок лет? В эти годы у всякого мужчины происходит перелом, переоценка жизненных ценностей. И представь себе, в этот переломный момент в его жизнь входит молодая женщина… В таком положении рядом с молодой женой любой мужчина может стать почти ребенком. Нет, даже не так… не ребенком, конечно… он как бы сбрасывает годы… Нет, даже не годы… - Артем начал путаться, подбирая нужные слова, - какие-то закостенелые стереотипы, взгляды… Молодая женщина, свежая не только телом, но и внутренним миром, если она сильная по натуре, может спасти его от возрастного цинизма, может вдохнуть в него… вернуть утрачиваемое восприятие мира. И если это случится, он может сильно привязаться к ней, может глубоко полюбить молодую жену. А добавь сюда еще и внешние потрясения, революцию, войну, когда дом для него с сильной, молодой, красивой и умной женщиной становится опорой и поддержкой… куда он может прийти и сбросить усталость, окунуться в восстанавливающую чистоту и свежесть…
Вера смотрела на мужа округлившимися глазами.
- Артем! - с изумлением проговорила она. - Откуда в тебе это?!
Артем взглянул на нее и смутился.
- Не обо мне речь, Вера! Я просто очень много думал об этом. Можем ли мы про себя сказать, что часто ходим на могилки своих близких, родных и подолгу сидим там?…
Вера хотела что-то сказать, но так и застыла с раскрытым ртом.
- …Да, - продолжил Артем после некоторой заминки, - он потерял ее. Она… умерла… Причем, ушла из жизни так нелепо…
Взгляд Артема остановился.
- Он подолгу сидел у ее могилки, - продолжил Артем задумчиво. - Можно представить себе, как сильно тосковал он по ней. Несложно предположить, что она нередко снилась ему.
Ты как-то рассказывала, что было с тобой, когда ты потеряла отца, какие ты видела сны о нем. Поэтому ты легко можешь представить себе, какие могли быть сны у него. Когда утром просыпаешься на мокрой подушке, с горькими мыслями и сожалением, что все увиденное было только сном. И ноги сами несут тебя к могилке…
Сегодня он решился попросить меня привезти ее, - продолжил Артем тихим голосом. - Он хочет снова увидеть ее живой - живой!… после двадцати лет таких вот снов, но живой по-настоящему… Ох! Боюсь… боюсь… боюсь…
В комнате повисло молчание.
- Здесь есть еще одна проблема, - заговорил Артем. - У историков существуют предположения, что именно она предложила Сталину Хрущева. Аллилуева училась в Промакадемии, в которой Хрущев был секретарем партячейки. Пишут, что она была от того в восторге. Кроме того, ее явно обхаживали недруги Сталина. Ведь тот, будучи генеральным секретарем, ведал кадровой работой. Возможно, Хрущева и подсунули ему через его жену. Сталин знал о том, что около нее крутятся его недруги, и на этой почве у них случались ссоры.
У Веры округлились глаза.
- Не думаешь же ты, - сказала она, - что он хочет встречи с ней для выяснения отношений.
- Не думаю.
Муж и жена снова замолчали.
- А о женщине ты подумал? - вдруг спросила Вера. - Представь себе: возвращается она после банкета домой, а попадает неизвестно куда, где ее встречает муж, вдруг постаревший на двадцать лет.
Артем обескуражено посмотрел на жену.
- Но и его понять можно, - проговорил он. - Он точно знает дату своей смерти и хочет уйти, напоследок повидав ее… попрощавшись… Ведь это не удалось ему сделать при ее жизни…
Артем опять в растерянности пожал плечами.
- Оттяни их встречу - тихо сказала Вера.
X
Пролетели несколько напряженных дней в непрерывных встречах, заседаниях, совещаниях. Тысячи людей протоптали коридоры Кремля. Долгое время Артем не мог застать Сталина свободным. Но однажды генералиссимус сам позвонил ему и пригласил прийти.
В назначенный час Артем вошел в приемную Сталина. Секретарь кивнул ему и, показав на дверь кабинета, предложил войти.
У Сталина еще не закончилось совещание. Во главе длинного стола сидел неизвестный Артему человек. Сам Сталин сидел по правую руку от председательствующего.
Артем скромно присел на стоящий у входа стул.
В кабинете бушевала нешуточная дискуссия.
- А в какие сроки теперь разрабатывать гособоронзаказ? - спрашивал председательствующий. - Оборонщики жалуются, что контрактов до сих пор нет. Следовательно, и в этом году заказ будет сорван.
- До 1 января, - отвечал ему подтянутый пожилой человек с погонами полковника, - необходимо заключить договоры, проавансировать производство. Но идут постоянные задержки. В том числе и из-за закона о проведении конкурсов. Поэтому необходимо немедленно отменять для оборонной промышленности 94-й закон. Для нас он является не только вредным, но и преступным. Ведь в отличие от Запада в России создана не матричная система производства, а система целевого узкоспециализированного производства. Если фирма "МиГ" выпускает легкие истребители МиГ, она никогда не будет производить тяжелые истребители фирмы "Сухой".
- Узкоспециализированное производство, - заговорил на другом конце стола пожилой полноватый человек, - категорически не приемлет проведение конкурсов. Ценовая политика, по логике, должна устанавливаться самим государством. Должны быть выделены преференции, предприятия должны освобождаться от налогов, поборов. Им должны снижать тарифы на электроэнергию, тепло, перевозки. Обязательно надо отменить НДС, это перекладывание денег из одного госкармана в другой…
Артем глядел на Сталина. Тот сидел молча. Он не вмешивался в спор и даже не посматривал в сторону выступающих. В его руках была трубка, которую, похоже, он даже не раскурил.
- …Это вообще мыльный пузырь! - резко заговорил третий человек в ответ на чью-то реплику о программе перевооружения. - Просто шумиха! Развалены абсолютно все хозяйственные связи, системообразующие институты находятся в стадии трансформации. Нет КБ, головных институтов, фактически уничтожено производство. В свое время программа вооружений Советского Союза расписывалась на две пятилетки вперед. Я лично принимал участие в разработке программы по тематике ГРАУ МО. А промышленность параллельно создавала программу по развитию ВПК. Все это было увязано, иначе любая самая эффективная военная система останется в виде чертежей…
- Товарищи! - перебил выступающих председательствующий, - мы так сегодня ни к чему не придем. Выступайте с конкретными предложениями.
- Есть ряд мер, которые позволят выправить ситуацию, - заговорил военный. - Первое - немедленно восстановить всю систему головных институтов по отраслям: авиация, ВМФ, ракетная техника и так далее. Они должны отвечать за развитие технологий, за создание новых материалов, подготовку кадров. И за нормативно-правовую базу. Сейчас же нет законодательной базы развития и формирования системы вооружений.
Продолжение