Наш дед и его друзья
Продолжение рассказов о нашем деде.
Дед несколько лет служил на паруснике "Седов".
Костя Грабарь, славный сын украинско-еврейского народа, зубной врач на "Седове", когда его заставили выступать на партсобрании, сказал:
-В своей работе я руководствовался ленинским указанием "лучше меньше, да лучше". За отчетный период я удалил 3 зуба, и все 3 - здоровые.
У Кости был еще любимый трюк: когда его заставляли рассказывать что-нибудь "за политику", он брал речь, скажем, Микояна и произвольно переставлял строчки - выходило что-то вроде
Советский народ со своим авангардом КПСС
проводят агрессивную империалистическую политику в Африке и Латинской Америке.
...
Кстати, о Микояне была такая загадка:
От Ильича до Ильича
Без инфаркта и паралича.
Вспомнился бессмертный "Сандро из Чегема" (наш дед всегда напоминал мне Сандро: вся его жизнь - как плутовской роман в советской действительности):
- А ты помнишь, когда мы продавали орехи в Мухусе, и у тебя разболелся зуб, и мы пришли в больницу, и что ты там сказал доктору? При этом, учти, доктор была женщина!
- Ты настоящая сушеная змея, - сказал Бахут, - двадцать лет с тех пор прошло, а он еще помнит. Я тогда пошутил.
- Ох, Бахут, - сказал Кязым, - разве человек шутит, когда у него болит зуб?
- А вот я такой. Я пошутил, - сказал Бахут, хотя уже понимал, что Кязым от него не отстанет.
- Ох, Бахут, - сказал Кязым, - ты нечестный человек. Ты тогда сказал этой женщине такое, что она нас чуть не прогнала. Повтори, что ты тогда сказал по-русски!
- Подумаешь, двадцать лет прошло, - напомнил Бахут смягчающее обстоятельство.
- Повтори, что ты сказал тогда по-русски.
- Ты сушеная змея, - сказал Бахут, понимая, что теперь Кязым от него не отстанет.
- Повтори, что ты тогда сказал по-русски!
- Доктор, жоп болит, - насупившись, повторил Бахут.
- Ох, Бахут, опозорил ты меня тогда, - отсмеявшись, сказал Кязым, - но сейчас-то хоть ты знаешь, как надо было сказать?
- Конечно, - сказал Бахут и вдруг почувствовал, что забыл. - Знал, но забыл.
Кязым это сразу понял.
- Тогда скажи!
- Ладно, хватит, лучше давай выпьем, - сказал Бахут, оттягивая время, чтобы припомнить правильное звучание слова.
- Ох, Бахут, опять хитришь! Бахуту показалось, что он вспомнил.
- Зоп болит, надо было сказать, - проговорил Бахут и сразу же по выражению лица Кязыма понял, что промахнулся.
На том же "Седове" судовой врач говорил старпому, назначавшему его в наряд по городу:
-Согласно приказу Главкома ВМФ № < (он точно помнил номер) >, доктора запрещается направлять в наряд по городу.
На что старпом неизменно отвечал стереотипно:
-Медицина - наука экспериментальная.
(Все доктора, когда я им рассказываю это, неизменно соглашаются со старпомовской формулировкой).
Это всегда напоминало мне "врача военного времени" из "Швейка":
К батальону был прикомандирован "врач военного времени", вечный студент-медик и корпорант Вельфер. Он любил выпить и подраться, но медицину знал как свои пять пальцев. Он прослушал курс медицинских факультетов в различных университетских городах Австро-Венгрии, был на практике в самых разнообразных клиниках, но не имел звания доктора по той простой причине, что по завещанию покойного дяди студенту-медику Фридриху Вельферу выплачивалась ежегодная стипендия до получения им диплома врача. Эта стипендия была приблизительно раза в четыре больше жалованья ассистента в больнице. И кандидат медицинских наук Фридрих Вельфер добросовестно стремился по возможности отсрочить получение звания доктора медицины.
Наследники чуть не сошли с ума, объявляли его идиотом, делали попытки женить на богатой невесте, только бы избавиться от него. Член приблизительно двенадцати корпорантских кружков, кандидат медицинских наук Фридрих Вельфер, чтобы позлить наследников, издал несколько сборников весьма приличных стихов в Вене, Лейпциге, Берлине, печатался в "Sirnplicissimus" и спокойно продолжал учиться: над ним не каплет!
Но вот разыгралась война и коварно нанесла ему удар в спину. Поэта, автора книг "Lachende Lieder" / "Смеющиеся песни" (нем.)/, "Krug und Wissenschaft" / "Кружка и наука" (нем.)/, "Marchen und Parabein" / "Сказки и притчи" (нем.)/, забрали безо всяких, а один из наследников приложил все усилия, чтобы беззаботный Фридрих Вельфер получил звание "лекаря военного времени". Он выдержал экзамен. В письменной форме ему был предложен ряд вопросов, на которые он обязан был прислать ответы. На все вопросы он дал стереотипный ответ: "Lecken sie mir Arsch" / Поцелуйте меня в задницу (нем.)/. Три дня спустя полковник торжественно объявил, что Фридрих Вельфер получил диплом доктора медицинских наук, который давно заслужил, и что старший штабной врач назначает его в госпиталь пополнения.
Еще один друг деда говорил:
-Я тебе скажу что-то на букву "чи". Чи не пошел бы ты ?!
Это только малая толика рассказов нашего деда. Я надеюсь со временем вспомнить еще - но из меня все лезет постепенно, как из старого матраса -
- Himmelherrgott! - шумно вздохнув, выругался подпоручик.
- Осмелюсь доложить, господин лейтенант, необходимо, чтобы из меня все лезло постепенно, как из старого матраца, а то вы не сможете себе представить весь ход событий, как говаривал покойный сапожник Петрлик, когда приказывал своему мальчишке скинуть штаны, перед тем как выдрать его ремнем.
Подпоручик пыхтел от злости, а Швейк продолжал ...
(Как я уже писал раньше, деду довелось и "поcлужить Швейком" у генерала.)
Дед несколько лет служил на паруснике "Седов".
Костя Грабарь, славный сын украинско-еврейского народа, зубной врач на "Седове", когда его заставили выступать на партсобрании, сказал:
-В своей работе я руководствовался ленинским указанием "лучше меньше, да лучше". За отчетный период я удалил 3 зуба, и все 3 - здоровые.
У Кости был еще любимый трюк: когда его заставляли рассказывать что-нибудь "за политику", он брал речь, скажем, Микояна и произвольно переставлял строчки - выходило что-то вроде
Советский народ со своим авангардом КПСС
проводят агрессивную империалистическую политику в Африке и Латинской Америке.
...
Кстати, о Микояне была такая загадка:
От Ильича до Ильича
Без инфаркта и паралича.
Вспомнился бессмертный "Сандро из Чегема" (наш дед всегда напоминал мне Сандро: вся его жизнь - как плутовской роман в советской действительности):
- А ты помнишь, когда мы продавали орехи в Мухусе, и у тебя разболелся зуб, и мы пришли в больницу, и что ты там сказал доктору? При этом, учти, доктор была женщина!
- Ты настоящая сушеная змея, - сказал Бахут, - двадцать лет с тех пор прошло, а он еще помнит. Я тогда пошутил.
- Ох, Бахут, - сказал Кязым, - разве человек шутит, когда у него болит зуб?
- А вот я такой. Я пошутил, - сказал Бахут, хотя уже понимал, что Кязым от него не отстанет.
- Ох, Бахут, - сказал Кязым, - ты нечестный человек. Ты тогда сказал этой женщине такое, что она нас чуть не прогнала. Повтори, что ты тогда сказал по-русски!
- Подумаешь, двадцать лет прошло, - напомнил Бахут смягчающее обстоятельство.
- Повтори, что ты сказал тогда по-русски.
- Ты сушеная змея, - сказал Бахут, понимая, что теперь Кязым от него не отстанет.
- Повтори, что ты тогда сказал по-русски!
- Доктор, жоп болит, - насупившись, повторил Бахут.
- Ох, Бахут, опозорил ты меня тогда, - отсмеявшись, сказал Кязым, - но сейчас-то хоть ты знаешь, как надо было сказать?
- Конечно, - сказал Бахут и вдруг почувствовал, что забыл. - Знал, но забыл.
Кязым это сразу понял.
- Тогда скажи!
- Ладно, хватит, лучше давай выпьем, - сказал Бахут, оттягивая время, чтобы припомнить правильное звучание слова.
- Ох, Бахут, опять хитришь! Бахуту показалось, что он вспомнил.
- Зоп болит, надо было сказать, - проговорил Бахут и сразу же по выражению лица Кязыма понял, что промахнулся.
На том же "Седове" судовой врач говорил старпому, назначавшему его в наряд по городу:
-Согласно приказу Главкома ВМФ № < (он точно помнил номер) >, доктора запрещается направлять в наряд по городу.
На что старпом неизменно отвечал стереотипно:
-Медицина - наука экспериментальная.
(Все доктора, когда я им рассказываю это, неизменно соглашаются со старпомовской формулировкой).
Это всегда напоминало мне "врача военного времени" из "Швейка":
К батальону был прикомандирован "врач военного времени", вечный студент-медик и корпорант Вельфер. Он любил выпить и подраться, но медицину знал как свои пять пальцев. Он прослушал курс медицинских факультетов в различных университетских городах Австро-Венгрии, был на практике в самых разнообразных клиниках, но не имел звания доктора по той простой причине, что по завещанию покойного дяди студенту-медику Фридриху Вельферу выплачивалась ежегодная стипендия до получения им диплома врача. Эта стипендия была приблизительно раза в четыре больше жалованья ассистента в больнице. И кандидат медицинских наук Фридрих Вельфер добросовестно стремился по возможности отсрочить получение звания доктора медицины.
Наследники чуть не сошли с ума, объявляли его идиотом, делали попытки женить на богатой невесте, только бы избавиться от него. Член приблизительно двенадцати корпорантских кружков, кандидат медицинских наук Фридрих Вельфер, чтобы позлить наследников, издал несколько сборников весьма приличных стихов в Вене, Лейпциге, Берлине, печатался в "Sirnplicissimus" и спокойно продолжал учиться: над ним не каплет!
Но вот разыгралась война и коварно нанесла ему удар в спину. Поэта, автора книг "Lachende Lieder" / "Смеющиеся песни" (нем.)/, "Krug und Wissenschaft" / "Кружка и наука" (нем.)/, "Marchen und Parabein" / "Сказки и притчи" (нем.)/, забрали безо всяких, а один из наследников приложил все усилия, чтобы беззаботный Фридрих Вельфер получил звание "лекаря военного времени". Он выдержал экзамен. В письменной форме ему был предложен ряд вопросов, на которые он обязан был прислать ответы. На все вопросы он дал стереотипный ответ: "Lecken sie mir Arsch" / Поцелуйте меня в задницу (нем.)/. Три дня спустя полковник торжественно объявил, что Фридрих Вельфер получил диплом доктора медицинских наук, который давно заслужил, и что старший штабной врач назначает его в госпиталь пополнения.
Еще один друг деда говорил:
-Я тебе скажу что-то на букву "чи". Чи не пошел бы ты ?!
Это только малая толика рассказов нашего деда. Я надеюсь со временем вспомнить еще - но из меня все лезет постепенно, как из старого матраса -
- Himmelherrgott! - шумно вздохнув, выругался подпоручик.
- Осмелюсь доложить, господин лейтенант, необходимо, чтобы из меня все лезло постепенно, как из старого матраца, а то вы не сможете себе представить весь ход событий, как говаривал покойный сапожник Петрлик, когда приказывал своему мальчишке скинуть штаны, перед тем как выдрать его ремнем.
Подпоручик пыхтел от злости, а Швейк продолжал ...
(Как я уже писал раньше, деду довелось и "поcлужить Швейком" у генерала.)