Ремонт словаря - окончание
Есть у меня особенность такая, что, обучаясь новому ремеслу, я сразу берусь за крупную и сложную вещь. И первый мой ламповый усилитель был велик, мощен и сложен, и в столярном деле я начинал с непростых конструкций, и много где ещё аналогично было. Эдакая смелость (или авантюризм, безрассудство и неумение рассчитывать возможности и оценивать силы) в моём характере присутствует. Вот и словарь Ожегова, первый опыт перепереплёта, долго ли, коротко ли, а закончился. И года не прошло, другие небольшие книжки сделаны, а ещё одна большая ждёт прошивки... Ну да не об этом речь, а о продолжении январского ещё поста.
Я в том посте писал о сомнениях, терзавших меня по поводу переплётных крышек после того, как я закончил с блоком, сплетя каптал, а когда я в сомнениях, а время терпит, я дело откладываю и жду, что произойдёт. Произошли два события. Во-первых, я убедился, что старые крышки, увы, никуда не годятся, они полностью изношены, покрышка стёрта по кромкам, картон расслаивается, углы сбиты и размягчены, и ничем тут не помочь, так что я их отбросил и купил картон для новых. Во-вторых, я, идучи с работы слегка метельным февральским днём, в тяжкой борьбе со старой входной дверью добыл два больших куска кожи дивного зверя дерматина, каковой кожей и решил, не мудрствуя лукаво, книгу покрыть, сделав таким образом цельнопсевдокожаный переплёт.
Но прежде я вырезал и прикрепил картоны. Классический метод подразумевает окончательную обрезку картонов после подклейки при помощи тонких линеек с толстым краем - тонкая часть вкладывается между блоком и картоном, толстый край упирается в обрез блока и оставляет заданный его шириной выпуск крышек за формат книги. Но у меня таких линеек нет, поэтому я делаю картоны сразу необходимого размера и приклеиваю их по точной разметке. Для этого нужно обрезать и растрепать шнуры, на которых сшита книга, смазать клеем слизуру, наложить на неё картон с необходимым отступом от корешка (он не должен быть ни слишком велик, потому что потом форзец порвётся, ни слишком мал, потому что книгу будет трудно раскрывать, в общем, около толщины картона), а растрёпанные концы шнуров приклеить снаружи, закрыть бумажкой и слегка зажать в тиски.
Есть упрощённый способ: шнуры клеят под слизуру, изнутри, но он непрочен и для большой и тяжёлой книги не годится. Да и для маленьких тоже, к чему упрощенчеством заниматься?..
После суток в прессе бумажку, наклеенную поверх шнуров, нужно оборвать. Я не зря приклеивал её пятнами, только в области растрёпанных концов шнуров, клеить сплошь не следует, потому что картон после подклейки бумагой может выгибаться от усадки бумаги, соответственно, бумага, накленная снаружи, выгнет картон корсетом, а нужно немножко бочкой, чтобы прилегание крышек к блоку по краям было плотное. Особенно сильно может покоробить небольшие картоны при медленной работе, когда бумага успевает напитаться клеем и разбухнуть, из-за чего она и даёт усадку.
Ещё один важный момент состоит в том, что всякая бумага современного машинного производства, в отличие от бумаги ручной отливки, стоящей, как золотой мост, анизотропна, то бишь имеет преимущественное направление волокон (в этом направлении движется сетчатая лента конвейера, черпающая бумажную массу, в этом же направлении бумагу пропускают между каландрами и наматывают в рулон), и в этом направлении бумага легко и ровно рвётся, меньше удлиняется при намокании и меньше усаживается при высыхании. Скажем, чертёж в натуральную величину на формате А1, провисевший у меня в неотапливаемой мастерской с погребом зиму, дал усадку по длине 3 мм, а по ширине - не дал, потому что волокна оказались расположены поперёк листа, и теперь, увы, с него нельзя снимать размеры непосредственно линейкой. Для хорошей приклейки нужно ещё при подготовке форзецов слизуру выкраивать так, чтобы волокна были расположены вдоль корешка книги, тогда при намазе слизура не идёт волнами, а при высыхании усаживается поперёк корешка и картонов не коробит.
Далее к корешку приклеивается отстав. В весьма древние времена отстава не делали, кожу клеили непосредственно на корешок, шнуры образовывали на корешке выступы, называемые бинтиками (видимо, от немецкого binden, что, собственно, и значит „переплетать“). Было это, когда книги хранили корешком „от себя“. Когда же их стали хранить на полках корешком „к себе“, на корешках стали наклеивать или тискать автора и название, но от постоянной перегибки вовнутрь наклейка или оттиск приходили в негодность. Пришлось ввести в переплёт новую деталь, этот самый отстав, сплющенную трубку из толстой и упругой бумаги, которая клеится поверх корешка, а бинтики на отставе, декоративности ради, стали делать фальшивые из обрезков шнура или полос картона. Но, поскольку кожа зверя дерматина, в отличие от кож других скотин, не размачивается и не даёт усадки, заморачиваться бинтиками я не стал, всё равно не получатся они.
Ещё одна хитрость при изготовлении отстава - делать склейку не с угла, а посередине той стороны, которой отстав будет приклеен к корешку, тогда он будет круглиться красивее. Клеить лучше густым и быстро сохнущим ПВА, если, конечно, не заниматься реставрацией старопечатной или просто старой и ценной книги, когда придётся воленс-ноленс пользоваться натуральными клеями и клейстерами. Впрочем, в этом случае нечего читать этот ЖЖ, есть для серьёзной реставрации и книги, и статьи, и курсы...
Кожу на покрышку я крою с помощью форматных дощечек и с большими припусками на заворот внутрь.
И оклеиваю крышки на самом обычном ПВА. Небесполезно будет покрышку предварительно тем же клеем загрунтовать и подсушить.
Затем прорезаю углы и делаю вырезы у отстава, чтобы завернуть края внутрь.
Язычки на отставе несколько подрезаю и срезаю на клин, чтобы их можно было завернуть и вклеить внутрь бумажной трубки.
Поскольку дерматин упруг, а тканевая основа жадно впитывает клей, подвороты и язычки приклеиваю густым и быстро схватывающим ПВА, чтобы можно было прижать пальцами, и уже держало, но, разумеется, после предварительного прижима книга всё равно отправлется в тиски.
Ну и наконец на обычный ПВА приклеиваю форзецы под сильную запрессовку в тиски, на чём основная работа заканчивается - словарь отреставрирован, и им снова можно безопасно для него пользоваться.
Так теперь выглядит вторая тетрадка, наиболее пострадавшая от износа и неправильного ремонта.
Внешние нижние углы листов всё равно будут лежать на полке и тереться об неё, книгу такого формата трудно сшить настолько плотно, чтобы они висели в воздухе, но и мой переплёт не особенно слаб, зато словарь раскрывается легко и широко, и читать его удобно, несмотря на довольно узкие внутренние поля.
Дальше можно заняться и укреплением крышек. В частности, у меня заготовлены металлические оковки для защиты внешних углов.
Очень хотелось бы, конечно, обложку теперь тиснуть хотя бы фольгой от шоколадки, потому что передняя сторона от задней отличается только следом от таблички с номером квартиры, оставленным на память о происхождении куска дерматина, но, к сожалению, времена, когда я мог заказать в словолитне полпуда акцидентного шрифта и латунных линеек, давно миновали, а единичный оттиск с пластины стоит вчетверо дороже самой книги... Ну, то есть, это опять вызов моим доморощенным технологиям и повод сделать инструмент для ручного тиснения по коже или освоить ремесло резчика по дереву/металлу или глубокого гальванического травления, чтобы делать цельные пластины. А пока так.
