впервые приснился стишок на бумажке

герда гордо строит корты, поднимает бизнес-класс,
герда ездит на курорты - пляжи, в горы на кавказ,
герда местная акула, дома - мать троих детей,
вы подумаете, может, слишком много ей страстей?
говорит: "еще в субботу на пробежку все встаем"
мужу - танцы, да не просто - с эротическим бельем.
думаете дело в мантрах? ( Read more... )

и снова нас нанизывают холода,
дожди расписывают свой корявый почерк.
октябрь с вылазками из-под одеял,
ноябрь, выползающий из многоточий.
нас многократно убивал декабрь,
мы многократно умираем в креслах с пледом,
укутавшись в себя, схождение-развал,
развал-схождение босым по гололёду.

возраст человека - это когда рассыпается даже голос,
становится скрипуч и неразборчив, как почерк второклашки.
а возраст прошлого - когда не рассыпается ничего, потому что нечему рассыпаться,
ничего не дрогнет, всё страшно ровненько.
ужасающие метаморфозы из "не могу" в "могу".
а еще не прекращающееся сердцебиение и течение крови,
когда казалось раньше ( Read more... )

и вот твой сын -
ты поведешь ему коня под узцы,
хватит смотреть домашние сны.
а вот и дочь -
приезжий жених произнес длинную речь,
и будто гора родит мышь, камень с плеч.

не обвинят в непостоянстве взглядов
таких как ты - пустая горница,
бедна столица, раздробленное королевство,
раздарено наследство, нет стража у границ и
народ молчит. ( Read more... )

нет ни строчки другого толка.
просто триста недель - долго.
одеваться степным волком
в карнавальную шкуру овцы.
я кошмарно пишу, пошло,
удобряю себя прошлым,
полирую свою ношу -
непрожитые три плюс три.
жена лота выходит утром,
встав с постели живым трупом,
исторически это глупо - ...
не оборачивайся, не смотри.

некоторые с ней здороваются, ухаживают, возятся годами,
а она устраивается на подоконник поудобнее в обнимку с ногами,
и это в двадцать плюс лет, с третьим размером мешков под глазами,
копна седых под русыми волосами, а внутри мокро, зябко, но рассвело.
историй много, и баек, смешых моментов, заливает щеки закат, стесняется, как кармин.
рассказывает про ( Read more... )

мы научились выкручиваться из адских чистилищ, проходить квесты недель и месяцев, мы научились - т.е нам кажется, что мы умеем - вот так и взрослеем.
я не умею писать ни строчки толково, ни выглядеть на свой возраст, ну ничего такого, что отличало бы меня красочнее от меня задорного, городского, райгородецкого, если быть точнее.
несем в себе ген, днк ( Read more... )

вроде в городе мы - ты на пушкинской, я на тринклера.
я хожу в универ под синклера, на бажанова, мимо двориков.
ты опавшей листвой ждешь дворников, пропадая на веснина.
я зачеты сдала, экзамены, проезжали мимо трамваи, но
рельсы сняли, в асфальт запаяна наша общая колея.
на работу на академика, на метро по утрам понедельника,
а теперь пешком ботанический ( Read more... )

едешь в машине, смотришь на горы и вдруг хорошо.
страх взял за руку грусть, не прощаясь ушел.
боль захотела в отпуск на острова,
по горящей путевке - собраться успела едва.
апатия часто звонит, как из них никто,
но ничего не слышно из-за помех в метро.
постные щи вчера вышли на карантин.
ты замечаешь все это и остаешься один.

через узоры пепельные на стеклах, сквозь грязевые потоки весенних луж
дети улиц, дети подъездов и подворотен разбирались с завтра, с вечером, и с когда-нибудь.
когда в саду вишневом косточка упадет, больно ударив в затылок холодной каплей,
если цвет опадает с яблонь, осенних груш, если трудно дышать, если зябко стоять на одной, как цапля -
озираешься ( Read more... )