Канада2019: день 4 (и про школу)
Четвертый день путешествия в Канаду: летняя школа IRTG CoCo (и заодно про школу вообще)
30 июля, вт (22000 шагов + поездка на автобусе в супермаркет - совсем мало км) кампус Университета Британской Колумбии - Real Canadian Superstore в Келовне - короткий трек у кампуса
Заглавное фото снято мной на телефон на лекции у С. на летней школе.
В этот день официально начиналось обучение студентов в летней школе и прямо в первый же день у С. была серия лекций и практические занятия. Это было хорошо, что можно было отстреляться в первый же день, а благодаря школе мы приобрели неоценимый новый опыт проведения вычислительного практикума "с нуля" для студентов.
IRTG CoCo - это совместный немецко-канадский проект, финансируемый DFG (International Research Training Group (IRTG 2079) "Cold Controlled Ensembles in Physics and Chemistry"), в рамках которого проводятся летние школы для студентов. Локация школ меняется каждый год, но "части мира" чередуются по очереди: в 2016 году школа была во Франции, потом в 2017 в Канаде, в 2018 в Австрии, а в 2019 снова в Канаде:
July 29 - August 3, 2019 at Kelowna, UBC Okanagan Campus, Canada.
С немецкой стороны за проект отвечает Университет Фрайбурга, и в качестве лектора на летнюю школу организатор Михаэль сначала позвал Оливера, но у того на время школы уже был запланирован ежегодный отпуск (в его день рождения) и он предложил вместо него позвать С. А раз такое дело, и хотя бы одну визу и дорогу оплатят, то мы, разумеется, решили ехать вместе, и разумеется, решили не только торчать в Келовне, но и посмотреть Ванкувер, посетить знаменитые канадские национальные парки и побывать в гостях в Эдмонтоне у Ксю blancanieves и Сереги. Хвала IRTG CoCo!
Студенты, как и можно было ожидать, были в основном из Германии, причем только из Фрайбурга, и из Канады. Еще был один мальчик магистрант из Мадрида, но который проходил "практику" во Фрайбурге, и решил тоже за компанию съездить. Он был из смешанной голландско-испанской профессорской семьи. Его мама получила место профессора в Мадриде и они переехали. На испанца он, кстати, совсем не похож, а вот на голландца или немца вполне. Еще был один очень пожилой эмеритус из Японии, он был одним из самых внимательных слушателей. Он гостил в Ванкувере в какой-то группе и тоже поехал на школу. Студенты были в основном экспериментаторы, поэтому С. подготовил для них весьма гуманитарных лекций, насколько это вообще возможно для лекции по квантовой/вычислительной химии. Из теоретиков были всего несколько человек. Отчетливо запомнились только аспирант из группы Тосса и постдок из группы самого организатора Михаэля Вальтера. Вальтеровский постдок была турчанка, в некотором роде она была самым благодарным слушателем, т.к. было видно, что это ей реально интересно и даже надо по работе. Она несколько раз порывалась даже доделать в свободное время практические задачи, которые мы подготовили и успели в итоге всего процентов пятнадцать сделать. С. сидел с ней рядом на банкете и очень мило пообщался. Она химик в отличие от подавляющего большинства участников-физиков и занимается в общем-то молекулярным или даже макромолекулярным моделированием. Это контрастировало с другими участниками, которые по большей части занимались сверххолодными двухатомными молекулами или кластерами благородных газов. Только еще два человека из группы Штинкемайера занимались молекулярными аггрегатами. Интересно, что на школе была группа студентов азиатской наружности, которая держалась очень обособленно и посещала лишь малую часть мероприятий. С. так и не понял, кем они являются. За все время С. перекинулся лишь парой слов с одним из них, когда удивился, что на завтрак дают жареную картошку с сосисками. Оказалось, в Северной Америке так вполне принято. По большей части С. общался с немцами, причем преимущественно на английском. Один парень немец Даниэль, который аспирантил в Ванкувере, рассказывал, что в Канаде он разговаривает по-немецки больше, чем дома во Фрайбурге. Во Фрайбурге все обучение на последних курсах было по-английски, а девушка у него была британка. В Канаде же он, сам того не желая, постоянно натыкается на немцев. Из канадцев некоторые были и вовсе американцы, а один мальчик был вообще колумбиец из Сантьяго-де-Кали, учившийся в Штатах, и делающий диссертацию в Канаде. Местами он имел очень изысканные манеры. Когда С. неосторожно как-то поговорил с ним о социальном неравенстве в Чили, когда едешь из аэропорта через гетто в фешенебельный и помпезный район, он сказал: "Да, в Южной Америке везде так..." (Хотя это неправда!) И потом стал смотреть на С. с явной неприязнью. Видимо, он был из богатой семьи и воспринял С. как классового врага. Еще был канадец Перрин. Он был очень смешной и производил очень юное впечатление и внешне, и по манере разговора. Он с энтузиазмом рассказывал о перипетиях канадской политики - Трюдо как раз незадолго до этого замарался в каком-то коррупционном скандале - и сокрушался, что о новостях из Канады в остальном мире ничего не знают. Был удивлен, когда С. поделился с ним тем, что он в то время недавно читал о Канаде в новостях. Была еще пара человек, с которыми С. разговаривал о том-о сем за приемами пищи. Хорошо запомнилась еще парочка из Фрайбурга - он немец, а она из смешанной итальяно-французской семьи. Оба аспиранты во Фрайбурге. До школы они вместе ездили с палаткой по национальным паркам Скалистых гор. Трудно сказать встречались ли они до этого, но после этой поездки парень явно считал, что теперь уж точно да, а она вела себя очень независимо, не опровергая, но и не поощряя его притязаний. За этим было забавно наблюдать. Наконец была аспирантка Штефана Бумана Жанин, т.е. она работала в группе, в которой формально я тоже работала в 2015 несколько месяцев. Она была на школе самая заводная и шебурная. По характеру, да и внешне, она похожа чем-то на мою кёрли-систер Наташу. В автобусе на экскурсии мы слышали, как она рассказывала о своей жизни, что она начинала учить философию, но быстро приуныла, т.к. это оказалось совсем не то, как она воспринимала это в школе, а потом перешла на физику. Ей вот уже 28 лет, и она переживает, что засиделась в университете.
Из четырех других лекторов только еще один француз был теоретиком, остальные были экспериментаторами. Больше всего С. общался с Майком Тарбуттом из Лондона. Он произвел впечатление очень интеллигентного и эрудированного человека, причем без тени высокомерия, которую некоторые наши знакомые видят в британцах. В общем, разговаривать с ним было приятно и интересно. И лекции у него были не перегруженные, но при этом интересные. Вот прямо все на своем месте. Программа школы помимо лекций предполагала еще практические занятия. Он предложил, на наш взгляд, очень остроумный тип практического тренинга. Он разбил студентов на группы и предложил вообразить себя панелью экспертов, распределяющей 10 млн долларов из фонда на нужды физики низких температур. Нужно было самостоятельно выделить основные направления, которые уже есть, те которые только развиваются и совсем гипотетические и решить, кому сколько достанется. В конце нужно было рассказать, что и почему каждая группа решила. Этой идеей он убил сразу несколько зайцев: студенты задумались или узнали из интернета о разных направлениях, попробовали выделить самые перспективные из них, задумались, а на основании каких критериев вообще распределяют деньги, но самое главное, что ему для этого не надо было ничего самому делать. Он просто отпустил всех на час раньше в этот день и еще заложил полчаса от лекции на следующий день для представления результатов. Получилось просто и изящно. Из забавного одна из групп, состоящая только из экспериментаторов, решила организовать на все деньги небольшой теоретический институт. Это было неожиданно.
С другими лекторами пообщаться удалось гораздо меньше. Американский лектор из Джорджии просто особо не шел на контакт, и с ним удалось пообщаться совсем чуть-чуть. Его лекции были о тонкостях колебательно-вращательной спектроскопии малых молекул в гелиевых каплях и были очень перегружены мелкими деталями. Лектор из Канады был просто отпетый молчун. Он посещал все лекции и практические занятия (так же как и С. и в отличие от остальных лекторов) и просто слушал с нейтральным выражением лица. За столом во время трапез он тоже ел молча. Говорил он, только когда его напрямую спрашивали о чем-то, а это бывало очень редко. Лекции о разных электронных технологиях, основанных на Ридберговых атомах, тем не менее у него были отличные. С. много всего узнал. Француз был слишком сильно увлечен собственной крутостью и из-за "звездности" С. не импонировал. К тому же он почему-то решил, что может читать С. нотации. Лекции у него были очень хаотическими, он постоянно перескакивал, и складывалось впечатление, что он вообще не готовился. В конце он добил всех студентов, предложив в качестве практического занятия прорешать задачи из экзамена, который он предлагает слушателям своих лекций в Париже. Студенты вышли с квадратными головами и глазами по пять копеек. Задачи были на определение и предсказание электронно-колебательно-вращательных полос, а также тонкой и сверхтонкой структуры в спектрах молекул типа RaF+ или BaF+. Молекулы, безусловно, важные для лазерного охлаждения, но откуда студентам было вникнуть во все перипетии правил отбора и формы полос за такую короткую и беспорядочную лекцию?!
Лекции С. прошли очень гладко и совсем еще свежие в первый день студенты слушали очень внимательно. Сложно сказать, много ли у них в головах осталось, но некоторые были до глубины души поражены тем фактом, что вот можно просто так взять и посчитать их любимые молекулы, используя уже готовые пакеты программ. К С. после лекции подходили и удивленно спрашивали: "Вот я тут вводный файл подготовил, как раз статью пишу по этой системе, я что могу вот его просто запустить и у меня будет результат для сравнения?" С одной стороны это успех, с другой же, чтобы вот так, не вдумываясь, запускать, да еще и результат чтобы был разумный надо все-таки хотя бы немного разбираться в теории.
Как уже упоминалось, мы вдвоем с С. подготовили кучу практического материала, но успели разобрать лишь очень малую часть. Вместо полутора часов теории С. рассказывал три, а на практику осталось лишь последние полтора часа. У студентов сложности возникли уже на этапе подключения к VPN (С. создал для каждого аккаунт в ростокском компьютерном центре), а также с редактированием файлов в линуксе. Но вроде бы с первой задачей справились даже те, у кого поначалу вообще ничего не работало. Ну зато мы теперь гораздо лучше представляем, что нужно студентам на подобных мероприятиях и как их лучше проводить.
Холл в здании, где проходили лекции. В этом же холле был шведский стол, где проходил обед. Завтракать и ужинать нужно было в кафетерии в другом здании. По части обеспечения очень сильно не хватало обычной питьевой воды. В это время в Келовне было адово жарко, а кондиционер очень сушил и без того сухой воздух. Поэтому пить всем хотелось страшно.
Из интересного на школе еще было две сессии так называемого постер-караоке, которое предложила организовать Жанин. Это когда каждому участнику достается презентация из пяти слайдов, подготовленная другим участником о своей работе, и нужно импровизировать. А потом выходит хозяин слайдов и рассказывает уже, как есть на самом деле. На него ходил только С. Идея забавная и первый пяток докладов слушать было интересно. Но потом очень быстро надоело. У этого поколения студентов (особенно немецких) какая-то странная фиксация на смерти и разрушении. В каждом слайде были графики, которые являлись результатом того, что кто-то кому-то размозжил голову и забрызгал график, или на этом рисунке мы видим гору трупов, а тут ядерный взрыв и т.д. и т.п. "Апофеоз войны" в общем. Вот что значит дети не видели большой войны и из родственников рассказать уже некому. С. было грустно и даже противно это слушать. Это при том, что слайды были понятными и он бы сам про все из них без исключения смог бы рассказать близко к тексту. Да, суть мероприятия подразумевает остроумный доклад, но кровь, кишки и расчлененка - это так себе юмор... Вероятно, при организации таких лецкий надо прямо запрещать вставлять в слайды ненаучные картинки.
Когда время, выделенное на лекцию и воркшоп, подошло к концу, на очереди была следующая лекция. С. остался ее послушать, а я наконец-то с чистой совестью взяла рюкзак и пошла на автобусную остановку, чтобы поехать в город в ближайший большой супермаркет Real Canadian Superstore. На автобусах местных мы уже катались в день до этого, когда прилетели в аэропорт, так что процедура была мне знакома. Я купила билетик и поехала в магазин. Университетский кампус находится на отшибе, и несмотря на обилие разных зданий в нем, никакого продуктового магазина там не было обнаружено, что, конечно, не очень-то удобно. В семестр открыто больше разных кафе и столовок, но магазин есть только книжный. А меж тем одними книгами сыт не будешь. Вот и поехала я добывать себе подходящую еду. У С. все питание входило в проживание, а мне предложили просто жить вместе с С. в выделенной ему квартирке, но без еды. И это было оптимально: жилье бесплатное, а еда у меня все равно довольно своеобразная, так что я все равно мало что смогла бы есть из стандартного меню. На обед перед проведением школы я как раз доела все припасы, которые были в чемодане еще из Германии, а также куплены в Ванкувере. В самом магазине со мной не случилось ничего особенного: я купила всё необходимое, тем более что после Ванкувера я уже представляла себе ассортимент и неплохо ориентировалась. Мой билетик на автобус, купленный на кампусе, даже позволил мне вернуться обратно по нему же, потому что он действовал 1.5 часа с момента покупки. Билетики в Келовне были маленькие, на тонкой бумаге и время там отмечал и контролировал водитель автобуса, причем делал он это обычно в пользу пассажира, проверял весьма условно, а однажды вообще пустил С. проехать бесплатно, сказав, что ценит его честность.
С билетиками у меня вышла забавная история: я из интернета знала, что купить сразу 10 билетов в специальных ларьках, выгоднее, чем разовые билеты, которые продают водители. Я знала, что в торговом центре, куда я собиралась за продуктами, есть такая палатка. Не без труда палатку я отыскала, попросила парня 10 билетов и задала ему по поводу этих билетов уточняющий вопрос. Парень очень растерялся и сказал, что хоть он давно живет в Келовне, ни разу на автобусах не ездил, потому что у него своя машина.
А на автобусах в Келовне меж тем ездило довольно много люмпенов и неформалов. Нет, они не пели пьяные песни и не дрались с другими пассажирами, но выглядели крайне странно, одеты были во что попало и впечатление производили неоднозначное.
Мой ужин, который я приготовила на кухне нашей квартиры в кампусе, из продуктов, привезенных из супермаркета, я уже показывала. Но поскольку других фотоматериалов в этом записи немного, пусть будет еще раз: лосось в беконе, дополненный печеной брокколи, а также свежими авокадо и джикамой с кунжутным маслом.
После ужина мы пошли немного прогуляться вокруг кампуса. По карте был обозначен гуляльный пешеходный маршрут и мы решили, что можно и пройтись, даже если ничего особенного мы там не увидим. Кое-где в песчаных откосах были множественные норы сусликов. Местами было изрыто окопами почти как в Первую мировую.
Кампус Оканаган окружен холмами, на которых растут сосны.
Мы прошлись по дороге в лесу до вершины холма и с темнотой вернулись обратно.
Озеро Оканаган. Из кампуса его не видно, т.к. оно закрыто холмами, а с высока вполне.
День был тяжелый, но мы были рады, что все прошло благополучно.
