"Хождение по мукам". О чем проговаривается название?
Во втором издании Большой Советской энциклопедии Алексею Николаевичу Толстому (1883 - 1945) и статья посвящена большая, с фотографией. В ней, как было положено в те годы, щепетильно перечислены все звания и награды, дающие право "красному графу" быть зачисленным в пантеон советской литературы.
При чтении подобных панегириков, возникает впечатление, будто ты присутствуешь на похоронах. Под плачущую музыку несут на черно-красных подушечках награды усопшего. Сам покойник движется следом, положенный в лакированный гробик, навсегда успокоенный и, следовательно, готовый к канонизации. То есть к препарированию.
Но Алексей Николаевич Толстой, при всем том высшем пилотаже приспособленчества, который он показал при жизни, в лакированный гробик "выдающегося советского писателя" влазил с трудом. И не потому только что был телом могуч. Его ведь еще и талантом писательским природа одарила в полной мере. Особых доказательств для этого не требуется. Как говорил некий отставной регент из знаменитого романа М.А.Булгакова, "... возьмите вы любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете дело с писателем".
Попросту говоря, книги А.Н.Толстого читать интересно, в отличие от творений большинства "совписов". Как говорится, талант не пропьешь. И полностью не продашь тоже. Даже если сам продашься с потрохами.
Одна из увесистых наград, полученных А.Н.Толстым - Сталинская премия первой степени в 1943 года за трилогию "Хождение по мукам". По тем временам высшая оценка преданности литератора официальным советским идеологическим канонам. И лично тому, кто эту премию выдавал.
Нынешнему вдумчивому, хотя и не слишком образованному, читателю название трилогии А.Н.Толстого покажется странным. Что это за хождение такое, и по каким мукам? Но современникам писателя особого объяснения не требовалось. Сто лет назад любой образованный человек в России знал о «Хождении Богородицы по мукам», известном произведении русской духовной литературы XII века. Произведение это было апокрифическим, то есть в церковный канон не вошедшим, но несмотря на это, почитаемым и любимым. К тому же, "Хождение..." было произведением чисто русским. В других христианских странах этот апокриф не известен. Потому перевод заглавия трилогии А.Н.Толстого на западные языки представлял проблему для переводчиков. Так, Александр Элиасберг (1878 - 1924), признанный мастер своего дела, не смог найти эквивалент этому названию при переводе на немецкий. Для немцев такого библейского сказания о Богородице попросту не существует.
О чем же рассказывает эта легенда? Богородица просит архангела Михаила показать ей, как мучаются в аду души грешников. Архангел исполняет ее волю, демонстрирует картину адских мучений и объясняет кто из грешников за что наказан. Пораженная Богородица обращается к своему сыну и молит об облегчении участи несчастных. Её мольбу поддерживают пророки, евангелисты и апостолы. Вняв молитвам Матери, Господь отменяет мучения в аду ежегодно на пятьдесят дней: от Пасхи до Троицы.
Известный факт из биографии А.Н.Толстого: Октябрьскую революцию он не принял и в 1919 году эмигрировал из Одессы через Константинополь в Париж. В 1920-м году русский писатель-эмигрант (пуще того, по советской терминологии "белоэмигрант") пишет, а в 1922 году публикует роман, в котором пытается разобраться, что же произошло с ним и со многими другими беглецами из охваченной бунтом России. Вот этому-то роману название "Хождение по мукам" подходило идеально. Для автора, так же, как и для первых читателей, изгнанных с родной земли происшедшими событиями, эти события - ад, в котором им всем, грешникам, воздалось по заслугам. За грехи в прежней, еще довоенной и дореволюционной жизни. И надежда на избавление - только Бог и сострадательная дева Мария. Этой-то надеждой, да апелляцией к не менее страшным временам Смутного времени, в которых Россия все же выстояла, и заканчивался роман. Построенный мастерски и рассказанный мастерски.
Впрочем, на Бога надейся, да сам не плошай. И автор романа решил выбраться из ада при помощи собственных сил и собственного таланта. В 1923 году А.Н.Толстой возвращается в Советский Союз в качестве "красного графа" и включается в литературный процесс на вновь обретенной Родине. А дальше все идет в соответствии с грубоватым анекдотом о том, что девушку "танцует" тот, кто ее кормит.
А.Н.Толстой изрядно перерабатывает написанный роман и разворачивает в идеологически правильную сторону. Роман стал называться "Сестры". Его дополняют еще две книги, «Восемнадцатый год» (1927-1928) и «Хмурое утро» (1940-1941), которые А.Н.Толстой пишет в полном соответствии с "Кратким курсом истории ВКП(б)". "Хождение по мукам" теперь становится названием всей трилогии. И плоховато соответствует общему оптимистическому пафосу творения, которое завершается не в Париже, а в Москве, в Большом театре. Герои слушают здесь не "Чио-Чио-Сан" какую-нибудь легкомысленную, а доклад об электрификации России. Хождения закончены, и муки тоже закончены. Мы еще увидим небо в алмазах! Не на пятьдесят дней, а навсегда. И при чем тут Спаситель небесный? Все в руце Спасителя, сидящего в Кремле!
Пожалуй, немереным талантом писателя-обманщика надо было обладать, чтобы в то время уверять в этом и себя, и читателей. Впрочем, читатель у А.Н.Толстого был уже другой, доверчивый и не шибко грамотный. Который вряд ли догадывался о смысле, вложенном в достаточно странное название. Что им, комсомольцам, Богородица?
Писатель об этом прекрасно знал. Вероятно, потому и сохранил не вполне "политграмотное" название трилогии, не сменил его на что-нибудь типа: "Светлый путь". Встретившись в 1937 году с одним из приятелей, оставшихся в Париже, художником Ю.П.Анненковым, А.Н.Толстой вполне откровенно признался: «Я иногда чувствую, что испытал на нашей дорогой родине какую-то психологическую или, скорее, патологическую деформацию. Но знаешь ли ты, что люди, родившиеся там в 1917 году, в год знаменитого Октября, и которым теперь исполнилось двадцать лет, для них это отнюдь не "деформация", а самая естественная "формация": советская формация...»
Впрочем, девушка, которую "танцуют" за ужин в ресторане, совсем не обязана безоглядно восхищаться умом и прочими качествами кавалера. Напротив, чем циничнее она будет подыгрывать своему партнеру, тем лучше справится со своими обязанностями. И здесь А.Н.Толстой впал в главный грех советской, да и русской тоже, интеллигенции: покусывал руку дающую.
«Я циник, - откровенничал он в той же беседе с Ю.П.Анненковым, - мне на все наплевать! Я - простой смертный, который хочет жить, хорошо жить, и все тут. Мое литературное творчество? Мне и на него наплевать! Нужно писать пропагандные пьесы? Черт с ним, я и их напишу! Но только это не так легко, как можно подумать... Я уже вижу передо мной всех Иванов Грозных и прочих Распутиных реабилитированными, ставшими марксистами и прославленными. Мне наплевать! Эта гимнастика меня даже забавляет! Приходится, действительно, быть акробатом...»
Поакробатствовать пришлось знатно. С одной стороны "красный граф" послушно исполнял требования кремлевского заказчика. А с другой стороны, А.Н.Толстой не желал "охулки на руку класть", поступаться мастерством писателя-выдумщика-враля. Не мог он писать скучно и казенно. И прекратить заниматься писательством тоже не мог
После смерти М.Горького Алексей Толстой занял место первого советского писателя. Первого не по должности, и не по таланту, как ему бы хотелось думать. В той же беседе с Ю.П.Анненковым он беспечно выболтал главный секрет своей советской славы. "Кувыркаются" все советские литераторы, а вот граф среди них - только он один.
Похоже, что именно на примере графа А.Н.Толстого товарищ Сталин более или менее точно определил цену, которую следует платить деятелям искусств. Отдельная плата назначалась за лояльность, за послушание, за умелое, верткое перо. И получалось, честно говоря, не так уже дорого. За прошлое дворянство тоже следовала приплата. Единовременная, но пожизненная. Как за потерю девственности.
P.S. Еще раз апокрифический рассказ о хождении Богоматери по мукам возникает в стихотворении "Амнистия" Юрия Домбровского
Юрий Домбровский
Амнистия
Апокриф
Даже в пекле надежда заводится,
Если в адские вхожа края
Матерь Божия, Богородица,
Непорочная Дева моя.
Она ходит по кругу проклятому,
Вся надламываясь от тягот,
И без выбора каждому пятому
Ручку маленькую подает.
А под сводами черными, низкими,
Где земная кончается тварь
Потрясает пудовыми списками
Ошарашенный секретарь.
И кричит он, трясясь от бессилия,
Поднимая ладони свои:
- Почитайте вы, Дева, фамилии,
Посмотрите хотя бы статьи!
Вы увидите, сколько уводится
Неугодного небу зверья, -
Вы не правы, Моя Богородица,
Непорочная Дева моя.
Но идут, но идут сутки целые
В распахнувшиеся ворота
Закопченные, обгорелые,
Не прощающие ни черта!
Через небо глухое и старое,
Через пальмовые сады
Пробегают, как волки поджарые,
Их расстроенные ряды.
И глядят серафимы печальные,
Золотые прищурив глаза,
Как открыты им двери хрустальные
В трансцендентные небеса;
Как крича, напирая и гикая,
До волос в планетарной пыли,
Исчезает в них скорбью великая
Умудренная сволочь земли.
И, глядя, как кричит, как колотится,
Оголтелое это зверье,
Я кричу:
“Ты права, Богородица!
Да святится имя Твое”.
Статья опубликована на сайте Школа жизни
Полезные ссылки:
- "Хождение богородицы по мукам" . Текст апокрифа
- М.Кузмин. Стихотворение "Хождение богородицы по мукам"
- И.Бунин. Третий Толстой.
Он, повторяю, приспособлялся очень находчиво. Он даже свой роман «Хождение по мукам», начатый печатанием в Париже, в эмиграции, в эмигрантском журнале, так основательно приспособил впоследствии, то есть возвратясь в Россию, к большевицким требованиям, что все «белые» герои и героини романа вполне разочаровались в своих прежних чувствах и поступках и стали заядлыми «красными». - И о нем же Марк Алданов. Зашел к Толстому, застал у него поэта-большевика Кусикова и узнал, что Алексей Николаевич перешел в “Накануне”. Я кратко ему сказал, что в наших глазах - то есть в глазах парижан, от Вас до Керенского - он конченый человек. После ушел. Толстому, разумеется, очень хочется придать своему переходу к большевикам характер сенсационного, потрясающего исторического события. Мне более-менее понятны и мотивы его литературной слащевщины: он собирается съездить в Россию и там, за полным отсутствием конкуренции, выставить свою кандидатуру на звание “первого русского писателя”, который “сердцем почувствовал и осмыслил происшедшее”, ну и так далее, как полагается»
- О Н.В.Крандиевской, третьей супруге А.Н.Толстого
- Ж.Нива. Возвращение в Европу. Статьи о русской литературе
- В. Новодворская. Золотая рыбка на посылках
- Проделки "красного графа"
- Третий Толстой. Дней минувших анекдоты