Цари и царство (Иоанн IV)
Начало - (http://egor-23.livejournal.com/35531.html)
Окунемся в Москву во времена Ивана Грозного. Итак, Москва, город, намного превосходивший по размерам Лондон в то время. Центр политической жизни, Кремль мало походил внешней красотой на все известные в то время сооружения правителей мира. Громкие названия, типа золотых палат, не соответствовали внешне данным определением. Палаты в кремле имеют низкие своды, везде царит скромность и простота. Мебель сделана из простого дерева, и только на полах везде лежат пышные ковры. Масса церквей и церквушек, вошли в Кремлевский ансамбль. Здесь и Благовещенский Собор, и Успенский. Если в первом царь лично присутствует на богослужениях, разбивая лоб при поклонах возле икон и неистово молясь, то в Успенском Соборе служит службу сам митрополит. Тут же коронуются цари на правление, и тут же идет обедня в Великие праздники. Гробница расположена в соборе Святого Михаила, и огромные колокола звонят в церкви Святого Иоанна. Колокола настолько тяжелы, и массивны, что для того, что бы ни разрушилось здание во время перезвонов, ими звонят только при помощи языков колоколов. Здесь же и ряд мелких церквей, монастыри, лавки и дома придворных служащих.
Не смотря на кажущуюся убогость во всем, и отсутствие роскоши, сам царь предстает перед подданными и иностранцами, как правитель Великой державы. Над его троном образ Богородицы и образ Христа. На стенах изображены библейские сюжеты, а рядом с царем стоят охранники с топорами. И никакого скипетра и державы, ибо в те времена таких атрибутов еще не было. Как только в палату входит царь, все разговоры смолкают, и на лицах присутствующих застывает немая сцена поклонения. Все люди одеты в белые платья из атласа или бархата, руки скрещены на груди, где видны массивные золотые цепи.
Таким огромным архитектурным ансамблем, управляют разные дворы. Верх дворца предназначен для царя, в остальных помещениях проживают лица, несущие службу при дворе. Всю службу представляют всеразличные приказы, ведающие той или иной обязанностью по отношению к царю или к государству. Дворов множество, тут и двор, в ведении которого находятся конюшни, тут и кормовой двор, двор, заведующий хлебом. Помимо этих есть и те, кто ответственен за гардероб царя, и других должностных лиц. Одежду шьют тут же в специальных мастерских. Мастера в этой области довольно искусны, из-под их руки выходя воистину шедевры того времени. В их произведениях есть и святые лица, и образы, и все они вышиты в ручную. Тут же служат стольники, которые лично подают кушанья царю, и которые в последствии стали управлять целыми областями России. Есть спальники и постельники, ответственные за постель царя, именно они одевают царя перед сном, и именно они облачают его после сна. Помимо этих обязанностей, постельник хранит главную печать государства. В 1356 году, появляются окольничие, которым в обязанность вменяется дела судебного характера. Стряпчие несли атрибутику царя, хранили в исправности оружие царя. Множество писарей, и просто ученого люда, которые обучены грамоте и без которых не один двор обойтись не может. Тут и дьяки, которые поют в церковном хоре, и которые вскоре стали выполнять обязанности секретарей при царе. Есть и дьяки, которые заседают в думе, их помощников зовут подьячими. Дворецкие были на низшей ступени иерархии управления, но в последствии именно они стали хранить государеву казну.
На первом месте боярыня. Она смотрит за постелью царя и хранит казну. Потом следует так называемая кравчиня. Эта должность довольно ответственна, так как она следит за всеми мастерицами. Постельницы во время выездов, окружают царицу, и ловко управляют лошадьми. Мастерицы занимают огромные комнаты, которые превратились в наподобие художественной мастерской. Тут же и специальная палата, где пишут иконы по всем правилам иконописи.
Царь не беден. Русские правители не бросаются богатствами, а бережно хранят накопленное. Все это хранится под замком и извлекается только во время Великих праздников или при приеме иностранных послов, для которых наряжается целый кортеж из более пятисот всадников, одетых так богато, что вызывает восхищение у иностранцев. За столом, во время пира, пользуются золотыми кубками и чашами. Тарелок нет, как нет и столовых приборов. Каждый сидящий за столом имел свою ложку и нож. На каждом из гостей праздничный кафтан и одеяние. После выпитой стопки, говорились слова восхваления царю. Столы ломились от разных закусок. Весь пир идет более чем шесть часов, и за это время, на столы подаются приправы из кислого молока, соленых огурцов, рейнское и мускатное вино. Тут же вина из Франции и медовые напитки, при этом мед есть как высшей категории, так и второго сорта. Закусывается все курами без костей, зайцами с лапшой и гусями, которые поданы с рисом. Множество пирогов от сладких до мясных и в желе. И все это великолепие скрашивают шуты, которым заведует потешная палата.
При дворе любят играть в шашки, шахматы и в карты. Каждый болен охотой, и особенно развита охота при помощи птиц, соколов и кречетов. Заведует всем, разумеется, охотничий двор. Особенно близка всем потеха с медведем, правда или нет, но до нас дошел факт, когда Иван Грозный очень потешался, выпустив медведя на улицы Москвы. Любят ходить на медведя с рогатиной, и молодцам, которые победили в схватке, царь преподносит щедрые дары. Огромна роль шутов при дворе, которых царь использует и входе официальных выездов и приемов, и жизнь которых иногда висит на волоске. Известен случай, когда царь лично убил шута, выплеснув на него ради шутки кипяток.
Сама жизнь царя насыщенна событиями. Сам Иван любит поездки по монастырям и его молитвы Богу искренни и на службах, он самый покорный и смиренный. Царь не забывает и бедных, он молится перед едой, и остатки пищи раздает им. На Руси более свободные нравы. На улицах Москвы чистота, как чисто и в царских палатах. В монастырях идет духовная жизнь вместе с развратными и пьяными оргиями.
Идет трудная работа по духовному поиску места страны в мире. Современный человек, представляет Русь некой варварской страной, где правили сатрапы, заливая кровью пространства страны. Где цивилизация развивалась не по цивилизационным правилам, установленной Европой, а по правилам варварства и темноты ее населения. Конечно же, все было не так. Еще в 1504 году, в России шла борьба с ересью, названная мниможидовствующей. Были казни и гонения, были постановления соборов по этому вопросу. Но еще до Ивана Грозного, его отец, Василий столкнулся с этим явлением, которое досталось ему от Ивана третьего. Иосиф Волоцкий, являясь противником этого течения, выступал за полное искоренение еретических мыслей. Раскаяние и возвращение в лоно истинной веры сторонников учения, он воспринимал как обман и попытку уйти от ответственности. И слово его было в то время особо значимым. Но на Руси уже появился его духовный соперник в лице инока Вассиана Косого. Изучая писания и наставления, святых отцов в Кирилло-Белозерском монастыре, он стал сторонником пустынножительства, продолжая дело Нила Сорского, который основал свою пустынь недалеко от монастыря. Этот Косой вступил в полемику с Волоцким, и на соборе 1504 года, его ответ прозвучал, открыто, в котором он выступил против обращения к Василию Иосифа, о казни еретиков. При этом его послание пестрит выдержками из Святых писаний. Интересна мысль Косого о том, что, обвиняя Иосифа в иудаизме, так как тот делал ставку на выдержки из Ветхого Завета, Вассиан писал о том, что наступило время Нового завета, а значит благодать Христова, а значит право судить греховность человека принадлежит только Богу. Школа старцев, пустынников была мощным явлением в то время. Они доказывали, что признания в ереси нельзя добывать пытками, а самих еретиков, если они пришли в лоно истинной веры, надобно прощать и допускать к Святому причастию. Полемика шла не в пользу Иосифа, так как старцы выдвигали гуманные идеи и потому пользовались успехом у большинства верующих. В Европе поступали проще. Там просто пытали людей, добиваясь у них признания в ереси, и вели на костер под крики толпы. В России, Василий Иванович приблизил к себе Вассиана, который продолжал писать тетради против Иосифа.
Собор 1503 года, поднял в России вопрос о монастырском землевладении. Вассиан и тут не остается в стороне. Он противник таких отношений, и, не стесняясь, обвиняет их в фальсификации высказываний святых отцов, называя их людьми жадными, охочими до мирских благ. История монастырей в России довольно показательна.
Иосиф монастырь в Волоцком уделе. После смерти князя Бориса Васильевича, кои был его спонсором, его удел поделили два сынка. Один умер, а вот Федор Борисович любил погулять на славу. Ему принадлежал удел Волоколамский, а разгульная жизнь требовала денег и не малых, а где их взять как не в монастыре, тем более этот муж считал себя в праве пользоваться этим, совершенно как ему заблагоросудится. Он взял деньги в займы из монастыря Иосифа и не думал их отдавать, при этом высек посланника, явившегося за долгом, а сам тем временем приказал ему накрыть поляну в монастыре. Игумен отвечал, что хмель запрещен в жизни посвященной Богу, а Федор стал требовать от Иосифа жемчуг, который тот приобрел себе на украшение к венцу на шлем. И процесс пошел. Борисович уже грозил разорению монастырю, а Иосиф столкнулся с еще одной проблемой. Дело в том, что монахи монастыря, покинув мирскую жизнь, вкладывали свои средства в будущее безбедное существование за станами монастыря. Иосиф же предложил им разойтись по другим обителям. Разумеется, начался ропот. Было уже не до Бога, а земные блага перевешивали стремление к спасению после смерти. И в Москву идет челобитная, как к Великому князю, так и к митрополиту с просьбой принять обитель в лоно Москвы. И князь, Федор Борисович, опасаясь Москвы, и справедливо, стал действовать на местном уровне. До власти как говорится далеко, а у себя дома и мы сами с усами. Новгородская епархия, куда входил монастырь, была под начальством Серапиона, который был обойден Иосифом. По тем правилам, любое обращение в Москву должно согласовываться с вышестоящим церковным правителем, что не было сделано. При этом, Серапион даже не дал своего благословения на такой шаг, и возмутившись он лишил Иосифа Святого причастия и отучил его от священства. В ответ на это, Иосиф жаловался в Москву, и Серапион предстал перед судом уже в столице. Собор осудил его действия, и особенно их возмутило то обстоятельство, что Серапион поставил Федора выше князя, так как Великому князю он описывал земные дела, а местному небесные. Но не таков был Серапион, что бы дать себя на растерзание. Он защищался всеми способами, вступая в резкую полемику с Собором, вопя о том, что в своем монастыре Федор, что хочет то и делает. Хочет, милует, хочет, нет. В итоге Серапиона заточили в монастырь подумать над своим поведением, а Иосифа одарили правом священнодействовать. Серапион продолжал писать всем подряд, и постепенно приобретал славу мученика, как в Новгороде, так и в Москве. В ответ на это, Иосиф написал еще одну работу, где повторял, всю историю конфликта с Серапионом. Итогом этой книги стал труд, «О грабителях церкви». Иосиф доказывал неприкосновенность церковных владений и имущества просто. Он ссылался на высказывания святых отцов церкви, рассказывал о их святости, опирался на чудеса, которые они явили миру. Он окунулся в историю веры, приводил примеры кары, которые Бог посылает на всех, кто покушался на церковь. В таких писаниях было больше мифологического и личного, чем правды. Особенно это видно из жития Стефана Сербского, который явился во сне одному князю, задумывавшему ограбить церковь, и побил его до такой степени, что князь вскоре скончался от побоев. В ответ на книгу, Иосиф получил соперника в лице Вассиана Патрикеева, который, не мудрствуя сильно, просто оперся на святые писания. В частности на Новый завет, да и чудеса святых отцов им воспринимаются критически, и это не смог пропустить Иосиф, обвинивший того в том, что он не верит в чудеса Русских святых. Все эти споры имели существенное значение в то время, и сам царь следил с великим интересом за полемикой. Если его отец пытался прибрать к рукам церковное имущество, то Василий даже в моменты присоединения Смоленска и Рязани, не трогал церковь и не предъявлял к ней имущественных претензий. Сила Иосифа была в том, что он видел Русь в союзе властей, в виде религиозной и светской, когда как Вассиан был противником боярского строя, да и сам Иосиф жизнь вел не праведную, говоря о воздержании, очень любил и мирские удовольствия. Когда князь Федор скончался, и монастырский удел перешел к Василию, начался новый этап. Сам Василий не раз приезжал в удел поохотиться, и после кончины Иосифа, весь монастырь, по его завещанию перешел к Великому князю.
Продолжателем полемики в этом вопросе, стал знаменитый Максим Грек, который является одной из самых противоречивых фигур на Руси и который прибыл на Русь из Европы. Родившись в Албании, и отучившись в Италии, он принял монашество и поселился на Афоне в Ватопедском монастыре. Там его и заприметили послы Василия третьего. В 1518 году, в сопровождении двух иноков он объявился в Москве, и сразу же взялся за перевод Толковой Псалтыри. Его ум и стремление к знаниям, а так же огромные познания в изучении трудов святых отцов и писаний, сделали Максима одним из самых образованных людей того времени. Он был помещен в Чудов монастырь, хотя просился обратно в Афон. Тут он и познакомился с Вассианом Патрикеевым, который, имея благословение от митрополита Варлаама, и составлял новую редакцию Кормчей книги. В этой книге должны были исчезнуть все противоречия и неточности, которых накопилось довольно много. В частности, Максим Грек растолковал Вассиану, что понятие монастырских сел имело разное значение на Руси и в греческом толковании, где это понятие включало в себя только местность, а именно поля и дачи и не более. Полемика развернулась снова. Греческий язык, как известно, а точнее писания в то время, переводились именно с этого языка, и специалист в этой области на Руси появился вовремя. Время же Варлаама истекало, так как Великий князь был недоволен его деятельностью, которая часто была направлена против власти, и, удалив его в монастырь, назначил нового митрополита. Им стал Даниил Рязанцев. Именно его завещал Иосиф на правление. Сам Даниил прошел школу аскетизма в Волоцком монастыре, был начитан и умен. Учение Иосифа стало брать верх, и последствия не заставили себя долго ждать. Грек был чужд России, будучи иностранцем, и он не понял действительность, в которой ему пришлось жить и работать. Монастырские стены и Святые писания, накладывали на него свой отпечаток. Он повторял позицию своего товарища по полемике, и был противником порядков, которые сложились в то время на Руси. Сам, будучи аскетом, и ведя праведную жизнь, он не мог пройти мимо поведения церковных иерархов на Руси. Его не удовлетворяли их стремления к богатству, он не принимал нравы, царившие в монастырях, и обрушился в своих сочинениях на высшие духовные лица. И это были только цветочки. Ягодки созрели, когда Грек стал разговаривать с боярами, которые были в опале, и критиковать действия царя. В его покоях был Беклемишев, который был недоволен тенденцией к усилению центрального правления страной, видя в нем угрозу воле боярской. Там же побывал и Федор Жареный, опальный дьяк. Разумеется, царю стали известны все подробности этих встреч, и следствие по делу дало положительные результаты.
Целью Василия была Россия как неделимое государство, и на этом поприще его ждало много врагов в лице старой гвардии боярской и княжеской. Доходило до абсурда. Когда Василий основал город Васильсурск на границе с Казанской землей для защиты рубежей, бояре даже и тут критиковали его. Они были недовольны, что город основан на правом берегу реки Сура, а не на левом. (НИЧЕГО НЕ НАПОМИНАЕТ?) И Василий был жесток по отношению к своим противникам. Жареному отрезали язык, а Беклемишев лишился головы на плахе. Грек же писал, что Василий третий шел против канонов церкви, решив развестись с женой по причине отсутствия детей, и жениться на другой. Закономерным итогом стал суд, и Максим Грек был заключен в Волоколамский монастырь. Но и там, он, не смотря на запрет писать и сочинять, умудрялся выдавать сочинения, которые обретали свет и будоражили умы. Через шесть лет состоялся новый суд, и в 1531 году, Грек обрел новую камеру, в монастыре в Тверской земле. В том же году состоялся суд над Вассианом, где он держался с достоинством и его ответы показали его начитанность и одаренность в Богословских вопросах. Не смотря на это, он так же проследовал в Волоколамский монастырь. А что такое монастырские тюрьмы, разговор особый.
И это только краткий эпизод того противостояния, которое велось между теми, кто видел будущее Руси в единении и под единым руководством. И теми, кто защищал евангельские отношения и независимость боярства. Сам Василий осознавал важность того, что бы власть, данная ему, перешла от него своему сыну. Для этого, он, не имея сына наследника, не позволял своим родным братья жениться, что бы те не заимели первыми наследника земли Русской. История появления Ивана, будущего правителя земли русской под именем Грозный, и проклятого либералами, интересна. Василий более 20лет был женат на Соломонии Сабуровой, и так как детей от этого брака не было, то единственным наследным правителем был Юрий, брат Василия.
Куда только Соломония не обращалась. Знахарки и колдуны не помогли в вопросе беременности, а время шло, и наследника все не было. Дело шло к разводу, и это событие не принималось на Руси, где брак в церкви считался священным и изменениям не подлежал. Хотя языческое наследие еще было сильно, и в обществе были и языческие праздники, и князья вели не очень и праведную жизнь, вопросы брака все же имели первоочередное значение на Руси. Вопрос стали решать со всем размахом. Сначала обратились за советом к Восточным патриархам и в Афонские монастыри, откуда были получены отрицательные мнения. Даниил сам разрешил развод, а Соломонию мало прельщала монашеская жизнь, которая ей грозила в случае развода. В ноябре 1525 года в Московском Рождественском монастыре, сам Даниил ей обрезал волосы, и она превратилась в монахиню под именем София. Дальше ее путь лежал в Суздаль в Покровский монастырь, а Василий женился в январе 1526 года на Елене, племяннице князя Михаила Глинского. Венчание провел сам митрополит. Сама свадьба праздновалась с Русским размахом, по всем канонам народного обряда. Жениха и невесту опахивали соболями и осыпали хмелем, кормили их жареным петухом и кашей. Постель новобрачных из ржаных снопов всю ночь охранял конюший, князь Федор Телепнев, который разъезжал на коне вокруг ложа с обнаженным мечом, и был великолепен.
Елена была красивой девушкой, а Василий довольно не молод. Этот факт в последствии наталкивал историков на мысль, что брак тот был не по любви, а рождение будущего царя имело свои темные пятна, так как Великий князь по всем законам не мог иметь наследника. Только современные исследования доказали, что Елена была верна своему мужу, и появление Ивана на свет было результатов любви в браке. Так что не все тут ясно, ибо любовь иногда выкидывает и не такое. Но в то время, такой брак вызвал неоднозначную реакцию в обществе, где Соломония обрела ореол мученицы, что ее постриг был во время ее беременности, и в последствии она все же дала наследника. Сама Соломония еще 17 лет прожила в монастыре. Василий же, не смотря на осуждение в обществе, сбрил бороду, отпустил из заточения дядю Елены, Михаила Глинского. Но возраст давал о себе знать. Пятьдесят лет не шутка, особенно в то время, и первые годы брака все не могли принести беременности царицы. Тогда чета отправилась в путь по монастырям, раздавая щедро милостыню по дороге, и молясь в святых местах о даровании наследника. В результате в августе 1530 года, родился будущий царь, нареченный Иоанном. Младенца увезли креститься в Троицкую лавру, у гроба святого Сергия. При этом священном акте были Касьян Босой, которому уже стукнуло сто лет, и который уже давно считался святым старцем на Руси. Вместе с ним присутствовал и игумен Даниил Переяславский. Василий был рад, и амнистия опустилась на многих опальных бояр, тем более в следующем году, Елена опять родила, и Великий князь дал согласие на свадьбу своему родному брату, Андрею, который женился на княжне Хованской. А тем временем, любовь Василия к жене огромна, он постоянно в тревоге за нее и детей, он буквально стал хорошим семьянином и отцом.
Отец Ивана Грозного, был довольно мудрым правителем. Он старался выполнить все заветы своего отца. На Руси работало немало иностранных специалистов в разных областях. Особенно их деятельность была важна в строительстве. Строятся кирпичные княжеские палаты, церковь Иоанна, на которой был водружен колокол, отлитый мастером Николаем Немчином в тысячу пудов. Помимо этого, в Москве появилось множество каменных церквей, основан Новодевичий монастырь.
Каменное строительство охватило множество городов России, и находилось в руках иностранных мастеров. Что же касается росписи церквей, то в иконописи использовались только местные традиции и обычаи. Были расписаны фресками Успенский Собор и Благовещенский, где работал мастер Феодосий Денисьев. В 1514 году, Василий разрешил поставить образ Владимирской Божьей Матери, и украсил киот золотом и серебром. Из Владимира прибыли иконы Спаса и богородицы, и сам князь встречал их вход в Москву, и после восстановления этих образов, они были возвращены во Владимир. В это же время, на улицах городов появилась стража, которая следила за порядком и предотвращала преступления. Появились и первые пожарные. Василий первым начал борьбу с пьянством на Руси. На этом вопросе стоит остановиться особо, так как сегодня, почему-то считается, что русский народ только тем и занимался, что пил целыми днями и ничего не делал. Иностранные послы донесли до нас такие картины. Конечно, все было не так. Русь всегда верила в Бога, и свято чтя посты, которых в год набирается более 200 дней, редко потребляла мед в эти дни. Василий запретил продажу меда и пива, а за рекой была построена специальная область, которую назвали Наливки для телохранителей князя.
Тем временем, процесс централизации требовал и увеличения штата управленцев во всех областях. Само становление власти одного человека требовало определенный этикет и обрядность во всем. Двор стал обретать роскошь в своем существовании. Я уже упоминал о званиях при дворе, которые носили определенные люди, и которые окрашивали царский двор в определенные краски. Во всех действиях их появилась строгая обрядность. Известен обряд встречи послов иностранных государств, когда навстречу послу выезжал знатный дворянин и не слезал с лошади первым до того момента, когда это сделает посол. При представлении, этим боярином произносился полный титул Московского царя, спрашивалось у посла, с добром ли прибывал тот на землю Русскую. Обязательная охота при этом на зверя, в частности на зайца, носила определенную обрядность, где одевались особым способом, где возле царя с правого бока находился особо приближенный человек. При Василии им был казанский хан Шиг-Али, вооруженный луком и колчаном со стрелами, что говорит о многом, не правда ли? По окончании охоты, все гости направлялись к шатрам, где подавались разные кушанья от орехов и печений, до всеразличных варений. Все постановления и указы великого князя не осуждались и не обсуждались. Считалось, что делом ведал только Бог и сам государь. Иностранцы видели в этом варварство, так как такое правление им было чуждо уже в то время. Видное место в правительстве занимали удельные князья, должность которых постоянно горела у них под ногами. Так удельный князь Василий Холмский был посажен в тюрьму, и после него первенство перешло к роду Гедиминовых. Тут же, рядом с царем и Дмитрий Ростовский, и окольничий Иван Челядин, царский казначей Петр Головин и остальные знатные роды страны. В числе приближенных к князю есть и потомки удельных князей, которые давали царю клятвенные записки с обещанием не служить Литве и не пытаться уехать в эти земли, поручительством слова, были деньги, в сумме равной двух тысячам рублей. Возле Василия было много советников, в лице дьяков. Самыми доверенными лицами при царе были Иван Шигона-Поджогин и дьяк Меньшой Путятин, а так же, главный советник в государственных делах, казначей Георгий Малый, который вскоре за заступничество за Максима Грека лишился всех привилегий при дворе.
Сам царь вел довольно подвижную жизнь, и не любил долго находиться в Москве, где проживал зимой. Летом он в разъездах по монастырям, где молится и охотится. Любимое его место, известный уже нам монастырь Иосифа в Волоколамском крае. Там он и подхватил смертельную болезнь. В августе 1533 года, хан Саин-Гирей стал опустошать Русь на Рязанских землях. Нашествие было отраженно и в начале следующего года, Василий с женой и детьми, посетил Троице-Сергиеву лавру, где молился, и после отправился к Иосифу во владения, для последующей охоты. Все было готово к приезду, и Иван Юрьевич Шигон-Поджогин, уже приготовил все для последующего пира. По дороге, Великий князь приболел, и до Волоколамска он уже ехал в бреду, но, отойдя маленько от болезни, принял участие в пире, а на следующий день, отправился на охоту. Недалеко от монастыря он опять слег и вынужден был вернуться уже на носилках. С каждым днем ему становилось хуже, и вот уже едут в Москву послы с тайным поручением, привести первую духовную грамоту, составленную в первом браке. Это завещание сожгли, и вместо него стали составлять новую, с участием Шуйских и Глинского. Из Москвы прибыл Михаил Захарьин и Андрей Старицкий. Василий мечтал умереть в Москве, и по дороге в столицу, остановился в Иосифом монастыре, где молился, и где во время литургии рядом находилась жена с детьми, из глаз которых лились слезы. Перед Москвой была еще одна остановка, так как Великий князь полностью обессилел, и в село Воробьево стали прибывать дети боярские с отцами, с которыми прибыл и митрополит. Первая попытка въехать в Москву провалилась. Специально построенный для этого мост был хрупок и не выдержал веса каравана. Василия переправили на пароме, и тайно ввезли в Кремль, ибо царь не хотел слухов в народе о своей болезни. Здесь была закончена работа над духовной грамотой, в составлении которой приняли ряд еще должностных лиц, такие как Воронцов и Тучков, казначей Петр Головин. После этого Василий обратился к духовным лицам, что бы те исполнили его мечту, подстричься в монахи. Обратившись с речью ко всем присутствующим, и давая наказ верой и правдой служить Ивану, он оставил только бояр и сказал им свое царское слово. Речь была выдержанна в тоне негодования, и Василий прекрасно понимал, что бояре враги России как единого государства, и предвидел последствия для малолетнего Ивана. Третьего декабря, царь причастился вновь, назначил Елену царицей при Иване до его совершеннолетия, самого трехлетнего Ивана принесли к постели, при этом княгиня плакала, не умолкала, а Василий обратился к няне будущего царя, что бы та не оставила Ивана. Няней была княгиня Аграфена Челяднина, которая пообещала царю выполнить его просьбу. После пришел черед Юрия, которому был один год. Получив благословения от отца и город Углич Поле, Юрий, не понимая, смотрел на все с интересом. После распоряжений начался обряд перехода в монахи. Но вошедшие с митрополитом и с духовными лицами, Воронцовы вдруг воспротивились этому. Царю становилось хуже, он уже потерял дар голоса и немыми знаками давал понять, что б обряд начинали немедленно. Митрополит, не смотря на спор, провел весь обряд, и Василий обрел новое имя. Монах Варлаам, и скончался в ночь на 4-е декабря в четверг, на 56 году жизни. На следующий день тело царя было предано земле возле могилы его отца. Россия вступала в новую фазу своей истории, которая будет будоражить умы обывателя до наших дней.
В России оказалось две власти, Елена, опиравшаяся на определенных людей и которая выражала завещание Василия, и боярская дума, которая сразу же стала действовать в своих интересах. Правителя как такого не было, так как малолетний Иван детскими глазами смотрел на все происходящее возле него, а слово Елены не воспринималось всерьез. Еще при Сталине был снят фильм об эпохе Ивана, где яркой сценой есть история отравления Елены. Только совсем недавно, в результате экспертизы, эта версия полностью подтвердилась. Действительно Елену отравили, которая начала свое правление довольно не плохо. Но ей пришлось столкнуться с олигархами того времени. Не прошло и недели после похорон мужа, а первая голова уже покатилась. Ей оказалась голова брата Василия Юрия, которого обвинили в измене и заморили голодом в тюрьме. Теперь нашла очередь и близких родственников самой Елены. Следующим, умершим от голода стал Глинский Михаил, который был опытным государственным деятелем и считал, что его положение обязывает занять пост советника при царе. Вместо этого, на его место встал молодой князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, который сумел приблизиться к Елене через свою сестру Аграфену Челядину. Началась вражда не на шутку, а на смерть. Глинский, не стесняясь, высказывал все Елене и за это поплатился. Дошли руки и до Андрея Старицкого. Но нашла коса на камень, и в результате этого противостояния в России, чуть не возникла гражданская война. Дело обстояло следующим образом. Андрей жил не тужил в Москве, и, помянув Василия на сороковой день, он стал готовиться к выезду в свой удел, прося Елену об увеличении себе любимому даров и всяких благ. Но, подарки он получил, и был недоволен тем, что дали мало. Это мало выражалось в дорогих шубах, кубках золотых да конях с дорогими седлами. Что ж поделать, жадность она и сегодня жадность. И как всегда, видя недовольство такого знатного господина, ему в уши стали доносить сплетни, где прямо говорилось, что смерть от голода в заточении ему уже обеспеченно на все сто процентов. Дошло до того, что Елена вынуждена была сама опровергать слухи, а Старицкий не захотел выдать оговорщиков. Казалось бы, конфликт исчерпан, но Андрей уж слишком был недоволен тем обстоятельством, что ему не прибавили городов во владение, считая это за оскорбление своих чувств. В 1537 году он претворился больным, лишь бы не ехать в Москву по приглашению Елены, на обсуждение вопроса о Казани. Его звали аж три раза, при этом Елене доносили, что Андрей просто симулянт и болезнь его липовая, и в своем письме он жаловался на то, что его притесняют в его свободе. Мол, зовут в Москву больного и хотят силой притащить в то время, когда он даже голову не может поднять с постели. В результате этой комедии, Даниил наказал послам к Андрею, отлучить того от церкви, если он не послушается Елену. Тем временем другой отряд вооруженных конников, прикрыл Андрею дорогу на Литву, так как бояре взяли дурную моду бежать именно в эти земли, и не просто жить там, в ранге изгнанников, но и с оружием в руках бороться против России. Андрей со своей дружиной пошел к Новгороду, шля на право и на лево грамоты от своего имени с призывом присоединиться к нему. И многие бояре услышали этот зов. Назревала война. Что, по сути, произошло? Елена как правительница имела право позвать своего подданного на Совет, тем более, Андрей является всего лишь знатным человеком и главной обязанностью его есть служение государству. Но Андрей капризничает, вспоминая обиды о не доставшихся ему городах, как будто это игрушки и Елена обязана раздавать их тому, кто не попросит. Да и еtли бы Елена пошла навстречу Андрею, то неизвестно как повели бы себя другие бояре и князья, которым тоже бы пара десятков городов не помешало бы.
Окунемся в Москву во времена Ивана Грозного. Итак, Москва, город, намного превосходивший по размерам Лондон в то время. Центр политической жизни, Кремль мало походил внешней красотой на все известные в то время сооружения правителей мира. Громкие названия, типа золотых палат, не соответствовали внешне данным определением. Палаты в кремле имеют низкие своды, везде царит скромность и простота. Мебель сделана из простого дерева, и только на полах везде лежат пышные ковры. Масса церквей и церквушек, вошли в Кремлевский ансамбль. Здесь и Благовещенский Собор, и Успенский. Если в первом царь лично присутствует на богослужениях, разбивая лоб при поклонах возле икон и неистово молясь, то в Успенском Соборе служит службу сам митрополит. Тут же коронуются цари на правление, и тут же идет обедня в Великие праздники. Гробница расположена в соборе Святого Михаила, и огромные колокола звонят в церкви Святого Иоанна. Колокола настолько тяжелы, и массивны, что для того, что бы ни разрушилось здание во время перезвонов, ими звонят только при помощи языков колоколов. Здесь же и ряд мелких церквей, монастыри, лавки и дома придворных служащих.
Не смотря на кажущуюся убогость во всем, и отсутствие роскоши, сам царь предстает перед подданными и иностранцами, как правитель Великой державы. Над его троном образ Богородицы и образ Христа. На стенах изображены библейские сюжеты, а рядом с царем стоят охранники с топорами. И никакого скипетра и державы, ибо в те времена таких атрибутов еще не было. Как только в палату входит царь, все разговоры смолкают, и на лицах присутствующих застывает немая сцена поклонения. Все люди одеты в белые платья из атласа или бархата, руки скрещены на груди, где видны массивные золотые цепи.
Таким огромным архитектурным ансамблем, управляют разные дворы. Верх дворца предназначен для царя, в остальных помещениях проживают лица, несущие службу при дворе. Всю службу представляют всеразличные приказы, ведающие той или иной обязанностью по отношению к царю или к государству. Дворов множество, тут и двор, в ведении которого находятся конюшни, тут и кормовой двор, двор, заведующий хлебом. Помимо этих есть и те, кто ответственен за гардероб царя, и других должностных лиц. Одежду шьют тут же в специальных мастерских. Мастера в этой области довольно искусны, из-под их руки выходя воистину шедевры того времени. В их произведениях есть и святые лица, и образы, и все они вышиты в ручную. Тут же служат стольники, которые лично подают кушанья царю, и которые в последствии стали управлять целыми областями России. Есть спальники и постельники, ответственные за постель царя, именно они одевают царя перед сном, и именно они облачают его после сна. Помимо этих обязанностей, постельник хранит главную печать государства. В 1356 году, появляются окольничие, которым в обязанность вменяется дела судебного характера. Стряпчие несли атрибутику царя, хранили в исправности оружие царя. Множество писарей, и просто ученого люда, которые обучены грамоте и без которых не один двор обойтись не может. Тут и дьяки, которые поют в церковном хоре, и которые вскоре стали выполнять обязанности секретарей при царе. Есть и дьяки, которые заседают в думе, их помощников зовут подьячими. Дворецкие были на низшей ступени иерархии управления, но в последствии именно они стали хранить государеву казну.
На первом месте боярыня. Она смотрит за постелью царя и хранит казну. Потом следует так называемая кравчиня. Эта должность довольно ответственна, так как она следит за всеми мастерицами. Постельницы во время выездов, окружают царицу, и ловко управляют лошадьми. Мастерицы занимают огромные комнаты, которые превратились в наподобие художественной мастерской. Тут же и специальная палата, где пишут иконы по всем правилам иконописи.
Царь не беден. Русские правители не бросаются богатствами, а бережно хранят накопленное. Все это хранится под замком и извлекается только во время Великих праздников или при приеме иностранных послов, для которых наряжается целый кортеж из более пятисот всадников, одетых так богато, что вызывает восхищение у иностранцев. За столом, во время пира, пользуются золотыми кубками и чашами. Тарелок нет, как нет и столовых приборов. Каждый сидящий за столом имел свою ложку и нож. На каждом из гостей праздничный кафтан и одеяние. После выпитой стопки, говорились слова восхваления царю. Столы ломились от разных закусок. Весь пир идет более чем шесть часов, и за это время, на столы подаются приправы из кислого молока, соленых огурцов, рейнское и мускатное вино. Тут же вина из Франции и медовые напитки, при этом мед есть как высшей категории, так и второго сорта. Закусывается все курами без костей, зайцами с лапшой и гусями, которые поданы с рисом. Множество пирогов от сладких до мясных и в желе. И все это великолепие скрашивают шуты, которым заведует потешная палата.
При дворе любят играть в шашки, шахматы и в карты. Каждый болен охотой, и особенно развита охота при помощи птиц, соколов и кречетов. Заведует всем, разумеется, охотничий двор. Особенно близка всем потеха с медведем, правда или нет, но до нас дошел факт, когда Иван Грозный очень потешался, выпустив медведя на улицы Москвы. Любят ходить на медведя с рогатиной, и молодцам, которые победили в схватке, царь преподносит щедрые дары. Огромна роль шутов при дворе, которых царь использует и входе официальных выездов и приемов, и жизнь которых иногда висит на волоске. Известен случай, когда царь лично убил шута, выплеснув на него ради шутки кипяток.
Сама жизнь царя насыщенна событиями. Сам Иван любит поездки по монастырям и его молитвы Богу искренни и на службах, он самый покорный и смиренный. Царь не забывает и бедных, он молится перед едой, и остатки пищи раздает им. На Руси более свободные нравы. На улицах Москвы чистота, как чисто и в царских палатах. В монастырях идет духовная жизнь вместе с развратными и пьяными оргиями.
Идет трудная работа по духовному поиску места страны в мире. Современный человек, представляет Русь некой варварской страной, где правили сатрапы, заливая кровью пространства страны. Где цивилизация развивалась не по цивилизационным правилам, установленной Европой, а по правилам варварства и темноты ее населения. Конечно же, все было не так. Еще в 1504 году, в России шла борьба с ересью, названная мниможидовствующей. Были казни и гонения, были постановления соборов по этому вопросу. Но еще до Ивана Грозного, его отец, Василий столкнулся с этим явлением, которое досталось ему от Ивана третьего. Иосиф Волоцкий, являясь противником этого течения, выступал за полное искоренение еретических мыслей. Раскаяние и возвращение в лоно истинной веры сторонников учения, он воспринимал как обман и попытку уйти от ответственности. И слово его было в то время особо значимым. Но на Руси уже появился его духовный соперник в лице инока Вассиана Косого. Изучая писания и наставления, святых отцов в Кирилло-Белозерском монастыре, он стал сторонником пустынножительства, продолжая дело Нила Сорского, который основал свою пустынь недалеко от монастыря. Этот Косой вступил в полемику с Волоцким, и на соборе 1504 года, его ответ прозвучал, открыто, в котором он выступил против обращения к Василию Иосифа, о казни еретиков. При этом его послание пестрит выдержками из Святых писаний. Интересна мысль Косого о том, что, обвиняя Иосифа в иудаизме, так как тот делал ставку на выдержки из Ветхого Завета, Вассиан писал о том, что наступило время Нового завета, а значит благодать Христова, а значит право судить греховность человека принадлежит только Богу. Школа старцев, пустынников была мощным явлением в то время. Они доказывали, что признания в ереси нельзя добывать пытками, а самих еретиков, если они пришли в лоно истинной веры, надобно прощать и допускать к Святому причастию. Полемика шла не в пользу Иосифа, так как старцы выдвигали гуманные идеи и потому пользовались успехом у большинства верующих. В Европе поступали проще. Там просто пытали людей, добиваясь у них признания в ереси, и вели на костер под крики толпы. В России, Василий Иванович приблизил к себе Вассиана, который продолжал писать тетради против Иосифа.
Собор 1503 года, поднял в России вопрос о монастырском землевладении. Вассиан и тут не остается в стороне. Он противник таких отношений, и, не стесняясь, обвиняет их в фальсификации высказываний святых отцов, называя их людьми жадными, охочими до мирских благ. История монастырей в России довольно показательна.
Иосиф монастырь в Волоцком уделе. После смерти князя Бориса Васильевича, кои был его спонсором, его удел поделили два сынка. Один умер, а вот Федор Борисович любил погулять на славу. Ему принадлежал удел Волоколамский, а разгульная жизнь требовала денег и не малых, а где их взять как не в монастыре, тем более этот муж считал себя в праве пользоваться этим, совершенно как ему заблагоросудится. Он взял деньги в займы из монастыря Иосифа и не думал их отдавать, при этом высек посланника, явившегося за долгом, а сам тем временем приказал ему накрыть поляну в монастыре. Игумен отвечал, что хмель запрещен в жизни посвященной Богу, а Федор стал требовать от Иосифа жемчуг, который тот приобрел себе на украшение к венцу на шлем. И процесс пошел. Борисович уже грозил разорению монастырю, а Иосиф столкнулся с еще одной проблемой. Дело в том, что монахи монастыря, покинув мирскую жизнь, вкладывали свои средства в будущее безбедное существование за станами монастыря. Иосиф же предложил им разойтись по другим обителям. Разумеется, начался ропот. Было уже не до Бога, а земные блага перевешивали стремление к спасению после смерти. И в Москву идет челобитная, как к Великому князю, так и к митрополиту с просьбой принять обитель в лоно Москвы. И князь, Федор Борисович, опасаясь Москвы, и справедливо, стал действовать на местном уровне. До власти как говорится далеко, а у себя дома и мы сами с усами. Новгородская епархия, куда входил монастырь, была под начальством Серапиона, который был обойден Иосифом. По тем правилам, любое обращение в Москву должно согласовываться с вышестоящим церковным правителем, что не было сделано. При этом, Серапион даже не дал своего благословения на такой шаг, и возмутившись он лишил Иосифа Святого причастия и отучил его от священства. В ответ на это, Иосиф жаловался в Москву, и Серапион предстал перед судом уже в столице. Собор осудил его действия, и особенно их возмутило то обстоятельство, что Серапион поставил Федора выше князя, так как Великому князю он описывал земные дела, а местному небесные. Но не таков был Серапион, что бы дать себя на растерзание. Он защищался всеми способами, вступая в резкую полемику с Собором, вопя о том, что в своем монастыре Федор, что хочет то и делает. Хочет, милует, хочет, нет. В итоге Серапиона заточили в монастырь подумать над своим поведением, а Иосифа одарили правом священнодействовать. Серапион продолжал писать всем подряд, и постепенно приобретал славу мученика, как в Новгороде, так и в Москве. В ответ на это, Иосиф написал еще одну работу, где повторял, всю историю конфликта с Серапионом. Итогом этой книги стал труд, «О грабителях церкви». Иосиф доказывал неприкосновенность церковных владений и имущества просто. Он ссылался на высказывания святых отцов церкви, рассказывал о их святости, опирался на чудеса, которые они явили миру. Он окунулся в историю веры, приводил примеры кары, которые Бог посылает на всех, кто покушался на церковь. В таких писаниях было больше мифологического и личного, чем правды. Особенно это видно из жития Стефана Сербского, который явился во сне одному князю, задумывавшему ограбить церковь, и побил его до такой степени, что князь вскоре скончался от побоев. В ответ на книгу, Иосиф получил соперника в лице Вассиана Патрикеева, который, не мудрствуя сильно, просто оперся на святые писания. В частности на Новый завет, да и чудеса святых отцов им воспринимаются критически, и это не смог пропустить Иосиф, обвинивший того в том, что он не верит в чудеса Русских святых. Все эти споры имели существенное значение в то время, и сам царь следил с великим интересом за полемикой. Если его отец пытался прибрать к рукам церковное имущество, то Василий даже в моменты присоединения Смоленска и Рязани, не трогал церковь и не предъявлял к ней имущественных претензий. Сила Иосифа была в том, что он видел Русь в союзе властей, в виде религиозной и светской, когда как Вассиан был противником боярского строя, да и сам Иосиф жизнь вел не праведную, говоря о воздержании, очень любил и мирские удовольствия. Когда князь Федор скончался, и монастырский удел перешел к Василию, начался новый этап. Сам Василий не раз приезжал в удел поохотиться, и после кончины Иосифа, весь монастырь, по его завещанию перешел к Великому князю.
Продолжателем полемики в этом вопросе, стал знаменитый Максим Грек, который является одной из самых противоречивых фигур на Руси и который прибыл на Русь из Европы. Родившись в Албании, и отучившись в Италии, он принял монашество и поселился на Афоне в Ватопедском монастыре. Там его и заприметили послы Василия третьего. В 1518 году, в сопровождении двух иноков он объявился в Москве, и сразу же взялся за перевод Толковой Псалтыри. Его ум и стремление к знаниям, а так же огромные познания в изучении трудов святых отцов и писаний, сделали Максима одним из самых образованных людей того времени. Он был помещен в Чудов монастырь, хотя просился обратно в Афон. Тут он и познакомился с Вассианом Патрикеевым, который, имея благословение от митрополита Варлаама, и составлял новую редакцию Кормчей книги. В этой книге должны были исчезнуть все противоречия и неточности, которых накопилось довольно много. В частности, Максим Грек растолковал Вассиану, что понятие монастырских сел имело разное значение на Руси и в греческом толковании, где это понятие включало в себя только местность, а именно поля и дачи и не более. Полемика развернулась снова. Греческий язык, как известно, а точнее писания в то время, переводились именно с этого языка, и специалист в этой области на Руси появился вовремя. Время же Варлаама истекало, так как Великий князь был недоволен его деятельностью, которая часто была направлена против власти, и, удалив его в монастырь, назначил нового митрополита. Им стал Даниил Рязанцев. Именно его завещал Иосиф на правление. Сам Даниил прошел школу аскетизма в Волоцком монастыре, был начитан и умен. Учение Иосифа стало брать верх, и последствия не заставили себя долго ждать. Грек был чужд России, будучи иностранцем, и он не понял действительность, в которой ему пришлось жить и работать. Монастырские стены и Святые писания, накладывали на него свой отпечаток. Он повторял позицию своего товарища по полемике, и был противником порядков, которые сложились в то время на Руси. Сам, будучи аскетом, и ведя праведную жизнь, он не мог пройти мимо поведения церковных иерархов на Руси. Его не удовлетворяли их стремления к богатству, он не принимал нравы, царившие в монастырях, и обрушился в своих сочинениях на высшие духовные лица. И это были только цветочки. Ягодки созрели, когда Грек стал разговаривать с боярами, которые были в опале, и критиковать действия царя. В его покоях был Беклемишев, который был недоволен тенденцией к усилению центрального правления страной, видя в нем угрозу воле боярской. Там же побывал и Федор Жареный, опальный дьяк. Разумеется, царю стали известны все подробности этих встреч, и следствие по делу дало положительные результаты.
Целью Василия была Россия как неделимое государство, и на этом поприще его ждало много врагов в лице старой гвардии боярской и княжеской. Доходило до абсурда. Когда Василий основал город Васильсурск на границе с Казанской землей для защиты рубежей, бояре даже и тут критиковали его. Они были недовольны, что город основан на правом берегу реки Сура, а не на левом. (НИЧЕГО НЕ НАПОМИНАЕТ?) И Василий был жесток по отношению к своим противникам. Жареному отрезали язык, а Беклемишев лишился головы на плахе. Грек же писал, что Василий третий шел против канонов церкви, решив развестись с женой по причине отсутствия детей, и жениться на другой. Закономерным итогом стал суд, и Максим Грек был заключен в Волоколамский монастырь. Но и там, он, не смотря на запрет писать и сочинять, умудрялся выдавать сочинения, которые обретали свет и будоражили умы. Через шесть лет состоялся новый суд, и в 1531 году, Грек обрел новую камеру, в монастыре в Тверской земле. В том же году состоялся суд над Вассианом, где он держался с достоинством и его ответы показали его начитанность и одаренность в Богословских вопросах. Не смотря на это, он так же проследовал в Волоколамский монастырь. А что такое монастырские тюрьмы, разговор особый.
И это только краткий эпизод того противостояния, которое велось между теми, кто видел будущее Руси в единении и под единым руководством. И теми, кто защищал евангельские отношения и независимость боярства. Сам Василий осознавал важность того, что бы власть, данная ему, перешла от него своему сыну. Для этого, он, не имея сына наследника, не позволял своим родным братья жениться, что бы те не заимели первыми наследника земли Русской. История появления Ивана, будущего правителя земли русской под именем Грозный, и проклятого либералами, интересна. Василий более 20лет был женат на Соломонии Сабуровой, и так как детей от этого брака не было, то единственным наследным правителем был Юрий, брат Василия.
Куда только Соломония не обращалась. Знахарки и колдуны не помогли в вопросе беременности, а время шло, и наследника все не было. Дело шло к разводу, и это событие не принималось на Руси, где брак в церкви считался священным и изменениям не подлежал. Хотя языческое наследие еще было сильно, и в обществе были и языческие праздники, и князья вели не очень и праведную жизнь, вопросы брака все же имели первоочередное значение на Руси. Вопрос стали решать со всем размахом. Сначала обратились за советом к Восточным патриархам и в Афонские монастыри, откуда были получены отрицательные мнения. Даниил сам разрешил развод, а Соломонию мало прельщала монашеская жизнь, которая ей грозила в случае развода. В ноябре 1525 года в Московском Рождественском монастыре, сам Даниил ей обрезал волосы, и она превратилась в монахиню под именем София. Дальше ее путь лежал в Суздаль в Покровский монастырь, а Василий женился в январе 1526 года на Елене, племяннице князя Михаила Глинского. Венчание провел сам митрополит. Сама свадьба праздновалась с Русским размахом, по всем канонам народного обряда. Жениха и невесту опахивали соболями и осыпали хмелем, кормили их жареным петухом и кашей. Постель новобрачных из ржаных снопов всю ночь охранял конюший, князь Федор Телепнев, который разъезжал на коне вокруг ложа с обнаженным мечом, и был великолепен.
Елена была красивой девушкой, а Василий довольно не молод. Этот факт в последствии наталкивал историков на мысль, что брак тот был не по любви, а рождение будущего царя имело свои темные пятна, так как Великий князь по всем законам не мог иметь наследника. Только современные исследования доказали, что Елена была верна своему мужу, и появление Ивана на свет было результатов любви в браке. Так что не все тут ясно, ибо любовь иногда выкидывает и не такое. Но в то время, такой брак вызвал неоднозначную реакцию в обществе, где Соломония обрела ореол мученицы, что ее постриг был во время ее беременности, и в последствии она все же дала наследника. Сама Соломония еще 17 лет прожила в монастыре. Василий же, не смотря на осуждение в обществе, сбрил бороду, отпустил из заточения дядю Елены, Михаила Глинского. Но возраст давал о себе знать. Пятьдесят лет не шутка, особенно в то время, и первые годы брака все не могли принести беременности царицы. Тогда чета отправилась в путь по монастырям, раздавая щедро милостыню по дороге, и молясь в святых местах о даровании наследника. В результате в августе 1530 года, родился будущий царь, нареченный Иоанном. Младенца увезли креститься в Троицкую лавру, у гроба святого Сергия. При этом священном акте были Касьян Босой, которому уже стукнуло сто лет, и который уже давно считался святым старцем на Руси. Вместе с ним присутствовал и игумен Даниил Переяславский. Василий был рад, и амнистия опустилась на многих опальных бояр, тем более в следующем году, Елена опять родила, и Великий князь дал согласие на свадьбу своему родному брату, Андрею, который женился на княжне Хованской. А тем временем, любовь Василия к жене огромна, он постоянно в тревоге за нее и детей, он буквально стал хорошим семьянином и отцом.
Отец Ивана Грозного, был довольно мудрым правителем. Он старался выполнить все заветы своего отца. На Руси работало немало иностранных специалистов в разных областях. Особенно их деятельность была важна в строительстве. Строятся кирпичные княжеские палаты, церковь Иоанна, на которой был водружен колокол, отлитый мастером Николаем Немчином в тысячу пудов. Помимо этого, в Москве появилось множество каменных церквей, основан Новодевичий монастырь.
Каменное строительство охватило множество городов России, и находилось в руках иностранных мастеров. Что же касается росписи церквей, то в иконописи использовались только местные традиции и обычаи. Были расписаны фресками Успенский Собор и Благовещенский, где работал мастер Феодосий Денисьев. В 1514 году, Василий разрешил поставить образ Владимирской Божьей Матери, и украсил киот золотом и серебром. Из Владимира прибыли иконы Спаса и богородицы, и сам князь встречал их вход в Москву, и после восстановления этих образов, они были возвращены во Владимир. В это же время, на улицах городов появилась стража, которая следила за порядком и предотвращала преступления. Появились и первые пожарные. Василий первым начал борьбу с пьянством на Руси. На этом вопросе стоит остановиться особо, так как сегодня, почему-то считается, что русский народ только тем и занимался, что пил целыми днями и ничего не делал. Иностранные послы донесли до нас такие картины. Конечно, все было не так. Русь всегда верила в Бога, и свято чтя посты, которых в год набирается более 200 дней, редко потребляла мед в эти дни. Василий запретил продажу меда и пива, а за рекой была построена специальная область, которую назвали Наливки для телохранителей князя.
Тем временем, процесс централизации требовал и увеличения штата управленцев во всех областях. Само становление власти одного человека требовало определенный этикет и обрядность во всем. Двор стал обретать роскошь в своем существовании. Я уже упоминал о званиях при дворе, которые носили определенные люди, и которые окрашивали царский двор в определенные краски. Во всех действиях их появилась строгая обрядность. Известен обряд встречи послов иностранных государств, когда навстречу послу выезжал знатный дворянин и не слезал с лошади первым до того момента, когда это сделает посол. При представлении, этим боярином произносился полный титул Московского царя, спрашивалось у посла, с добром ли прибывал тот на землю Русскую. Обязательная охота при этом на зверя, в частности на зайца, носила определенную обрядность, где одевались особым способом, где возле царя с правого бока находился особо приближенный человек. При Василии им был казанский хан Шиг-Али, вооруженный луком и колчаном со стрелами, что говорит о многом, не правда ли? По окончании охоты, все гости направлялись к шатрам, где подавались разные кушанья от орехов и печений, до всеразличных варений. Все постановления и указы великого князя не осуждались и не обсуждались. Считалось, что делом ведал только Бог и сам государь. Иностранцы видели в этом варварство, так как такое правление им было чуждо уже в то время. Видное место в правительстве занимали удельные князья, должность которых постоянно горела у них под ногами. Так удельный князь Василий Холмский был посажен в тюрьму, и после него первенство перешло к роду Гедиминовых. Тут же, рядом с царем и Дмитрий Ростовский, и окольничий Иван Челядин, царский казначей Петр Головин и остальные знатные роды страны. В числе приближенных к князю есть и потомки удельных князей, которые давали царю клятвенные записки с обещанием не служить Литве и не пытаться уехать в эти земли, поручительством слова, были деньги, в сумме равной двух тысячам рублей. Возле Василия было много советников, в лице дьяков. Самыми доверенными лицами при царе были Иван Шигона-Поджогин и дьяк Меньшой Путятин, а так же, главный советник в государственных делах, казначей Георгий Малый, который вскоре за заступничество за Максима Грека лишился всех привилегий при дворе.
Сам царь вел довольно подвижную жизнь, и не любил долго находиться в Москве, где проживал зимой. Летом он в разъездах по монастырям, где молится и охотится. Любимое его место, известный уже нам монастырь Иосифа в Волоколамском крае. Там он и подхватил смертельную болезнь. В августе 1533 года, хан Саин-Гирей стал опустошать Русь на Рязанских землях. Нашествие было отраженно и в начале следующего года, Василий с женой и детьми, посетил Троице-Сергиеву лавру, где молился, и после отправился к Иосифу во владения, для последующей охоты. Все было готово к приезду, и Иван Юрьевич Шигон-Поджогин, уже приготовил все для последующего пира. По дороге, Великий князь приболел, и до Волоколамска он уже ехал в бреду, но, отойдя маленько от болезни, принял участие в пире, а на следующий день, отправился на охоту. Недалеко от монастыря он опять слег и вынужден был вернуться уже на носилках. С каждым днем ему становилось хуже, и вот уже едут в Москву послы с тайным поручением, привести первую духовную грамоту, составленную в первом браке. Это завещание сожгли, и вместо него стали составлять новую, с участием Шуйских и Глинского. Из Москвы прибыл Михаил Захарьин и Андрей Старицкий. Василий мечтал умереть в Москве, и по дороге в столицу, остановился в Иосифом монастыре, где молился, и где во время литургии рядом находилась жена с детьми, из глаз которых лились слезы. Перед Москвой была еще одна остановка, так как Великий князь полностью обессилел, и в село Воробьево стали прибывать дети боярские с отцами, с которыми прибыл и митрополит. Первая попытка въехать в Москву провалилась. Специально построенный для этого мост был хрупок и не выдержал веса каравана. Василия переправили на пароме, и тайно ввезли в Кремль, ибо царь не хотел слухов в народе о своей болезни. Здесь была закончена работа над духовной грамотой, в составлении которой приняли ряд еще должностных лиц, такие как Воронцов и Тучков, казначей Петр Головин. После этого Василий обратился к духовным лицам, что бы те исполнили его мечту, подстричься в монахи. Обратившись с речью ко всем присутствующим, и давая наказ верой и правдой служить Ивану, он оставил только бояр и сказал им свое царское слово. Речь была выдержанна в тоне негодования, и Василий прекрасно понимал, что бояре враги России как единого государства, и предвидел последствия для малолетнего Ивана. Третьего декабря, царь причастился вновь, назначил Елену царицей при Иване до его совершеннолетия, самого трехлетнего Ивана принесли к постели, при этом княгиня плакала, не умолкала, а Василий обратился к няне будущего царя, что бы та не оставила Ивана. Няней была княгиня Аграфена Челяднина, которая пообещала царю выполнить его просьбу. После пришел черед Юрия, которому был один год. Получив благословения от отца и город Углич Поле, Юрий, не понимая, смотрел на все с интересом. После распоряжений начался обряд перехода в монахи. Но вошедшие с митрополитом и с духовными лицами, Воронцовы вдруг воспротивились этому. Царю становилось хуже, он уже потерял дар голоса и немыми знаками давал понять, что б обряд начинали немедленно. Митрополит, не смотря на спор, провел весь обряд, и Василий обрел новое имя. Монах Варлаам, и скончался в ночь на 4-е декабря в четверг, на 56 году жизни. На следующий день тело царя было предано земле возле могилы его отца. Россия вступала в новую фазу своей истории, которая будет будоражить умы обывателя до наших дней.
В России оказалось две власти, Елена, опиравшаяся на определенных людей и которая выражала завещание Василия, и боярская дума, которая сразу же стала действовать в своих интересах. Правителя как такого не было, так как малолетний Иван детскими глазами смотрел на все происходящее возле него, а слово Елены не воспринималось всерьез. Еще при Сталине был снят фильм об эпохе Ивана, где яркой сценой есть история отравления Елены. Только совсем недавно, в результате экспертизы, эта версия полностью подтвердилась. Действительно Елену отравили, которая начала свое правление довольно не плохо. Но ей пришлось столкнуться с олигархами того времени. Не прошло и недели после похорон мужа, а первая голова уже покатилась. Ей оказалась голова брата Василия Юрия, которого обвинили в измене и заморили голодом в тюрьме. Теперь нашла очередь и близких родственников самой Елены. Следующим, умершим от голода стал Глинский Михаил, который был опытным государственным деятелем и считал, что его положение обязывает занять пост советника при царе. Вместо этого, на его место встал молодой князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, который сумел приблизиться к Елене через свою сестру Аграфену Челядину. Началась вражда не на шутку, а на смерть. Глинский, не стесняясь, высказывал все Елене и за это поплатился. Дошли руки и до Андрея Старицкого. Но нашла коса на камень, и в результате этого противостояния в России, чуть не возникла гражданская война. Дело обстояло следующим образом. Андрей жил не тужил в Москве, и, помянув Василия на сороковой день, он стал готовиться к выезду в свой удел, прося Елену об увеличении себе любимому даров и всяких благ. Но, подарки он получил, и был недоволен тем, что дали мало. Это мало выражалось в дорогих шубах, кубках золотых да конях с дорогими седлами. Что ж поделать, жадность она и сегодня жадность. И как всегда, видя недовольство такого знатного господина, ему в уши стали доносить сплетни, где прямо говорилось, что смерть от голода в заточении ему уже обеспеченно на все сто процентов. Дошло до того, что Елена вынуждена была сама опровергать слухи, а Старицкий не захотел выдать оговорщиков. Казалось бы, конфликт исчерпан, но Андрей уж слишком был недоволен тем обстоятельством, что ему не прибавили городов во владение, считая это за оскорбление своих чувств. В 1537 году он претворился больным, лишь бы не ехать в Москву по приглашению Елены, на обсуждение вопроса о Казани. Его звали аж три раза, при этом Елене доносили, что Андрей просто симулянт и болезнь его липовая, и в своем письме он жаловался на то, что его притесняют в его свободе. Мол, зовут в Москву больного и хотят силой притащить в то время, когда он даже голову не может поднять с постели. В результате этой комедии, Даниил наказал послам к Андрею, отлучить того от церкви, если он не послушается Елену. Тем временем другой отряд вооруженных конников, прикрыл Андрею дорогу на Литву, так как бояре взяли дурную моду бежать именно в эти земли, и не просто жить там, в ранге изгнанников, но и с оружием в руках бороться против России. Андрей со своей дружиной пошел к Новгороду, шля на право и на лево грамоты от своего имени с призывом присоединиться к нему. И многие бояре услышали этот зов. Назревала война. Что, по сути, произошло? Елена как правительница имела право позвать своего подданного на Совет, тем более, Андрей является всего лишь знатным человеком и главной обязанностью его есть служение государству. Но Андрей капризничает, вспоминая обиды о не доставшихся ему городах, как будто это игрушки и Елена обязана раздавать их тому, кто не попросит. Да и еtли бы Елена пошла навстречу Андрею, то неизвестно как повели бы себя другие бояре и князья, которым тоже бы пара десятков городов не помешало бы.