ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА И УСТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ГРАЖДАНИНА
Важнейшей составляющей закона является включение в него такого понятия, как «идентификаторы персональных данных», которые предназначены для индентификации персональных данных человека. Если следовать логике и букве данного закона, то отличительной особенностью самих персональных данных является их относимость к определённому или поддающемуся определению физическому лицу. Таким образом, несложная логическая цепочка сводится к тому, что идентификаторы служат для идентификации персональных данных, а персональные данные, в свою очередь, используются или могут использоваться для определения человека. При этом закон не содержит никаких норм, раскрывающих порядок определения самого человека или поясняющих что означает словосочетание «определенное или поддающееся определению физическое лицо».
В совокупности, неоднозначность и невнятность этих фраз может привести к многочисленным нарушениям прав человека в правоприменительной практике, поскольку они могут трактоваться в качестве норм, позволяющих идентифицировать человека в ходе обработки его персональных данных.
Следует пояснить, что идентификация, по сути, представляет собой установление идентичности (син. тождество или равнозначность), в то время как человек не равен своим персональным данных, хотя они и относятся к нему. Человек не может быть идентифицирован, поскольку не идентичен ничему кроме самого себя.
Вместе с тем, в праве давно устоялось и широко используется такое ёмкое понятие, как личность. Причём установление личности во всех случаях сопряжено с оценкой совокупности достаточных для совершаемого юридического действия обстоятельств. Иными словами, установление личности всегда представляет собой процедуру принятия ответственного решения, которое не может быть результатом исключительно автоматизированной обработки персональных данных. В зависимости от значимости принимаемого решения, процедура установления личности может быть сложной или упрощённой, но устанавливать личность может только человек. Это обусловлено тем, что никакие механические или электронные системы не могут принимать ответственные решения и давать оценку персональным данным, хотя вполне могут идентифицировать, т.е. сравнивать между собой отдельные персональные данные.
Эту особенность обработки персональных данных следовало бы отразить в законе отдельной нормой, прямо запрещающей идентификацию человека как в автоматизированном режиме, так и путём формального сравнения его персональных данных. Иное может привести к случаям автоматического и непреодолимого незаконного ограничения прав граждан.
Надо учесть также и то, что не может быть исчерпывающего перечня персональных данных позволяющего однозначно установить личность человека. Даже при всей уникальности биометрических данных, известны случаи крайней схожести отпечатков пальцев разных людей, не говоря уже о ДНК человека, которое полностью совпадает у однояйцевых близнецов. Вместе с тем, ДНК одного и того же человека в редких случаях также может с течением жизни изменяться вследствие болезни или воздействия внешних обстоятельств (например, интенсивная химиотерапия при лечении онкологических заболеваний или облучение жёстким радиационным излучением). Стоит также упомянуть и такие стремительно развивающиеся отрасли медицины, как трансплантология и пластическая хирургия. На сегодняшний день нет ничего сенсационного в пересадке рук, изменении формы лица и даже смене пола. Уже известен случай успешной пересадки лица, а на медицинских конференциях всерьёз обсуждается возможность пересадки глаз. Очевидно, что не исключается также и несоответствующее действительности ошибочное или умышленное изменение самих персональных данных в системах управления.
В качестве наглядного примера недопустимости идентификации человека можно привести многочисленные нарушения в московском общественном транспорте, где в нарушение законодательства, с введением оборудованных турникетами автоматизированных валидаторов, пенсионеры без необязательной социальной карты не могут попасть в транспортное средство, даже имея на руках документы, подтверждающие их право на бесплатный проезд.
И в то же время, злоумышленники беспрепятственно могут бесплатно пользоваться услугами городского транспорта с помощью чужих социальных карт. Происходит это потому, что за невозможностью автоматизированной идентификации человека или установления его личности, идентифицируется лишь его социальная карта, т.е. его персональные данные, что вполне возможно. В результате, в условиях, где вместо установления личности предпринимаются попытки идентифицировать человека, всё чаще и с большим размахом совершаются такие преступные деяния, которые в совокупности можно было бы назвать присвоением личности.
В настоящее время УК России, даже не содержит такой нормы, поскольку только после введения закона "О персональных данных" всякого рода информационные системы приобретут юридическое значение, а значит приобретут правовые последствия и попытки идентификации человека, что и создаст условия, в которых станет возможным присвоение личности человека в наиболее ответственных и значимых правоотношениях.
Таким образом, отсутствие в законе норм, запрещающих идентификацию человека при обработке его персональных данных создаёт предпосылки для таких посягательств на права человека, которые даже не квалифицируются как преступления, хотя могут нанести человеку значительный материальный и нематериальный ущерб.
В совокупности, неоднозначность и невнятность этих фраз может привести к многочисленным нарушениям прав человека в правоприменительной практике, поскольку они могут трактоваться в качестве норм, позволяющих идентифицировать человека в ходе обработки его персональных данных.
Следует пояснить, что идентификация, по сути, представляет собой установление идентичности (син. тождество или равнозначность), в то время как человек не равен своим персональным данных, хотя они и относятся к нему. Человек не может быть идентифицирован, поскольку не идентичен ничему кроме самого себя.
Вместе с тем, в праве давно устоялось и широко используется такое ёмкое понятие, как личность. Причём установление личности во всех случаях сопряжено с оценкой совокупности достаточных для совершаемого юридического действия обстоятельств. Иными словами, установление личности всегда представляет собой процедуру принятия ответственного решения, которое не может быть результатом исключительно автоматизированной обработки персональных данных. В зависимости от значимости принимаемого решения, процедура установления личности может быть сложной или упрощённой, но устанавливать личность может только человек. Это обусловлено тем, что никакие механические или электронные системы не могут принимать ответственные решения и давать оценку персональным данным, хотя вполне могут идентифицировать, т.е. сравнивать между собой отдельные персональные данные.
Эту особенность обработки персональных данных следовало бы отразить в законе отдельной нормой, прямо запрещающей идентификацию человека как в автоматизированном режиме, так и путём формального сравнения его персональных данных. Иное может привести к случаям автоматического и непреодолимого незаконного ограничения прав граждан.
Надо учесть также и то, что не может быть исчерпывающего перечня персональных данных позволяющего однозначно установить личность человека. Даже при всей уникальности биометрических данных, известны случаи крайней схожести отпечатков пальцев разных людей, не говоря уже о ДНК человека, которое полностью совпадает у однояйцевых близнецов. Вместе с тем, ДНК одного и того же человека в редких случаях также может с течением жизни изменяться вследствие болезни или воздействия внешних обстоятельств (например, интенсивная химиотерапия при лечении онкологических заболеваний или облучение жёстким радиационным излучением). Стоит также упомянуть и такие стремительно развивающиеся отрасли медицины, как трансплантология и пластическая хирургия. На сегодняшний день нет ничего сенсационного в пересадке рук, изменении формы лица и даже смене пола. Уже известен случай успешной пересадки лица, а на медицинских конференциях всерьёз обсуждается возможность пересадки глаз. Очевидно, что не исключается также и несоответствующее действительности ошибочное или умышленное изменение самих персональных данных в системах управления.
В качестве наглядного примера недопустимости идентификации человека можно привести многочисленные нарушения в московском общественном транспорте, где в нарушение законодательства, с введением оборудованных турникетами автоматизированных валидаторов, пенсионеры без необязательной социальной карты не могут попасть в транспортное средство, даже имея на руках документы, подтверждающие их право на бесплатный проезд.
И в то же время, злоумышленники беспрепятственно могут бесплатно пользоваться услугами городского транспорта с помощью чужих социальных карт. Происходит это потому, что за невозможностью автоматизированной идентификации человека или установления его личности, идентифицируется лишь его социальная карта, т.е. его персональные данные, что вполне возможно. В результате, в условиях, где вместо установления личности предпринимаются попытки идентифицировать человека, всё чаще и с большим размахом совершаются такие преступные деяния, которые в совокупности можно было бы назвать присвоением личности.
В настоящее время УК России, даже не содержит такой нормы, поскольку только после введения закона "О персональных данных" всякого рода информационные системы приобретут юридическое значение, а значит приобретут правовые последствия и попытки идентификации человека, что и создаст условия, в которых станет возможным присвоение личности человека в наиболее ответственных и значимых правоотношениях.
Таким образом, отсутствие в законе норм, запрещающих идентификацию человека при обработке его персональных данных создаёт предпосылки для таких посягательств на права человека, которые даже не квалифицируются как преступления, хотя могут нанести человеку значительный материальный и нематериальный ущерб.