ЧУЖОЙ МУДРОСТИ ДОСТАТОЧНО?
ЧУЖОЙ МУДРОСТИ ДОСТАТОЧНО?
ДА - И.А. ПУХОВ
ОБ ЭКОНОМИКЕ И ХРЕМАТИСТИКЕ
На странице 7 своей знаменитой книги «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно» Ю.И. Мухин пишет: «Экономика рассматривает условия, при которых стоимость полученных в результате человеческой деятельности товаров и услуг будет выше стоимости тех товаров и услуг, которые были затрачены в ходе этой деятельности. Экономика основывается на законах, действующих в системе «товар-деньги-товар»».
Бодрая убеждённость автора книги в том, что экономика занимается тем, о чём он написал, уже сама по себе может вызвать сомнение: так ли это? Может быть, в действительности экономика должна заниматься чем-то иным? Как это узнать? В обстановке перестроечного плюрализма каждый может сослаться на своё собственное мнение по данной теме. Но разных мнений может быть очень много, а экономика на всех одна. В таких условиях придётся обратиться к первоисточнику.
Вам, Юрий Игнатьевич, наверное, приходилось слышать, что впервые само понятие «экономика» (по-гречески - «домохозяйство, домоведение») ввёл в употребление не кто иной, как Аристотель. Что же он писал об экономике?
«Ясно, что искусство наживать состояние не тождественно науке о экономике: в одном случае речь идёт о приобретении средств, в другом - о пользовании ими; к чему, в самом деле, будет относиться умение пользоваться всем, что имеется в доме, как не к науке об экономике? ... Итак, один из видов искусства приобретения является по природе своей частью науки о экономике, и мы должны допустить, что либо он существует сам по себе, либо существование его обеспечивается теми, кто занят накоплением средств, необходимых для жизни и полезных для государственной и семейной общины. Истинное богатство, по-видимому, и состоит в совокупности этих средств. … Наука об экономике предполагает три элемента власти: во-первых, власть господина по отношению к рабам…; во-вторых, отношение отца к детям; в-третьих, отношение мужа к жене… Ясно, что в экономике следует заботиться более о людях, нежели о приобретении бездушной собственности, более о добродетели первых, нежели об изобилии последней (то, что мы называем богатством), более о людях свободных, нежели о рабах». (Аристотель, «Политика», книга I «Государство и его основы»).
Как видим, Аристотель писал об экономике нечто, совершенно отличное от того, что пишет Ю.И. Мухин. В чём же тут дело? Чтобы разобраться, посмотрим, говорил ли Аристотель о чём-либо то же самое, что пишет Юрий Игнатьевич об экономике? Оказывается, да.
«Существует другой род искусства приобретения, который обыкновенно называют, и с полным правом, хрематистикой (от греческого Khrзmatistikз - искусство наживы); с этим искусством и связано представление, будто богатство и нажива не имеют никакого предела. Многие полагают, что это искусство вследствие его близкого соседства с искусством приобретения тождественно с последним; на самом деле оно не тождественно с названным, но не является и далёким от него: одно из них существует по природе, другое - не по природе, но больше за счёт известной опытности и технического приспособления. При рассмотрении этого искусства будем исходить из следующего положения. Пользование каждым объектом владения бывает двоякое; в обоих случаях пользуются объектом как таковым, но не одинаковым образом; в одном случае объектом пользуются по его назначению, в другом - не по назначению; например, обувью пользуются и для того, чтобы надевать её на ноги, и для того, чтобы менять её на что-либо другое. И в том и в другом случае обувь является объектом пользования: ведь и тот, кто обменивает обувь имеющему в ней надобность на деньги или на пищевые продукты, пользуется обувью как обувью, но не по назначению, так как оно не заключается в том, чтобы служить предметом обмена. Так же обстоит дело и с другими объектами владения - все они могут быть предметом обмена. Первоначальное развитие меновой торговли было обусловлено естественными причинами, так как люди обладают необходимыми для жизни предметами: одними в большем, другими - в меньшем количестве. Отсюда также ясно, что мелкая торговля не имеет по природе никакого отношения к хрематистике, потому что вначале обмен ограничивался исключительно предметами первой необходимости. … Такого рода меновая торговля и не против природы, и вовсе не является разновидностью хрематистики, ведь её назначение - восполнять то, чего не достаёт для согласной с природой самодовлеющей жизни. Однако из указанной меновой торговли развилась всё-таки вполне логически и хрематистика. … После того, как в силу необходимости обмена возникли деньги, появился другой вид хрематистики, именно торговля. Сначала она, быть может, велась совершенно просто, но затем, по мере развития опытности, стала совершенствоваться в смысле источников и способов, какими торговые обороты могли бы приобрести наибольшую прибыль. Вот почему и создалось представление, будто предметом хрематистики служат главным образом деньги и будто главной её задачей является исследование того источника, из которого возможно почерпнуть наибольшее их количество, ведь она рассматривается как искусство, создающее богатство и деньги. И под богатством зачастую понимают именно преизобилие денег, вследствие того, что будто бы хрематистика и торговля направлены к этой цели. … В хрематистике никогда не бывает предела в достижении цели, а целью здесь оказывается богатство и обладание деньгами. Напротив, в области, относящейся к экономике, а не к хрематистике, предел имеется, так как целью экономики служит не накопление денег. Вместе с тем ясно, что всякого рода богатство должно бы иметь свой предел, но в действительности, мы видим, происходит противоположное: все занимающиеся денежными оборотами стремятся увеличить количество денег до бесконечности. Причиной этого является тесное соприкосновение обеих областей: и та, и другая скрещиваются между собой в применении тождественных средств для достижения своих целей. И в той, и в другой области предметом пользования оказывается одна и та же собственность, но не одинаково: в одном случае цель - нечто иное, в другом - приумножение того же самого. И поэтому некоторые (в том числе - Юрий Игнатьевич Мухин) считают это конечной целью в области экономики и настаивают на том, что нужно или сохранять имеющиеся денежные средства, или даже стремиться приумножить их до беспредельности. В основе этого направления лежит стремление к жизни вообще, но не к благой жизни. … Вот что я считаю нужным сказать о том искусстве наживать состояние (хрематистика), которое не является необходимым; я описал сущность его и указал на те причины, в силу которых мы прибегаем к нему. Что касается того искусства, которое является необходимым, то я указал на отличие его от искусства не необходимого: необходимое искусство относится к области экономики, оно сообразно с природой, направлено на добывание средств к жизни и небеспредельно, как искусство не необходимое, а имеет свои границы. Теперь ясен и ответ на поставленный вначале вопрос: относится ли к области деятельности экономиста и государственного мужа хрематистика или, скорее, не относится?» (Аристотель «Политика», книга I «Государство и его основы»).
Как можно видеть, Аристотель вводит и определяет два совершенно разных понятия: экономика (домоведение, домохозяйство) и хрематистика (искусство наживаться). Так что, Юрий Игнатьевич, не нужно даже обращаться к Карлу Марксу, чтобы понять, что экономикой Вам пока заниматься не приходилось, а занимались Вы до сих пор вместо экономики хрематистикой. Что же касается Маркса, то в одном из примечаний к IV главе I тома «Капитала» он пишет: «Аристотель противопоставляет хрематистике экономику. Он исходит из экономики. Поскольку последняя представляет собой искусство приобретения, она ограничивается приобретением благ, необходимых для жизни или полезных для дома и государства». Вот и сравните это с тем, что написали об экономике Вы.
Что же мы получаем в итоге? Оказывается, Ю.И. Мухин производит (возможно, не осознавая этого) подмену понятий. Он хрематистику (то есть, искусство наживаться) называет словом «экономика» и дальше уже на протяжении всей своей книги занимается именно хрематистикой, а вовсе не экономикой. Но при этом везде продолжает называть хрематистику экономикой.
К сожалению, данную подмену понятий совершает не один только Ю.И. Мухин. Хрематистика не была бы хрематистикой, если бы не могла время от времени мимикрировать в общественном сознании под «экономику». Точно так же её сторонники не были бы хрематистиками, если бы не представали в глазах общества в реноме «экономистов».
Речь здесь идёт о вопросах не только абстрактно-теоретических, но и сугубо прикладных. Вспомним набивших оскомину в СМИ всяких «экономистов» - Фридман, Гайдар, Аганбегян, Кавальо, Бунич и т.д. Все, кому не лень, их критикуют, а они могут только посмеиваться над этими критиками, не понимающими даже кого они критикуют. Ведь говорят обо всех этих личностях именно как об экономистах, а они вовсе не экономисты, а хрематистики. Нужно отдать должное (нравится это кому-то или нет) - хрематистики они высочайшего класса. И как таковые вполне заслуженно получают разные шнобелевские премии и звания «лучший министр года».
Но не случайно уже Аристотель прямо осуждает хрематистику. Ничего хорошего обществу она не даёт, лишь обогащает (и то временно) кучку приближённых к власти проходимцев. Это было понятно тогда и тем более понятно в наше время уже в масштабах всей планеты.
Хрематистики всегда очень заботятся о подготовке приверженцев (пусть даже с помощью обмана). И в этом деле им особенно важно прикинуться «экономистами». Увы, но наглядным примером того, как мастерски они это делают, является сам Юрий Игнатьевич.
Допустим, что во время учёбы ему не объяснили, что есть экономика и что есть хрематистика. Это уже плохо и показывает серьёзные провалы системы образования. Но вот он сам в предисловии к своей книге «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно» делает замечательное признание: «Разумеется, автора можно считать парнем из захолустья, но по долгу службы он бывал, и неоднократно, в Чехословакии, Югославии, Италии, Швейцарии, Франции, Люксембурге, Швеции, Германии, Японии, Южно-Африканской республике. Нельзя сказать, что он понял, как там люди живут. Для этого надо изрядно пожить в их шкуре. Но он бывал не только в магазинах, а и на заводах, видел, как они работают, как строят, как содержат свои страны, был в домах, видел быт, расспрашивал как мог и где мог. Жил и в очень скромных гостиницах, и в шикарных, а что касается развлечений, то отведал такие, которые и на Западе мало кто пробовал, например, пытался в рулетку разорить центральный игорный дом в Монте-Карло и, наверное, разорил бы, если бы деньги так быстро не кончились. (Принимающая фирма выдала 100 долларов специально для игры, это входило в культурную программу.) Или такое экзотическое развлечение - сафари в Южной Африке».
Вот как ловко околпачили Ю.И. Мухина принимавшие его на Западе хрематистики. И водили его куда-то, и рассказывали, и показывали что-то, однако так, чтобы он при этом ничего не понял, но остался восхищённым. Как можно видеть, это им вполне удалось. А напоследок ему устроили типичный для хрематистиков ритуал - дали сто долларов и отправили играть в казино. Для тех, кто не понимает, что такое казино, объясним, что это не просто место азартных игр. Казино - это квинтэссенция всех тех игр (биржевых, валютных, процентных, попросту спекулянтских), без которых хрематистика никогда не существует и не может существовать, в том числе, квинтэссенция самой крупной из этих игр, широко известной под названием «рыночная экономика».
Не обижайтесь, Юрий Игнатьевич, но не очень-то Вас там уважали, коль устроили Вам такое развлечение. А Вы на него повелись - взяли доллары и пошли играть. Наверное, уехали потом из Монако, так и не узнав, что даже это крохотное курортное княжество основные доходы получает не от казино и не от обслуживания туристов, а от промышленности. И если уж занесла Вас туда нелёгкая, то Вам надо было не в казино играть, а разобраться в местном производстве и понять его, ибо производство материальных благ является основой любой экономики. Именно экономики, но не хрематистики. Вот и подумайте, за кого Вас там, на Западе, держали и кого из Вас там делали (к сожалению, не без успеха).
То, что Вы, Юрий Игнатьевич, пишете на хозяйственные темы, производит в целом грустное впечатление: человек с богатейшим опытом, много чего видевший и многих прохиндеев вытащивший на чистую воду, а главных прохиндеев не видит в упор и даже ходит по жизни от них восхищённый.
Будем надеяться, что Ю.И. Мухин когда-нибудь сможет ясно и понятно для самого себя и других определиться, что ему интересней - экономика или хрематистика. И тогда (коль скоро он ищет «истину, в данном случае общие объективные законы, которые объясняют поведение людей») начнёт, наконец, понимать, что это за законы и для чего нужно их знать, памятуя о том, что «…в экономике следует заботиться более о людях, нежели о приобретении бездушной собственности, более о добродетели первых, нежели об изобилии последней (то, что мы называем богатством), более о людях свободных, нежели о рабах».
P.S. По поводу Ваших, Юрий Игнатьевич, слов о том, что «считать, что бытие определяет сознание, это считать человека пылью, поведение которой определяет ветер бытия. Но это очень тонкая мысль - любомудру не понять». Эти Ваши слова свидетельствуют, что Вы изначально отказываетесь признавать, что у человека есть какое-либо бытие вообще (ну, разве что в качестве пыли!). Для Вас человек существует отдельно от бытия. В то же время Вы наделяете человека сознанием. Поэтому, услышав, что «бытие определяет сознание», Вы делаете вывод, что человек - это пыль, «поведение которой определяет ветер бытия». Но с такими воззрениями Вы заведомо загоняете всю Вашу деятельность в безнадёжный тупик. Раз уж, по-Вашему, человек - это пыль, наделённая сознанием, то даже если Вы изложите этой пыли все Ваши взгляды, а она их правильно осознает, сделать что-либо на практике она всё равно не сможет. Ибо пыль - она и есть всего лишь пыль. Как видите, Юрий Игнатьевич, когда берёшься за действительно крупные и сложные проблемы, то одними лишь тонкими мыслями (даже очень тонкими!) не обойдёшься. Тут уже нужно учиться умению различать, где истина и где ложь. И поскольку Маркса Вы не любите (в этом пунктике, кстати, хрематистики над Вами очень результативно поработали), то изучайте Аристотеля. У него не только про экономику, но и про мышление написано очень много нужных и важных вещей, которые необходимо знать.
НЕТ - И.Ю. МУХИН
Проблема с любомудрами
Публикую Ваш опус исключительно из-за обильного цитирования Аристотеля. Но почему же вы мою книгу не процитировали? Ведь в ней я даже главу 2 специально назвал «Делократизация экономики», чтобы любомудры ее нечаянно не пропустили, а в ней описывал существовавшее тогда положение и делал предложения. Писал в то время вот о чем (привожу с окращением).
«Раньше Верховный Совет нам законы давал, потом он начал их творить. Депутаты говорили и говорят, что заняты «законотворческим процессом». Это естественно: и тогда и сейчас в наших парламентах академик на профессоре сидит и доцентом погоняет. А люди, которым ВАК выдал справку о том, что они ученые, уже не работают, а творят.
Не в обиду ученым будь сказано, но надо и им понимать: когда с кафедры объясняешь студентам, что вещества при нагревании расширяются, или когда переписываешь с чужих книг в свою диссертацию, получить действительного понятия о жизни нельзя. И слова персонажа Райкина, обращенные к молодому специалисту: «Забудь все, чему тебя учили в институте», - потому и смешны, что на 90 процентов истинны. Наши ученые депутаты, к сожалению, этого не понимают.
Кто-то в бреду сказал, что раньше у нас экономика управлялась «командно-административными методами», и все радостно подхватили эту глупость. Вы что же - считаете, что было, как при Петре I, когда за неисполнение приказа следовало высочайшее «бить кнутами до смерти»? Не было этого! Нами всегда управляли экономическими методами: снятием премий, изменением нормативов, изменением цен, штрафами и санкциями банков, финорганов и других инстанций. Никогда и никто насильно нас не заставлял, а экономическими методами ставили в такое положение, что мы вынуждены были подчиняться командам.
Была также создана легенда о некоем якобы «свободном рынке». Нет такого в природе! На рынке всегда действуют два заинтересованных лица - продавец и покупатель. Их интересы прямо противоположны и обязательно ущемляют друг друга. Один заинтересован дорого продать плохую вещь, другой - дешево купить хорошую. И свобода одного - рабство для другого.
Если государство хоть немного заботится о своем народе, оно старается не допустить свободы продавца, само диктует цены и условия, перекрывает другие каналы сбыта («черный рынок») - пока товара на рынке становится столько, что он начинает продаваться по ценам, ниже цен, установленных государством. Только после этого государство уходит с рынка, оставляя его под диктат покупателя. Заметьте, путевое государство передает рынок во власть покупателя, а не бросает его на произвол продавца.
Ибо защита экономики государством - это защита только покупателя и ни в коем случае не продавца. Производитель - он ведь тоже покупатель, причем гораздо более уязвимый, чем обычный человек. Человеку, чтобы выжить, нужен десяток наименований товара, а производителю - десяток тысяч. И он может остановиться из-за одного поганого болта и заморозить труд сотен тысяч людей, которые уже поставили производителю свою продукцию; а затем остановить работу сотен тысяч тех, кто ждет его товар.
Дать свободу производителю выбирать себе покупателя - это бюрократическое безумие, инициированное нашей импотентной экономической наукой. Это паралич экономики на ровном месте.
Наша наука 70 лет обманывала народ, вешала ему «лапшу на уши», обещая то молочные реки от знака качества, то кисельные берега от асупизации или техперевооружения. Но то, что происходит сейчас, - это уже не лапша, это блины.
Беда нашей экономики не в отсутствии рыночных отношений - они есть и всегда у нас были. Беда в том, что нам, производителям, не дают подчиниться Делу, не дают удовлетворить потребителя, а следовательно, и нас никогда никто не удовлетворит. Кроме этого, нам не дают работать экономично, то есть делать высококачественные вещи с малыми затратами.
Кто не дает? Государство. Нашим отцам не давали Сталин и Хрущев, нам - Брежнев и Горбачев. Почему, спросите вы, ведь они очень хотели? Да, я думаю, они очень этого хотели. Но если бы на этом хотении дело и закончилось!
А то ведь они еще хотели, чтобы не я, производитель, а они обеспечили народ товарами, которые, например, наш завод производит. Чтобы не я, а они работали экономно на нашем заводе. Физически, сами, они этого не могли, но наняли миллионы людей (государственный аппарат), которые за них хозяйничают. Я делал для потребителя не столько, сколько ему надо, а сколько скажут Госплан и Госснаб. Я давал не такое качество, которое нужно потребителю, а какое требовал Госстандарт. Я не платил работникам, сколько они заслуживают, а платил суммы, указанные Госкомтрудом. Я не обеспечивал их безопасность, а делал то, что укажет Госгортехнадзор. Вы не найдете в стране государственных инстанций, которые не смогли бы мне что-нибудь приказать и добиться исполнения с помощью экономических методов воздействия.
Разве что завод, расположенный в Каракумах, осмелится проигнорировать требования Рыбнадзора.
Я не работал, я холуйствовал при аппарате; он помыкал мной, как хотел. Руководил страной тогда - фактически, а не номинально - аппарат. А сейчас тем более через него идет информация и президенту, и Верховному Совету. Аппарат эту информацию препарирует так, чтобы получить нужное себе решение.
...У нас законы пишутся исключительно ради ограничений и регламентации. Например, в законе «О налогах с предприятий, объединений и организаций» законодатели даже общественно-полезную цель поленились указать.
Надо понять, что все регламентации и ограничения нужны не тому, кто закон должен исполнять, а бюрократическому аппарату - тем, кто должен проверять его исполнение.
...Аппарат крайне заинтересован, чтобы законов было много, а в них - много статей. Чем больше регламентации, тем больше нужен аппарат, чтобы регламентировать и проверять. Пухлые законы - это хлеб аппарата, много законов - с большим куском масла. Но это и гибель исполнителю законов.
Мне неприятно, что я, заводской работник, должен объяснять эти элементарные, тысячелетиями известные вещи, а Верховные Советы, набитые обремененными степенями юристами, полностью их игнорируют. Ведь еще древнеримский историк Тацит определенно высказался, что чем больше в государстве законов, тем паршивее это государство. Итак, для защиты нашей экономики, для того чтобы мы, наконец, обеспечили себя товарами, нужно ввести рабскую зависимость производителя от покупателя, от Дела. Для этого нужно сразу освободить производителя от произвола государственного аппарата. Да, при этом большая часть аппарата погибнет. Созданная для хозяйничанья в промышленности и отстраненная от этого дела, она станет ненужной.
Давайте посмотрим: что за год работы сделал для нашей экономики Верховный Совет СССР под руководством базарных экономистов.
Не хотелось бы хвалить авторов «Закона о государственном предприятий (объединении)», принятого еще Верховным Советом застойного созыва, но сейчас они, авторы откровенно плохого закона (который мы успели уже обругать), на фоне законов «О предприятии» и «О налогах с предприятий...» смотрятся как демократы (то есть люди, служащие народу) в десятки раз более высокого уровня, чем все демократы Верховного Совета СССР, вместе взятые.
Руководитель авторов старого закона твердо понимал, зачем экономика нужна народу, и твердо в первой статье заявил: «Главной задачей предприятия является всемерное удовлетворение общественных потребностей», а затем для непонятливых добавил: «Требования потребителя обязательны для предприятия, а их полное и своевременное удовлетворение - высший смысл и норма деятельности каждого трудового коллектива». А в новом законе:
«Главными задачами предприятия являются удовлетворение общественных потребностей... и реализация на основе полученной прибыли социальных и экономических интересов членов трудового коллектива и интересов собственника». Общество - покупатель, а собственник и трудовой коллектив -продавцы. Их интересы исключают друг друга!
Если в старом законе его автор защищал интересы общества госзаказом, то в новом эти интересы не защищены никак. Более того, защищаются интересы продавца: «Предприятия свободны в выборе предмета договора, определении обязательств, любых других условий...» То есть мы, предприятия, должны стать в положение частных таксистов, которые берут в аэропортах Москвы пассажиров не по очереди, а только тех, кто согласен заплатить 100 рублей (в ценах 90-го года). Веселая перспектива, особенно если учесть, что тысячи моих поставщиков тоже станут в это положение, и, судя по шахтерам и кооператорам, многие охотно.
...Вы, наивные энтузиасты, еще не знаете, кто и как вас разорит и посадит, но нам-то все действующие лица этой трагикомедии известны.
Возьмите, например, такое малопонятное выражение, как «норма амортизационных отчислений». Поясню подробнее. Когда вы начнете дело, вам потребуются здания, машины и механизмы. А это вещи не вечные, их нужно ремонтировать и менять. Существует небольшой ремонт - его называют текущим, крупный - капитальный, капитальный с полной заменой на такое же оборудование - реновация и смена оборудования на более современное - техперевооружение. Так вот, частник, - вы знаете, сколько денег на это полагается тратить? Вы скажете: «Столько, сколько мне будет нужно». Нет, дорогой, не сокращать же из-за вас госаппарат. Столько, сколько он вам задаст нормой амортизационных отчислений. Купили машину - и тратьте на ее ремонт и замену в год не более одной седьмой части ее стоимости, сколько бы, где бы и как бы вы ее ни эксплуатировали. И если вы перерасходуете, то к вам будут применены «экономические санкции» в виде изъятия всей суммы в доход госаппарата. И радуйтесь, потому что, согласно статье 37 закона «О налогах», вы можете вдобавок получить и два года тюрьмы. А теперь пример для находчивых.
Вы заменили чугунный вентиль водопровода в своем здании на бронзовый. Это какой ремонт: текущий, капитальный, реновация или техперевооружение? Если текущий, то можете расходы на него записать в своих бухгалтерских отчетах в себестоимость, если капитальный или реновация - то должны уложиться в норму амортизационных отчислений, если техперевооружение - то заплатить за него из прибыли, остающейся в вашем распоряжении. И если вы, не дай Бог, не туда его занесли, то последует «экономическая санкция». Так какой это ремонт? Не знаете? Я тоже! Это знает только левая нога налогового инспектора, и жаловаться вам на него будет некому.
Вот к нам в середине 1988 года приходит тетка из налоговой инспекции (тогда - облфо) и говорит, что у них горит план по штрафам. Берет акты текущих ремонтов за 1987 год и начинает раскладывать их на две кучки: это текущие, а это, по ее мнению, - капитальные. Мы возмущаемся - это все текущие! Нет, стоит на своем тетка, вы здесь большую яму выкопали - это капитальный. Ушла бандитка, унесла 3 миллиона, кинулись за ней главный бухгалтер с главными специалистами, отбили кое-что, но 800 тысяч пропало. А что сделаешь: у этих теток показатель кипучей работы - штрафы. И жаловаться, повторяю, некому.
...С 1989 года наши законодатели возмущаются, что их гениальные законы не исполняются, но ведь он эти законы дает не для народа, а для аппаратной бюрократии. Верховный Совет - так, как он сейчас работает, - просто находка для аппаратного бюрократа. Это гораздо лучше отдельного начальника.
Верховный Совет от имени народа получает власть над населением, а внедряет эту власть, контролирует население государственный аппарат. Без него не обойтись. Но чтобы власть была не у аппарата, а у Верховного Совета, население, как часть народа, должно абсолютно ясно понимать все, что говорит Верховный Совет. Если парламент издает непонятные населению законы, то последнее за их толкованием вынуждено обращаться к аппарату. И тот, толкуя все, как ему надо, перехватывает власть у парламента.
Кроме того. Верховный Совет - только представитель народа и издает законы от его имени. А если эти законы непонятны, то народ предстает в виде идиота, который сам себе дает команды, непонятные ему самому. Таким образом, все, что выходит за подписью Верховного Совета, должно быть понятно любому нормальному человеку в стране. Дело аппарата - следить за исполнением законов, а не толковать их.
Отсюда должность депутата и тяжела и проста. Тяжела своей ответственностью и проста тем, что не требует специальных знаний. Ему достаточно знать то, что знает о жизни избиратель.
Как, по мнению автора этой работы, надо было рассматривать проекты законов «О предприятии» и «О налогах» с позиции высшего органа власти? Как с позиции практического работника экономики надо реорганизовать (перестроить) управление ею?
Прежде всего - задача закона. Совпадает ли она с той задачей, что обязан решить я, законодатель?
Первая часть задачи - «удовлетворение общественных потребностей». Эта часть мне нужна, так как я обязан удовлетворить материальные и духовные потребности всего народа. Принимается. Вторая часть - «удовлетворение интересов трудовых коллективов и собственника». А это зачем мне? Мне власть дал весь народ, а не отдельные его экземпляры. Кроме того - это факт, что собственник всегда стремится разжиться за счет всего народа. В других странах ему не дают развернуться - вводят антитрестовские законы, 90 процентов налога на прибыль, на наследство.
Нет, эта часть задачи с моей не совпадает - ее необходимо исключить! Итак, с задачей я - законодатель - разобрался: предприятия должны удовлетворить потребности общества в продукции и услугах. А свои интересы они удовлетворят сами, без меня. Не маленькие, и дураков там значительно меньше, чем советской экономической науке кажется».
И вот об этой цели экономики я пишу во всех своих книгах. Почему же Пухов меня не понял? Ответ один: от своей любви к мудрости.
В процитированном Пуховым моем предложении речь идет об УСЛОВИЯХ экономики, а Пухов опровергает меня цитатами о ЦЕЛЯХ экономики. Как бы это объяснить таким специалистам, как Пухов с Аристотелем?
Вот Колумб имел цель - открыть Индию. Открыть Индию - вот ЦЕЛЬ, т. Пухов. Но для этого нужны были условия: прочная каравелла, запасы продовольствия и попутный ветер. Это УСЛОВИЯ, т. Пухов. И чтобы достичь Индии, Колумб обязан был эти УСЛОВИЯ достижения ЦЕЛИ рассмотреть, иначе он бы цели не достиг.
В упомянутой моей книге я постоянно говорю о цели экономики и обосновываю ее, но Вы до этого не дошли. Не осилили. От пламенной любви к мудрости, в данном случае, к мудрости Аристотеля.
Я человека, не способного понять, что такое «цель», а что такое «условия» ее достижения, но пишущего статьи на эти темы, считаю кретином с апломбом. А Вы, т. Пухов, кем такого человека считаете?
Я же писал, что любомудрам (лицам, начитавшимся Аристотеля и полюбившим его мудрость) мысль про «пыль на ветру» не понять. А Вы взялись ее критиковать, не понимая, что эту Вашу мудрость лучше бы людям не показывать. Ее и комментировать тошно.
Вот в этом проблема с любомудрами: иногда они говорят здравые веши, но никогда не поймешь, то ли это плод их ума, то ли это у них случайно получилось? Причина понятна: они повторяют чью-то мудрость, а как она соотносится с темой, которую обсуждают, понять не могут.
Одно хорошо, т. Пухов не считает Мухина мудрым. Это приятно. А то ведь можно представить, каким бы кретином предстал Мухин, если бы т. Пухов начал его цитировать как Аристотеля.
В содержание номера
Источник: http://www.duel.ru/200738/?38_5_1