Крит (3). Дворцы минойского Крита
Серьёзные раскопки дворцов на Крите начал в 1900 году британский археолог Артур Эванс. Он посвятил изучению минойской цивилизации 40 лет своей жизни.
Фото Артура Эванса и его портрет работы Уильяма Ричмонда.
Он откопал великий Кносс, вернув его из забытья. Затем последовали другие раскопки в самых разных частях Крита. Подыскивая определение для открытой им культуры, Эванс остановился на слове «минойская». С тех пор и люди, жившие в Кноссе, называются минойцами (хотя др. египтяне, например, называли их кевчу).
О том, как Артуру Эвансу пришло в голову решение покопать на Крите, очень интересно пишет А. Варшавский в своей книге "В начале были легенды". Читается легко - рекомендую. Равно как и рекомендую не останавливаться только на одной главе о Крите, а читать дальше :)
На основе археологического материала Эванс рискнул реконструировать предполагаемый внешний вид Кносского дворца. Он мог выглядеть примерно так:
Первое, что нельзя не отметить - хаотичность в расположении дворцовых помещений, коридоров, лестниц. Отсутствие симметрии, какого-то чётко проработанного, объединяющего всё здание архитектурного плана. Некий «творческий беспорядок», спонтанность, импровизация.
План Кносского дворца
Создаётся впечатление, что помещения просто достраивались вокруг центрального двора по мере необходимости там, где были нужны, а потом соединялись с уже существующими новыми лестницами и коридорами.
Большая лестница. Фрагмент
Какой-то коридор
"Мы поднялись на верхний этаж. Повсюду - приземистые колонны, выкрашенные в чёрный и пурпурный цвет, в переходах - настенные росписи: цветы, щиты, быки.
Фрагмент восстановленного светового колодца с фресками из Зала Фресок.
Игры с быком. Фреска из Кносского дворца. XVI в. до н.э.
"Танцовщица". Деталь фрески. Около 1450 г. до н.э.
Мы вышли на верхние террасы. Спокойный радостный пейзаж раскинулся вокруг, а вдали под куполом неба возвышалась с запрокинутым кверху лицом голова Зевса - Юхтас. Наполовину разрушенный, наполовину восстановленный Дворец, как и тысячелетия назад, снова предстал в своём блеске, радуясь мужественному солнцу Крита.
В этом Дворце нет соразмерности и геометрической архитектуры Греции: здесь господствуют фантазия, изящество, свободная игра творческой силы человека. Кносский дворец рос и раздавался вширь с течением времени,словно живой организм, словно дерево. Он не возник раз и навсегда по чётко продуманному плану, - он дополнялся новыми строениями, играя и гармонируя со всё обновляющимися требованиями времени. Здесь человека не вела за собой несгибаемая, серьёзная логика. Разум тоже был полезен, но только как слуга, а не как властелин. Властелином был кто-то другой". (Н.Казандзакис, "Отчёт перед Эль Греко")
Фрагмент фрески "Куропатки" из гостиницы ("Караван-сарая"), находившейся возле Южного входа в Кносский дворец. Караван-сарай был оборудован почти современными по устройству ванными и бассейнами, в которых гости могли привести себя в порядок после дальней дороги, прежде чем предстать перед царём.
«Многоэтажное здание с огромным числом залов, больших и малых помещений, с дворами, коридорами, портиками, лестницами, кладовыми и мастерскими производит на непривычного к такому зрелищу посетителя впечатление чего-то ужасно хаотичного, многосложного, «лабиринтообразного».
Что интересно: когда возник миф о Минотавре, Лабиринте, Миносе и множестве других связанных с ним персонажей, Кносский дворец пребывал уже в развалинах. На этих «древних развалинах», сохранявших впечатление простора, воспоминания о былом величии, изображения быков на стенах, рассказы о человеческих жертвах во время опасных состязаний с быками, которые тоже были изображены на стенах, возник миф о Тесее, который отправился вместе с афинскими детьми во дворец Миноса и с помощью Ариадны расправился с обитавшим в Лабиринте Минотавром». (И.Хадзифоти)
Возможно, на именование этих развалин Лабиринтом повлиял и ещё один момент. На стенах и ритуальных принадлежностях здесь нередко встречается изображение священной двусторонней секиры, связанной с культом Богини - лабриса. И название Лабиринт может интерпретироваться как «дом лабриса».
Пифос с изображением лабриса из Кносского дворца. Ок. 1500 г. до н.э.
"Двойной топор Богини символизировал щедрое плодородие земли. Напоминая мотыгу,
которой взрыхляли землю для посева, топор в то же время был стилизацией
бабочки, одного из символов трансформации и возрождения Богини". (Риан Айслер)
Золотые посвятительные двойные секиры с выгравированным орнаментом. 1600-1450 гг. до н.э.
Ещё один символ, часто встречавшийся во дворце - двойные рога посвящения. На реконструкции Артура Эванса такие рога расположены на крышах по всему периметру дворца.
Кое-кто считает, что это могли быть не просто религиозные символы, связанные с культом быка, но элементы древней обсерватории. ( Алан Батлер. "Компьютер бронзового века")
Несмотря на хаотичность внешнего облика, поражает зрелость инженерных решений и художественная завершённость каждого жилого помещения дворца. Археологов поразил прямо-таки современный уровень быта обитателей Кносса, грамотно обустроенные водопровод, канализация и вентиляция. Побывав на Крите, Илья Эренбург справедливо заметил, что «дворец Кносса был куда комфортабельней дворцов Версаля и Гатчины».
Мегарон царицы. Во вспомогательных помещениях мегарона есть косметическая комната с ванной, водопровод, сложная канализационная система и унитаз с деревянным стульчаком, оборудованный смывом.
Тронный зал. Слева за колоннами - бассейн для священных омовений.
Принцип построения всех критских дворцов был единым: вокруг центрального прямоугольного двора, ориентированного с севера на юг, размещались в несколько этажей различные помещения. Стены выстраивались из камня и поддерживались деревянными балками, чтобы выдерживать землетрясения.
Из древесных стволов (в основном кипарисов, растущих в горах Лефка Ори) изготавливались колонны, которые устанавливали узким концом в землю и широким вверх.
Колонна на минойском Крите имела сакральное значение, дерево почиталось особо. Окрашивались они, как правило, в чёрный, красный и белый цвета. Ряд учёных, например Р. Виллетс, указывали на сакральное значение этих цветов: они являлись символами важных для критской культуры значений рождения, смерти и возрождения.
Следует отметить оросительную и канализационную системы Кносса. Вода, притекающая из источника на горе Юхта, распределялась по дворцу и городу с помощью керамических труб.
Разветвленная и хорошо организованная подземная водоотводная система выводила излишнюю воду, например дождевую, которая частично использовалась для стирки. Трубы входили одна в другую и скреплялись цементом. Укладывали их с определенным уклоном. Система была так устроена, что чуть ли не в любом месте ее можно было в случае необходимости легко и быстро отремонтировать. К ней примыкали сточные трубы от ванн и трубы сливных уборных. Конструкция самих уборных напоминала современные городские туалеты.
Нашли исследователи и еще одну систему - единственную в своем роде для столь раннего времени: холодная вода горных источников бежала в Кноссе по закрытым мраморными плитами трубам, и трубы эти использовались в качестве своеобразных холодильников - для мяса, для молока.
Многочисленные световые шахты освещали дворцовые помещения нижних ярусов и расположенные внизу покои: из-за палящего зноя во многих помещениях дворца не делали окон. Также шахты являлись своего рода «кондиционером», обеспечивающим естественную вентиляцию дворца. Когда тёплый воздух поднимался вверх по такой шахте, можно было открывать и закрывать двери в нижних покоях, чтобы регулировать поток более холодного воздуха, поступавшего с внешней колоннады. Гигантским кондиционером был и центральный двор, обеспечивавший циркуляцию свежего воздуха в центральных помещениях дворца, а также обеспечивавший их естественное освещение.
(продолжение следует)