Протоиерей Димитрий Василенков. На войне (Лекции 6)
Лекция 5 (продолжение)
Главный военный священник в зоне проведения СВО протоиерей Димитрий Василенков
Плен.
Плен - это тяжелейшее испытание для человека. Главное чувство, которое испытывают многие в плену - это ощущение глубочайшего одиночества и оставленности всеми.
Человеком начинают овладевать уныние и печаль. К тому же главная задача противника по отношению к пленному - превратить его или в раба, или в предателя. «Плен - это прежде всего стресс, сущность которого в тех нечеловеческих условиях, да ещё и перед неизвестностью, выражалась у большинства страхом».
Участь пленных всегда была очень тяжёлой. «Те авторы, которые изучали психологию человека в концлагере, особо подчёркивали, что в первой фазе пребывания в лагере у человека наступает «острая деперсонализация» и дело идёт к «сильнейшей психологической травме». Причём у многих возникает такое ощущение, что это происходит не с ним, что он к происходящим ужасным событиям не имеет отношения. Словом, срабатывает своеобразная защита человека. Но, когда наступает вторая фаза (типичные изменения характера при длительном пребывании), тогда обитатели лагеря переживают заметную апатию, которую психологи вновь определяют как защитный механизм. Но самое сильное влияние на заключённых оказывала неопределённость их будущего. Психологическое состояние советского военнопленного, находящегося в страхе, усугубляли голод, нравственные страдания, раны и побои».
Даже страны, которые считают себя примером демократии, были замечены в самых варварских поступках по отношению к пленным. Здесь стоит вспомнить и секретные тюрьмы ЦРУ, и печально известную тюрьму Абу-Грейб в Ираке, и базу Гуантанамо. «Только к началу XX века появилось международное законодательство (в частности, Гаагская конвенция «О законах и обычаях войны» 1907 г., а также Женевская конвенция 1929 и 1949 гг. «Об обращении с военнопленными»). В соответствии с этими документами военнопленные получили определённые права, а пленившая сторона - определенные обязанности. Вместе с тем, как продемонстрировали войны и военные конфликты последних десятилетий, эта правовая система, ставшая частью военной культуры, даже в Европе зачастую оказывалась недееспособной. В других регионах мира жестокость по отношению военнопленным всё ещё остаётся реалией войны».
Воин должен быть готов к тому, что в плену его будут ломать. «Известный британский авторитет в области теории и практики специальных операций К. Макнаб описывает “психологическую траекторию” пыток следующим образом:
- муки постепенно и неуклонно возрастают, поддерживая в пленном состояние нарастающего ужаса в ожидании следующего «сеанса» пыток;
- пленный скрупулезно информируется о том, что с ним произошло во время пытки и что планируется на следующий «сеанс» (например, сообщается, что в следующий раз ему отрежут пальцы и во что превратится его жизнь, если он не пойдет на уступки);
- причинение боли сопровождается возбуждением панических настроений;
- узнику постоянно напоминается о том, что его муки мгновенно прекратятся, если он сообщит необходимые сведения;
- у пленного постепенно формируется условный рефлекс, объединяющий признание со снижением физического насилия».
Главная задача противника - лишить пленного возможности сопротивляться, превратить если не в активного врага своего отечества, то в пассивное, безвольное существо, равнодушное к судьбе своей страны. Для этого будут использованы все методы физического и психологического воздействия, вся машина вражеской пропаганды будет нацелена на его «переформатирование». День и ночь пленному воину будут внушаться идеи, основанные на приёмах военной пропаганды, сформулированной ещё в 1928 году лордом Артуром Понсонби в своей книге «Falsehood in war-time»:
1. Мы не хотим войны.
2. За всё несёт ответственность другая сторона.
3. Лидер противоборствующей стороны - сущий дьявол.
4. Мы боремся за благородные цели, а не преследуем свои интересы.
5. Враг использует запрещённое оружие.
6. Враг целенаправленно совершает злодеяния, мы - только случайно.
7. Наши потери незначительны, потери противника огромны.
8. Представители культуры, искусства и интеллектуалы поддерживают наше дело.
9. Наша миссия священна.
10. Предателем является любой, кто сомневается в правдивости сообщений наших СМИ».
Сама ситуация пленения будет в значительной степени способствовать данной пропаганде. «Во-первых, к военнослужащему приходит осознание возможности реального применения к нему издевательств или пыток. Во-вторых, полная неопределённость своего будущего. В-третьих, абсолютная зависимость от противника и, наконец, возникающее чувство неполноценности или вины за «неумелое» поведение на поле боя, а также понимания возможного в связи с этим осуждения сослуживцев, избежавших подобной участи». Прибавим к этому полную информационную блокаду и активную дезинформацию пленных о ситуации на фронте.
При этом главная задача противника - прежде всего сломать духовную защиту человека. Всё остальное рухнет само собой после сокрушения главного. Не исключено, что для низведения человека до уровня животного противником будут использоваться методы, разработанные в годы второй мировой войны для заключенных немецких концлагерей:
1.Заставить человека заниматься бессмысленной работой.
2. Ввести взаимоисключающие правила, нарушения которых неизбежны.
3. Ввести коллективную ответственность.
4.Заставить людей поверить в то, что от них ничего не зависит.
5. Заставить людей делать вид, что они ничего не видят и не слышат.
6. Заставить людей переступить последнюю внутреннюю черту, отделяющую человека от животного. Сломать нравственный закон внутри него, заставить переступить через совесть.
В результате воздействия таких методов, сопряженных с голодом, постоянным недосыпанием, издевательствами и постоянной угрозой смерти, человек превращался в безвольный ходячий труп.
Подготовка тела к таким испытаниям, конечно, необходима. Но без укрепления души и тело не будет способно к твёрдости. Молитва к Богу и утверждение в вере помогут воину в плену не сломаться, не впасть в уныние и отчаяние. Религиозное осмысление своего долга даст ему силы сопротивляться как духовно, так и, при возможности, физически.
Крепкий в вере воин своей стойкостью ещё и укрепляет других. Он может стать инициатором не только мужественного претерпевания ситуации, но и поиска путей к её активному изменению, к духовному и физическому сопротивлению противнику.
Вся история нашего Отечества говорит о том, что в нечеловеческих условиях плена, среди постоянных издевательств и унижений человек способен не только активно сопротивляться, но и побеждать противника, как физически, так и духовно. Массу примеров даёт нам Великая Отечественная война. Это генерал-лейтенант Д.М. Карбышев, генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков, генерал-майор Г.И. Тхор, генерал-майор И.М. Шепетов и многие другие военнопленные. Находясь в нечеловеческих условиях в концлагерях, они не только не встали на путь служения противнику, но и активно боролись с ним, не пожалев для победы своих жизней.
Сопротивление в местах содержания и труда военнопленных принимало разные формы: от саботажа и диверсий на производстве до побегов и восстаний в концлагерях. Но больше всего поражает упорство, с которым наши военнослужащие искали возможности для сопротивления жестокому и беспощадному врагу. И в наше время мы находим достаточно примеров мужественного и стойкого поведения российских солдат и офицеров в плену. Одним из ярчайших примеров является подвиг воина Евгения Родионова. Три месяца он подвергался жесточайшим пыткам с целью заставить его предать Отечество и православную веру. Но он не только не сломался сам, но и духовно победил своих врагов. И они сами до сих пор об этом подвиге Евгения Родионова свидетельствуют.
Верующий воин и в обычной жизни старается бескомпромиссно относиться ко злу. «Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом» (Ис. 5, 20). А на войне, даже попав в плен, такой воин внутренне не капитулирует. Он всегда готов к активному сопротивлению, как только позволят обстоятельства. Даже не имея возможности физически сопротивляться противнику, он борется с ним своим духовным оружием - молитвой за Отечество, за свой народ, за своих товарищей по оружию. Он укрепляет малодушных, помогает слабым, объединяет вокруг себя товарищей. Вера в Бога делает из зайцев львов, а трусов превращает в отважных героев.
«Опыт войн и вооружённых конфликтов XX века подтверждает, что пропаганда плена выступает в качестве составной и одновременно заключительной фазы психологического воздействия с целью слома морального духа противника и побуждения его к прекращению вооружённого сопротивления. Наибольшую результативность такое воздействие приносит в случае, если были достигнуты положительные результаты на предшествующих этапах психологического противоборства. Они, как правило, осуществлялись по следующим направлениям:
1. Дискредитация военного и военно-политического руководства противника.
2. Создание позитивного образа и отношения к своей стране и действиям своих войск.
3. Активизация стремления к уклонению от участия в боевых действиях, внушения страха и неуверенности перед будущим.
4. Демонстрация преимуществ собственного оружия, материально-технического обеспечения и так далее».
Об эффективности пропаганды на войне говорят такие данные: во время войны в Корее под влиянием китайской пропаганды из армии США дезертировало более 46 тыс. солдат. А во время войны во Вьетнаме благодаря пропаганде американцев на сторону Сайгона перешло около 250 тыс. вьетнамцев. Благодаря психологическим операциям американской армии в войне против Ирака около 80 тыс. иракцев было захвачено в плен и 160 тыс. убеждено дезетировать.
Для того, чтобы военнослужащие могли стойко противостоять пропагандистскому воздействию противника и перенести испытание пленом, они должны быть убеждены в правоте и справедливости своего воинского дела. Они должны верить и знать, что они воюют на стороне добра, что их воинское служение благословлено Богом. Они должны быть воспитаны и жить по законам боевого братства, а нарушение этих законов расценивать как предательство своих товарищей, что страшнее, чем смерть. Серьёзная работа по выработке и укреплению моральной устойчивости военнослужащих на поле боя и верности присяге, формирование в военной среде особого кодекса поведения в плену, показ с помощью всех видов информации всех ужасов плена является серьёзным оружием противодействия пропаганде противника. Добрая забота о тех, кто пережил плен, память о погибших в неволе и воспитание молодёжи на примере военнослужащих, достойно прошедших испытание пленом, есть дела христианского милосердия и, одновременно, подготовка воинов к тяжёлым превратностям воинского служения.
Шрамы души
Незнание и нарушение правил духовной безопасности повреждает воина, ведёт его к физической и духовной смерти. В боевой обстановке человек весьма остро ощущает угрозу своей жизни. Его моральные принципы подвергаются суровому испытанию, резкое изменение привычного образа жизни и тоска по дому ухудшают его психическое состояние. Физическая усталость, постоянное недосыпание, тяжёлое воздействие на органы чувств суровой военной действительности, а также неблагоприятные климатические условия негативно воздействуют на человека.
«Вся штука в том, что неизвестно, когда тебя убьют: в атаке, при обстреле, за приёмом пищи, во время сна, а то, бывает, и ещё хуже. Правда, каждый молит про себя и втайне надеется, что в этот страшный миг ты уцелеешь. Но убивают всегда неожиданно. Кругом гибнут люди. Конечно, настанет и твоя очередь. Однако, если не убили в первом бою, человек ещё поживёт. С каждым счастливым для него боем он обретает опыт, и его уже труднее убить. От излишних переживаний и постоянного страха долгожителя на передовой спасает однажды пришедшая мысль: а чего бояться-то? Всех убивают, конца войне не видно, убьёт и тебя. А когда - в конце концов, не так важно. А всё равно страшно, всё равно не хочется умирать. Однако, свыкнувшись с мыслью о неминуемой гибели и положив свою жизнь заранее на алтарь Победы, ты как бы перешагиваешь психологический барьер боязни умереть, и тебе не так уже страшно. Каждая отсрочка смерти поначалу тебе в радость. Но со временем тысячи смертей и ещё большее количество самых изуверских ранений, которые приходится видеть каждый день, накапливают столько впечатлений, требуют так много сострадания, что это тоже выматывает твои психические силы. К гибели товарищей привыкнуть невозможно. Потому что каждый из них - это личность. Со своей историей жизни, своими родными, мечтами, судьбой».
Особенно тяжело на войне людям, не подготовленным к тяжёлым испытаниям военной жизни. «Угроза смерти и царящий вокруг хаос превращают участников боя в эмоциональных калек. Неспособность к адаптации разрушает личность, подрывает моральный дух и боеспособность подразделения в целом».
Война не проходит для её участников бесследно. Человек в большей или меньшей степени испытывает на себе жесткое влияние травмирующей военной обстановки. Современная военная психология считает, что для того, чтобы выжить и выполнить боевые задачи в сложной военной обстановке, в смертельной опасности, гибели боевых товарищей, в тяжелых природно-географических и погодно-климатических условиях, в дефиците сна и голоде, воин должен укрепить свой дух, перестроить психику, изменить поведение. Механизм мобилизации душевных и телесных сил человека для противостояния возникающим на войне угрозам называется боевым стрессом. Боевой стресс является важнейшим механизмом превращения человека в воина. Активно мотивированный боец, понимающий свое участие в войне как выполнение долга перед отечеством, как дело своей чести, хорошо подготовленный и знающий свои маневры на войне реагирует на военные угрозы конструктивным боевым стрессом. При недостаточной подготовке воина к боевым действиям происходит перенапряжение организма, приводящее к истощению душевных и телесных сил. Он реагирует на военную обстановку деструктивным боевым стрессом. Когда проявления деструктивного стресса превосходят компенсаторные возможности организма, образуется травматический стресс, задачей которого является приспособление воина к травматической обстановке с целью его спасения. Крайним проявлением травматического стресса является боевая психотравма, приводящая воина к утрате боеспособности и серьезным проблемам с психикой, в частности к тяжелым психическим состояниям, объединенным одним названием - посттравматический синдром, иначе ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство).
Симптомы ПТСР многообразны. Наиболее характерны агрессивность и раздражительность, алкоголизм и наркомания, безрассудство и беспокойство, бессмысленные поступки, подавленность и уныние, усталость и уход от реальности, резкая смена настроения, дрожь и скачки температуры, расстройство речи, тошнота и рвота, кататонический синдром и потеря памяти, проблемы с мочевым пузырём и кишечником.
Этот синдром разрушает личность человека, приводит его к психическому и физическому самоуничтожению. «Я сканировал каждого человека на улице, осматривал с ног до головы, ища признаки пистолета или бомбы. Я проглатывал каждую, даже ничтожную новость о сражающихся солдатах, но предпочитал об этом не говорить. Иногда я начинал плакать, абсолютно беспричинно плакать. Когда водитель подрезал меня на узкой дороге, я представил себе, без эмоций, как откидываю его голову назад и перерезаю горло ключом от машины. Четвертого июля, услышав взрыв фейерверка, я побежал к машине и начал судорожно искать пистолет в кармашке передней двери. Его, понятное дело, там не было. И ещё сны... Я думал, что схожу с катушек, а это значило, что пока я был в своем уме. Это-то я знал наверняка: если я боюсь свихнуться, значит, я ещё нормальный. Сумасшедшие думают, что они в своем уме. Только здравомыслящие могут думать, что сходят с ума. Я утешал себя тавтологией».
Проблема ПТСР стоит сегодня очень остро. К примеру, «по данным внутренних исследований, у 20% солдат в Ираке появились симптомы ПТСР - от ночных кошмаров, бессонницы, учащённого дыхания и сердцебиения до депрессии и навязчивых мыслей о самоубийстве». Это характерно для всех воюющих армий современного мира. 18,6% советских военнослужащих - участников боевых действий в Афганистане испытывали на себе действие ПТСР. «По данным сотрудников кафедры психиатрии Военно-медицинской академии, у военнослужащих, участвовавших в боевых действиях на территории Северного Кавказа и выведенных на отдых, в 71% случаев наблюдался высокий уровень психического напряжения. Более 17% участников этих событий нуждались в психиатрическом наблюдении по поводу имевшихся у них пограничных нервно-психических расстройств».
Сталкиваясь с ПТСР, человек пытается решить эту проблему своими силами. «Ветераны используют различные средства, чтобы заглушить боль, справиться с кошмарами, забыть о чувстве вины. Это могут быть алкоголь и наркотики, поиск опасности, трудоголизм, секс. Иногда всё вместе». Но обычно это приводит к катастрофе. «По данным, представленным министром по делам ветеранов Эриком Шински, в Америке ежегодно совершается 30 000 самоубийств, 20% из них - участниками боевых действий. Согласно отчёту министерства обороны США о количестве самоубийств среди военнослужащих различных родов войск за четыре года (с 2005 по 2009) 1 100 солдат покончили с собой. Получается, одно самоубийство происходит каждые 36 часов». В июле 2011 г. был поставлен своеобразный рекорд, когда за один месяц с собой покончили 33 военнослужащих.
Не все воины приобретают вышеописанный синдром. Замечено, что «профессиональным и хорошо подготовленным солдатам удаётся избежать последствий травмы ». Но и на их душах есть шрамы, оставленные войной и требующие, прежде всего, духовного уврачевания.
Продолжение Лекции 6