Санскрит: синтаксис, семантика и перевод (1)
Решил постепенно собирать под этим названием с оказией свои мысли и примеры из указанных областей, поскольку последние взаимосвязаны, но не тождественны. Некоторые из этих соображений возникают в процессе преподавания санскрита и санскритских шастр, на моих религиозно-философских вебинарах, на которых затрагивается и лингвистическая проблематика. Итак, несколько наблюдений для разминки.
Простое предложение. В санскрите такие предложения нередко именные (nominal sentences). Самое общее правило: в именном предложении подлежащее обычно стоит в конце, а имя в начале его является сказуемым (Противоположное утверждение уважаемого мной Дж. Ганери в гл. 3 его новой книги "Artha: Testimony and the Theory of Meaning" является досадной ошибкой или каким-то недоразумением):
nīlo ghaṭaḥ: Горошок - синий;
Парафраз этого именного стиля в глагольный, характерный для современного санскритского узуса, при добавлении вспомогательного глагола-копулы будет выглядеть следующим образом:
ghaṭaḥ nīlaḥ asti = ghaṭo nīlo ʼsti, досл. „Горшок есть синий“, „Горошок является синим“, „Горошок - синий“.
Если мы видим предложение: ghaṭo nīlaḥ, то перед нами (скорее всего!) инверсия, и переводить следует: "Синий - горошок!" или "Синим является горошок".
Однако клауза nīlo ghaṭaḥ может сделаться атрибутивной именной фразой (nominal phrase), если получит глагольную или именную фразу в качестве сказуемого:
nīlaḥ ghaṭaḥ bhūmau tiṣṭhati = nīlo ghaṭo bhūmau tiṣṭhati, „Синий горошок стоит/находится на земле“.
Любопытно, что в санскрите высказывания с непереходными глаголами могут быть выражены пассивной конструкцией, что в аналогичном случае немыслимо в русском:
nīlena ghaṭena bhūmau sthīyate, в совсем дословной передаче: "Синим горошком стоится на земле" (по-русски это звучит более чем странно, а в санскрите довольно обычно).
Если подлежащим является местоимение (указательное или анафорическое), то порядок слов противоположный. Местоимение обязательно будет подлежащим, и оно будет в обычном случае находиться в начальной позиции:
sa ghaṭaḥ, „Это горошок".
Любые интерпретации местоимений типа tad- (saḥ/sā/tad) в качестве указательных (такое объяснение обычно для наших классических западных грамматик санскрита) являются ошибочными. Увы, и в имеющихся учебниках современного "разговорного" санскрита местоимения этого типа показаны как demonstrative pronouns, то есть указательные, что совершенно неверно. Это свидетельствует либо об изменении самой языковой системы в современном узусе нео-санскрита, либо о недостаточной продуманности этих пособий.
Если мы вдруг обнаружим высказывание типа ghaṭaḥ saḥ, то его можно считать инверсией: „ Горшок это!"
ayaṃ ghaṭaḥ, „Вот это - горшок“; ayaṃ nīlo ghaṭaḥ, „Вот это - синий горошок“.
Что такое предикатив в санскрите?
Допустим, у нас именное предложение: sundaro nīlo ghaṭaḥ, „ Синий горошок красив". Оно в принципе допускает и иное толкование: "Горшок - красивый (и) синий", поскольку мы имеем (морфологически) два прилагателъных.
Однако в другой позиции интерпретация будет однозначной: nīlo ghaṭaḥ sundaraḥ, „Синий горшок красив". В данной комбинации выражение „nīlo ghaṭaḥ“ является именным словосочетанием атрибутивного типа, „ синий горшок".
Изменим порядок слов, переставив прилагательное после существительного: ghaṭo nīlaḥ sundaraḥ. В данной позиции прилагательное nīlaḥ, следующее за существительным-подлежащим ghaṭaḥ, будет уже не атрибутом (определением) к подлежащему, но частью предиката (сказуемого). Понимать и, соответственно, переводить это предложение надлежит так: „Горшок, коль скоро он синий, красив“. Это подразумевает следующее: всякий синий горошок красив, а не только вот этот конкретный экземпляр.
Иначе говоря, различия в синтаксисе повлекли и изменения в семантике. Значения этих высказываний различны. Синтаксические структуры, являясь формами, влекут за собой и различное содержание (семантическую структуру) высказывания.
Чёткое понимание разницы между предикативом и атрибутом (определением) является минимальным, но абсолютно необходимым, важнейшим условием для адекватного понимания философского, комментаторского текста.
Простое предложение. В санскрите такие предложения нередко именные (nominal sentences). Самое общее правило: в именном предложении подлежащее обычно стоит в конце, а имя в начале его является сказуемым (Противоположное утверждение уважаемого мной Дж. Ганери в гл. 3 его новой книги "Artha: Testimony and the Theory of Meaning" является досадной ошибкой или каким-то недоразумением):
nīlo ghaṭaḥ: Горошок - синий;
Парафраз этого именного стиля в глагольный, характерный для современного санскритского узуса, при добавлении вспомогательного глагола-копулы будет выглядеть следующим образом:
ghaṭaḥ nīlaḥ asti = ghaṭo nīlo ʼsti, досл. „Горшок есть синий“, „Горошок является синим“, „Горошок - синий“.
Если мы видим предложение: ghaṭo nīlaḥ, то перед нами (скорее всего!) инверсия, и переводить следует: "Синий - горошок!" или "Синим является горошок".
Однако клауза nīlo ghaṭaḥ может сделаться атрибутивной именной фразой (nominal phrase), если получит глагольную или именную фразу в качестве сказуемого:
nīlaḥ ghaṭaḥ bhūmau tiṣṭhati = nīlo ghaṭo bhūmau tiṣṭhati, „Синий горошок стоит/находится на земле“.
Любопытно, что в санскрите высказывания с непереходными глаголами могут быть выражены пассивной конструкцией, что в аналогичном случае немыслимо в русском:
nīlena ghaṭena bhūmau sthīyate, в совсем дословной передаче: "Синим горошком стоится на земле" (по-русски это звучит более чем странно, а в санскрите довольно обычно).
Если подлежащим является местоимение (указательное или анафорическое), то порядок слов противоположный. Местоимение обязательно будет подлежащим, и оно будет в обычном случае находиться в начальной позиции:
sa ghaṭaḥ, „Это горошок".
Любые интерпретации местоимений типа tad- (saḥ/sā/tad) в качестве указательных (такое объяснение обычно для наших классических западных грамматик санскрита) являются ошибочными. Увы, и в имеющихся учебниках современного "разговорного" санскрита местоимения этого типа показаны как demonstrative pronouns, то есть указательные, что совершенно неверно. Это свидетельствует либо об изменении самой языковой системы в современном узусе нео-санскрита, либо о недостаточной продуманности этих пособий.
Если мы вдруг обнаружим высказывание типа ghaṭaḥ saḥ, то его можно считать инверсией: „ Горшок это!"
ayaṃ ghaṭaḥ, „Вот это - горшок“; ayaṃ nīlo ghaṭaḥ, „Вот это - синий горошок“.
Что такое предикатив в санскрите?
Допустим, у нас именное предложение: sundaro nīlo ghaṭaḥ, „ Синий горошок красив". Оно в принципе допускает и иное толкование: "Горшок - красивый (и) синий", поскольку мы имеем (морфологически) два прилагателъных.
Однако в другой позиции интерпретация будет однозначной: nīlo ghaṭaḥ sundaraḥ, „Синий горшок красив". В данной комбинации выражение „nīlo ghaṭaḥ“ является именным словосочетанием атрибутивного типа, „ синий горшок".
Изменим порядок слов, переставив прилагательное после существительного: ghaṭo nīlaḥ sundaraḥ. В данной позиции прилагательное nīlaḥ, следующее за существительным-подлежащим ghaṭaḥ, будет уже не атрибутом (определением) к подлежащему, но частью предиката (сказуемого). Понимать и, соответственно, переводить это предложение надлежит так: „Горшок, коль скоро он синий, красив“. Это подразумевает следующее: всякий синий горошок красив, а не только вот этот конкретный экземпляр.
Иначе говоря, различия в синтаксисе повлекли и изменения в семантике. Значения этих высказываний различны. Синтаксические структуры, являясь формами, влекут за собой и различное содержание (семантическую структуру) высказывания.
Чёткое понимание разницы между предикативом и атрибутом (определением) является минимальным, но абсолютно необходимым, важнейшим условием для адекватного понимания философского, комментаторского текста.