Близ медлительного Нила
В любом уважающем себя музее есть египетские древности, которые всегда вызывают интерес - в первую очередь тем, как страшно давно это было. Но, признаться, до сих пор ничто древнеегипетское не производило на меня сильного художественного впечатления: даже знаменитый бюст Нефертити не слишком меня вдохновил. А тут выставку из Каира привезли в местный музей - и я увидела нечто, сразившее меня буквально наповал.
Это был портрет Нефертитиного мужа (и предположительного отца Тутанхамона), соответственно, второго тысячелетия до новой эры. Сам себя он назвал Эхнатон (или Ахенатен), а до того был известен как Аменхотеп IV. Прежде изображения фараонов подчинялись строгому канону (примерно как изображения святых на наших иконах), потому-то они и выглядят все на одно лицо, и лицо это - не самое выразительное. Но Эхнатон потребовал от своих скульпторов изображать его самого и всю его родню такими, как есть, и результат получился удивительный.
Эхнатон знаменит тем, что попробовал ввести в Египте монотеизм - как минимум за двести лет до Моисея, выделив (и отчасти додумав) из всего пантеона Атона - бога солнечного диска. Причем, Атон этот вроде был совсем не то, что древний бог солнца Ра, хотя они концептуально и связаны. Фрейд считал, что Моисей был египтянин, жрец Атона, и написал об этом одну из своих последних книг. Что именно представляла собой эта новая религия, не очень понятно: по одной версии, Эхнатон вроде даже отказался от идеи собственной божественности и считал себя только проводником единого горнего начала (что и отразил в своем новопридуманном имени), а по другой, все его религиозные реформы были только грандиозным культом собственной личности.
Портрет, который я видела - отколотая голова большой статуи, по размеру примерно как у санкт-петербургского Сфинкса. Не так легко сформулировать, какие именно эмоции он вызывает, но оторваться от этого лица невозможно. На поверхности - впечатление невероятной хитрости, способности к изощренной, разветвленной мысли. А глубже - ощущение, что этот человек знает какую-то недоступную нам истину.
Подобных статуй откопали множество, равно как и других свидетельств правления Эхнатона - в частности, известен текст гимна Атону, который он вроде бы лично сложил. Эхнатон поразил не только мое воображение: среди прочих, Дмитрий Мережковский написал о нем роман, а Агата Кристи - пьесу. Велимир Хлебников, тот вообще считал себя его реинкарнацией.
Умер ли Эхнатон своей смертью, непонятно, но зато точно известно, что его религиозные нововведения продержались недолго: последующие фараоны все это отменили, самого Эхнатона сочли вероотступником, разрушили его изображения и приказали даже стесать упоминания о нем в наскальных летописях: орвеллианское «Министерство правды» - изобретение отнюдь не двадцатого века. Но, к счастью, технологии тогда были более примитивные, так что кое-что все же избежало огня и меча и дошло до нас.