Мне было 13у лет. Я с родителями смотрел «Голубой огонек». И маститый советский поэт Андрей Вознесенский, которого мой папа именовал «гусем», читал с экрана стихи: "Девятнадцать - восемьдесят два - по идее - счастливый номер".
Я до сих пор помню…
И не только я…Фрагмент из новогоднего огонька я не нашел, но вот это стихотворение в исполнеии
(
Read more... )
Comments 11
Совершенно согласна с вами по поводу самоповторов и деградации, но что-то в этом всём есть тревожное, странное. Вернуться через 28 лет к тому же ходу мысли, практически к тем же словам и эмоциям. Что-то же его заставило. Разлитая в воздухе смесь ностальгии и сожалений о несбывшемся? То же самое подавляемое чувство безысходности и тупика? Новые стихи не трогают совершенно, но сам факт их написания... как-то настораживает, что ли.
Reply
Но главное здесь, как мне кажтся то, чтоя отмеил в посте.
У Пастернака было
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать
Вознесенский, считая, что "1982" - это победа, пытается ее повтрить, паразитируя на методе.
Reply
Reply
Иосиф БРОДСКИЙ
Из интервью Анни Эпельбуэн
(Журнал «Странник», выпуск первый, 1991 год)
Reply
это не отменяет "треугольной груши", и "дубовый лист виолончельный", и прочее незабываемое и точное.
Reply
Речь ведь идет не только о нем. И не только о поэтах-шестидесятниках - Евтушенко, Рождественский, Ахмадуина.
Это несколько шире. Возьмите к примеру одного из лучших режиссеров советского времени - Рязанова.
После распада СССР, когда уже можно было… он не создал ничего хотя бы приблизительно равного его советским фильмам.
Рязанов постсоветский - просто невыносим.
Но, допустим, фильм "Ирония судьбы или с легким паром" не несет ответственности за то, во что сейчас превратился Рязанов.
А песенки Юнны Мориц не станут хуже от того, что она потом писала:
"Когда идёт Россия на уступки,
Ей череп разбивают молотком -
На деньги стран, желающих разрубки
России, не съедобной целиком.
Смолоть зерно судьбы и стать мукою,
Утратить путь божественный зерна?!.
Тогда весь мир оставит нас в покое
И вся правозащитная шпана".
Это вообще очень большая тема:
"И наши стихи не заплачут
над нашей им чуждой могилой"
Reply
судьба, как ракета летит по параболе.. он вышел в сад, смеркался час.. "авось" называется наша шхуна.. "не покидайте былых волюбленных...".....
но, "рукописи не горят" и мы этих людей любим, не за немощную старость, в за звездную зрелость..
Reply
Эта троица казалась такими гигантами, и лишь с годами картинка прорисовалась совсем по-другому, то же, что происходит нынче с героями вчерашних дней - вызывает чувство неловкости.
1982 г. помню очень хорошо - как сейчас понимаю, шло стремительное освобождение сцены для другого спектакля с другими актёрами.
Кажется, что-то похожее происходит и сейчас - в 2009 и далее.
Reply
2. У Вознесенского есть неплохие воспоминания о Пастернаке.
3. Стремительное освобождение сцены? И сейчас тоже? Надо будет подумать.
Наверное, в этом есть что-то.
Reply
Помните у Пелевина в Числах
"Выступал седой титан шестидесятник Арсений Витухновский. Махая в воздухе кулаком (что делало его слегка похожим на Зюзю), он читал:
Плачьте, бинокли и трубу подзорные!
Скушали ослика волки позорные.
Недоиграв, он уходит со сцены.
В чёрную щель завалились семь центов...
А откуда этот про семь центов знает? - подумал Стёпа, переключая канал.- Хотя да..."
А через страницу и Евтушенко получил.
Reply
Идея романа, объеденяющего поэзию и прозу, приследовала Пастернака всю жизнь, первые эпизоды романа фактически встречаются в "Детстве Люверс" (1922), первые черновики ДЖ датируются тридцатыми, чтение первых глав было в середине 40-х. Тогда же были написаны почти все стихи из романа. Можно сказать, что Пастернак писал ДЖ всю жизнь. Но не верно утверждать, что ДЖ появился на старости лет, как результат переосмысления жизни.
Reply
Leave a comment