Мысли, рожденные за прилавком
Вчера я второй раз в жизни сидел за прилавком. Первый раз - в далеких шестидесятых, когда крутил своей бабушке кульки для ягоды, которую мы с ней продавали на Казачьем рынке старого Омска. Оба раза - взрыв эмоций и впечатлений! Тогда на вырученные от продаж деньги строгие родители купили мне четырехтомник Чехова, который я, глотая слезы, читал на дровнице под зорким оком матери, щипавшей во дворе курицу. Я хотел велосипед, а получил классика. С тех пор я понял, что жизнь несправедлива.
По результатам сравнения двух эпизодов, разбросанных по времени, могу уверенно сказать, что продавать ягоду намного выгоднее, чем книги. Всю вчерашнюю выручку я сдал компаньону, выдавшему причитающийся мне процент от продаж, которого хватило на кружку Будвайзера и четвертушку пиццы в кафе на Рижской, куда я выдернул Луноликого Берию. Выйдя в отставку, Берия совсем окабанился, осел в аквариуме одной процветающей компании, обзавелся челядью, собственным выездом и тремя банковскими картами, одной из которых он и расплатился за праздничный ужин, отказавшись от моих измочаленных купюр. Осилив всего лишь один пост и тот, посвященный лично ему, Луноликий высказал автору пару дюжин замечаний и, похлопав его по плечу, порекомендовал еще немного поработать над собой, после чего можно будет решать вопрос о моем вхождении в литературу. На мои жаркие излияния своих впечатлений от встречи с читателями он резонно заметил, что все они жулики, после чего вопрос о моем творчестве больше не поднимался.
Лучший из аналитиков всех времен и народов ошибался. Мои читатели - совсем не жулики! Даже наоборот. Кто-то даже сгоряча сунул мне лишнюю сотню, после чего я никак не мог объяснить компаньону, куда делась неоплаченная половинка "Страны Лимонии".
Те, кого я увидел собственными глазами, были офигительно интересными личностями. Взять к примеру того же sarsembaev-а. На поверку он оказался Джеки Чаном. Также быстр и резок. Скакать по актовому залу он не стал, ограничился разминкой ушей, которые со скрипом перемещались вверх и вниз на несколько сантиметров. И вообще, он представлял из себя непривычный для европейцев феномен - органический сплав интеллекта и тренированных мышц. Единственный шрам, украшающий, именно украшающий его чело, как бы подтверждал известное крылатое выражение "У верблюда два горба, потому что жизнь - борьба!" Решительно пресекая мои возражения, он дал адреса своих резидентов в обеих Америках, кого-то там из Амстердама и даже пытался вспомнить координаты своего друга - влиятельного короля бедуинов, но вовремя спохватился, признавшись, что забыл номер его полевой почты.
Неизгладимое впечатление оставил mshurutov. Напрасно он пыжится, представляя себя то "Красноглазым линуксоидом", то свирепым сисадмином. Я-то его раскусил сразу. Он бандит! Тот самый бандит, каким был Григорий Иванович Котовский в период, когда его банда чистила бессарабские банки. Та же властность, тот же зоркий глаз, та же дерзкая сметливость. Уже через пять минут мой компаньон от греха подальше спрятал в стол золотой фамильный медальон и даже мобильник, который тут же вырубился, как только Миша появился на пороге. Если он и взаправду был админом, я представляю, во что превратилась его контора! У Мишки Япончика, наверное, не было такой "малины", что завел себе "Красноглазый линуксоид"! Вот это типаж!
Среди посетивших меня друзей особняком стояли, вернее,ввалились двое. Сразу же прикинулись френдами. Один даже никнэйм свой вспомнил - piligrim. Но я-то стреляный воробей. Ни разу не поверил. Хотел я тому "пилигриму" предложить у меня на компе залогиниться, но второй так глазом зыркнул, что пришлось тут же изобразить на лице наивность. Уже на первой минуте, парочка сообщила, что они не просто так пришли, а с целью "разрушить стереотипы". И только после этого заявления принялись мой этот-самый стереотип трясти. "Пилигрим" вспорол меня как плюшевого мишку, а тот, что Лёхой назвался, вытряс мою душу до последних опилок. И что примечательно: смотрели на меня такими добрыми глазами, будто с подарками пришли. Потом вообще цирк начался. Сказали, что у них есть прямые выходы на программу "Спокойной ночи малыши" на "первой кнопке", а с её ведущей, якобы, знакомы через какого-то генерал-полковника, который и в девяносто лет обрамит любого кухонными ножами, летящими из-под его рук со скоростью ружейной картечи.
Леха, хотя и косил под интеллигента-очкарика, но военную выправку спрятать так и не смог. Щеголял, Иуда, деепричастными оборотами, будто роль Чацкого озвучивал. Назвался другом Шурыгина (shurigin) и даже предложил с ним познакомить. Но я-то Влада знаю, он при виде интеллигента впадает в буйство и лишь запах недельной портянки может привести его в чувства.
Короче, колоритные были ребята, будет время, я по всему ЖЖ их фотороботы вывешу. Они еще напоследок успели обидеть автора, назвав его "генералом четвертого стакана", причем ссылались на якобы мои же слова. После такого допроса, я, конечно, мог выпить стакана два, но чтобы четыре, это они, конечно, мне польстили!
Особняком стоит одна встреча, за которую мне по сию минуту стыдно. Под видом читательницы пришла моя однокурсница Люда, которую я в упор не узнал, назвав Светой. Так, кто еще не знает, что у "кровавых гэбэшников" нет нихрена никакой фотографической памяти. Конечно, сработал эффект неожиданности. Такое даже дома случается. Представьте, сидишь с газетой в туалете, а щеколду запереть забыл. Естественно, кто-нибудь из домочадцев обязательно ввалится. Их, конечно, можно сразу узнать, а если ввалится, положим, уважаемый мною Президент… Да я бы ни в жисть его ни то что за Президента не признал, я бы даже… (вычеркнуто Императорской королевской цензурой © Я.Гашек). Принес я Люде извинения, но на душе кошки до сих пор скребутся.
Приходило еще много друзей-читателей. Молодые, урвав автограф, тут же ретировались, хотя с ними бы я точно поболтал. Вопрос один: и чего это они в моих писаниях находят. Пелевина им надо читать, Улицкую, а уж, если совсем прихренело - книгу кулинарных рецептов, которыми Донцова все книжные магазины за###ла. Для меня есть один кулинар - Похлебкин! Он же - настоящий историк, он же человек будущего, погибшего под реалиями настоящего. Его я читаю сразу после Новостей. Так бывает, когда после пятой тошнота подкатывает, а в руке - маринованный огурчик на вилочке.
Хватит стеба! Я потрясен людьми, с которыми мне вчера довелось познакомиться. Все, как один, - интеллектуалы с доброй смешинкой в глазах. Красивые лица. Речь, будто с Владимиром Далем словарь составляли. Пытливые, доброжелательные. У меня сразу зашевелилась мысль, а, может, Коммунизм и не такая уж утопия. С такими, как они, ни то что Коммунизм, - баню за неделю можно поставить!
И еще одна мысль накрепко засела. Вы думаете, как революции делаются? Классы там какие-то борются? Капитал во всем виноват? Жиды? Да не в жисть! Брехня это! Все делается гораздо проще: пишется толстая книга (чем толще, тем лучше), потом ее пиарят, так чтобы френдов побольше подтянуть, а когда они голодные все у двери соберутся, пора и на броневик залазить.
Сейчас с этим проще. Френдов за неделю можно собрать. А во времена Маркса и Энгельса - хорошо, если за месяц одного зафрендишь. Да и те все какие-то тухлые: Каутский, Руге, младогегельянцы какие-то, все сплошняком - политические бройлеры. С Плехановым классикам, конечно, повезло: он потом Ленину за отход от генеральной линии до самой смерти песок в буксы сыпал. Так что один Интернет - колонны броневиков стоит. Вот вам, товарищи революционеры, мой наказ - пишите книги и народ за вами потянется!
Да, после этого поста его героям легко оценить процент вымысла, который я допускаю в своих произведениях.
В заключении хочу сказать: за такие минуты, что я пережил, стоя за прилавком, многое можно отдать, даже эту тухлую книгу, что я сваял на коленках и теперь впариваю доверчивым френдам. Спасибо вам, ребята! Спасибо за ваши мысли и чувства! Я ваш должник.
Геннадий Казанцев
ЗЫ: Убегаю на пьянку. Всем непременно отпишусь завтра.