(no subject)
Нил Гейман
Дело о смерти и мёде
(часть третья)
(первая часть здесь)
(вторая часть здесь)
Дело в растительных вытяжках, очевидно. Они по-своему эффективны какое-то время, но при этом исключительно ядовиты. Наблюдение за последними днями несчастного профессора Пресбьюри - за его кожей, глазами, походкой - убедило меня, что он находился на верном пути.
Я забрал коробочки с семенами, стручкам, корешками, порошками и принялся размышлять, обдумывать, взвешивать. Передо мною стояла интеллектуальная задача, и как таковая - что мне не раз демонстрировал мой преподаватель математики - могла быть разрешена лишь с помощью интеллекта.
Дело в растительных вытяжках, в летальных растительных вытяжках.
Методы, с помощью которых я приводил их в нелетальное состояние, обуславливали, в свою очередь, исчезновение желаемого эффекта.
Передо мною стояла задача не на три трубки . Я полагал, что понадобится по меньшей мере три сотни трубок, пока в голову не пришла идея, исходный план процесса, с помощью которого можно так обработать растения, чтобы они стали безвредны для человека.
Такого рода исследование непросто проводить на Бейкер-стрит. Итак, осенью 1903 года я переехал в Сассекс и провел там зиму за чтением всех доступных книг, брошюр и монографий касательно ухода и содержания пчел. Итак, в начале апреля 1904 года я, будучи вооруженным лишь теоретическими познаниями, получил свою первую посылку с пчелами от местного заводчика.
Порой я задаюсь вопросом, как получилось, что Уотсон ничего не пронюхал. Правда, знаменитая его недалекость не переставала меня изумлять, а иногда я даже на нее полагался. И тем не менее он знал, на что я становлюсь похож, когда не нахожу работы для мозга, когда не занят расследованием очередного дела. Он наблюдал охватывавшие меня в бездействии приступы дурного расположения духа и апатии.
Как же он в таком случае поверил, что я отошел от дел? Он же знал мои движущие мотивы.
Правду сказать, Уотсон присутствовал, когда я получил своих первых пчел. С безопасного расстояния он наблюдал за тем, как они медленной, гудящей, нежной струей перетекают из коробки в ожидающий пустой улей.
Он видел мое волнение, но более не видел ничего.
Проходили годы, мы пережили разрушение Империи, неспособное править правительство. Мы пережили героических мальчишек, посланных на смерть в окопы Фландрии. Все произошедшее лишь утвердило меня в моем намерении. Дело меня занимавшее нельзя было назвать должным. Оно являло собою единственно возможное занятие.
По мере того, как лицо мое превращалось в лицо незнакомца, суставы пальцев все чаще ныли и все сильнее распухали (могло быть и хуже, относительное улучшение я отношу за счет множества пчелиных укусов, перенесенных мною в первые несколько лет занятий исследовательским пчеловодством). По мере того, как Уотсон, добрый, храбрый, недалекий Уотсон увядал, бледнел и усыхал в размерах, по мере того, как его кожа приобретала тот же сероватый оттенок, что и усы, мое собственное желание разрешить задачу не уменьшалось, скорее наоборот - росло.
Итак, я проверил свою первоначальную гипотезу в Саут Даунс, на самолично построенной пасеке из ульев Лангстрота . Думаю, я совершил все ошибки, положенные новичку-пчеловоду, и - вдобавок - вследствие исследовательского характера моих занятий, полные соты ошибок, совершить которые никому не доводилось и вряд ли доведется. Уотсон мог дать название рассказу о них «Дело об отравленном улье», хотя «Загадка парализованного женского общества» привлекла бы больше внимания к моим исследованиям, покажись они кому-нибудь любопытными. (На деле, я отругал Мисс Телфорд за то, что она не спросившись взяла с полки горшочек с медом, и впоследствии выдавал ей для готовки мед из ординарных ульев, тогда как мед из экспериментальных сразу по сбору убирал под замок. Такой порядок не вызвал у нее возражений.)
Я проводил эксперименты с датскими, немецкими и итальянскими пчелами, с карникой и серой горной. Я сожалел об исчезновении наших британских пчел: те, что выжили являются продуктом внутривидового скрещивания. Однако, я разыскал и поработал с небольшим ульем, который лично взрастил из выводковой рамки и матки, полученных из Сент-олбанского монастыря, он показался мне весьма схожим с историческим оригиналом.
В результате опытов, длившихся почти два десятилетия, я пришел к выводу, что искомые пчелы, если и существуют, то за границами Англии, и не переживут международное отправление почтой. Необходимо исследовать индийских пчел. А затем, возможно, отправиться в путешествие еще куда-то.
Поверхностное знание языков - мой козырь.
Семена, сыворотки и настойки - при мне. Более ничего не требуется.
Я упаковал вещи, велел каждую неделю проветривать коттедж в Даунс и наказал Старшему Уилкинсу, коего я привык называть - к его очевидному неудовольствию - Юноша Виликинс, следить за ульями, снимать урожай, продавать излишки меда на рынке в Истбурне и готовить пасеку к зиме.
Я сообщил им, что не знаю, когда вернусь.
Я немолод. Вероятно, никто моего возвращения ждет.
Если так, то - строго говоря - они правы.
Старик Гао не ожидал, что будет настолько впечатлен. Всю жизнь он прожил среди пчел. Тем не менее, зрелище того, как чужак привычным движением запястья вытряхивает их из коробок, так уверенно и точно, что черные пчелы, скорее удивленные, нежели раздраженные, всего-то и делают, что летят или ползут обратно в улей - поражало. Странник сложил коробки с рамками для сот на один из слабейших ульев - Гао не потеряет уже собранного меда.
Так Старик Гао заполучил себе постояльца.
Он выдал внучке Вдовы Жанг несколько монет, чтобы та три раза в неделю носила чужеземцу еду, в основном овощи и рис, и глиняный горшок с горячим, по крайней мере - на момент выхода - супом.
Раз в десять дней Старик Гао сам наведывался на гору. Поначалу он ходил проверить ульи, но вскоре увидел, что под надзором чужака они процветают, как никогда раньше. К тому же, появился двенадцатый улей: гость поймал рой черных пчел во время горной прогулки.
На следующий визит Старик Гао захватил с собою доски. Они с чужаком молча работали несколько дней - сооружали дополнительные коробки и рамки для сот.
Как-то вечером варвар рассказал Старику Гао, что рамки, которые они делают, были изобретены каким-то американцем всего лишь семьдесят лет назад. Гао такое утверждение показалось чепухой: он собирал рамки в точности так же, как собирал его отец, как собирали все в долине. Он был уверен, что точно так же собирали рамки его дед и дед его деда, но промолчал.
Гао наслаждался обществом чужестранца. Когда они на пару мастерили ульи, ему хотелось, чтобы чужестранец оказался моложе. Тогда, он мог бы остаться надолго, было бы кому передать пасеку. Но, вот они оба вбивают в ящики гвозди - старики с редкими, седыми волосами, морщинистой кожей. Ни одному из них не дано встретить следующие десять зим.
Старик Гао обратил внимание на то, что чужак разбил небольшой, аккуратный огородик за своим ульем, накрыл грядки сеткой, а сам улей отнес его чуть в сторону. К тому же странник соорудил в нем заднюю дверь, так что к огороду получили доступ лишь пчелы из арендуемого улья. Под сеткой стояло несколько емкостей, наполненных, вероятно, чем-то вроде сахарных растворов - ярко-красного, зеленого, нежно-голубого и желтого цветов. Гао указал на них, но чужак лишь кивал и улыбался.
Пчелы обожали сиропы, они собирались толпами по краям оловянных мисок, опускали свои хоботки и насыщались до тех пор, пока не могли уже вместить в себя больше. Тогда они возвращались в улей.
Чужак сделал рисунки пчел Старика Гао. Он показывал их, объяснял, чем эти пчелы отличаются от других медоносных, рассказывал о древних пчелах, сохранившихся в смоле миллионы лет, но тут ему не хватало языковых познаний, и, если честно, Старик Гао не особенно интересовался. Они останутся его собственностью до самой смерти, а после нее они станут собственностью этого склона. Он приносил сюда других пчел, но те болели и умирали или же погибали в результате набегов черных собратьев, лишавших их меда и пищи.
Последний раз старики встретились на закате лета. Гао спустился с холма и с тех пор больше ни разу не встретил чужеземца.
(первая часть здесь)
(вторая часть здесь)
(третья часть здесь)
(часть четвертая)
Перевод (ц), все дела http://eska.livejournal.com/1075521.html
Рассказ опубликован в сб A Study in Sherlock
Номинирован на премию Эдгар