Попалось на глаза
одно стихотворение Пастернака, о котором "не читал, но осуждаю", а теперь я осуждаю, прочитав. Сначала даже протерла глаза. Я-то ведь по поэзии не очень или даже совсем не (читаю Джойса, не удивляйся); мне сказали, что Пастернак отличный поэт, я и верю, тем более, что "Фауст" и "Гамлет", но оказывается никому верить нельзя, никому, все надо поверять не только алгеброй, тогда не станешь удивляться даже такому от нобелевского лауреата, хотя лауреатом он тогда еще не был... но поэтом-то уже был! И вот написал про поэзию:
Поэзия, я буду клясться
Тобой и кончу, прохрипев...
Всегда вопрос: когда у читателя возникают неприличные ассоциации - это потому что так написано или потому что так прочитано?
Там что ни слово, то "поэзия". "Ты, - говорит, - не осанка сладкогласца,/Ты - лето с местом в третьем классе (сладкогласца - третьем классе, что за рифма!),/Ты - пригород, а не припев (вот Джойс бы себе такого не позволил!)". Май у него здесь душный, тучи испускают (внезапно) стоны, "отростки ливня грязнут в гроздьях" (ну вообрази, попробуй: гроздья отростков... ливня; которые "грязнут", нет, не могу, не в силах, нет мочи - КАК ЭТО?). Они еще потом "до зари", задержавшись на кровлях, с них "кропают" "акростих", "пуская в рифму пузыри". То есть гроздья отростков ливня на крыше пускают пузыри. В рифму. Ага.
Ну и финал. Достойный:
Поэзия, когда под краном
Пустой, как цинк ведра, трюизм,
То и тогда струя сохранна,
Тетрадь подставлена,- струись!
Не знаю, кому что, а мне отчетливо видится ночной горшок, куда струится отнюдь не поэзия. Может, виновата в этом моя приземленная, никакими Данте не исправимая, натура, а может быть, упомянутое поэтом цинковое ведро.
Поэзия, я буду клясться
Тобой и кончу, прохрипев...
Всегда вопрос: когда у читателя возникают неприличные ассоциации - это потому что так написано или потому что так прочитано?
Там что ни слово, то "поэзия". "Ты, - говорит, - не осанка сладкогласца,/Ты - лето с местом в третьем классе (сладкогласца - третьем классе, что за рифма!),/Ты - пригород, а не припев (вот Джойс бы себе такого не позволил!)". Май у него здесь душный, тучи испускают (внезапно) стоны, "отростки ливня грязнут в гроздьях" (ну вообрази, попробуй: гроздья отростков... ливня; которые "грязнут", нет, не могу, не в силах, нет мочи - КАК ЭТО?). Они еще потом "до зари", задержавшись на кровлях, с них "кропают" "акростих", "пуская в рифму пузыри". То есть гроздья отростков ливня на крыше пускают пузыри. В рифму. Ага.
Ну и финал. Достойный:
Поэзия, когда под краном
Пустой, как цинк ведра, трюизм,
То и тогда струя сохранна,
Тетрадь подставлена,- струись!
Не знаю, кому что, а мне отчетливо видится ночной горшок, куда струится отнюдь не поэзия. Может, виновата в этом моя приземленная, никакими Данте не исправимая, натура, а может быть, упомянутое поэтом цинковое ведро.