О долоевском индивидуализме и сталинистской высоконравственности.
Вот так выглядит взорвавшая недавно рунет своими фотографиями сорокатрехлетняя внучка Сталина из США. Ядовитые испарения, поднявшиеся по этому поводу на сталинистским болотом, было видно, наверное, даже из космоса. Поэтому совсем неудивительно, что как-то незаметно мимо сталинодрочерских блогов прошла вот эта интересная новость:
Житель российского города Новокузнецка Юрий Давыдов (на фото) доказал, что приходится внуком Иосифу Сталину. Это подтвердила экспертиза ДНК, проведенная 29 марта 2016 года. Материал для сравнительного генетического анализа сдал Александр Бурдонский - признанный внук Иосифа Сталина, старший сын Василия Сталина. Результаты экспертизы не оставляют никаких сомнений в том, что у Бурдонского и Давыдова был один дед.
68-летний Юрий Александрович Давыдов в прошлом инженер, работавший в НИИ проектирования шахт в Новокузнецке. У него самого три сына и четыре внука. О родстве со Сталиным отец рассказал Юрию, когда тому исполнилось 22 года.
В 1914 году Иосиф Джугашвили (Сталин) был сослан в деревню Курейка в Туруханском крае (ныне Красноярский край). Там 34-летний революционер начал сожительствовать с 13-летней Лидией Перепрыгиной. Лидия родила Иосифу двух сыновей: первый умер вскоре после рождения, а второй - Александр - появился на свет уже после отъезда Сталина из ссылки. Обещания жениться на Лидии (которое он дал после того, как местные жандармы пригрозили возбудить уголовное дело за сожительство с несовершеннолетней) Иосиф Джугашвили так и не сдержал. Впоследствии Перепрыгина вышла замуж за односельчанина - рыбака Якова Давыдова, который усыновил ее ребенка.
Установлено было это самое родство, между прочим, с большой помпой - в прайм-тайм на Первом канале. Я уже немного писал о семейной биографии Троцкого, но эта новость дает определенный повод раскрыть тему - тем более что кинувшийся в тот раз из привычки критиковать меня Майсурян так ничего и не понял в написанном.
История - привередливая особа, и на роль главных героев в своих постановках всегда выбирает не просто подходящие социальные типажи, а персонажей, идеальных для данной роли, воплощающих дух эпохи в самых мелких деталях. В том числе - в области семейных и любовных отношений. Троцкий в этом плане представляет собой тип опережающего свою эпоху горожанина, который гораздо уместнее чувствовал бы себя во второй половине двадцатого века, нежели в первой. Его любимые женщины - личности самостоятельные и незаурядные, понимающие и разделяющие его цели и устремления. Хотя в отношении первой жены, Александры Соколовской, даже слово "разделяющая" будет неуместно - это ведь именно она приобщила его к марксизму. И расставание Троцкого с Соколовской произошло по схеме, характерной больше для современности - они остались друзьями, и всю жизнь поддерживали эти дружеские отношения. Вторая его жена также была революционеркой, верной подругой и соратницей. При этом нельзя сказать, что Лев Давыдыч был идеальным семьянином, но я, как разоблаченный Антониной Васильевой индивидуалист-развратник, подобные требования никому и не предъявляю. Могу лишь с уверенностью сказать одно: человек, крутивший романы с такими женщинами как Фрида, никогда бы не стал совращать тринадцатилетнюю(!) крестьянскую девчонку (скорее всего, банально неграмотную). Не потому что бог накажет, а потому что это неинтересно, простите. Дело здесь не в педофилии как сексуальной патологии, не в примитивном удовлетворении "похоти" - роман Сталина ведь тянулся несколько лет, он успел сделать Лидии двух ребеночков, то есть была если не любовь, то какой-то определенный интерес, какие-то отношения, устраивающие мужика в возрасте хорошо за тридцать.
Если Троцкий-семьянин - это продукт европейского индустриального общества, то Сталин - это продукт разлагающегося традиционного общества, патриархата, по новейшей терминологии. Именно разлагающегося - всю свою жизнь в семейных отношениях ему приходилось яростно бороться с наступлением нового мира. Начиналось, впрочем, все вполне неплохо: первая жена Сталина, Екатерина Сванидзе, была такой, "какую и должен иметь мужчина его склада: жена-ребенок, глядящая на мужа снизу вверх, приняв как закон его власть над собой и правоту во всем и всегда". Как вы понимаете, интересов и взглядов мужа она не то что не разделяла, а напротив, "Эта истинно грузинская женщина была глубоко верующей. Ночами она горячо молилась, чтобы Коба отвернулся от богопротивных идей ради мирной семейной жизни в труде и довольстве". Хорошая пара для революционера-большевика, не правда ли? И тем не менее, Сталин был с ней, похоже, вполне счастлив: во всяком случае, когда "Като" умерла, он не помнил себя от горя и на похоронах бросился вслед за ней в могилу. С другой стороны, есть свидетельства и о том, что в отношении жены Сталин практиковал избиения ногами в пьяном виде. Эти два пункта - любовь и избиения - у суровых "настоящих мужчин" вполне органично сочетаются на практике. Во всяком случае, идеал женщины нашего будущего бонапарта виден вполне отчетливо: не подруга, не единомышленница, не соратница, о которой мечтали вдохновляемые Чернышевским русские революционеры, а забитая, глядящая снизу вверх женщина-ребенок. Дальше была ссылка и связь с Лидией Перепрыгиной, вполне органично ложащаяся в характер и поведение Сталина, а затем - революция, и брак с семнадцатилетней Надеждой Аллилуевой. И вот тут-то начались проблемы.
Понятное дело, что и на эту связь Сталин возлагал совершенно определенные надежды: воспитать и подстроить под себя семнадцатилетнюю девчонку, чтобы ходила по струночке и боготворила своего ненаглядного. Но тут-то он и обломался: Надежда была из совершенно другого поколения, другой социальной среды и другого воспитания. Коса нашла на камень: ее сопротивление вело со стороны Сталина к систематическому абьюзу и издевательствам. Но то, что он мог себе позволить в отношении сибирской крестьянки или патриархальной грузинки, с дочерью большевика уже не прокатывало - это совершенно другой уровень собственного достоинства. В итоге - второй брак закончился выстрелом. Сталин довел жену до самоубийства, потому что про расстаться - друзьями или врагами - он и помыслить не мог.
И с этого времени начинаются разнообразные семейные неприятности: ветер перемен вторгается в жилище нашего патриарха, показывая наглядно, что можно возродить "семейные ценности", но ценность семьи в новом, послереволюционном мире все равно совсем другая. Но Сталин все равно отчаянно пытается законопатить дыры в своем уютном патриархальном мирке. Когда старший сын Яков женится без его согласия, патриарх семейства, в борьбе с этим мезальянсом, доводит его до попытки демонстративного самоубийства. В итоге - полный личный разрыв. Свою дочь они систематически изводит, вплоть до придирок по поводу длины платья - та, правда, все же папеньку пережила и нашла своеобразный способ отомстить ему после смерти, нагадив на могилку. Ну а младший, самый любимый сыночек, оказался типичным мальчиком-мажором и алкоголиком - даже папенька в итоге не выдержал его художеств и снял с ответственной должности.
Вся эта история, уместная в виде провинциальной семейной саги старых времен, что-то в духе "Будденброков" Томаса Манна, совершенно дико смотрится в качестве элементов биографии революционера-большевика. Но именно так должна выглядеть семейная жизнь термидорианца - в этом плане личное и политическое сочетаются просто идеально.
И когда Антонина разоблачает меня вот в таком примерно тоне:
Я знаю, чем вас на самом деле не нравится сталинский социализм. Не террором, нет, вы просто боитесь, что ваш индивидуализм за хвост прищемят и за моральный облик отвечать заставят. Именно это многим так ненавистно на самом деле.
хочется невольно спросить: ответил ли за свой моральный облик главный моралист? Педофил, абьюзер, семейный тиран и насильник? И чем так ужасен моральный облик меня грешного на этом фоне? Тем, что я не считаю положительным явлением ни генеральские гаремы на фронте ("завидовать будэм!"), ни совращение тринадцатилетних девочек, ни превращение жизни домочадцев в кошмар, ни принижение женщины до роли домашней скотины?
ОК, тогда я и в самом деле аморальный индивидуалист.