«После Отечества я больше всего люблю вас…»
Если бы я писала только о Максимилиане Робеспьере и если бы возжелала остаться под псевдонимом, я бы взяла имя его родной сестры.
О Шарлотте Робеспьер уже немало писали (ссылки ниже), поэтому я не могу выдать ничего нового, кроме своих чувств. Шарлотта так же мне близка и любима, как и ее брат. Она была на два года младше Максимилиана.
Ее воспоминания - небольшая книжка где-то в природе существует, даже издавалась неоднократно. Я читала ее в электронном виде. Если автор, действительно, Шарлотта, то это самое прекрасное и подлинное свидетельство о главном руководителе Великой Французской Революции.
Здесь Робеспьер оживает в глазах родного человека. Она рассказывает, как они вместе росли, переносили скорби раннего сиротства, постигали жизненные трудности.
Припоминает расставания и радости коротких встреч, когда старший брат учился в Париже. С любовью описывает черты его облика и характера. Отмечает самое счастливое время их совместной жизни в Аррасе во время адвокатской практики Максимилиана.
Когда он снова отправился в Париж в качестве депутата Генеральных штатов, Шарлотта, младший брат Огюстен и все арасские друзья регулярно получали теплые письма. «После Отечества я больше всего люблю вас…» - писал Робеспьер сестре. Это все было еще до революции…
Шарлотта приехала в Париж в 1792 году и остановилась у брата в доме столяра Дюпле. Ей доводилось слышать серьезные политические разговоры Робеспьера с Маратом, Дантоном и другими соратниками.
За ней ухаживал и делал предложение Жозеф Фуше, тот самый лионский палач. «Фуше не был красив, но он был очаровательно остроумен и чрезвычайно любезен», - замечает Шарлотта.
«Это происходило около того времени, когда он уехал в командировку с Колло-д'Эрбуа в Лион. Достаточно известно, как оба они вели себя там; известно, что они проливали там кровь потоками и повергли второй город Республики в ужас и уныние.
Робеспьер был этим страшно возмущен. Его враги обвиняли его в том, что он послал в департаменты кровожадных проконсулов, а он, наоборот, отозвал обратно почти всех тех, кто злоупотреблял своей неограниченной властью для совершения ужасных зверств. Это он не переставал писать народным представителям, бывшим в командировках, что нужно быть воздержанным в строгости и нужно заставить любить Революцию, а не проклинать ее. Сколько раз он требовал, но все безуспешно, отзыва Каррье, которому покровительствовал Билло-Варенн.
Ему больше посчастливилось с Фуше, и он добился его возвращения в Париж. Я присутствовала при разговоре, который Фуше имел с Робеспьером по возвращении из Лиона. Мой брат потребовал у него отчета в крови, которую тот пролил, и упрекал его за его поведение в таких сильных выражениях, что Фуше был бледен и весь дрожал. Он бормотал какие-то извинения, сваливая все свои жестокости на исключительность положения. Робеспьер ответил ему, что ничто не может оправдать жестокостей, в которых он повинен, что если люди действительно восстали против Национального Конвента, то это еще не давало основания для массового расстрела безоружных врагов».
Разумеется, Шарлотта тут же прекратила с Фуше всяческое общение.
«После покушений на его жизнь Максимилиан определенно говорит, что он готов умереть, но что он счастлив умереть за святое дело свободы и равенства, что он торопится сделать возможно больше добра на земле, так как негодяи хотят положить предел его жизни так рано. И чем больше они торопятся прервать нить его жизни, тем больше он чувствует потребность посвятить свою жизнь полезным деяниям, чтобы оставить после себя доброе имя».
Шарлотта осталась одна, пережила и термидорианскую реакцию, и разгул эпохи Директории, и военщину Наполеона, и реставрацию старорежимников, и Июльскую революцию 1830 года. Бонапарт назначил ей приличную пенсию.
Самые главные слова в ее записях, на мой взгляд, вот эти:
«О, мой брат, когда ты вопрошал свое доброе сердце и свою чистую совесть, ты был далек от мысли, что наступит день, когда единственный отпрыск твоей семьи не будет иметь места, где преклонить голову, потому что негодяи очернили твою репутацию! Не думай, дорогая тень, что оскорбительное клеймо, которое наложили на наше имя твои клеветники, заставило меня покраснеть хотя один раз.
Я горжусь, что ношу твое имя! Я горжусь, что я одной с тобой крови, что я сродни великому Робеспьеру, непоколебимому врагу всякой несправедливости, всякого лихоимства, - Робеспьеру, которого сейчас прославляли бы писаки истории, состоящие на жалованьи у аристократов, если бы он вошел в соглашение с угнетателями народа!»
Возможно, Шарлотта умерла бы в полной неизвестности, если бы судьба не столкнула ее с молодым человеком Альбером Лапоннере, страстным поклонником монтаньяров и Робеспьера. Он и уговорил уже пожилую женщину написать воспоминания.
Исследователи и критики отмечают, что в мемуарах Шарлотты Робеспьер много неправдоподобного. Интересно, а кто знает настоящую правду?
https://eleonored.livejournal.com/14236.html
https://mlle-anais.livejournal.com/142841.html