Бюджетный кризис США
Бюджетный кризис в США пока не выглядит чем-то экстраординарным. И даже ожидаемые через две недели дебаты по повышению потолка госдолга вряд ли вызовут что-то катастрофически-обвальное. Американские рынки ведут себя совершенно спокойно - а для Америки именно это является ключевым показателем и главной реакцией на любые события.
Однако происходящее более чем явно показывает, что американская элита находится в жесточайшем кризисе и конфликте. Противоречия внутри нее уже не разрешаются с помощью подковерных механизмов, поэтому внутренние катаклизмы выплескиваются наверх практически по любому вопросу - будь то внутренняя политика, внешняя, бюджет или будничная реформа здравоохранения.
Причина такого жесткого конфликта понятна. Кризис 2008 года - системный. Прежний путь развития уже не обеспечивает это самое развитие, он ведет к тому, что накопление проблем происходит более динамично, чем их решение. От устаревшей системы нужно отказываться, и на ее место должна прийти новая. Ничего необычного - мы в России живем точно в таком же системном кризисе, когда наша сырьевая модель должна быть ликвидирована и заменена, но вот на что - по этому вопросу есть разные мнения, которые выплескиваются в тяжелые баталии внутри нашей элиты. СССР проходил этот путь между нэпом и первой пятилеткой, когда велась пермананентая "партийная дискуссия" со свирепыми зачистками проигравших. Да и потом резня "колеблющихся" не синхронно с генеральной линией была делом обыденным. Так что происходящее в США нельзя назвать началом их конца - это всего лишь будничный процесс, который закончится вполне предсказуемо - кто-то победит, а кто-то будет вынужден встраиваться в победивший сценарий нового мироустройства.
У Михаила Хазина есть модель, которая объясняет на пальцах причины происходящего и доктрины развития, которые конкурируют сейчас внутри американского истэблишмента. По Хазину, республиканцы хотят войны для того, чтобы списать существующие долги и перезапустить американскую экономику, опирающуюся на тот же самый единый эмиссионный центр ФРС. Демократы (и Обама, естественно) видят выход в том, чтобы создать несколько эмиссионных центров и уйти от модели единой мировой валюты. Для этого война не просто не нужна - она невыгодна и опасна.
Понятно, что модель Хазина предельно упрощена, как и любой научпоп - но только так она может быть донесена до ширнармасс. Владимир Ильич Ленин, если подходить строго, за свою не очень длинную жизнь написал всего три ключевых теоретических работы, которые совмещали нежизнеспособный в наших условиях марксизм с российской суровой действительностью. Все остальные труды Ленина носили разъясняющий их характер, а также громили идейных противников ленинизма. Широкие народные массы должны быть вооружены не только передовой, но и доступной им теорией - чего Владимир Ильич и добивался, не покладая рук и чернил.
Несмотря на свою некоторую видимую и понятную лубочность, модель Хазина пока подтверждается массой следствий, из нее вытекающих, что для любой научной теории, какой бы бредовой она не казалась, является основанием брать ее в качестве рабочей. Главное следствие, которое пока находится на поверхности - категорическое неприятие Обамой (как фронтмена одной из конкурирующих группировок) любых действий, которые могут привести к войне. Нормальной полноценной и масштабной войне даже локального уровня. Почему - понятно. Такая война очень быстро может перерасти очерченные ей рамки и границы и обрушить любые довоенные планы и расчеты.
Обама и его группировка на самом деле совершенно правы. В глобальном мире противоречия невозможно разрешить глобальной войной. Все страны в той или иной мере идут в одном направлении, конкурирующих и принципиально различных проектов развития, которые и были причиной первых двух мировых, уже нет. США не могут встать над схваткой - и поэтому в новой мировой войне должны будут принять в ней непосредственное участие, а то и прямо ее инициировать. Все это создает массу следствий, каждое из которых делают невозможным повторение того сценария, которого придерживались США в первых двух войнах.
Видимо, наступило время, когда мировые войны становятся анахронизмом, но при этом иных механизмов разрешения противоречий пока не создано. Дело даже не в наличии оружия массового уничтожения - оно-то есть, но готовности применить его уже нет ни у кого. За исключением каких-о сугубо локальных случаев на периферии - типа провокации в Алеппо и Дамаске, которые носят прикладной характер и заранее исключают их распространение. Именно поэтому Обама столь смело готов идти на кардинальное сокращение ядерных арсеналов - из инструмента сдерживания они превратились в фактор неопределенности.
Так или иначе, но если Хазин прав - хотя бы рамочно - то время "обычных" индустриальных войн закончилось. Время вооруженных конфликтов, вооруженного шантажа и новых военных доктрин, безусловно, никуда не делось - но о повторении сценариев первых двух мировых, видимо, речь вести уже бессмысленно. Поэтому политику Обамы и его властной группировки нужно рассматривать с точки зрения новых доктринальных воззрений - которые, вполне возможно, для самого Обамы еще не до конца ясны.
Пожалуй, вот такой пока еще полуабстрактный и не очень конкретный вывод можно сделать из того, что мы наблюдаем последние несколько лет.
Однако происходящее более чем явно показывает, что американская элита находится в жесточайшем кризисе и конфликте. Противоречия внутри нее уже не разрешаются с помощью подковерных механизмов, поэтому внутренние катаклизмы выплескиваются наверх практически по любому вопросу - будь то внутренняя политика, внешняя, бюджет или будничная реформа здравоохранения.
Причина такого жесткого конфликта понятна. Кризис 2008 года - системный. Прежний путь развития уже не обеспечивает это самое развитие, он ведет к тому, что накопление проблем происходит более динамично, чем их решение. От устаревшей системы нужно отказываться, и на ее место должна прийти новая. Ничего необычного - мы в России живем точно в таком же системном кризисе, когда наша сырьевая модель должна быть ликвидирована и заменена, но вот на что - по этому вопросу есть разные мнения, которые выплескиваются в тяжелые баталии внутри нашей элиты. СССР проходил этот путь между нэпом и первой пятилеткой, когда велась пермананентая "партийная дискуссия" со свирепыми зачистками проигравших. Да и потом резня "колеблющихся" не синхронно с генеральной линией была делом обыденным. Так что происходящее в США нельзя назвать началом их конца - это всего лишь будничный процесс, который закончится вполне предсказуемо - кто-то победит, а кто-то будет вынужден встраиваться в победивший сценарий нового мироустройства.
У Михаила Хазина есть модель, которая объясняет на пальцах причины происходящего и доктрины развития, которые конкурируют сейчас внутри американского истэблишмента. По Хазину, республиканцы хотят войны для того, чтобы списать существующие долги и перезапустить американскую экономику, опирающуюся на тот же самый единый эмиссионный центр ФРС. Демократы (и Обама, естественно) видят выход в том, чтобы создать несколько эмиссионных центров и уйти от модели единой мировой валюты. Для этого война не просто не нужна - она невыгодна и опасна.
Понятно, что модель Хазина предельно упрощена, как и любой научпоп - но только так она может быть донесена до ширнармасс. Владимир Ильич Ленин, если подходить строго, за свою не очень длинную жизнь написал всего три ключевых теоретических работы, которые совмещали нежизнеспособный в наших условиях марксизм с российской суровой действительностью. Все остальные труды Ленина носили разъясняющий их характер, а также громили идейных противников ленинизма. Широкие народные массы должны быть вооружены не только передовой, но и доступной им теорией - чего Владимир Ильич и добивался, не покладая рук и чернил.
Несмотря на свою некоторую видимую и понятную лубочность, модель Хазина пока подтверждается массой следствий, из нее вытекающих, что для любой научной теории, какой бы бредовой она не казалась, является основанием брать ее в качестве рабочей. Главное следствие, которое пока находится на поверхности - категорическое неприятие Обамой (как фронтмена одной из конкурирующих группировок) любых действий, которые могут привести к войне. Нормальной полноценной и масштабной войне даже локального уровня. Почему - понятно. Такая война очень быстро может перерасти очерченные ей рамки и границы и обрушить любые довоенные планы и расчеты.
Обама и его группировка на самом деле совершенно правы. В глобальном мире противоречия невозможно разрешить глобальной войной. Все страны в той или иной мере идут в одном направлении, конкурирующих и принципиально различных проектов развития, которые и были причиной первых двух мировых, уже нет. США не могут встать над схваткой - и поэтому в новой мировой войне должны будут принять в ней непосредственное участие, а то и прямо ее инициировать. Все это создает массу следствий, каждое из которых делают невозможным повторение того сценария, которого придерживались США в первых двух войнах.
Видимо, наступило время, когда мировые войны становятся анахронизмом, но при этом иных механизмов разрешения противоречий пока не создано. Дело даже не в наличии оружия массового уничтожения - оно-то есть, но готовности применить его уже нет ни у кого. За исключением каких-о сугубо локальных случаев на периферии - типа провокации в Алеппо и Дамаске, которые носят прикладной характер и заранее исключают их распространение. Именно поэтому Обама столь смело готов идти на кардинальное сокращение ядерных арсеналов - из инструмента сдерживания они превратились в фактор неопределенности.
Так или иначе, но если Хазин прав - хотя бы рамочно - то время "обычных" индустриальных войн закончилось. Время вооруженных конфликтов, вооруженного шантажа и новых военных доктрин, безусловно, никуда не делось - но о повторении сценариев первых двух мировых, видимо, речь вести уже бессмысленно. Поэтому политику Обамы и его властной группировки нужно рассматривать с точки зрения новых доктринальных воззрений - которые, вполне возможно, для самого Обамы еще не до конца ясны.
Пожалуй, вот такой пока еще полуабстрактный и не очень конкретный вывод можно сделать из того, что мы наблюдаем последние несколько лет.