Россия - страна прецедентного права
Сегодня Конституционный Суд РФ (КС) провозгласил Постановление по делу о проверке конституционности положений абз. 4 п. 3 ч. 4 ст. 170 170, п. 1 ст. 311, ч. 1 ст. 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК).
Для неюриста сухое перечисление статей и пунктов АПК, проверявшихся КС, мало что говорит, однако значимость дела, рассмотренного КС, будет еще долго обсуждаться в профессиональном сообщество. Дело это явно эпохальное, из разряда тех, о которых вскоре будут писать в учебниках по общей теории права, конституционного и процессуального права.
В двух словах, с чего все начиналось.
В марте 2007 г. Пленум ВАС РФ принял Постановление № 17 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам». Казалось бы, ничего особенного: обычный набор разъяснений по процедуре пересмотра судебных актов, до того не слишком часто применявшейся на практике. Это и понятно: сама по себе конструкция пересмотра вступивших в законную силу судебных актов предполагала, что об обстоятельствах, которые служили основанием для такого пересмотра, не знала и объективно не могла знать сторона, участвовавшая в споре. Однако затем такие обстоятельства проявились (например, из небытия на свет вышел документ, который в корне меняет картину спора и об этом документе никто не знал на момент рассмотрения дела судом), после чего заинтересованное лицо могло инициировать пересмотр ранее вынесенного и уже вступившего в силу решения.
Однако в феврале 2008 г. названное Постановление Пленума было дополнено новым пунктом 5.1, в котором ВАС разъяснил, что по вновь открывшимся обстоятельствам может быть также пересмотрен судебный акт, оспариваемый заявителем в порядке надзора и основанный на положениях законодательства, практика применения которых после его принятия определена ВАС РФ в постановлении Пленума ВАС РФ или в постановлении Президиума ВАС РФ, в том числе принятого по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора. Вот в этих последних словах про постановление, принятое по результатам рассмотрения другого дела, и заключен основной смысл.
Начиная с февраля 2008 г. постановлениям Президиума ВАС РФ, принимаемым при рассмотрении конкретного дела, не только была фактически придана сила закона, но более того, с принятием таких постановлений, если в них впервые дается новая трактовка закона или, что еще боле важна, новая правовая позиция, появляется возможность оспаривать ранее принятые судебные акты. Понятно, что ВАС вовсе не имел в виду открывать ящик Пандоры по пересмотру всех ранее принятых судебных актов, если его Президиум принимает то или иное постановление по конкретному делу. Однако возможность такого пересмотра была заложена на будущее.
Именно это положение пытались оспорить заявители в КС с тем чтобы усмирить аппетиты ВАС как правотворца. Между тем, КС фактически поддержал ВАС, пусть и сделав ряд оговорок (нельзя придавать обратную силу разъяснениям ВАС, если в них прямо об этом не сказано, нельзя ухудшать положение участников оборота, конкретные дела заявителей подлежат пересмотру). Тем самым КС в некотором смысле уравнял ВАС с КС: ранее возможностями создавать новые нормы права - через дачу официального толкования в своих судебных актах - из высших судов официально обладал лишь сам КС, прочим высшим судам (ВАС и Верховный Суд) формально отводилась роль лишь толкования закона.
При этом любому практикующему юристу было понятно, что ранее и ВАС, и Верховный Суд под видом официального толкования и так создавали новые нормы права. Однако впервые разъяснениям, даваемым ВАС при рассмотрении конкретных дел, официально придана сила закона не только на уровне практики самого ВАС, но и практики КС. После подобных разъяснений Россия мало чем отличается от стран так называемого Общего права, где право преимущественно создается не через принятие законов, а благодаря судебной практике. Понятно, что нам далеко до Англии или США в плане развитости и детальности судебной практики, но мы в начале очень правильного пути.
Для неюриста сухое перечисление статей и пунктов АПК, проверявшихся КС, мало что говорит, однако значимость дела, рассмотренного КС, будет еще долго обсуждаться в профессиональном сообщество. Дело это явно эпохальное, из разряда тех, о которых вскоре будут писать в учебниках по общей теории права, конституционного и процессуального права.
В двух словах, с чего все начиналось.
В марте 2007 г. Пленум ВАС РФ принял Постановление № 17 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам». Казалось бы, ничего особенного: обычный набор разъяснений по процедуре пересмотра судебных актов, до того не слишком часто применявшейся на практике. Это и понятно: сама по себе конструкция пересмотра вступивших в законную силу судебных актов предполагала, что об обстоятельствах, которые служили основанием для такого пересмотра, не знала и объективно не могла знать сторона, участвовавшая в споре. Однако затем такие обстоятельства проявились (например, из небытия на свет вышел документ, который в корне меняет картину спора и об этом документе никто не знал на момент рассмотрения дела судом), после чего заинтересованное лицо могло инициировать пересмотр ранее вынесенного и уже вступившего в силу решения.
Однако в феврале 2008 г. названное Постановление Пленума было дополнено новым пунктом 5.1, в котором ВАС разъяснил, что по вновь открывшимся обстоятельствам может быть также пересмотрен судебный акт, оспариваемый заявителем в порядке надзора и основанный на положениях законодательства, практика применения которых после его принятия определена ВАС РФ в постановлении Пленума ВАС РФ или в постановлении Президиума ВАС РФ, в том числе принятого по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора. Вот в этих последних словах про постановление, принятое по результатам рассмотрения другого дела, и заключен основной смысл.
Начиная с февраля 2008 г. постановлениям Президиума ВАС РФ, принимаемым при рассмотрении конкретного дела, не только была фактически придана сила закона, но более того, с принятием таких постановлений, если в них впервые дается новая трактовка закона или, что еще боле важна, новая правовая позиция, появляется возможность оспаривать ранее принятые судебные акты. Понятно, что ВАС вовсе не имел в виду открывать ящик Пандоры по пересмотру всех ранее принятых судебных актов, если его Президиум принимает то или иное постановление по конкретному делу. Однако возможность такого пересмотра была заложена на будущее.
Именно это положение пытались оспорить заявители в КС с тем чтобы усмирить аппетиты ВАС как правотворца. Между тем, КС фактически поддержал ВАС, пусть и сделав ряд оговорок (нельзя придавать обратную силу разъяснениям ВАС, если в них прямо об этом не сказано, нельзя ухудшать положение участников оборота, конкретные дела заявителей подлежат пересмотру). Тем самым КС в некотором смысле уравнял ВАС с КС: ранее возможностями создавать новые нормы права - через дачу официального толкования в своих судебных актах - из высших судов официально обладал лишь сам КС, прочим высшим судам (ВАС и Верховный Суд) формально отводилась роль лишь толкования закона.
При этом любому практикующему юристу было понятно, что ранее и ВАС, и Верховный Суд под видом официального толкования и так создавали новые нормы права. Однако впервые разъяснениям, даваемым ВАС при рассмотрении конкретных дел, официально придана сила закона не только на уровне практики самого ВАС, но и практики КС. После подобных разъяснений Россия мало чем отличается от стран так называемого Общего права, где право преимущественно создается не через принятие законов, а благодаря судебной практике. Понятно, что нам далеко до Англии или США в плане развитости и детальности судебной практики, но мы в начале очень правильного пути.