Властелин Колец (0, 1)
Начинаю публиковать здесь свой перевод „Властелина Колец“. Девизом сего действа избираю первое предложение второго абзаца Предисловия.
Джон Рональд Руэл Толкин
„Властелин Колец“
Предисловие
Этот некогда краткий рассказ длился и длился, обрастал подробностями и героями, пока не стал Историей Великой Войны за Кольцо, включив отрывки легенд о более древних событиях. Книга эта начата ещё до публикации „Хоббит, или Туда и Обратно“, но уже после того, как „Хоббит“ был написан. Но я не продолжал повествование, желая сперва привести в законченный вид и упорядочить мифы и легенды Древних Времён, оформлявшиеся в течение нескольких лет. Я хотел сделать это для собственного удовольствия, и тешу себя слабой надеждой, что другие заинтересуются моей работой, хотя она носит скорее лингвистический характер. К тому же она начата для того, чтобы подготовить для Истории необходимую основу.
Когда критики мои ту слабую надежду низвергли, поощрённый советами читателей больше рассказывать о хоббитах и их приключениях, я вернулся к книге. История затягивала в древний мир, становясь уже легендою прежде собственного конца и органически завершаясь ранее, чем написана была середина. Всё завязалось в „Хоббите“, где уже были Эльронд, Гондолин и Высшие Эльфы, и орки, отсылки к древним героям и событиям, также как и росшие невольно отрывки, рассказывавшие о чём-то более возвышенном, глубоком или мрачном - о Дьюрине, Мориа, Гандальфе, Кольце. Сознавая значительность этих обзоров и важность связи их с древними событиями, я открыл Третью Эпоху и её кульминацию - Войну за Кольцо.
Те, кто желал узнать больше о хоббитах, получили такую возможность, но им пришлось ждать долго, потому что написание „Властелина Колец“ продолжалось несколькими периодами с 1936 по 1949 годы, когда у меня было множество дел, которыми я не мог пренебречь, и часто поглощали меня другие занятия: наука и преподавание. С началом войны эти перерывы, конечно, увеличились. К концу 1939 года история не достигла и завершения Книги Первой. Несмотря на мрак последовавших затем пяти лет, я не мог забросить книгу, и, преимущественно ночами, трудился над нею в течение первого года, пока не описал могилу Балина в Мориа. Там я остановился надолго. Ещё год спустя продолжил писать и добрался до Лориена и Великой Реки позже, уже в 1941. В следующем году были готовы черновики того, что теперь именуется Книгой Третьей, и начала Глав I и III Книги Пятой; а когда в Анориене зажглись маяки, и Теоден прибыл в Долину Харроу, я остановился. В замысле книги оказалось упущение, и времени обдумать его недоставало.
В 1944 году я бросил составлять хроники, анализы и репортажи о провалах и заминках на театре военных действий и усилием воли заставил себя описать путешествие Фродо в Мордор. В конце концов те главы, ставшие Книгой Четвёртой, были высланы моему сыну Кристоферу в Южную Африку. Прошло ещё пять лет, прежде чем книга дошла до финала; за это время я переехал, сменил колледж и даже кресло за рабочим столом, и дни эти, хотя и менее мрачные, были также полны посторонних трудов. Затем, когда „конец“ был достигнут, книгу пришлось просмотреть и, конечно, порядком переправить. Я к тому же должен был напечатать и перепечатать её; а стоимость услуг профессионального набора оказалась вне моих расчётов.
С тех пор как „Властелин Колец“, в конце концов, вышел в печати, многие уже прочли его; я хочу теперь сказать кое-что, ссылаясь на полученные и прочитанные мною замечания и догадки, касающиеся значения этой книги и мотивов её. Главным моим побуждением было желание рассказчика попробовать свои силы в по-настоящему длинной истории, которая захватит читателей, развлечёт, доставит удовольствие и временами, может быть, глубоко тронет их. Лишь на свои впечатления и доступные мне сведения мог я опираться, и вполне вероятно, что допустил я таким образом немало ошибок, неточностей и пропусков. Некоторые, прочитав книгу и написав отзыв, назвали историю скучной, бессмысленной или достойной презрения; но у меня нет причин жаловаться с тех пор как такое же мнение сложилось у меня об их работах или о произведениях, которые они предпочитают. И даже в отзывах многих, кому моя книга понравилась, достаточно неудовольствия. Невозможно, чтобы столь длинная история понравилась полностью, равно как и вызвала отторжение решительно всем. Посему я и узнал из писем, что некоторые отрывки или главы, которые одни критики упрекали, остальные одобряют. Я, как самый свой придирчивый читатель, и сейчас вижу много недостатков, больших и малых, но, к счастью, не имея обязательства пересмотреть книгу или написать её заново, я обойду все эти изъяны стороной, исключая один, уже подмеченный остальными - книга слишком коротка.
Касаясь глубинных значений или „посланий“, говорю, что у автора не было никакого умысла в этом отношении. Книга ни злободневна, ни сатирична. Пока история росла, она пускала корни в прошлое и выбрасывала неожиданные ветви, но её главная мысль была определена с самого начала неизбежным выбором Кольца как связи между этой книгой и „Хоббитом“. Критически важная для осмысления событий глава „Тени прошлого“ - одна из самых старых частей истории, написанная много раньше тени, пришедшей в 1939 году и угрожавшей неотвратимым бедствием реальным людям, и История развивалась так, будто несчастья Средиземья предотвращены. Источники бед описаны были и замышлены мною давно и ничего в них не изменила настоящая война, начавшаяся в 1939 году.
Наша война своим течением и исходом не походит на легендарную. Если бы современная война меня вдохновляла и руководила развитием сюжета, то, безусловно, Кольцом овладели бы и использовали его против Саурона, а он был бы не уничтожен, а лишь порабощён, и Барад-дур был бы не разрушен, а только захвачен. Саруман, желая завладеть Кольцом и обнаружив в Мордоре недостающие звенья для завершения своих штудий о Кольцах, произвел бы путаницу в планах, и предательство совершил бы гораздо ранее, сделав собственное Великое Кольцо, которое породило бы нового Повелителя Средиземья. В этом противостоянии обе стороны презирали и ненавидели бы хоббитов: они не существовали бы в ином качестве, нежели рабы.
Всё остальное можно выдумать согласно вкусам и взглядам любителей иносказательной злободневности. Но я, с тех пор как повзрослел и могу видеть такие „аллегории“, всем сердцем ненавижу любые их проявления. Я предпочитаю правдивую или придуманную историю с её разнообразными привязками к образу мыслей и опыту читателей. Я думаю, что многие путают такую „привязку“ с „аллегорией“, однако одно значит: свобода интерпретации текста читателем, а другое - умысел со стороны автора.
Автор, конечно, не может полностью избежать влияния своего жизненного опыта, но способы, которыми история привязана к нему, очень сложны, и сторонние попытки определить эти способы являются не доказательствами, а более догадками, двусмысленными и недостаточными. Также ошибочно (хотя и поистине привлекательно, когда жизненные пути автора и критика пересекаются) предполагать, что общие события и мысли оказали на обоих наиболее сильное и одинаковое воздействие. Человек должен, конечно, сам побывать в тени войны для того, чтобы полностью ощутить её гнёт; но по мере того как проходят годы, сейчас, кажется, часто забывают о том, что в юности быть застигнутым Тысяча Девятьсот Четырнадцатым - не менее ужасное испытание, чем 1939 и последующие годы. К 1918 все мои близкие друзья, за исключением одного, погибли. Если взять не столь ужасающий пример: полагают, что глава „Освобождение Шира“ отражает ситуацию в Англии к тому моменту, когда я заканчивал книгу. Это не так. Эта глава просматривается с самого начала и является значимой частью сюжета, хотя и в исходе изменённой характером Сарумана, который, хотелось бы помянуть, развивался безотносительно какой-либо иносказательной многозначительности, и не указывает на какого-либо деятеля современной политики. Глава эта имеет, конечно, из жизни основу, но довольно скудную (поскольку экономическая ситуация была различной), и гораздо раннюю. Страна, в которой я провёл детство, была подло разрушена ещё до того, как мне исполнилось десять лет, когда автомобили были редки (я не видел ни одного), и люди по-прежнему строили пригородные железные дороги. Недавно я видел в газете фотографию ныне ветхой, а когда-то процветавшей мельницы у пруда, мельницы, казавшейся мне столь важной давным-давно. Я никогда не любил Младшего Мельника. Его отец, Старший Мельник, был чернобород, и их всё-таки звали не Сэндиманы.
„Властелин Колец“ вышел в новом издании, и возможность правки книги не была мною упущена. Замеченные в тексте ошибки и несообразности исправлены, предпринята попытка раскрыть некоторые места, на которые читатели обратили внимание. Я обдумал все их комментарии и вопросы, и если кому-то кажется, что он пропущен, это возможно, потому что я не содержу в идеальном порядке свои записи; на некоторые вопросы возможно ответить лишь приложениями, или, разумеется, выпуском дополнительного тома, содержащего большую часть материалов, не включенных мной в это издание, а также особенно подробным приведением языковедческой информации. Это издание дозволяет включить Предисловие, дополнения к Прологу, комментарии и список имён и названий мест, неполный в своих ссылках, так как необходимо было сократить его объём. Список, приготовленный на основе материалов, подобранных миссис Н. Смит, относится, скорее, к материалам дополнительного тома.
Пролог
1. Касаясь хоббитов
Речь в этой книге пойдёт, в том числе, и о хоббитах, и читатель немало почерпнёт об их характере и узнает немного их историю. За дальнейшей информацией стоит обращаться к отрывкам из Алой Книги Вестмарки, уже опубликованным под названием „Хоббит“. Эта история взята из первых глав Алой Книги, составленных лично Бильбо, первым Хоббитом, ставшим известным в большом мире. Мемуары его, названные им самим „Туда и обратно“, рассказывают о путешествии Бильбо на Восток и его возвращении: о Приключении, вовлекшем хоббитов в великие события той Эпохи, изложенные здесь.
Многие, впрочем, хотели бы узнать больше об этом примечательном Племени с самого начала, хотя они и не прочли первую книгу. Для таких читателей здесь собраны заметки из преданий Хоббитов и кратко пересказано содержание приключения Бильбо.
Хоббиты - незаметный, но очень древний народ, некогда более многочисленный, чем теперь; они ценят мир, тихую жизнь на возделанной земле: упорядоченная и хорошо обработанная сельская местность - их любимое окружение. Они не любят механизмы и не разбираются в машинах более сложных, чем кузнечные мехи, водяная мельница или ручной ткацкий станок, хотя и ловко владеют инструментами. Даже в древние времена они, как правило, сторонились „Большого Народа“, как называют Людей, и сейчас боятся нас, и их с трудом можно обнаружить. У них чуткий слух и острое зрение, и, хотя хоббиты склонны к полноте и не торопятся без необходимости, они ловки и быстры в движениях. Хоббиты владеют искусством исчезать бесшумно, когда не желают встречи с большими Людьми, по ошибке проходящими мимо; и для Людей это выглядит магически. Но вообще-то они никогда не обучались никакому волшебству, и их неуловимость относится исключительно к наследственному и тренированному навыку; земля вознаграждает их необычайно многочисленным (для нас) потомством, так что всегда есть кому опыт свой передать.
Хоббиты маленькие, меньше Гномов, и, даже если и не ниже их, то не такие плотные и коренастые. Рост их колеблется между двумя и четырьмя футами в наших мерах. Сейчас редко достигают и трёх футов, но теперь они уменьшились, а в Древние времена были выше. Согласно Алой Книге, Брандобрас Тук (по прозвищу Бычий Рёв), сын Изенгрима Второго, был ростом четыре фута и пять дюймов и мог ездить на лошади. Судя по хроникам хоббитов, его превзошли только два великих героя, но даже столь любопытные сведения в этой книге будут представлены походя.
Хоббиты Шира, с которыми связана эта история, во время мира и процветания были весёлым народом. Они одевались ярко, особенно предпочитая жёлтый и зелёный цвета, но очень редко носили обувь, потому что кожа на подошвах ног у них твёрдая и покрыта толстой курчавой шерстью, весьма похожей на волосы у них на голове, такого же коричневатого цвета. Таким образом, единственным слабо распространённым среди хоббитов ремеслом является сапожное. Их пальцы длинны и ловки, и они умеют делать любые полезные и красивые вещи. Лица у них скорее добродушные, нежели очень красивые, широкие, с блестящими глазами, краснощёкие, выдают всегдашнее их расположение посмеяться или поесть. И смеются, и едят они от души, обожая бесхитростные шутки к месту и не очень, а садятся за стол по шесть раз в день (если возможно). Хоббиты гостеприимны, всегда в восторге от вечеринок и подарков, которые они охотно дарят и любят получать.
Несмотря на позднейшую отчуждённость, хоббиты - наши родственники гораздо более близкие, чем Эльфы и даже Гномы. С Древних времён они говорят на языке Людей, но на свой манер, и предпочитают или не любят во многом то же самое, что и Люди, с которыми, тем не менее, практически не общаются. Хоббиты появились в Древнейшие Времена, теперь уже забытые. Лишь Эльфы сохранили записи об этих исчезнувших веках, но их предания связаны целиком с их собственной историей, в которой Люди появляются редко, а хоббиты вовсе не упомянуты. Ясно лишь, что они тихо жили в Средиземье задолго до того, как другие народы узнали о том. А поскольку мир заселён разными странными существами сверх меры, эти маленькие люди казались маловажными. Во времена же Бильбо и Фродо, его наследника, они внезапно, безо всякого своего желания, стали равно известны и важны, и Мудрые и Великие заботились о них.
Те дни, Третья Эпоха Средиземья, сейчас стали далёким прошлым, очертания земли с тех пор изменились, но места, где хоббиты жили, остались, несомненно, прежними: на Северо-востоке Старого Света, восточнее Моря. О родине хоббитов уже во времена Бильбо никаких сведений не сохранилось. Любовь к знаниям (за исключением генеалогии) не слишком распространена среди большинства их; в некоторых древних родах сохранились книги, в которых собраны истории о Древних Временах и дальних странах, услышанные от Гномов, Людей и Эльфов. Записи собственно Хоббитов начинаются от заселения Шира, и их древнейшие легенды простираются не далее Дней Странствий. Тем не менее, из этих преданий, подтверждаемых характерными словами и обычаями, ясно, что, подобно многим другим народам, хоббиты в далёком прошлом двигались на Запад. Их сказки уходят к дням, когда хоббиты жили в долинах в верховьях Андуина между Великим Лесом и Туманными Горами. Непонятно, зачем они позднее предприняли трудный и опасный переход через Горы в Эриадор. Сами они объясняют это возросшим числом Людей и тенью, покрывшей лес, мрачневший с тех пор и получивший название Чернолеса.
Ещё до перехода через горы хоббиты делились на три в чём-то различные ветви: Гарфуты, Стурсы и Фэллохайды. У Гарфутов кожа темнее, сами они меньше и ниже, безбороды и не носят обуви; ладони и ступни у них небольшие, руки ловкие; жить предпочитают на возвышенностях и в холмистых краях. Стурсы шире, плотного телосложения, руки и ноги у них большие и толстые; жильё себе выбирают на равнинах и по берегам рек. Фэллохайды светлее, и волосы у них русые, они выше и стройнее остальных, любят деревья и лесистые места.
Гарфуты в древние времена водили знакомство с Гномами и долгое время жили в холмах у подножия Гор. Они рано двинулись на Запад и странствовали по Эриадору до самой Ветровой Вершины, пока другие хоббиты ещё оставались в Диких Странах. Гарфуты были самой типичной ветвью хоббитов, а позднее и самой многочисленной. Они наиболее склонны селиться в одном месте навсегда и дольше всех сохраняли родовую привычку жить в норах и туннелях.
Стурсы меньше избегали людей и надолго задержались на берегах Великой Реки Андуин, переселившись западнее после Гарфутов. Они избрали путь на юг по Шумящему Потоку, и многие из них жили между Тарбадом и границами Бурой Равнины, прежде чем вернулись на север.
Фэллохайды, наименьшие числом, были северной ветвью. Они больше других дружили с Эльфами и любили стихи и песни больше, чем ремесло, и издревле предпочитали охоту земледелию. Они пересекли горы севернее Ривенделля и спустились по Серой реке. В Эриадоре Фэллохайды скоро смешались с остальными, поселившимися раньше, но, будучи несколько смелее и предприимчивее, часто становились вождями и шерифами кланов Гарфутов и Стурсов. Даже во времена Бильбо сильные черты характера Фэллохайдов можно было заметить среди главных семей, таких как Туки и Вожаки Бакленда Брэндибаки.
На западе Эриадора, между Туманными и Синими Горами, хоббиты встретили и Людей, и Эльфов. Конечно, оставались и Дунедайн, Племя Королей среди Людей, пришедшее из-за Моря, из страны Вестернессе, но они быстро исчезали, и земли их Северного Королевства приходили в упадок. Для вновь прибывших племён было свободное место, и хоббиты селились вольготно упорядоченными общинами. Большая часть их ранних поселений исчезла и позабылась во времена Бильбо, однако одно из первых, хотя и потеряло былую силу и славу, оставалось значимым; это Бри близ Четского леса, сорока милями восточнее Шира.
Несомненно, что в те годы Хоббиты составили свой алфавит и стали писать на манер Дунедайн, которые, в свою очередь, изучили искусство письма у Эльфов. И в те же времена хоббиты позабыли свои наречия и стали говорить на Общем Языке - Вестроне, как его называли - понятном во всех королевствах от Арнора до Гондора и на побережье от Белфаласа до Залива Лун. Всё же хоббиты сохранили с древности некоторые свои слова: названия месяцев и дней и огромное количество собственных имён.
В эти времена легенды впервые стали Историей Хоббитов, расписанной по годам. Был Тысяча Шестьсот Первый год Третьей Эпохи, когда братья Марко и Бланко Фэллохайды вышли из Бри; и, получив разрешение от Короля Форноста, пересекли реку Барандуин со многими хоббитами, последовавшими за ними. Они перешли Каменный Мост, построенный во время могущества Северного Королевства, заняв земли между рекой и Дальними Холмами, чтобы в будущем обработать их. Взамен хоббиты обязывались содержать Большой Мост, другие мосты и дороги, помогать посланникам Короля и признавать его сюзереном.
Так начался отсчёт существованию Шира; год, когда пересекли Брендивейн (как хоббиты переделали название), стал Первым годом Шира, и все даты стали отсчитывать с него. Западные хоббиты полюбили свой новый край и поселились там крепко. Вскоре они выпали из истории Людей и Эльфов. В то время как хоббиты считались вассалами Короля, по существу ими управляли полунаследственные-полувыборные шерифы, и события внешнего мира мало вмешивались в их жизнь. Для последней битвы при Форносте с Тёмным Повелителем Ангмара хоббиты, как они утверждали, послали нескольких лучников для армии Короля, хотя у Людей об этом записей не сохранилось. В той войне Северное Королевство прекратилось, хоббиты стали сами хозяевами на своей земле и выбирали себе шерифов и Тайна для поддержания власти вместо королей. В течение тысячелетия войны не затрагивали их, хоббиты процветали и множились после Мора (в 37 году по ширскому счёту он случился) вплоть до бедствий Долгой Зимы и последовавшего за ней голода. Погибли тысячи, но ко времени нашего повествования Голодные Годы (1158 - 1160) стали далёким прошлым, и хоббиты снова умножились. Земля была плодородна, у Короля здесь были когда-то фермы, нивы, виноградники и леса, хотя и запустевшие задолго до прибытия Хоббитов.
Страна эта простирается на сорок лиг от Дальних Холмов до Моста через Брендивейн и на пятьдесят от северных пустошей до болот на юге. Хоббиты называют её Шир, регион подвластный им, край упорядоченного существования, и в этом прелестном уголке они усердно трудились, чтобы поддержать этот порядок, всё меньше и меньше нуждаясь во внешнем мире, где жили темные силы. В конце концов хоббиты стали считать, что мир и изобилие царят в Средиземье среди любых разумных существ. Они позабыли то немногое, что они знали о Стражниках, или не обращали внимания на их труд, сделавший возможным долгие годы мира в Шире. Хоббиты жили в убежище, но забывали думать об этом.
Никогда хоббиты не были воинственны и никогда не воевали друг с другом. В древние времена им, конечно, часто приходилось бороться за существование в диком мире; но во времена Бильбо это стало очень древней историей. Последняя и единственная битва у границ Шира перед началом этой повести долго уже пребывала вовне памяти его жителей: это битва на Зелёных Полях в 1147 году по ширскому счёту, в которой Брандобрас Тук разгромил вторгшихся орков. Даже погода с тех пор становилась всё мягче, и волки, приходившие, воя, с Севера жестокими снежными зимами, были теперь сказками бабушек. Так что, хотя и оставалось в Шире оружие, его, будто трофей, вешали на стене или над камином, а остальное хранилось в музее в городе Майкл Дельвинг, называемого Музей Мэтм. Всё что хоббиты не использовали, но не желали выбросить, они называли мэтм. По привычке к скопидомству их жилища, правда, грозили быть порядком загромождёнными мэтмом, и многие подарки, ходившие из рук в руки, были такого сорта.
Несмотря на лёгкую и мирную жизнь, эти существа остаются крепкими. Их трудно напугать или убить, и, возможно, они так любят хорошую жизнь, потому что могут при необходимости обойтись и без неё, и выживают в беде, вражеском плену или в непогоде, удивляя тех, кто не знал их хорошо и обращал внимание лишь на животы и дородные лица. Нескорые на ссоры, не убивающие никакое живое существо просто так, они хорошо стреляют из лука, потому что у них острое зрение, твёрдая рука и верный прицел не только для луков и стрел. Если хоббит нагнулся за камнем, то стоит быстро спрятаться, что хорошо знали все звери и нарушители границ частного владения.
Все хоббиты изначально жили в норах в земле, и в таких домах они до сих пор чувствуют себя лучше всего; со временем им пришлось освоить и другие жилища. В Шире времён Бильбо, как правило, только беднейшие и самые богатые хоббиты оставались верны старой привычке. Бедные жили в наиболее примитивных норах с единственным окном, а то и вовсе без оного, тогда как богатые выкапывали себе норки более комфортабельные по сравнению со старыми жилищами. Подходящие места для таких больших и разветвлённых туннелей встречаются не везде, и на равнинах и в низинах всё множившимся хоббитам приходилось строить над землёй. И даже в холмистых местностях и в таких старых поселениях, как Хоббитон или Такборо, или в главном городе Шира, Майкл Дельвинге, было много домов из дерева, кирпича или камня. Такие дома предпочитали мельники, кузнецы, канатчики, возчики и подобные им ремесленники, даже если у них были жилые норы, поскольку они издавна привыкли строить над землёй сараи и мастерские.
Привычка строить дома и склады пошла от жителей Мэриша, ниже по течению Брендивейна. Хоббиты из этой части Шира, Восточной Четверти, были рослые и большеногие, носили в слякоть ботинки, как у Гномов. Но по крови они близки Стурсам, что подтверждают растущие у них бородки. Ни у Гарфутов, ни у Фэллохайдов нет и следов бороды. К тому же жители Мэриша и Бакленда (к востоку от реки), позднее занятого ими, пришли в Шир позднее с юга, и у них есть характерные имена и странные словечки, не встречающиеся больше нигде в Шире.
Возможно, искусство строительства, как и многие другие ремёсла, пришло от Дунедайн, но хоббиты могли получить его прямо от Эльфов, учителей Людей в их юности. Высшие Эльфы, ещё не покинувшие Средиземье, жили теперь в Серых Гаванях, западнее, или в других местах далеко от Шира. Но три Эльфовы Башни с незапамятных времён виднелись на Башенных Холмах вдали, сияя в лунном свете. Самая высокая из них стоит одиноко дальше всех на зелёном холмике. Хоббиты Западной четверти говорят, что можно с вершины Башни увидеть Море, но ни один хоббит не вскарабкивался туда. Немногие хоббиты вообще видели Море или ходили под парусом, ещё меньше вернулись, чтобы поведать об этом. Даже спокойные реки и маленькие лодки хоббиты считают опасными, и мало кто из них умеет плавать. Чем дольше жили они в Шире, тем меньше общались с Эльфами, начинали их бояться, не доверяли тем, кто связан с Эльфами, и тогда Море стало для хоббитов пугающим словом, знаком смерти, и они уже отворачивались от холмов на западе.
Искусство строительства, от Эльфов ли, от Людей ли пришло, неведомо, но хоббиты пользуются им на свой лад. Они не строят ввысь, их дома обычно длинны, низки и для них очень удобны. Первые дома их подражали туннелям, были крыты сеном или соломой, или выстланы дёрном, стены были несколько выпуклые. Такие дома были в раннем Шире, а приёмы строительства с тех пор изменялись, улучшались разными приспособлениями, взятыми у Гномов или изобретёнными самостоятельно. Но пристрастие к круглым окнам и круглым дверям - главная особенность зодчества Хоббитов.
Дома и норы хоббитов часто бывают большие, и живут там большими семьями. (Бильбо и Фродо Баггинсы - холостяки, и с этой стороны они большое Исключение, как и со многих других сторон, например, дружбою с Эльфами.) Нередко многие поколения родственников жили в мире (относительном) друг с другом в родовом особняке с множеством туннелей, как например, Туки в Больших Туннелях или Брэндибаки в Брэнди Холле. В любом случае, все хоббиты живут кланами и тщательно отсчитывают свои родственные отношения, рисуя длинные и детально разработанные родословные древа с бесчисленными ветвями. Для хоббитов очень важно помнить, кто кому родственник, и в какой мере. В этой книге просто невозможно поместить генеалогическое древо с хотя бы наиважнейшими членами главных семей ко времени повествования. Древа в конце Алой Книги Вестмарки сами являются книгой в миниатюре, но все хоббиты нашли бы их чрезвычайно краткими. Хоббиты склонны восхищаться книгами, содержащими известное, то, что считается верным, и они превозносят это без всяких сомнений.