Языки и законы. Глава Четыре.
В предыдущем посте некоторое затруднение и неприятие вызвало мое желание трактовать норму эксплуатации как единую по экономике. Причем не какую-то "выравнивающуюся" (как о ней писал и Маркс, кстати), а единую по ее определению. Попробую уточнить, что я имел в виду.
Давайте представим себе экономику с одним полем. Крестьяне работают 12 тыс. часов и собирают 300 тыс. мешков зерна. Самим им для воспроизводства нужно, пускай, 200 тыс. мешков зерна. Таким образом, мы получаем, что норма эксплуатации составляет 50%, 100 тыс. мешков зерна имеют стоимость в 4 тыс. часов.
Теперь представим, что рядом появилось кузнечное дело, которое производит плуги. Производство плугов занимает 1 тыс. часов труда, но при этом кузнецам надо больше есть - им приходится съедать 100 тыс. мешков зерна. Норма эксплуатации составляет... -300%. Очевидно, занятие совершенно бессмысленное, и кузнецы экономическую ситуацию только ухудшат.
Но плуги позволяют повысить производительность крестьянского труда в два раза. Теперь крестьяне собирают 600 тыс. мешков зерна. Это значит, что трудовая стоимость 100 тыс. мешков снижается до 2,17 тыс. часов труда, норма эксплуатации крестьян становится 177%, а норма эксплуатации кузнецов теперь равна -54%. Вроде как кузнечество все еще не выгодно, и должно было бы экономику покинуть... Или можно сказать, что кузнецы крестьян эксплуатируют...
Но вся кооперация обретает смысл, если мы смотрим на экономику целиком. Совокупная прибавочная стоимость до кузнечного дела составляла 4 тыс. часов, а теперь равна 6,5 тыс. часов; а совокупная норма эксплуатации равна была 50%, а теперь стала равна 100%.
c
m+v
m+v+c
v
m
m / v
Было
0
12
12
8,00
4,00
50%
Крестьяне
1
12
13
4,33
7,67
177%
Кузнецы
0
1
1
2,17
-1,17
-54%
Всего
1
13
14
6,50
6,50
100%
Если хотите, можете заменить в примере крестьян на бангладешскую швею, а кузнецов - на финского инженера. Любая норма эксплуатации отдельной фирмы, отрасли или страны, включенных в мировую систему разделения труда, не имеет смысла, так как существует в условиях мирового ОНЗТ всех участвующих в производстве компонент - в том числе стоимости рабочей силы, т.е. при условии кооперации. Поэтому рассматривать экономику можно только как систему с единой нормой эксплуатации. Не выравнивающейся, а именно единой, посчитанной на основе общих ОНЗТ всех товаров, участвующих в обмене, включая рабочую силу.
Маркс задал нам свойства языка, говоря на котором, мы понимаем отношения труда и капитала - причем труд участвует в отношениях в роли общественно-необходимых трудовых затрат и нормы эксплуатации, и характеризует экономику в целом, а капитал - ЧАСТный капитал - участвует в роли превращенных форм, выравнивающейся нормы прибыли и рентабельности отдельных производств и отраслей (ЧАСТЕЙ этой экономики). Все это вместе составляет динамическую систему, в которой Капитал является инструментом "калибровки" экономики, т.е. перераспределения ресурсов внутри нее как единого целого, на службе Труда - повышения нормы эксплуатации и прибавочной стоимости, т.е. объективного экономического прогресса. Это - язык диалектики разделения труда и кооперации, не существующих друг без друга, в масштабе мировой экономики, это язык диалога экономической системы с ее внутренними частями, делающими ее системой. Язык Маркса - это не просто "устаревшая экономическая теория", это взгляд на мир под принципиально иным углом, "другими глазами", нежели это делает экономикс или рядовой обыватель. Это язык более высокого уровня, позволяющий нам разговаривать о системных ошибках, просто невыразимых на внутрисистемном языке.
Стаффорд Бир очень схож с Марксом тем, что тоже дает совершенно другой язык, на котором можно обсуждать вопросы управления. Его организационная кибернетика примерно так же отличается от менеджмента, как марксизм - от экономикса. Его язык не поможет руководить отделом продаж, но он поможет увидеть динамику процессов управления и поможет организовать их так, чтобы они служили человеку, а не подчиняли его себе. Бир создает язык для познания законов, что позволит "оседлать" законы природы в отношении управления точно так же, как Маркс дал язык для познания экономических законов, которые позволяют "оседлать" экономическую стихию истории. И тот, и другой видел, как человечество порабощается созданным ей (Маркс - капиталом, Бир - институтами), так как смотрит "изнутри" системы и не понимает тех надсистемных законов, которые движут вызванными им силами. Эти законы нельзя отменить, но их можно изучить и использовать во благо человечества.
Об этом - четвертая глава Сердца Предприятия. Приятного чтения!
Давайте представим себе экономику с одним полем. Крестьяне работают 12 тыс. часов и собирают 300 тыс. мешков зерна. Самим им для воспроизводства нужно, пускай, 200 тыс. мешков зерна. Таким образом, мы получаем, что норма эксплуатации составляет 50%, 100 тыс. мешков зерна имеют стоимость в 4 тыс. часов.
Теперь представим, что рядом появилось кузнечное дело, которое производит плуги. Производство плугов занимает 1 тыс. часов труда, но при этом кузнецам надо больше есть - им приходится съедать 100 тыс. мешков зерна. Норма эксплуатации составляет... -300%. Очевидно, занятие совершенно бессмысленное, и кузнецы экономическую ситуацию только ухудшат.
Но плуги позволяют повысить производительность крестьянского труда в два раза. Теперь крестьяне собирают 600 тыс. мешков зерна. Это значит, что трудовая стоимость 100 тыс. мешков снижается до 2,17 тыс. часов труда, норма эксплуатации крестьян становится 177%, а норма эксплуатации кузнецов теперь равна -54%. Вроде как кузнечество все еще не выгодно, и должно было бы экономику покинуть... Или можно сказать, что кузнецы крестьян эксплуатируют...
Но вся кооперация обретает смысл, если мы смотрим на экономику целиком. Совокупная прибавочная стоимость до кузнечного дела составляла 4 тыс. часов, а теперь равна 6,5 тыс. часов; а совокупная норма эксплуатации равна была 50%, а теперь стала равна 100%.
c
m+v
m+v+c
v
m
m / v
Было
0
12
12
8,00
4,00
50%
Крестьяне
1
12
13
4,33
7,67
177%
Кузнецы
0
1
1
2,17
-1,17
-54%
Всего
1
13
14
6,50
6,50
100%
Если хотите, можете заменить в примере крестьян на бангладешскую швею, а кузнецов - на финского инженера. Любая норма эксплуатации отдельной фирмы, отрасли или страны, включенных в мировую систему разделения труда, не имеет смысла, так как существует в условиях мирового ОНЗТ всех участвующих в производстве компонент - в том числе стоимости рабочей силы, т.е. при условии кооперации. Поэтому рассматривать экономику можно только как систему с единой нормой эксплуатации. Не выравнивающейся, а именно единой, посчитанной на основе общих ОНЗТ всех товаров, участвующих в обмене, включая рабочую силу.
Маркс задал нам свойства языка, говоря на котором, мы понимаем отношения труда и капитала - причем труд участвует в отношениях в роли общественно-необходимых трудовых затрат и нормы эксплуатации, и характеризует экономику в целом, а капитал - ЧАСТный капитал - участвует в роли превращенных форм, выравнивающейся нормы прибыли и рентабельности отдельных производств и отраслей (ЧАСТЕЙ этой экономики). Все это вместе составляет динамическую систему, в которой Капитал является инструментом "калибровки" экономики, т.е. перераспределения ресурсов внутри нее как единого целого, на службе Труда - повышения нормы эксплуатации и прибавочной стоимости, т.е. объективного экономического прогресса. Это - язык диалектики разделения труда и кооперации, не существующих друг без друга, в масштабе мировой экономики, это язык диалога экономической системы с ее внутренними частями, делающими ее системой. Язык Маркса - это не просто "устаревшая экономическая теория", это взгляд на мир под принципиально иным углом, "другими глазами", нежели это делает экономикс или рядовой обыватель. Это язык более высокого уровня, позволяющий нам разговаривать о системных ошибках, просто невыразимых на внутрисистемном языке.
Стаффорд Бир очень схож с Марксом тем, что тоже дает совершенно другой язык, на котором можно обсуждать вопросы управления. Его организационная кибернетика примерно так же отличается от менеджмента, как марксизм - от экономикса. Его язык не поможет руководить отделом продаж, но он поможет увидеть динамику процессов управления и поможет организовать их так, чтобы они служили человеку, а не подчиняли его себе. Бир создает язык для познания законов, что позволит "оседлать" законы природы в отношении управления точно так же, как Маркс дал язык для познания экономических законов, которые позволяют "оседлать" экономическую стихию истории. И тот, и другой видел, как человечество порабощается созданным ей (Маркс - капиталом, Бир - институтами), так как смотрит "изнутри" системы и не понимает тех надсистемных законов, которые движут вызванными им силами. Эти законы нельзя отменить, но их можно изучить и использовать во благо человечества.
Об этом - четвертая глава Сердца Предприятия. Приятного чтения!