Самоуправление и кооперация: две предпосылки
С большим любопытством я прочитал книжку тов. Колганова «Коллективная собственность и коллективное предпринимательство» лохматого 93-го года. Прочитал - и опечалился.
Очень много людей сегодня любят поговорить о кооперативах, о самоорганизации и самоуправлении, но что-то мешает им подойти к этому вопросу по-марксистски. Хотя, казалось бы, чего проще? Поэтому решил я написать о кооперативах и самоуправлении все, что думаю.
Тов. Колганов показался мне тем самым господином, про которого тов. Сидоров пишет, что он «ищет осла, сидя на нем». Анализируя кооперацию на огромном фактическом материале, он непрерывно удивляется: почему же кооперативы, сохраняя рабочие места, так непопулярны? Почему они эффективны в управлении, но не завоевали все рынки? Почему количество кооперативов росло в кризисы? Почему новый бум кооперативов в 80-е начался с интелектоемких отраслей с высоким уровнем системности задач?
Проблемы кооперативов представляются ему чем-то вроде трудностей, которые надо преодолеть, которые порождает капиталистическое окружение или советская бюрократия. И хотя он замечает, что «изменился наемный работник» и что важен «социальный климат внутри коллектива», чувствуется привычка смотреть на экономические отношения, как на что-то состоявшееся и неизменное, а не пребывающее в постоянном развитии по вполне конкретным закономерностям.
В чем же секрет кооперации? Почему эта форма управления всегда присутствовала как в капиталистическом, так и в социалистическом лагере, показывала интересные результаты, но не преуспела и не завоевала мир?
Я берусь утверждать, что кооперация, как форма общественных отношений по поводу перераспределения общественных ресурсов, определяется двумя факторами: одним «внешним», другим «внутренним».
Начнем с фактора внешнего.
Колганов рассматривает кооперацию с ее капиталистического воплощения, сознательно отбрасывая кооперацию в сельском хозяйстве - общины, хотя можно положительно утверждать, что такая форма кооперации тоже имела место. Почему? Прежде всего потому, что живет он в капиталистическом обществе, а для капиталистического общества отношения по поводу сельского хозяйства и земли не являются значимым явлением.
Грубо говоря, кооперация, основанная на совместном владении землей и ее обработке, в капиталистическом обществе проявляется уже в иной форме - в форме капиталистического кооператива, и потому устаревшая форма нам просто не интересна. Тем не менее, общинное использование землей всегда было, обеспечивало довольно эффективную эксплуатацию земли, но доминирующим образом хозяйствования такая кооперация не стала. Не отвлекаясь на анализ сельскохозяйственных общин, я только замечу, что после рассмотрения капиталистических кооперативов, на этот вопрос ответ будет достаточно прозрачен.
Итак, капиталистический кооператив есть форма хозяйствования, при которой собственность на капитал и управление деятельностью находятся в руках трудового коллектива. Тут сразу следует заметить, что собственность на капитал и управление - это две совершенно различные части, которые могут сочетаться в любых комбинациях.
Что такое хозяйствующий субъект, или фирма, в капиталистическом обществе? Как известно, система определяется тем, что она делает. А фирма с точки зрения общества делает три вещи: производит капитал, обеспечивает удовлетворение потребностей и создает рабочие места. Но действуют ли все три составляющие наравне, или среди них есть доминирующая?
Для марксиста ответ на этот вопрос очевиден: в капиталистическом обществе все стороны деятельности фирмы подчинены производству капитала. Это не гипотеза, это факт, который подтверждается реальной формой отношений на капиталистическом рынке: если фирма перестает производить капитал, то она лишается инвестиций и разоряется. При этом все формы регулирования деятельности фирмы общество осуществляет только через капитал: если фирма перестает удовлетворять потребности потребителей, то она лишается доходов => ее прибыль падает => она разоряется. Так же и создание рабочих мест себе в убыток приводит к разорению.
Теперь придется вспомнить классика: капитал есть отчужденный труд, накопленный в средствах производства. Иного способа произвести капитал, кроме как через отчуждение труда работника, нет.
Весь капитализм - это стадия социально-экономической формации, которая характеризуется доминирующей ролью капитала. Экономический рост общества определяется скоростью роста капитала: чем больше капитала производится, тем больше труда он может «впитать», и тем больше прибавочной стоимости будет создано. Вся суть капитализма состоит в том, что он создает наиболее эффективные для производства капитала условия.
А в чем эти условия заключаются? Во-первых, для того, чтобы капитал успешно рос, максимальный объем прибавочной стоимости должен быть изъят из потребления и обращен в капитал. Именно поэтому капитализм порождает тенденцию к концентрации капитала в одних руках. Идеалом капиталистической формы производственных отношений является пирамида, в которой весь капитал принадлежит одному лицу, а все остальные работники продают свой труд исключительно по цене его воспроизводства - то есть держат свой уровень потребления на минимуме.
В таком случае, даже если это одно лицо - капиталист - пустит принадлежащий ему прибавочный продукт на повышение своего уровня потребления, это будет потребление всего лишь одного человека (или семьи), и максимальная часть прибавочной стоимости будет возвращена в капитал. При этом желание инвестировать максимальный объем средств в капитал не является проявлением личной жадности капиталиста - его к этому принуждает рынок капитала, на котором фирма должна показывать не просто положительную прибыль - она должна постоянно соревноваться за капитал с другими фирмами.
Если собственность на капитал принадлежит рабочим, это ведет к тому, что большая часть прибавочной стоимости может быть пущена в потребление - либо через повышение зарплаты выше рыночного значения (перераспределения прибавочной стоимости через зарплату), либо через выплаты дивидендов на капитал. Ведь рабочему капитал нужен не для галочки, а для повышения своего уровня жизни. Если же рабочий получает право на часть капитала, но не имеет права потреблять свою часть прибавочной стоимости, то она остается от него фактически отчужденной (хотя формально принадлежит ему)!
Это значит, что если кооператив показывает высокий уровень реинвестиций, или минимизирует право рабочих «снимать» свой доход, то проблема эксплуатации в таком кооперативе по факту не решена, и он остается в полной мере капиталистической организацией. Действительно, невысокая привлекательность такого кооператива для рабочего понятна: если я все равно не увижу денег в кармане больше, чем сейчас, в чем преимущества коллективного владения капиталом? Зачем мне тратиться на покупку пая?
Отсюда также следует, почему в СССР после НЭПа была прекращена деятельность большинства кооперативов: кооперативная форма собственности на капитал, нацеленная на защиту прав работника и преодоление отчуждения, очевидным образом мешала производству этого капитала, так как препятствовала отчуждению прибавочной стоимости. А ведь СССР в период индустриализации нуждался именно в быстром росте капитала, а значит должен был его отчуждать и концентрировать ровно в той же степени, что и любое государство, находящееся на капиталистической части развития. Конечно, при этом капитал направлялся не в личный карман капиталиста, а в государственные фонды, которые принадлежали всему народу, и на повышение чьего-то личного благосостояния не тратились.
Вторым механизмом, максимизирующим рост капитала, является его мобильность. При капитализме мобильность капитала означает его быстрый переток в сферу или в руки, которые обеспечивают ему максимальную скорость роста. Капиталистический рынок достигает это через разорение фирм, показывающих низкую относительно среднерыночного уровня прибыль; управление государственным капиталом в СССР осуществлялось через госплан.
И с этой точки зрения такие «преимущества» кооперативов, как защита рабочих мест и большая стабильность (время жизни), чем у обычных фирм, являются на самом деле недостатками! Коллективная собственность на капитал «связывает» его, препятствует его перетоку. Люди, которые не хотят терять рабочие места, начинают сокращать свою зарплату, начинают сами выкупать свою менее качественную или более дорогую продукцию - в общем, делают все, чтобы капитал не убежал в то место, где он более востребован.
В классический период капитализма переток капитала - это основа развития, основа решения основных проблем, потому что капитал играет ведущую роль: к капиталу все «липнет» - и талантливые работники, и знания, и земля, и труд. Если капитал где-то задерживается, это создает дисбалансы, начинает тормозить развитие. Чем выше «разоряемость» фирм, тем выше мобильность капитала, и ему плевать на судьбы рабочих.
В СССР тоже пришлось с этим столкнуться. Эпоха сталинских пятилеток - это эпоха «маневра» капиталом на государственном масштабе, открытия переброски миллионов людей и создания с нуля индустриальных гигантов. Любая «связанность» капитала этому только мешает. Но, конечно, СССР решал проблемы мобильности капитала с учетом судеб работников - забота об их трудоустройстве лежала на плечах государства, хотя их судьба была нелегкой и предполагала, соответственно, высокую личную мобильность.
В позднем СССР этой мобильностью капитала пожертвовали во имя интересов работника, что привело к расцвету непроизводительных рабочих мест, к «связыванию» капитала в старых фондах, и в результате к парадоксу дефицита инвестиций в обновление при огромных инвестициях в новые фонды и низкой совокупной фондоотдаче.
Таким образом, на капиталистическом этапе социально-экономической формации, пока капитал является активным, движущим фактором производства, кооперативная собственность на капитал не может занять значимой позиции в экономике.
Хороший пример кооперативного управления капиталом мы можем увидеть в компании Мондрагон. Напомню, к чему пришла эта фирма:
1) Среднерыночные зарплаты работников (защита от проедания прибавочной стоимости через зарплату)
2) Ограничение на продажу паев и на снятие процентов (защита от проедания прибавочной стоимости через дивиденды)
3) Организация собственного, альтернативного финансового института, который полностью заменяет функции рынка капитала - проводит отбор и финансирование перспективных проектов, обеспечивая мобильность капитала, и реструктуризирует неэффективные кооперативы (по-социалистически, не доводя их до банкротства)
Ограничения такого способа хозяйствования, тем не менее, ударили по кооперативу. Такая организация мешает движению капитала в мировом масштабе, а также мешает кооперативу встроиться в мировую систему разделения труда - в частности, это привело к росту количества наемных работников, что поставило под угрозу целостность всей кооперативной системы. В целом для региона «стабильность» кооператива, скорее, положительный момент, защищающий уровень жизни людей в краткосрочном периоде, но в долгосрочном периоде они столкнутся с той же проблемой, что и СССР: нельзя конкурировать со специализацией в общемировом масштабе, и в то же время нельзя встроиться в нее на своих условиях, когда все вокруг беззастенчиво «проедают» здоровье работников развивающихся стран, сманивая лучших работников более высоким уровнем оплаты и жизни.
Но если преодолеть этот внешний фактор или даже подчиниться ему, то возможно ли хотя бы самоуправление в рамках организации? Можно ли привлечь к управлению самих работников, преодолев хотя бы отчуждение в сфере управления?
Для этого нам необходимо разобрать внутренний фактор.
Что такое управление? Это переработка информации. Система управления концентрирует необходимую информацию и принимает на ее основе решение, которые снижает разнообразие всех состояний управляемой системы до наиболее приемлемого. Эффективное управление - это не способ справедливой агрегации интересов, это синтез наиболее эффективного с точки зрения всей системы решения.
Это значит, что эффективное управление возможно только при качественном обеспечении информацией и при достаточных мощностях по ее переработке.
Общество хорошо знает две системы управления. Первая - это рынок, где каждый субъект самостоятелен. Это значит, что каждый агент принимает решения, касающиеся его сферы деятельности, с учетом только своих личных интересов. При этом агенты рынка постоянно генерируют избыточное разнообразие возможных моделей и отношений, на которые сам рынок налагает фильтр отбора наиболее эффективных.
Такая система эффективна, когда между агентами рынка нет системных отношений, нет специализации, то есть когда с точки зрения системы агенты однородны. Тогда рыночные отношения генерируют сравнительную информацию об агентах рынка. При этом основные обрабатывающие информацию мощности расположены «внизу».
Подобная система позволяет работать с большим объемом разнообразия, она более адаптивна к изменяющимся условиям. Минусом такой модели являются избыточные затраты ресурсов (ведь часть разнообразия должна быть отфильтрована!) и исключительно реактивная модель адаптации. Также эта модель неприменима в случаях, когда большой эффект достигается от сочетания специализированных элементов в единую систему.
Вторая система - это бюрократическая иерархия. В этой системе основные решения принимаются «наверху» - там, куда стекается информация со всей системы. Такая организация позволяет получить максимальный синергетический эффект от сочетания и специализации элементов, от экономии избыточных мощностей. Решения в иерархии принимаются дольше, она плохо адаптируется к изменениям, но зато имеет возможность принимать проактивные решения - прогнозировать развитие ситуации вперед на основе комплекса собранной информации и проводить подготовительные мероприятия.
При этом иерархия плохо справляется в ситуациях большого разнообразия, так как объем «вычислительных мощностей» на верхнем уровне равен количеству мозгов, то есть очень невелик. Время реакции системы тоже возрастает, так как информация поднимается вертикальным каналам очень долго и претерпевает сильные искажения.
РынокБюрократическая иерархияВысокая скорость изменения условий в окруженииНизкая скорость изменения условий в окруженииНепрозрачность, субъективность критериев общей успешности всего Вычислимость, объективность критериев общей успешностиВысокая однородность агентовВысокая специализация и взаимозависимость частейВысокое разнообразиеНизкое разнообразиеОбщий результат регулируется отбором эффективных моделей, основная движущая сила - конкуренция индивидуальных результатовСистема настраивается на максимальный общий результат, индивидуальный результат не имеет смысла, если он противоречит общемуПример: ОдеждаПример: Железная дорога
Таким образом, капиталистический этап формации породил две экономические системы: по первой схеме, на основе конкуренции, развивался капиталистический рынок; по второй, на основе кооперации - социалистическое административно-плановое управление. Первая пришла к проблемам, связанных со стихийностью, и пострадала от дерегуляции, а вторая столкнулась с пределом своей способности к адаптации, и пострадала от информационной перегрузки …
Возвращаясь к вопросу о самоуправлении, что же оно из себя представляет? Самоуправление - это форма, где центры обработки информации распределены равномерно по всей организационной структуре. При этом, конечно, общая «мощность» такой системы многократно превышает и рынок, и иерархию, а грамотное разделение сфер полномочий позволяет решать вопросы одновременно и оперативной адаптации, и масштабного маневра, и проактивного управления.
Что же мешало образоваться такой форме управления? Четыре компонента: коммуникации, обработка, системность, методология.
Первым дело, это средства передачи информации.
Томас Малоун в книге «Труд в новом столетии» показал, что децентрализованная форма управления работает только при низкой относительной стоимости удаленной информации. А это значит - эффективные каналы коммуникации, позволяющие обеспечить быструю и надежную доставку информации, с высокой пропускной способностью. Таким средства связи появились в прошлом веке, что привело к расцвету централизованных иерархических структур.
С появлением и ростом охвата интернетом коммуникации вышли на качественно новый уровень, обеспечивая любую информацию там, где она нужна, мгновенно, дешево и без потери при передаче. В то же время сложившиеся отношения порождают барьеры на пути информации: копирайт, коммерческая тайна мешают информации распространяться за пределы фирмы.
Обеспечение информацией - первое, за что берутся кооперативные предприятия при введении самоуправления. Раскрытие внутренней отчетности, размещение диаграмм и графиков, публичное обсуждение результатов - все нацелено на то, чтобы информация появлялась там, где принимается решение, в достаточном объеме.
Второе - это обработка информации.
Как ясно из понятия «самоуправление», управление осуществляется самими работниками, то есть на всех уровнях иерархии. При этом, очевидно, что для обработки информации мало иметь мозг - нужно обладать нужными инструментами обработки, т.е. нужными знаниями и компетенциями. Таким образом, возможность построения распределенной системы принятия решений напрямую зависит от уровня образования работников. Любой эффективный кооператив, капиталистический или социалистический, опирается на сквозное обучение всех уровней сотрудников.
Здесь стоит сказать, что для участия в системе управления не обязательно всем работникам иметь уровень MBA. Распределение решений означает, что каждое решение принимается на своем месте. Иначе говоря, рабочий у станка наиболее компетентен в организации своей работы и в том, какие условия для нее нужны - но он некомпетентен в вопросах снабжения или продажи товаров. Его сферой управления должна быть организация работы в цехе, а не выбор направления инвестирования прибыли (если, конечно, это не является его отдельной компетенцией).
Что приводит нас к третьей компоненте: системность.
Под участием в управлении все понимают разное. Кто-то считает, что это производственная демократия, и у рабочих должно быть право выбирать директора. Кто-то считает, что управление - это прямая демократия, когда все решают все вопросы. Кто-то считает самоуправлением систему, когда во главу угла на предприятии ставятся интересы работников…
К чему приводит такое восприятие? К тому, что под управлением системой воспринимают управление интересами, т.е. политику. Это в корне неправильная постановка вопроса, которая приводит к тому, что внедрение кооперации и самоуправления вместо объединения приводит к дележке, когда каждый начинает защищать свой интерес, как мы видели на примере югославской модели, а потом и на примере своей страны.
Но кооперация - это не борьба за свой интерес! Это объединение ради общей цели. Эта цель не есть сумма целей частей, она является мета-целью, и она всегда подчиняет себе эти частные интересы. Например, каждый рабочий имеет личный интерес - заработок, но предприятие, которое их объединяет, имеет совершенно другую цель - производство продукции, которая несводима к сумме интересов рабочих, но которая ставит их интерес в зависимость от себя! Аналогично совокупность предприятий отрасли составляют систему, целью которой не является обеспечение интересов отдельных фирм - целью отрасли является более полное удовлетворение конкретных потребностей общества, и отрасль через рынок или через командные каналы связывает интересы единичных предприятий с этой мета-целью!
Никакая эффективная кооперация не может быть построена путем суммирования индивидуальных интересов - она может быть построена только на основе объединения в систему для эффективного достижения другой, более высокой цели, а через нее будут удовлетворены и частные интересы.
Именно поэтому никакое профсоюзное движение или тред-юнионистское сознание не может стать движущей силой революции, никакой анархо-синдикализм не сможет создать эффективного общества, никакой примат индивидуального благополучия стран Европы не может создать эффективного союзного государства. Если под внедрением самоуправления понимается только защита интересов элементов системы, как в ситуациях выборности директора или раздачи предприятий в собственность рабочих коллективов, то такое самоуправление ведет только к дележке и распаду - к распаду коллектива, предприятия, производственных цепочек в СССР, да и всей страны!
Самоуправление - это когда на каждом уровне в системе осуществляется компетентное управление деятельностью этого уровня в соответствии с целью этого уровня.
Системный взгляд на управление я встречал только у Стаффорда Бира. Именно он разработал методологию эффективной организации, которая включает ряд компонентов:
- методику выделения уровней управления
- методику определения уровня автономности элементов
- методику проектирования эффективных каналов коммуникации
Особенно хочу остановиться на третьем пункте. Эффективная коммуникация - это необходимое условие для кооперации и для распределенного управления. Бир выделил пять основных каналов коммуникации, определил требования к содержанию данных и уровню разнообразия каждого из них.
Но этого мало: система управления всегда имеет меньшее разнообразие, чем предмет управления, поэтому эффективная коммуникация неизбежно требует встроенных в каналы глушителей и усилителей разнообразия. Без этого любая система управления стремится к бюрократической иерархии и информационной перегрузке верхних уровней вместе с потерей полезного разнообразия, заставляя систему бестолково колебаться между централизацией и децентрализацией.
Методология - это ключевой пункт, регулирующий ширину охвата самоуправления. Без эффективной методологии любое самоуправление ограничено естественными факторами - объемом коммуникаций, которые может поддерживать один человек на личных связях. Этот размер вычисляется по числу Данбара, которые позволяет примерно оценить, личные интересы какого круга человек способен держать в сознании. Отсюда следуют и небольшие размеры эффективных кооперативов, построенных на личных отношениях, которые считались чуть ли не естественным ограничением масштабов кооперации.
Каковы же перспективы кооперации?
И в чем заключаются причины новых всплесков интересов к коллективной собственности и самоуправлению на предприятиях?
Необходимо понимать, что мы уже не живем при капитализме. Доминирующим фактором производства уже не является капитал: не владение капиталом движет экономику, а знания. Если сто лет назад концентрация капитала «притягивала» к себе все остальные необходимые факторы производства, то сейчас сам капитал, послушно виляя хвостом, бежит туда, где видит Знания: знания в форме идеи, в форме эффективной организации управления, в форме перспективной технологии. Сам капитал перестает быть дефицитным и становится доступным: об этом говорит расцвет акционерных форм, когда множество людей получает возможность проедать часть прибавочной стоимости, но не пользуется ей, и даже к таким не-капиталистическим формам концентрации капитала, как www.kickstarter.com.
Сегодня фактором успеха становится не размер капитала, а конкурентоспособное управление, основанное, прежде всего, на знаниях. Но производство знаний - это творческий процесс, который определяет совершенно другие требования и к работнику, и к производственным отношениям. Для производства знаний требуется неотчужденный труд, требуется когнитариат, требуется информационная открытость. И, главное, концентрация знаний не требует их отчуждения от работника и частного присвоения, в отличие от капитала!
Если в 18-19-м веках кооперативная фирма действительно получала некоторое преимущество за счет повышения мотивации, ответственности и качества управления в кооперативной фирме, вовлекающей работников в управление, то такое преимущество было слишком малым и незначимым по сравнению с эффектом от концентрации капитала. Действительно, капитал «жадно впитывал» в себя весь труд, давая огромные проценты, несоизмеримые с уровнем риска, и поэтому кооперативы краткосрочно расцветали только на кризисах перепроизводства.
Но уже в середине 20-го века капитал начала «сдавать позиции» - на первый план начинают выходить нематериальные факторы. Появляются теории, что рынок нужен для стимулирования предпринимателя к инновациям, что ценным эффектом капитализма является не концентрация капитала, а само предпринимательство. Те преимущества, которые дает самоуправление по сравнению с бюрократической иерархией или стихийным рынком, из малозначимых становятся ключевыми.
И в то же самое время, на исходе 20-го века, бурно развиваются все внутренние предпосылки кооперации: растет уровень образования всех слоев населения, начинается телекоммуникационный бум, развиваются компьютеры, открыты кибернетика, теория систем и теория информации, разработана модель жизнеспособных систем. В полном согласии с идеями старика Маркса, новые отношения вызревают внутри старых, причем именно они порождают прогресс в развитии средств, необходимых для новых отношений.
Сегодняшний день показывает нам новые модели бизнеса, основанные на самоуправлении: SEMCO, Valve, Gore. Это компании, в которых решения принимаются каждым сотрудником, где нет бюрократической иерархии - и которые при этом добились устойчивого успеха.
Особенно интересно проследить влияние указанных факторов на деятельность долгоживущего кооператива Мондрагон, давно представляющего особый интерес для любых левых сил. Если приглядеться, то успех кооператива базируется на соблюдении всех ключевых условий:
- кооператив ограничил вывод прибавочной стоимости, прекратив распределять прибыль между работниками
- кооператив создал свою кассу, которая обеспечивает мобильность капитала внутри Мондрагона, занимается аудитом и реструктуризацией кооперативов
- кооператив проводит обучение всех сотрудников
- внутренняя организация кооператива очень близко соответствует модели жизнеспособной системы Стаффорда Бира, как показывает это исследование
Тем не менее, даже такая схема мешает кооперативу встроиться в мировую систему разделения труда и капитала, что создает определенные трудности в привлечении как высококлассных специалистов, так и капитала. В результате, как я уже писал, Мондрагон проходит через свои трудные дни, привлекая наемный труд и сражаясь за рынки сбыта в беспощадных условиях глобализации.
Подводя итоги:
Капитализм - это ступень социально-экономической формации, при которой активным фактором производства является капитал. Коллективная собственность на капитал ограничивает уровень эксплуатации и его мобильность, что препятствует в масштабах экономики его росту.
Только развитие коммунистических отношений, соответствующих экономике знаний, ведет к снятию вопроса собственности на капитал, и, таким образом, делает это ограничение все менее значимым, а преимущества коллективной формы управления - все более востребованными.
Это ведет к повсеместному росту самоуправления, вовлекая в сферу управления каждого работника. Основой такого самоуправления являются развитые средства коммуникации, высокий уровень образования сотрудников, распределенная компетентность, объединяющая системность целей и методология организации жизнеспособных систем.
Очень много людей сегодня любят поговорить о кооперативах, о самоорганизации и самоуправлении, но что-то мешает им подойти к этому вопросу по-марксистски. Хотя, казалось бы, чего проще? Поэтому решил я написать о кооперативах и самоуправлении все, что думаю.
Тов. Колганов показался мне тем самым господином, про которого тов. Сидоров пишет, что он «ищет осла, сидя на нем». Анализируя кооперацию на огромном фактическом материале, он непрерывно удивляется: почему же кооперативы, сохраняя рабочие места, так непопулярны? Почему они эффективны в управлении, но не завоевали все рынки? Почему количество кооперативов росло в кризисы? Почему новый бум кооперативов в 80-е начался с интелектоемких отраслей с высоким уровнем системности задач?
Проблемы кооперативов представляются ему чем-то вроде трудностей, которые надо преодолеть, которые порождает капиталистическое окружение или советская бюрократия. И хотя он замечает, что «изменился наемный работник» и что важен «социальный климат внутри коллектива», чувствуется привычка смотреть на экономические отношения, как на что-то состоявшееся и неизменное, а не пребывающее в постоянном развитии по вполне конкретным закономерностям.
В чем же секрет кооперации? Почему эта форма управления всегда присутствовала как в капиталистическом, так и в социалистическом лагере, показывала интересные результаты, но не преуспела и не завоевала мир?
Я берусь утверждать, что кооперация, как форма общественных отношений по поводу перераспределения общественных ресурсов, определяется двумя факторами: одним «внешним», другим «внутренним».
Начнем с фактора внешнего.
Колганов рассматривает кооперацию с ее капиталистического воплощения, сознательно отбрасывая кооперацию в сельском хозяйстве - общины, хотя можно положительно утверждать, что такая форма кооперации тоже имела место. Почему? Прежде всего потому, что живет он в капиталистическом обществе, а для капиталистического общества отношения по поводу сельского хозяйства и земли не являются значимым явлением.
Грубо говоря, кооперация, основанная на совместном владении землей и ее обработке, в капиталистическом обществе проявляется уже в иной форме - в форме капиталистического кооператива, и потому устаревшая форма нам просто не интересна. Тем не менее, общинное использование землей всегда было, обеспечивало довольно эффективную эксплуатацию земли, но доминирующим образом хозяйствования такая кооперация не стала. Не отвлекаясь на анализ сельскохозяйственных общин, я только замечу, что после рассмотрения капиталистических кооперативов, на этот вопрос ответ будет достаточно прозрачен.
Итак, капиталистический кооператив есть форма хозяйствования, при которой собственность на капитал и управление деятельностью находятся в руках трудового коллектива. Тут сразу следует заметить, что собственность на капитал и управление - это две совершенно различные части, которые могут сочетаться в любых комбинациях.
Что такое хозяйствующий субъект, или фирма, в капиталистическом обществе? Как известно, система определяется тем, что она делает. А фирма с точки зрения общества делает три вещи: производит капитал, обеспечивает удовлетворение потребностей и создает рабочие места. Но действуют ли все три составляющие наравне, или среди них есть доминирующая?
Для марксиста ответ на этот вопрос очевиден: в капиталистическом обществе все стороны деятельности фирмы подчинены производству капитала. Это не гипотеза, это факт, который подтверждается реальной формой отношений на капиталистическом рынке: если фирма перестает производить капитал, то она лишается инвестиций и разоряется. При этом все формы регулирования деятельности фирмы общество осуществляет только через капитал: если фирма перестает удовлетворять потребности потребителей, то она лишается доходов => ее прибыль падает => она разоряется. Так же и создание рабочих мест себе в убыток приводит к разорению.
Теперь придется вспомнить классика: капитал есть отчужденный труд, накопленный в средствах производства. Иного способа произвести капитал, кроме как через отчуждение труда работника, нет.
Весь капитализм - это стадия социально-экономической формации, которая характеризуется доминирующей ролью капитала. Экономический рост общества определяется скоростью роста капитала: чем больше капитала производится, тем больше труда он может «впитать», и тем больше прибавочной стоимости будет создано. Вся суть капитализма состоит в том, что он создает наиболее эффективные для производства капитала условия.
А в чем эти условия заключаются? Во-первых, для того, чтобы капитал успешно рос, максимальный объем прибавочной стоимости должен быть изъят из потребления и обращен в капитал. Именно поэтому капитализм порождает тенденцию к концентрации капитала в одних руках. Идеалом капиталистической формы производственных отношений является пирамида, в которой весь капитал принадлежит одному лицу, а все остальные работники продают свой труд исключительно по цене его воспроизводства - то есть держат свой уровень потребления на минимуме.
В таком случае, даже если это одно лицо - капиталист - пустит принадлежащий ему прибавочный продукт на повышение своего уровня потребления, это будет потребление всего лишь одного человека (или семьи), и максимальная часть прибавочной стоимости будет возвращена в капитал. При этом желание инвестировать максимальный объем средств в капитал не является проявлением личной жадности капиталиста - его к этому принуждает рынок капитала, на котором фирма должна показывать не просто положительную прибыль - она должна постоянно соревноваться за капитал с другими фирмами.
Если собственность на капитал принадлежит рабочим, это ведет к тому, что большая часть прибавочной стоимости может быть пущена в потребление - либо через повышение зарплаты выше рыночного значения (перераспределения прибавочной стоимости через зарплату), либо через выплаты дивидендов на капитал. Ведь рабочему капитал нужен не для галочки, а для повышения своего уровня жизни. Если же рабочий получает право на часть капитала, но не имеет права потреблять свою часть прибавочной стоимости, то она остается от него фактически отчужденной (хотя формально принадлежит ему)!
Это значит, что если кооператив показывает высокий уровень реинвестиций, или минимизирует право рабочих «снимать» свой доход, то проблема эксплуатации в таком кооперативе по факту не решена, и он остается в полной мере капиталистической организацией. Действительно, невысокая привлекательность такого кооператива для рабочего понятна: если я все равно не увижу денег в кармане больше, чем сейчас, в чем преимущества коллективного владения капиталом? Зачем мне тратиться на покупку пая?
Отсюда также следует, почему в СССР после НЭПа была прекращена деятельность большинства кооперативов: кооперативная форма собственности на капитал, нацеленная на защиту прав работника и преодоление отчуждения, очевидным образом мешала производству этого капитала, так как препятствовала отчуждению прибавочной стоимости. А ведь СССР в период индустриализации нуждался именно в быстром росте капитала, а значит должен был его отчуждать и концентрировать ровно в той же степени, что и любое государство, находящееся на капиталистической части развития. Конечно, при этом капитал направлялся не в личный карман капиталиста, а в государственные фонды, которые принадлежали всему народу, и на повышение чьего-то личного благосостояния не тратились.
Вторым механизмом, максимизирующим рост капитала, является его мобильность. При капитализме мобильность капитала означает его быстрый переток в сферу или в руки, которые обеспечивают ему максимальную скорость роста. Капиталистический рынок достигает это через разорение фирм, показывающих низкую относительно среднерыночного уровня прибыль; управление государственным капиталом в СССР осуществлялось через госплан.
И с этой точки зрения такие «преимущества» кооперативов, как защита рабочих мест и большая стабильность (время жизни), чем у обычных фирм, являются на самом деле недостатками! Коллективная собственность на капитал «связывает» его, препятствует его перетоку. Люди, которые не хотят терять рабочие места, начинают сокращать свою зарплату, начинают сами выкупать свою менее качественную или более дорогую продукцию - в общем, делают все, чтобы капитал не убежал в то место, где он более востребован.
В классический период капитализма переток капитала - это основа развития, основа решения основных проблем, потому что капитал играет ведущую роль: к капиталу все «липнет» - и талантливые работники, и знания, и земля, и труд. Если капитал где-то задерживается, это создает дисбалансы, начинает тормозить развитие. Чем выше «разоряемость» фирм, тем выше мобильность капитала, и ему плевать на судьбы рабочих.
В СССР тоже пришлось с этим столкнуться. Эпоха сталинских пятилеток - это эпоха «маневра» капиталом на государственном масштабе, открытия переброски миллионов людей и создания с нуля индустриальных гигантов. Любая «связанность» капитала этому только мешает. Но, конечно, СССР решал проблемы мобильности капитала с учетом судеб работников - забота об их трудоустройстве лежала на плечах государства, хотя их судьба была нелегкой и предполагала, соответственно, высокую личную мобильность.
В позднем СССР этой мобильностью капитала пожертвовали во имя интересов работника, что привело к расцвету непроизводительных рабочих мест, к «связыванию» капитала в старых фондах, и в результате к парадоксу дефицита инвестиций в обновление при огромных инвестициях в новые фонды и низкой совокупной фондоотдаче.
Таким образом, на капиталистическом этапе социально-экономической формации, пока капитал является активным, движущим фактором производства, кооперативная собственность на капитал не может занять значимой позиции в экономике.
Хороший пример кооперативного управления капиталом мы можем увидеть в компании Мондрагон. Напомню, к чему пришла эта фирма:
1) Среднерыночные зарплаты работников (защита от проедания прибавочной стоимости через зарплату)
2) Ограничение на продажу паев и на снятие процентов (защита от проедания прибавочной стоимости через дивиденды)
3) Организация собственного, альтернативного финансового института, который полностью заменяет функции рынка капитала - проводит отбор и финансирование перспективных проектов, обеспечивая мобильность капитала, и реструктуризирует неэффективные кооперативы (по-социалистически, не доводя их до банкротства)
Ограничения такого способа хозяйствования, тем не менее, ударили по кооперативу. Такая организация мешает движению капитала в мировом масштабе, а также мешает кооперативу встроиться в мировую систему разделения труда - в частности, это привело к росту количества наемных работников, что поставило под угрозу целостность всей кооперативной системы. В целом для региона «стабильность» кооператива, скорее, положительный момент, защищающий уровень жизни людей в краткосрочном периоде, но в долгосрочном периоде они столкнутся с той же проблемой, что и СССР: нельзя конкурировать со специализацией в общемировом масштабе, и в то же время нельзя встроиться в нее на своих условиях, когда все вокруг беззастенчиво «проедают» здоровье работников развивающихся стран, сманивая лучших работников более высоким уровнем оплаты и жизни.
Но если преодолеть этот внешний фактор или даже подчиниться ему, то возможно ли хотя бы самоуправление в рамках организации? Можно ли привлечь к управлению самих работников, преодолев хотя бы отчуждение в сфере управления?
Для этого нам необходимо разобрать внутренний фактор.
Что такое управление? Это переработка информации. Система управления концентрирует необходимую информацию и принимает на ее основе решение, которые снижает разнообразие всех состояний управляемой системы до наиболее приемлемого. Эффективное управление - это не способ справедливой агрегации интересов, это синтез наиболее эффективного с точки зрения всей системы решения.
Это значит, что эффективное управление возможно только при качественном обеспечении информацией и при достаточных мощностях по ее переработке.
Общество хорошо знает две системы управления. Первая - это рынок, где каждый субъект самостоятелен. Это значит, что каждый агент принимает решения, касающиеся его сферы деятельности, с учетом только своих личных интересов. При этом агенты рынка постоянно генерируют избыточное разнообразие возможных моделей и отношений, на которые сам рынок налагает фильтр отбора наиболее эффективных.
Такая система эффективна, когда между агентами рынка нет системных отношений, нет специализации, то есть когда с точки зрения системы агенты однородны. Тогда рыночные отношения генерируют сравнительную информацию об агентах рынка. При этом основные обрабатывающие информацию мощности расположены «внизу».
Подобная система позволяет работать с большим объемом разнообразия, она более адаптивна к изменяющимся условиям. Минусом такой модели являются избыточные затраты ресурсов (ведь часть разнообразия должна быть отфильтрована!) и исключительно реактивная модель адаптации. Также эта модель неприменима в случаях, когда большой эффект достигается от сочетания специализированных элементов в единую систему.
Вторая система - это бюрократическая иерархия. В этой системе основные решения принимаются «наверху» - там, куда стекается информация со всей системы. Такая организация позволяет получить максимальный синергетический эффект от сочетания и специализации элементов, от экономии избыточных мощностей. Решения в иерархии принимаются дольше, она плохо адаптируется к изменениям, но зато имеет возможность принимать проактивные решения - прогнозировать развитие ситуации вперед на основе комплекса собранной информации и проводить подготовительные мероприятия.
При этом иерархия плохо справляется в ситуациях большого разнообразия, так как объем «вычислительных мощностей» на верхнем уровне равен количеству мозгов, то есть очень невелик. Время реакции системы тоже возрастает, так как информация поднимается вертикальным каналам очень долго и претерпевает сильные искажения.
РынокБюрократическая иерархияВысокая скорость изменения условий в окруженииНизкая скорость изменения условий в окруженииНепрозрачность, субъективность критериев общей успешности всего Вычислимость, объективность критериев общей успешностиВысокая однородность агентовВысокая специализация и взаимозависимость частейВысокое разнообразиеНизкое разнообразиеОбщий результат регулируется отбором эффективных моделей, основная движущая сила - конкуренция индивидуальных результатовСистема настраивается на максимальный общий результат, индивидуальный результат не имеет смысла, если он противоречит общемуПример: ОдеждаПример: Железная дорога
Таким образом, капиталистический этап формации породил две экономические системы: по первой схеме, на основе конкуренции, развивался капиталистический рынок; по второй, на основе кооперации - социалистическое административно-плановое управление. Первая пришла к проблемам, связанных со стихийностью, и пострадала от дерегуляции, а вторая столкнулась с пределом своей способности к адаптации, и пострадала от информационной перегрузки …
Возвращаясь к вопросу о самоуправлении, что же оно из себя представляет? Самоуправление - это форма, где центры обработки информации распределены равномерно по всей организационной структуре. При этом, конечно, общая «мощность» такой системы многократно превышает и рынок, и иерархию, а грамотное разделение сфер полномочий позволяет решать вопросы одновременно и оперативной адаптации, и масштабного маневра, и проактивного управления.
Что же мешало образоваться такой форме управления? Четыре компонента: коммуникации, обработка, системность, методология.
Первым дело, это средства передачи информации.
Томас Малоун в книге «Труд в новом столетии» показал, что децентрализованная форма управления работает только при низкой относительной стоимости удаленной информации. А это значит - эффективные каналы коммуникации, позволяющие обеспечить быструю и надежную доставку информации, с высокой пропускной способностью. Таким средства связи появились в прошлом веке, что привело к расцвету централизованных иерархических структур.
С появлением и ростом охвата интернетом коммуникации вышли на качественно новый уровень, обеспечивая любую информацию там, где она нужна, мгновенно, дешево и без потери при передаче. В то же время сложившиеся отношения порождают барьеры на пути информации: копирайт, коммерческая тайна мешают информации распространяться за пределы фирмы.
Обеспечение информацией - первое, за что берутся кооперативные предприятия при введении самоуправления. Раскрытие внутренней отчетности, размещение диаграмм и графиков, публичное обсуждение результатов - все нацелено на то, чтобы информация появлялась там, где принимается решение, в достаточном объеме.
Второе - это обработка информации.
Как ясно из понятия «самоуправление», управление осуществляется самими работниками, то есть на всех уровнях иерархии. При этом, очевидно, что для обработки информации мало иметь мозг - нужно обладать нужными инструментами обработки, т.е. нужными знаниями и компетенциями. Таким образом, возможность построения распределенной системы принятия решений напрямую зависит от уровня образования работников. Любой эффективный кооператив, капиталистический или социалистический, опирается на сквозное обучение всех уровней сотрудников.
Здесь стоит сказать, что для участия в системе управления не обязательно всем работникам иметь уровень MBA. Распределение решений означает, что каждое решение принимается на своем месте. Иначе говоря, рабочий у станка наиболее компетентен в организации своей работы и в том, какие условия для нее нужны - но он некомпетентен в вопросах снабжения или продажи товаров. Его сферой управления должна быть организация работы в цехе, а не выбор направления инвестирования прибыли (если, конечно, это не является его отдельной компетенцией).
Что приводит нас к третьей компоненте: системность.
Под участием в управлении все понимают разное. Кто-то считает, что это производственная демократия, и у рабочих должно быть право выбирать директора. Кто-то считает, что управление - это прямая демократия, когда все решают все вопросы. Кто-то считает самоуправлением систему, когда во главу угла на предприятии ставятся интересы работников…
К чему приводит такое восприятие? К тому, что под управлением системой воспринимают управление интересами, т.е. политику. Это в корне неправильная постановка вопроса, которая приводит к тому, что внедрение кооперации и самоуправления вместо объединения приводит к дележке, когда каждый начинает защищать свой интерес, как мы видели на примере югославской модели, а потом и на примере своей страны.
Но кооперация - это не борьба за свой интерес! Это объединение ради общей цели. Эта цель не есть сумма целей частей, она является мета-целью, и она всегда подчиняет себе эти частные интересы. Например, каждый рабочий имеет личный интерес - заработок, но предприятие, которое их объединяет, имеет совершенно другую цель - производство продукции, которая несводима к сумме интересов рабочих, но которая ставит их интерес в зависимость от себя! Аналогично совокупность предприятий отрасли составляют систему, целью которой не является обеспечение интересов отдельных фирм - целью отрасли является более полное удовлетворение конкретных потребностей общества, и отрасль через рынок или через командные каналы связывает интересы единичных предприятий с этой мета-целью!
Никакая эффективная кооперация не может быть построена путем суммирования индивидуальных интересов - она может быть построена только на основе объединения в систему для эффективного достижения другой, более высокой цели, а через нее будут удовлетворены и частные интересы.
Именно поэтому никакое профсоюзное движение или тред-юнионистское сознание не может стать движущей силой революции, никакой анархо-синдикализм не сможет создать эффективного общества, никакой примат индивидуального благополучия стран Европы не может создать эффективного союзного государства. Если под внедрением самоуправления понимается только защита интересов элементов системы, как в ситуациях выборности директора или раздачи предприятий в собственность рабочих коллективов, то такое самоуправление ведет только к дележке и распаду - к распаду коллектива, предприятия, производственных цепочек в СССР, да и всей страны!
Самоуправление - это когда на каждом уровне в системе осуществляется компетентное управление деятельностью этого уровня в соответствии с целью этого уровня.
Системный взгляд на управление я встречал только у Стаффорда Бира. Именно он разработал методологию эффективной организации, которая включает ряд компонентов:
- методику выделения уровней управления
- методику определения уровня автономности элементов
- методику проектирования эффективных каналов коммуникации
Особенно хочу остановиться на третьем пункте. Эффективная коммуникация - это необходимое условие для кооперации и для распределенного управления. Бир выделил пять основных каналов коммуникации, определил требования к содержанию данных и уровню разнообразия каждого из них.
Но этого мало: система управления всегда имеет меньшее разнообразие, чем предмет управления, поэтому эффективная коммуникация неизбежно требует встроенных в каналы глушителей и усилителей разнообразия. Без этого любая система управления стремится к бюрократической иерархии и информационной перегрузке верхних уровней вместе с потерей полезного разнообразия, заставляя систему бестолково колебаться между централизацией и децентрализацией.
Методология - это ключевой пункт, регулирующий ширину охвата самоуправления. Без эффективной методологии любое самоуправление ограничено естественными факторами - объемом коммуникаций, которые может поддерживать один человек на личных связях. Этот размер вычисляется по числу Данбара, которые позволяет примерно оценить, личные интересы какого круга человек способен держать в сознании. Отсюда следуют и небольшие размеры эффективных кооперативов, построенных на личных отношениях, которые считались чуть ли не естественным ограничением масштабов кооперации.
Каковы же перспективы кооперации?
И в чем заключаются причины новых всплесков интересов к коллективной собственности и самоуправлению на предприятиях?
Необходимо понимать, что мы уже не живем при капитализме. Доминирующим фактором производства уже не является капитал: не владение капиталом движет экономику, а знания. Если сто лет назад концентрация капитала «притягивала» к себе все остальные необходимые факторы производства, то сейчас сам капитал, послушно виляя хвостом, бежит туда, где видит Знания: знания в форме идеи, в форме эффективной организации управления, в форме перспективной технологии. Сам капитал перестает быть дефицитным и становится доступным: об этом говорит расцвет акционерных форм, когда множество людей получает возможность проедать часть прибавочной стоимости, но не пользуется ей, и даже к таким не-капиталистическим формам концентрации капитала, как www.kickstarter.com.
Сегодня фактором успеха становится не размер капитала, а конкурентоспособное управление, основанное, прежде всего, на знаниях. Но производство знаний - это творческий процесс, который определяет совершенно другие требования и к работнику, и к производственным отношениям. Для производства знаний требуется неотчужденный труд, требуется когнитариат, требуется информационная открытость. И, главное, концентрация знаний не требует их отчуждения от работника и частного присвоения, в отличие от капитала!
Если в 18-19-м веках кооперативная фирма действительно получала некоторое преимущество за счет повышения мотивации, ответственности и качества управления в кооперативной фирме, вовлекающей работников в управление, то такое преимущество было слишком малым и незначимым по сравнению с эффектом от концентрации капитала. Действительно, капитал «жадно впитывал» в себя весь труд, давая огромные проценты, несоизмеримые с уровнем риска, и поэтому кооперативы краткосрочно расцветали только на кризисах перепроизводства.
Но уже в середине 20-го века капитал начала «сдавать позиции» - на первый план начинают выходить нематериальные факторы. Появляются теории, что рынок нужен для стимулирования предпринимателя к инновациям, что ценным эффектом капитализма является не концентрация капитала, а само предпринимательство. Те преимущества, которые дает самоуправление по сравнению с бюрократической иерархией или стихийным рынком, из малозначимых становятся ключевыми.
И в то же самое время, на исходе 20-го века, бурно развиваются все внутренние предпосылки кооперации: растет уровень образования всех слоев населения, начинается телекоммуникационный бум, развиваются компьютеры, открыты кибернетика, теория систем и теория информации, разработана модель жизнеспособных систем. В полном согласии с идеями старика Маркса, новые отношения вызревают внутри старых, причем именно они порождают прогресс в развитии средств, необходимых для новых отношений.
Сегодняшний день показывает нам новые модели бизнеса, основанные на самоуправлении: SEMCO, Valve, Gore. Это компании, в которых решения принимаются каждым сотрудником, где нет бюрократической иерархии - и которые при этом добились устойчивого успеха.
Особенно интересно проследить влияние указанных факторов на деятельность долгоживущего кооператива Мондрагон, давно представляющего особый интерес для любых левых сил. Если приглядеться, то успех кооператива базируется на соблюдении всех ключевых условий:
- кооператив ограничил вывод прибавочной стоимости, прекратив распределять прибыль между работниками
- кооператив создал свою кассу, которая обеспечивает мобильность капитала внутри Мондрагона, занимается аудитом и реструктуризацией кооперативов
- кооператив проводит обучение всех сотрудников
- внутренняя организация кооператива очень близко соответствует модели жизнеспособной системы Стаффорда Бира, как показывает это исследование
Тем не менее, даже такая схема мешает кооперативу встроиться в мировую систему разделения труда и капитала, что создает определенные трудности в привлечении как высококлассных специалистов, так и капитала. В результате, как я уже писал, Мондрагон проходит через свои трудные дни, привлекая наемный труд и сражаясь за рынки сбыта в беспощадных условиях глобализации.
Подводя итоги:
Капитализм - это ступень социально-экономической формации, при которой активным фактором производства является капитал. Коллективная собственность на капитал ограничивает уровень эксплуатации и его мобильность, что препятствует в масштабах экономики его росту.
Только развитие коммунистических отношений, соответствующих экономике знаний, ведет к снятию вопроса собственности на капитал, и, таким образом, делает это ограничение все менее значимым, а преимущества коллективной формы управления - все более востребованными.
Это ведет к повсеместному росту самоуправления, вовлекая в сферу управления каждого работника. Основой такого самоуправления являются развитые средства коммуникации, высокий уровень образования сотрудников, распределенная компетентность, объединяющая системность целей и методология организации жизнеспособных систем.