генезис Махадевы-Шивы («Вишнуизм и Шиваизм»)

[den_king]

ПРОДОЛЖЕНИЕ предыдущего анализа, выполненного Дандекаром Рамачандрой Нарайаной
в его монографии «От Вед к Индуизму»:

«Вишнуизм и Шиваизм» (продолжение)


Шветашватара-Упанишада является важной вехой в истории шиваизма. Для шиваизма она то же, что БГ для васудэвизма-кришнаизма, хотя ШвУп, без сомнения, древнее.

Можно показать, что многие идеи ШвУп получили дальнейшее развитие в БГ[136].
В ШвУп упоминается Капила - основатель системы санкхья. Вероятнее всего, он жил в VI в. до н.э., поэтому раньше этого времени ШвУп возникнуть не могла.
Более того, по своим грамматическим особенностям эта упанишада, бесспорно, относится ко времени после Панини, и её можно датировать концом V в. до н.э. [3].
Концептуально ШвУп расположена в одном ряду с КатхУп и БГ [139].

В ШвУп последовательно проводится идея монотеизма.
Еко devah 'Единый Бог' - поистине, ключевые слова этого философского трактата (1.10; III.2 и др.).
Этот Единый Бог не подвержен случайностям изменений, оставаясь при этом и творцом мира, и его разрушителем.
Он является основой всего: bharate visvam Tsah 'всё несет владыка' (1.8). Именно благодаря его величию пришла в движение brahmacakra 'колесо Брахмы' (VI. 1).
Он изображается как существо имманентное (1.16; 11.16) и трансцендентное (III.10.14), чреватая глубокими смыслами и волнующая полярность[1].

Совершенно очевидно, что этот Единый Бог - Рудра: eka deva rudro 'vatasthe na dvitlyo уа imanfil lokan Isata isinlbhih 'единствен Рудра, не существует другого, который правит этими мирами посредством [своей] власти' (III.2).

Теперь он определенно отождествляется с Шивой (IV. 14.15, 18);
помимо этого его называют Хара (1.10), Махешвара (VI.7), Бхагават (V.4), Гиришанта-Гиритра (Ш.5.6) и Махан Пуруша(Ш.8). Ещё одно имя - Стхану - предполагают относящиеся к нему слова vrksa iva stabdhah 'прочно опершийся, словно дерево' (Ш.9)[31]*.

Воспевая Рудру-Шиву как Единого Бога, ШвУп явно испытала влияние понятия эка-вратья 'единственный Вратья' (АВ XV. 1.6) в описании «Шатарудрии»[142]. Действительно, ШвУп является своего рода философским продолжением древней «Шатарудрии».

Поскольку в ШвУп Рудра изображается как Высшее Существо, то трудно согласиться с замечанием Бхандаркара, что эта упанишада «вряд ли составлена в духе сектантства»[143]. Более того, в ШвУп Рудра не является олицетворением безличного Брахмана, как предполагает Бхандаркар[144]. В упанишаде есть ясные указания на то, что бог, по существу, выше Брахмана, он brahmayoni 'лоно Брахмана' (V.6) и brahmapara 'высший Брахман' (Ш.7).
Хотя философские системы санкхья (VI.13), йога (VI.I3) и веданта (V.22) уже известны ШветУп под этими названиями, но учение самой упанишады базируется прежде всего на санкхья-йоге[145], а элементы веданты в ней чисто внешние, если вообще присутствуют[146].

Встречающееся в ШвУп слово maya, например, следует понимать не как «иллюзию» в духе веданты Шанкары, а скорее в ригведийском смысле - как «майю» асуры Рудры, его devatmasakti - чудесную силу, вкупе со всем, что ею сотворено.
Таким образом, ШвУп стремится как бы придать жизни некий смысл и ценность.
Тем не менее основная тенденция ШвУп, как и БГ, состоит в стремлении к своего рода философскому синтезу.



Высшей целью, согласно ШвУп, является, естественно, мокша (спасение), а средством её достижения принимается познание Единого Бога: jiiatva devarh mucyate sarvapasaih 'познав Бога, [человек] освобождается от всех уз' (11.15). Упанишада не устаёт твердить об этом (IV. 14-15).

Но гораздо более важной целью в этом отношении является бхакти (преданная любовь), обращенная к Рудре-Шиве.
Вообще, как справедливо отмечалось и ранее,
наиболее характерной особенностью религиозных течений Индии можно считать то, что они, как правило, ставят знание много ниже, чем психическое явление совершенно иной природы - бхакти, т.е. веру, смиренную покорность, абсолютную преданность, любовь к Богу, без чего познание тщетно или попросту невозможно [7].

Уже указывалось, что культ бхакти, по всей вероятности доведийский и неарийский по происхождению, возродился, должно быть, несколько раньше эпохи Панини.
Естественно, что культ бхакти должен был прежде всего соотноситься с богом, известным людям издревле, таким, как Рудра-Шива.

Согласно учению бхакти, поклонение Рудре-Шиве доступно любому человеку, независимо от его племени, варны или ашрамы. (...) И если ШвУп вообще способна передать тому или иному человеку, погруженному в бхакти по отношению к Богу и своему гуру[149], эзотерическое учение, то это и есть результат, конечно, тапаса (подвижнических усилий) данного лица, но прежде всего результат милости Бога (VI.21.23)[150].

Шиваитскими считаются ещё несколько упанишад[151], но большинство их относится к довольно позднему времени.

В АтхУп, ряд стихов которой совпадает с ШвУп, повествование начинается с вопроса богов о природе Рудры, и Рудра отвечает, что он является единственным и вечным богом и что ничто не существует помимо него. Среди различных имен Рудры, названных в АтхУп, привлекают внимание Бхагават и Махадэва (44).
В этой упанишаде также упоминаются Pasupata-vrata - обет Пашупати Шивы (67), bhasmadharana-vidhi - обычай покрывать тело пеплом, что является чисто шиваитской практикой (67), pasupasavimoksa - освобождение скота от пут (68).
В КайвУп (2.5) прославляется изучение «Шатарудрии»[33*] как источника истинного философского знания.[...] В ДжабалаУп [5] также говорится, что рецитация «Шатарудрии» ведет к бессмертию (amrtatva).
В заключительной части ПанчбрУп говорится, что Шива - saccidananda 'бытие, сознание и блаженство' и samsaramocaka 'избавляющий от сансары'.(...)

Весьма важен тот факт, что хотя Махабхарата в целом задумана как апология вишнуизма (васудэвизма-кришнаизма) и Кришна в ней изображен едва ли не как primo motore великого эпоса, но тем не менее во многих местах в ней воспевается Шива.
Поэтому есть все основания предположить, что задолго до того, как Мбх обрела свою окончательную форму, культ Шивы уже утвердился в качестве главной движущей силы в религиозной истории Индии.

...Два главных героя эпоса, Кришна и Арджуна, находятся под особым покровительством Шивы.
Они остаются невредимыми после истребления войска Пандавов, совершенного Ашваттхаманом, отомстившим за гибель своего отца.
На вопрос Ашваттхамана, почему они уцелели, Вьяса рассказал ему, что некогда Нараяна шестьдесят тысяч лет совершал подвижничество на горе Майнака, благодаря которому он наконец узрел Рудру-Шиву и восхвалил его как верховного бога; тогда Шива даровал ему неуязвимость в битве. Это обретённое благодаря[4] Шиве свойство перешло и к Наре, порожденному тапасом Нараяны.
Нараяна и Нара, которые в эпоху Мбх родились как Кришна и Арджуна, сохранили этот дар Шивы (VII. 172).



Аналогичное объяснение Вьяса дает и в другом месте.
Сражаясь с войском Кауравов, Арджуна заметил, что вместо него на самом деле бьется некто в сияющих доспехах, вооруженный трезубцем (sflla). Когда он рассказал об этом Вьясе, тот ответил, что это был Шива, всегда оберегающий его в бою. После этих слов Вьяса воздал Шиве хвалу, называемую caturvodha stotra 'четырехкратное восхваление' (VII. 173.103).
Кроме того, как сообщается в «Араньякапарве» (Ш.38-41), самое сильное свое оружие, пашупата-астра, Арджуна получил из рук самого Шивы, после того как Шива в образе охотника (kirata) испытал его стойкость и отвагу[154].

В первом из этих эпизодов Вьяса мимоходом намекает, что Ашваттхаман тоже был любимцем Шивы (VII. 172.82). [Вообще, считается что этот персонаж эпоса является собственно созданной из KAAL аватарой Господа Шивы: из проявлений "кродха" (гнев) и "ямс" (смерть)]

Именно этот эпизод, судя по всему, подробно развивается в «Сауптикапарве» (Х.6-7).

Ашваттхамана на время отговорили от ночного нападения, а на обратном пути в лагерь дорогу ему преградил огромный призрак. Ашваттхаман изо всех сил набросился на призрак, но безрезультатно. Тогда он догадался, что призрак рожден его собственными злыми намерениями, отдал себя на милость Шиве, воспел ему хвалебный гимн и приготовился принести себя в жертву богу. Это умилостивило Шиву.
Бог поведал Ашваттхаману, каким суровым подвижничеством Кришне удалось обрести его расположение, и провозгласил: tasmad istatamah krsnad anyo mama na vidyate 'нет другого, более желанного мне, чем Кришна' (Х.7.61).
Далее в этой же книге рассказывается, как Юдхиштхира спросил Кришну, почему Ашваттхаман отважился в одиночку совершить такое злодеяние той ночью.
Кришна ответил, что это произошло не без помощи доверчивого Шивы.
Затем Кришна воспользовался случаем, чтобы ещё раз рассказать о величии Шивы.
«Брахма, - продолжал он свой ответ Юдхиштхире, - стал умолять Шиву сотворить мир и людей. Шива согласился и предался для этой цели суровому подвижничеству. Прождав его долгое время, Брахма решил совершить акт творения другими средствами. Шива вернулся из своего уединения и увидел, что мир уже создан. Придя в ярость, он отсек свой детородный орган и вонзил его со всей силой в землю, думая, что отныне он бесполезен».
Кришна также рассказал Юдхиштхире о жертвоприношении богов, в котором боги не оставили Шиве его доли и которое Шива подверг за это безжалостному разгрому (Х.17.16).

Но, пожалуй, лучше всего неоспоримое верховное положение Шивы демонстрируется в эпизоде с Кришной и Упаманью (XIII. 14-18).
...Джамбувати возжелала сына от Кришны. Узнав, что Рукмини родила Кришне доблестных сыновей благодаря его поклонению Шиве, она стала просить, чтобы Кришна вновь почтил этого бога ради неё. Кришна отправился совершать подвижничество в Гималаи, где встретил отшельника Упаманью.
Тот упросил Кришну совершать аскезу только здесь, поскольку это - обитель Шивы.
Затем Упаманью рассказал Кришне, как он вел жизнь подвижника, чтобы умилостивить Шиву, как отказался от милостей всех богов, кроме Шивы, и как Шива наконец явился ему и выполнил все его желания (14). Далее говорится, что и Кришне удалось умилостивить Шиву подвижничеством и получить от него желанные дары (15-16). (...)
В другом месте на вопрос Юдхиштхиры о том, что ему удалось узнать у Дурвасаса[155], Кришна ответил восхвалением непревзойденного величия Рудры-Шивы (XIII. 145) и объяснением различных имен великого бога - Махешвара, Рудра, Махадэва, Шива, Стхану, Пашупати и т.д. (XIII. 146).
Примечательно, что в обоих случаях особо упоминается «Шатарудрия» (XIII. 145.4; 146.23).



Редактор Мбх использовал все возможности, чтобы включить, и к месту и не к месту, sivasffiti - гимны, воспевающие Шиву.
Наиболее важными из них являются: гимн Кришны (VII. 172); гимн Вьясы (VII. 173), гимн богов и брахмаршии[2] накануне разрушения Трипуры (VIII.24), гимн Ашваттхамана (Х.7), гимн Упаманью (XIII.14), гимн Кришны (XIII. 15) и Siva-astottarasahasranama-stotra (XIII. 14)[156].

Можно ещё добавить, что многие священные места - тиртхи в различных концах страны в эпосе называются обретшими святость благодаря той или иной их связи с Шивой - факт, указывающий на широту сферы влияния шиваизма.

Теперь можно перейти к рассмотрению тех особенностей шиваизма, представление о которых дают многократные упоминания Шивы в Мбх.



В эпическом шиваизме придаётся большее значение тапасу (подвижничеству), чем бхакти или любой другой форме поклонения.
И это находится в полном соответствии с протоиндийским характером этой религии.
Всякий, кто стремится умилостивить Шиву, обращается к подвижничеству.
Так, например, поступают Нараяна, Упаманью и Кришна.
Даже Шива, изображаемый как высшее божество, сам прибегает к тапасу, когда ему предстоит что-нибудь совершить.

В эпосе также неоднократно подчеркивается, что поклонение фаллосу является неотъемлемой частью религии Шивы.
Так, Упаманью утверждает, что Шива - величайший из богов, поскольку только его лингаму поклоняются боги (XIII.14.100-102: па susruma yad anyasya lingam abhyarcyate suraih 'не слышали мы, [чтобы] лингам [кого-либо] другого почитался бы богами'.
Предположение, что linga в данном случае имеет значение просто «символ» или «знак», неубедительно. Ведь поклонялись и символам даже других богов, но только у Шивы почитается детородный орган.

То, что в связи с Шивой слово linga всегда означает детородный орган, подтверждается легендой об отсечении Шивой своего лингама (X. 17.24), а также тем обстоятельством, что Шива почитается в двух аспектах: антропоморфном и в образе лингама (VII. 173.94; pujayed vigraham yas tu lingam va 'pi samarcayet 'следует поклоняться телесной форме; то, что есть лингам, также следует почитать'; см. также XIII. 146.15-17)[35*].



Эпос, нередко повествуя о том, как люди воздают почести Рудре-Шиве ради обретения потомства (например, XIII. 14-16), то и дело напоминает нам о древнем характере Шивы как бога, обеспечивавшего плодовитость людей и животных, а также плодородие земли.
Почти непрерывное существование шиваизма с протоиндийского периода до эпико-пуранического подтверждается среди прочего ещё и эпизодами Мбх.. (...) Здесь же можно упомянуть частое подчеркивание положения Шивы как верховного божества.
При этом, однако, следует отметить, что, хотя Нараяна-Кришна обычно изображается как любимец Шивы, при редактировании эпоса, вероятно для того, чтобы подчеркнуть его вишнуитскую направленность, были введены несколько эпизодов, в которых Рудра-Шива изображается как дитя гнева Нараяны (про Брахму говорится, что он - дитя его милосердия)[159]; сообщается, что Нараяна схватил Рудру за глотку (XII.330.47), что Рудра подчиняется Нараяне (ХП.330.61).
Но и в подобных эпизодах редактор демонстрирует свои шиваитские симпатии (...) или старается установить равновесие между двумя богами (...)[160].


Анализ Бхандаркаром фаллического культа нельзя признать удовлетворительным.
Это вполне понятно, поскольку в его распоряжении ещё не было такого обширного археологического материала, который доступен сейчас.
Традиция поклонения лингаму восходит в Индии к глубокой древности.
Высказывалось предположение, что в эпоху неолита в Южной Индии уже поклонялись лингаму.
В подтверждение этому обычно приводят изображение лингама и быка, припавшего к земле (курган Каппагалу в дистрикте Беллари)[161].
Существуют, однако, более конкретные и убедительные свидетельства существования в древности фаллического культа, найденные при раскопках в долине Инда. Конические терракотовые предметы с закругленным верхом и каменные кольца, обнаруженные там, бесспорно, являются символами лингама и йони.

Мы уже убедились, что главным богом людей долины Инда был итифаллический Йогишвара Пашупати [162].
Можно предположить, что итифаллические фигурки из Мохенджо-Даро и большое количество изображений лингама и йони, обнаруженных в долине Инда, тесно связаны друг с другом и их следует рассматривать как обозначения двух аспектов фаллического культа, составлявшего неотъемлемую часть протоиндийского шиваизма.


Не исключено, что поклонение фаллосу, которое, судя по его повсеместной распространенности, было естественным этапом развития человеческой культуры, возникло в Индии самостоятельно в далеком прошлом[163] и стало связываться с религией итифаллического бога много позднее.
Во всяком случае, неоспорим тот факт, что в протоиндийской религии цивилизации долины Инда поклонение фаллосу и культ итифаллического бога уже были тесно связаны друг с другом.
Считается, что продолговатая терракотовая печать, обнаруженная в долине Инда, изображает Шиву и три его символа - быка, трезубец и фаллос[164][39*]. Поэтому мы можем предположить, что в протоиндийском шиваизме поклонялись как антропоморфному итифаллическому образу быка, так и лингаму.
Такая практика поклонения Шиве продолжалась и в историческую эпоху[165],
хотя большую популярность постепенно обретала линга-пуджа 'почитание лингама'.






Поскольку поклонение фаллосу, видимо, не было известно авторам вед, было высказано предположение о его дравидийском, западном или даже греческом[166] происхождении.
Но,
во-первых, неверно, что ведийские поэты-жрецы не были знакомы с поклонением фаллосу. Наоборот, они знали об этом культе и питали к нему отвращение, как это явствует из их отношения к шишнадэвам.
Во-вторых, в связи с повсеместной распространенностью фаллического культа уже в глубокой древности вопрос о его происхождении теряет практический смысл.


Среди индийских ученых наблюдается тенденция - вполне, впрочем, объяснимая - отрицать, что лингам является фаллической эмблемой.
Высказывалось, например, предположение, что идея лингама есть результат стремления выразить невыразимое, сделать Шиву постижимым для человеческого воображения.
Лингам - это сам Махешвара, а не просто символ его membrum virile (lingarh saksan mahesvarah 'лингам - это сам Махешвара воочию', ЛП 20.15-21).

Утверждалось также, что лингам - это протест против идолопоклонства.

В другой интерпретации лингам Шивы - эта самая точная из всех возможных аппроксимаций космического Пуруши: полусфера, которой завершается лингам, состоит из тысяч головок (sahasrasirsan), каждая размером с точку[40*]. Лингам, таким образом, выражает двойную идею «бесформенного» и «всеформенного» Шивы.




Однако более распространенной идеей, которая, как считают, лежит в основе лингама, является идея axis mundi (которая также лежит в основе скамбхи - космического столпа АВ и буддийской ступы ).

Для обоснования такой позиции приводят описание в пуранах спора о первенстве между Брахмой и Вишну, во время которого перед ними явился Шива в образе огненного столба. Обоим богам было предложено найти концы этого столба, но, к досаде своей, они не могли этого сделать. В текстах указывается, что именно этот столб позднее стал изображаться в виде лингама.

Тесная связь между итифаллическим богом и предметами, изображающими лингам и йони, явно прослеживаемая в религии долины Инда, дает основание покончить с подобными рассуждениями.





Шива-лингам из Гудималлама (II в. до н.э)
Убедительным свидетельством является также лингам из Гудималлама, датируемый II в. до н.э. [170], сходство которого с человеческим мужским половым органом несомненно.
Ещё более важен тот момент, что в Гудималламе есть антропоморфная фигура стоящего Шивы, тесно связанная с лингамом.
Это доказывает несомненность следующих трех фактов:
1) культ Шивы и культ лингама органически образуют единый религиозный комплекс;
2) лингам обозначает фаллос;
3) в протоиндийский период и в историческое время Шиве поклонялись в двух его формах - в образе человека и в образе лингама.

Лингам в Бхите (I в. до н.э.), у которого, как и у Шивы, пять ликов[172], и множество лингамов с изображением Шивы эпохи Кушан, обнаруженные в Матхуре, ещё раз подтверждают эти факты, если для них вообще требуются какие-либо подтверждения.



Terracotta Panchamukha linga (Bhita, ca. 2nd cent. BCE - 2nd Cent. CE)



Примечательно также то, что Лакулиша, основатель секты Пашупата, которого часто отождествляют с самим Шивой, изображался в скульптуре сидящим в позе йога подле лингама, при этом с подчеркнуто большим детородным органом.
Сами пашупаты были известны как поклонники и лингама и мурти - изображения Шивы (Пашупата-сутра 1.6, 9).


Что касается литературных свидетельств на эту тему, то можно упомянуть описание Рудры-Шивы в ШвУп, где сказано, что он - бог, который один, но повелевает всеми йони (V.2: уо yonim yonim adhitisthaty ekah),
что он величиной с большой палец (III.13: aiigusthamatrah purusah; см. также V.8),
что он величайший бог потому, что только его лингам стал объектом поклонения[174].

В пуранах также рассказывается, как мудрецы священного Соснового леса обвинили Шиву в том, что он, изменив обличье, совратил их жен, и прокляли его. От их проклятия детородный член Шивы отпал; тогда Шива явился перед ними и научил их поклоняться его отпавшему лингаму.

Можно добавить, что в пуранах, как и в других источниках, мы сталкиваемся с попытками истолковать понятие лингама в мистическом или философском духе.
Однако все такие попытки выглядят откровенно искусственными и неубедительными.


Отметим, кстати, что, несмотря на широкое распространение поклонения фаллосу в Индии с древнейших времен, слово «лингам» в значении «фаллос» в древней литературе не встречается.

Это значение впервые появляется в заключительной части «Манава-шраутасутры» (Н.7.1.13), которая ориентировочно датируется III в. до н.э.
Здесь сказано: suguptadese gocarmamatre 'sthansvanulipte va lingapadmakrtim prakalpya proksya ma no mahantam iti sthapayed namah sambhave ce 'ty arcayet = 'в хорошо защищенном месте, в одной лишь коровьей шкуре или хорошенько укрывшись костями (?), установив и опрыскав фигуру, изображающую лингам на лотосе, с так[ими словами]: «Пусть не [будет] нам великого конца (?)», а также: «Поклон милостивому» - так следует почтить'.

Тот факт, что вся эта часть называется rudrajapasya vidhanakalpa[17], и особый контекст, в котором появляется эта сутра, подтверждают, что «лингам» здесь означает «фаллос»[177].

Начиная с Мбх именно это значение слова «лингам» становится широкоупотребительным.

В свете сказанного выше утверждение Бхандаркара о том, что поклонение лингаму не встречалось в эпоху Патанджали, представляется неверным[178]. Конечно, Патанджали не упоминает о поклонении лингаму, но лишь потому, что у него не было для этого повода.

Аналогичным образом не выдерживает критики мнение Бхандаркара, что культ лингама был неизвестен даже во времена Вимы Кадфиза (65-75 гг. н.э.), поскольку на его монетах изображался и Шива, и такие его эмблемы, как трезубец и бык, но лингам на этих монетах никогда не встречался[179].
Известна литая монета без надписей, датируемая примерно II в. до н.э., на реверсе которой слева изображено дерево в ограде, а справа - лингам на квадратном постаменте.
Можно узнать лингам на постаменте между двумя разными деревьями в ограде и на некоторых удджайнских монетах III-II вв. до н.э.
Изображение лингама встречается на нескольких медных монетах из Таксилы, относящихся примерно к тому же времени. Есть монета с пробитым отверстием, в центре которой, вероятно, тоже изображен лингам на квадратном постаменте.



Гандхарвы поклоняются лингаму (Матхура: Бхутешвар; период Шунга: I в. до н.э.)ACCN 3625


Подобие шива-лингама с римского митриума (300-400 н.э.)
(детальнее см.: http://balkhandshambhala.blogspot.com/2014/11/the-origins-of-yoni-lingam-yab-yum.html)

Несколько упоминаний о культе Шивы, которые мы находим у Патанджали, определенно указывают на то, что этот культ утвердился задолго до его времени. Комментарий Патанджали к сутре Панини (V.3.99)[183] можно понять так: уже в IV в. до н.э. культ Шивы стал настолько распространенным, что при Маурьях фигурки таких богов, как Шива, Сканда и Вишакха[1] , изготавливались на продажу.
В другом месте Патанджали явно имеет в виду, что Шива формально не принадлежал к иерархии ведийского пантеона.
В своем комментарии к варттике 2 (Панини VI.3.26)[185] он специально указывает, что сложные слова типа двандва, состоящие из таких имен богов, как Брахма и Праджапати, Шива и Вайшравана[186], Сканда и Вишакха, не относятся к категории, которую он определяет как lokavedayoh devatadvandva 'двандва [из имен] народного и ведийского божеств'.


Но, возможно, самым важным для истории шиваизма является упоминание в «Махабхашье» шивабхагаватов. Вероятно, шивабхагаваты составляли особую секту адептов шиваизма, отличительной чертой которой было провозглашение бхакти к Шиве[1] и обязательное ношение железного копья (трезубца) в руке. Согласно комментарию Патанджали к Панини V.2.76, шивабхагаватов нельзя называть ayahsulika 'носитель железного копья или трезубца', хотя они и носят его в руке.

Слово ayahsulika следует понимать не буквально, но лишь в переносном смысле.
Оно обозначает человека, который всегда прибегает к крайним мерам там, где можно обойтись и вполне умеренными. Контекст, очевидно, указывает на то, что ayahsulika - это лжеаскет-вымогатель, наподобие dandajinika, однако его связь с шиваизмом сомнительна и неясна.

Бхандаркар, как всегда, блестяще использует эпиграфические данные для реконструкции истории шиваизма. Нумизматические данные о преобладании шиваизма, особенно в первые века до нашей и нашей эры, тоже весьма существенны.
Примечательно, что большая часть нумизматических данных происходит из Северо-Западной Индии. Например, на бронзовой печати, обнаруженной в Таксиле Маршаллом и датируемой I в. до н.э., изображены фигура Шивы и легенда sivaraksitasa 'Шива-защитник' (?), выполненная знаками письменностей брахми и кхароштхи'[89].
Монеты арджунаянов (середина I в. до н.э.) и яудхеев (середина II в. н.э.) имеют изображение быка, этого, несомненно, шиваитского символа. Аудумбары (конец I в. до н.э.) чеканили свои монеты во имя бога Бхагавата Махадэвы.
Уже упоминались монеты Вимы Кадфиза, который именовал себя Махешварой.




Одна из крупных шиваитских сект называлась «махешвара», но неясно, действительно ли на монетах Вимы Кадфиза этот термин употреблен в строго сектантском смысле, как считал Бхандаркар[190]. На монете кушанского царя Хувишки (106-138 гг. н.э.), как полагают, изображен тот же мотив, что и на печати Пашупати из Мохенджо-Даро[191]. Конец кушанского владычества совпал по времени с возвышением династии Бхарашивов в Северной Индии (середина II в. н.э.).
Само имя «Бхарашива» ясно указывает на то, что они были ревностными приверженцами шиваизма, как и Вакатаки, породнившиеся с Бхарашива-ми (Гаутамипутра, сын вакатакского правителя Праварасены I, был женат на дочери бхарашивского царя Бхаванги[192]).
В период правления этих двух династий (примерно двести лет начиная с середины II в. н.э.) наблюдался своего рода подъем шиваизма. Гупты, обретшие реальную власть в первые десятилетия IV в. н.э., отличались замечательной религиозной терпимостью.

Эпиграфические и нумизматические данные говорят о том, что большинство гуптских правителей были вишнуитами или бхагаватами[193], но и сами Гупты, и их приближенные не только не притесняли шиваизм, но и покровительствовали ему[194].


О преобладании шиваизма в Северной Индии в послегуптский период можно судить по свидетельствам Сюань Цзана (второе десятилетие VII в.), на которые ссылается Бхандаркар[195].

Китайский путешественник, упоминающий о пашупатах целых двенадцать раз, пишет, что существовали храмы Махешвары, где и совершали свои обряды пашупаты; в одном или двух они даже жили. В Варанаси Сюань-Цзан видел около десяти тысяч адептов Махешвары, посыпавших свои тела пеплом, ходивших обнаженными и завязывавших волосы узлом.

Можно добавить, что во времена паломничества Сюань Цзана в Индию на юге страны быстро исчезал буддизм, а шиваизм и особенно джайнизм всё больше распространялись среди народов этого региона.




Продолжение следует