Краудфандинг: от Авраама до Гришковца
Вчера на Crowdcult Pro случился очередной филологический диспут, без которого не обходится в наши дни ни одно обсуждение краудфандинга. На сей раз речь, для разнообразия, шла не о режущих слух неологизмах, которые приходят в русский язык вместе с новой отраслью - будь то фаундеры, криэйторы, бэкеры, лоты, или сам по себе краудфандинг/краудсорсинг. Для разнообразия, критике подверглось употребление очень старого русского слова применительно к новой практике.
Руслан Тугушев, создатель Boomstarter, рассказал, что ему очень не нравится использование слова пожертвование применительно к краудфандинговым взносам. Потому что пожертвование подразумевает некую жертву, проявление чистого альтруизма и самоотверженности, а мотивация у большинства людей, участвующих в краудфандинге - вполне себе эгоистичная и прагматичная. Краудфандинг в том виде, в каком мы его видим на Кикстартере и Бумстартере - история не про то, как люди снимают с себя последнюю рубаху, чтобы сбылась чья-то заветная мечта, а про нормальную коммерческую сделку, которая имеет для плательщика денег такой же практический смысл, как, скажем, покупка будущей квартиры на стадии котлована. Когда квартира будет достроена - её станут продавать по более высокой цене. Платя заранее, ты не совершаешь благодеяние, и не лишаешь сам себя куска хлеба, а тупо экономишь деньги. При этом ты рассчитываешь получить за свои деньги нечто, что тебе реально нужно, интересно, хочется получить... то есть действуешь в своих собственных интересах, а не приносишь их в жертву чьим-то амбициям.
Это, с одной стороны, совершенно правильное замечание. Подавляющее большинство россиян, слышавших слово «краудфандинг», но не имеющих собственного опыта участия в таких проектах, склонно думать, что основной формой вознаграждения участников складчины является "спасибо" или чувство глубокого удовлетворения, как в классической благотворительности. В то время как на практике подавляющее большинство денег на главных краудфандинговых платформах платится не за "спасибо", а за вполне конкретные плюшки, именуемые по-английски rewards, а по-русски наградами, акциями, вознаграждениями и т.п. Например, когда средства собираются на создание какого-либо гаджета, основная масса денег поступает в виде предзаказов на этот самый гаджет по льготной цене - от тех, кто хотят им владеть, или кому-то его дарить, как только он выйдет. И в случае с краудфандингом творческих проектов ситуация такая же в точности. Например, в недавно стартовавшей кампании Гришковца, помимо "спасибо" (на которое польстились 6 жертвователей из 246), предлагается 10 разных типов вознаграждения: диски с автографами, билеты на закрытый показ, благодарность в титрах, даже пишущая машинка из спектакля (этот лот, в единственном экземпляре, был куплен в первый же день кампании, за 50.000 рублей)... Так что если кого-то из 246 человек, давших денег на видеоверсию «Прощания с бумагой», и можно назвать жертвователями в морализаторском смысле, то лишь тех шестерых, кто не попросил для себя никакого вознаграждения. Легко догадаться, что эти шесть человек отказались от вознаграждения не от душевной широты, а потому, что хотели пожертвовать сумму ниже стоимости самой дешёвой награды (в данном случае - 250 рэ). Исходя из этой известной планки, можно посчитать, что совокупный взнос шести "жертвователей" не превысил 6х49=294 рубля, из собранных к этой минуте 352.622 тысяч. То есть "по головам" доля чистых жертвователей в кампании Гришковца составила 2,44% от общего числа поддержавших проект, а по деньгам - не более 0,08% от фактически собранной суммы. А в среднем по крупным краудфандинговым площадкам на долю чистых пожертвований приходится не больше 3% от общих сборов. Все остальные деньги приходят в форме платежа по вполне себе возмездным сделкам.
С другой стороны, неуместный намёк на бескорыстие участников софинансирования - проблема не отрасли, и не людей, которые о ней пишут, а современного русского языка, который переиначил некоторые изначальные смыслы.
То, что в русском языке слово «жертва» стало синонимом «потерпевшего» и «пострадавшего», и переводится на иностранные языки как victim(e), - не имеет отношения к той практике и традиции, из которой слово к нам пришло.
В оригинале «жертвой» был не тот, кто жертвовал, а то животное, которое в эту самую жертву приносилось.
И заколол Иаков жертву на горе и позвал родственников своих есть хлеб; и они ели хлеб и ночевали на горе. (Бытие, 31:54)
Тут нет никакого указания на то, что Иакова или его родственников от этой жертвы убыло. Наоборот - в предшествующей главе сказано, что Иаков накануне описываемых событий знатно разбогател:
И сделался этот человек весьма, весьма богатым, и было у него множество мелкого скота, и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов
Закрывая тему ущерба для жертвователя, стоит уточнить в книге Левит, куда девалось мясо животного после завершения ритуала: мясо мирной жертвы благодарности должно съесть в день приношения ее.
Слово, которое принято на русский язык переводить как пожертвование, в оригинале звучит как donation и происходит от латинского donare, что означает давать. Например: Panem nostrum quotidianum da nobis hodie (хлеб наш насущный даждь нам днесь). Не "пожертвуй", заметим, а именно что "дай". Тут нет никакого указания на то, что Бога убудет, если Он нам даст этот самый хлеб. Так что формально прав Тугушев: правильно было бы при переводе donation обойтись без жертв.
Однако беда состоит в том, что правильный вариант перевода donation - отглагольное существительное, производное от давать - по-русски звучало б ещё обидней для получателя, чем «пожертвование». Красивое слово даяние, которое употребляется в церковнославянском переводе соборного послания апостола Иакова (вся́ко дая́нiе благо), в современном русском языке вне контекста этой цитаты не используется, зато осталось его производное - подаяние. И означает оно даже не взнос на ремонт Храма, а исключительно милостыню. Вряд ли инициаторам краудфандинговых проектов такой образ мог бы понравиться.
Самое любопытное - что в европейских языках есть и полный аналог русскому слову "пожертвование" (нечто библейское, приобретшее со временем внерелигиозный, обиходный смысл). Термин, который изначально означал "жертвоприношение", а потом сакрально-богослужебный смысл в большинстве языков утратился, сменившись бытовым, вообще без оттенков ущерба. Это слово offer. Мы привыкли к тому, что оно означает просто "предложение", а меж тем в церковной латыни оно означало как раз жертвоприношение - и сохранило это значение ещё при заимствовании в староанглийский. Впоследствии в большинстве романских и германских языков и церковный, и виктимный смысл слова offer позабылся начистом. Зато это древнее значение сохранилось в качестве основного в польском языке, где слово ofiara вовсе не означает "предложение", зато несёт все русскоязычные смыслы «жертвы»: и victim, и prey, и sacrifice. А если кому-то эта смысловая мутация кажется недостаточно странной, то можно ещё добавить, что в польский язык словоofiara пришло из чешского, где ofěra несёт единственный смысл - церковный.
А самое смешное во всём этом лексико-этимологическом детективе - что язык ведь штука живая. И процесс переназначения смысла слов - часть его естественного развития. Так что если краудфандинг в России когда-нибудь сделается главнее всех других источников финансирования технических и творческих процессов, то, может быть, дети наши будут называть "пожертвованием" любую форму предоплаты за будущий товар или услугу :)
Руслан Тугушев, создатель Boomstarter, рассказал, что ему очень не нравится использование слова пожертвование применительно к краудфандинговым взносам. Потому что пожертвование подразумевает некую жертву, проявление чистого альтруизма и самоотверженности, а мотивация у большинства людей, участвующих в краудфандинге - вполне себе эгоистичная и прагматичная. Краудфандинг в том виде, в каком мы его видим на Кикстартере и Бумстартере - история не про то, как люди снимают с себя последнюю рубаху, чтобы сбылась чья-то заветная мечта, а про нормальную коммерческую сделку, которая имеет для плательщика денег такой же практический смысл, как, скажем, покупка будущей квартиры на стадии котлована. Когда квартира будет достроена - её станут продавать по более высокой цене. Платя заранее, ты не совершаешь благодеяние, и не лишаешь сам себя куска хлеба, а тупо экономишь деньги. При этом ты рассчитываешь получить за свои деньги нечто, что тебе реально нужно, интересно, хочется получить... то есть действуешь в своих собственных интересах, а не приносишь их в жертву чьим-то амбициям.
Это, с одной стороны, совершенно правильное замечание. Подавляющее большинство россиян, слышавших слово «краудфандинг», но не имеющих собственного опыта участия в таких проектах, склонно думать, что основной формой вознаграждения участников складчины является "спасибо" или чувство глубокого удовлетворения, как в классической благотворительности. В то время как на практике подавляющее большинство денег на главных краудфандинговых платформах платится не за "спасибо", а за вполне конкретные плюшки, именуемые по-английски rewards, а по-русски наградами, акциями, вознаграждениями и т.п. Например, когда средства собираются на создание какого-либо гаджета, основная масса денег поступает в виде предзаказов на этот самый гаджет по льготной цене - от тех, кто хотят им владеть, или кому-то его дарить, как только он выйдет. И в случае с краудфандингом творческих проектов ситуация такая же в точности. Например, в недавно стартовавшей кампании Гришковца, помимо "спасибо" (на которое польстились 6 жертвователей из 246), предлагается 10 разных типов вознаграждения: диски с автографами, билеты на закрытый показ, благодарность в титрах, даже пишущая машинка из спектакля (этот лот, в единственном экземпляре, был куплен в первый же день кампании, за 50.000 рублей)... Так что если кого-то из 246 человек, давших денег на видеоверсию «Прощания с бумагой», и можно назвать жертвователями в морализаторском смысле, то лишь тех шестерых, кто не попросил для себя никакого вознаграждения. Легко догадаться, что эти шесть человек отказались от вознаграждения не от душевной широты, а потому, что хотели пожертвовать сумму ниже стоимости самой дешёвой награды (в данном случае - 250 рэ). Исходя из этой известной планки, можно посчитать, что совокупный взнос шести "жертвователей" не превысил 6х49=294 рубля, из собранных к этой минуте 352.622 тысяч. То есть "по головам" доля чистых жертвователей в кампании Гришковца составила 2,44% от общего числа поддержавших проект, а по деньгам - не более 0,08% от фактически собранной суммы. А в среднем по крупным краудфандинговым площадкам на долю чистых пожертвований приходится не больше 3% от общих сборов. Все остальные деньги приходят в форме платежа по вполне себе возмездным сделкам.
С другой стороны, неуместный намёк на бескорыстие участников софинансирования - проблема не отрасли, и не людей, которые о ней пишут, а современного русского языка, который переиначил некоторые изначальные смыслы.
То, что в русском языке слово «жертва» стало синонимом «потерпевшего» и «пострадавшего», и переводится на иностранные языки как victim(e), - не имеет отношения к той практике и традиции, из которой слово к нам пришло.
В оригинале «жертвой» был не тот, кто жертвовал, а то животное, которое в эту самую жертву приносилось.
И заколол Иаков жертву на горе и позвал родственников своих есть хлеб; и они ели хлеб и ночевали на горе. (Бытие, 31:54)
Тут нет никакого указания на то, что Иакова или его родственников от этой жертвы убыло. Наоборот - в предшествующей главе сказано, что Иаков накануне описываемых событий знатно разбогател:
И сделался этот человек весьма, весьма богатым, и было у него множество мелкого скота, и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов
Закрывая тему ущерба для жертвователя, стоит уточнить в книге Левит, куда девалось мясо животного после завершения ритуала: мясо мирной жертвы благодарности должно съесть в день приношения ее.
Слово, которое принято на русский язык переводить как пожертвование, в оригинале звучит как donation и происходит от латинского donare, что означает давать. Например: Panem nostrum quotidianum da nobis hodie (хлеб наш насущный даждь нам днесь). Не "пожертвуй", заметим, а именно что "дай". Тут нет никакого указания на то, что Бога убудет, если Он нам даст этот самый хлеб. Так что формально прав Тугушев: правильно было бы при переводе donation обойтись без жертв.
Однако беда состоит в том, что правильный вариант перевода donation - отглагольное существительное, производное от давать - по-русски звучало б ещё обидней для получателя, чем «пожертвование». Красивое слово даяние, которое употребляется в церковнославянском переводе соборного послания апостола Иакова (вся́ко дая́нiе благо), в современном русском языке вне контекста этой цитаты не используется, зато осталось его производное - подаяние. И означает оно даже не взнос на ремонт Храма, а исключительно милостыню. Вряд ли инициаторам краудфандинговых проектов такой образ мог бы понравиться.
Самое любопытное - что в европейских языках есть и полный аналог русскому слову "пожертвование" (нечто библейское, приобретшее со временем внерелигиозный, обиходный смысл). Термин, который изначально означал "жертвоприношение", а потом сакрально-богослужебный смысл в большинстве языков утратился, сменившись бытовым, вообще без оттенков ущерба. Это слово offer. Мы привыкли к тому, что оно означает просто "предложение", а меж тем в церковной латыни оно означало как раз жертвоприношение - и сохранило это значение ещё при заимствовании в староанглийский. Впоследствии в большинстве романских и германских языков и церковный, и виктимный смысл слова offer позабылся начистом. Зато это древнее значение сохранилось в качестве основного в польском языке, где слово ofiara вовсе не означает "предложение", зато несёт все русскоязычные смыслы «жертвы»: и victim, и prey, и sacrifice. А если кому-то эта смысловая мутация кажется недостаточно странной, то можно ещё добавить, что в польский язык словоofiara пришло из чешского, где ofěra несёт единственный смысл - церковный.
А самое смешное во всём этом лексико-этимологическом детективе - что язык ведь штука живая. И процесс переназначения смысла слов - часть его естественного развития. Так что если краудфандинг в России когда-нибудь сделается главнее всех других источников финансирования технических и творческих процессов, то, может быть, дети наши будут называть "пожертвованием" любую форму предоплаты за будущий товар или услугу :)