Сказочники в Пушкинском
"Какой должна быть детская книга, сказать очень просто: во-первых, она должна быть такой, чтобы в нее можно было войти. А во-вторых, там внутри, когда войдешь, должно быть хорошо".
В.Пивоваров
Какая же прекрасная выставка проходит сейчас в Отделе личных коллекций!
Те два часа, что я там была, были одними из лучших по ощущениям последних недель. Какая-то очень приятная атмосфера в этих залах, где сейчас живут работы Владимира Конашевича, Виктора Пивоварова, Ильи Кабакова, Эрика Булатова и Олега Васильева. Мне совсем не хотелось уходить и я была готова пройтись по двум этажам выставки еще раз, если бы только Матвей не желал на волю, в яркий майский день - чтобы поскорее надеть свои смешные ролики и покатиться по набережной, навстречу солнцу.
В "освещении" выставки я совершенно не объективна, а очень даже субъективна, запечатлела себе на память только те работы, в которых было что-то особенное для меня лично: какие-то детали, пейзажи, предметы ушедшего быта, общее настроение - чаще всего то, что мы с Матвеем считаем "уютным". Конашевич, к примеру, на выставке представлен очень многими работами, но именно самое популярное, то, что было почти в каждом доме, и у нас тоже, меня как-то не сильно тронуло. Это цветные иллюстрации к Чуковскому, к "Сюзон и мотылек", к "Плывет, плывет кораблик"... Вообще, к слову сказать, интереснее всего мне был Пивоваров и встречи именно с его акварелями я ждала больше других. Но неожиданно для себя больше всего восхищалась именно Конашевичем, потому что многие иллюстрации были мне до этого незнакомы, можно сказать, что я открыла для себя этого художника заново.
А еще сегодня, в 19.00 там будет проходить лекция Лидии Кудрявцевой "Когда художники рисуют сказку", вход по билетам в музей. А я буду сидеть на собрании для будущих первоклассников в это время :(
"Я не терплю в детской книге разгильдяйской "реалистичной" живописи, когда форма теряется в суматохе мазков. Живопись в детской книге допустима, но только та живопись, которую мы зовем примитивной, которую мы видим у художников раннего Возрождения и, главным образом, в народном творчестве, которым я вдохновляюсь. У меня, в моих рисунках, форма упрощена почти до предела, цвет доведен до 3-4 чистых красок, потому все ясно и четко. Последнему помогает то, что все лежить на чистой бумаге, без ненужных пейзажных или каких иных фонов, той "среды", которой не найти в народном творчестве, в живописи на подносах, сундуках и прялках" ("В.М. Конашевич о себе и своем деле", из письма Алянскому 9 августа 1959).
"Дружба. Песенки народов СССР" Детгиз, 1950
Не видела никогда такую книжечку.
Такие вот приметы времени в детских книжках меня всегда интересуют.
Сколько деталей, как все вырисовано тоненько... нет, видимо я уже бабулька бабулькой, но эти иллюстрации мне всегда будут милее яркой графики в современных детских книжках.
Такого Конашевича видела впервые.
"Рассказывают, что Конашевич, незадолго до смерти рассматривая свои ранние не книжные работы, горько вздохнул и сказал: "А ведь мог бы быть художник". Это трагичные и глубоко честные слова. Мы, потомки, благодарны ему за его книжки, но сам-то он понимал, что быть только книжным художником - это еще не значит быть художником". В. Пивоваров.
Очень много работ с переклейками. Вообще, такие вещи меня каждый раз удивляют. Помню, как прочитала у Коровина, что у Левитана, к примеру, плоховато выходили фигуры людей, и он просил брата Коровина, Сергея, где-то дорисовать фигуру человека. А у Шишкина мишек в сосновом лесу нарисовал Савицкий. А у Айвазовского фигуру Пушкина у моря нарисовал Репин. А сам Коровин был очень неграмотным и до конца жизни писал "печька" и "речька". Зато гениально рисовал и написал, между прочим, огромное количество рассказов )
Ой, это меня куда-то не туда повело, конечно. Просто как-то с детства мы привыкли, что великие люди - великие во всем, они совершенны и никогда не делают ошибок. И кажется, что все эти замечательные художники, иллюстраторы - они просто садятся за стол и одним росчерком с первого раза выдают то, что было задумано у них в голове. А все могло быть совсем по-другому, да и было чаще всего именно так.
А.Барто "Игрушки", 1951, не издавалась.
"Композиция должна быть проста и непосредственно вытекать из самого действия, заключенного в тексте. Только этим будет достигнута необходимая ясность. Ребенок с первого взгляда должен "понимать" картинку, то есть уяснить себе изображенное на ней событие. Картинка должна быть построена так, чтобы взгляд ребенка направлялся на самое главное и потом шел по тем направлениям, куда развивается действие".
"Вместе с тем при своей простоте иллюстрация должна иметь максимум содержания, то есть заключать в себе много подробностей (не в ущерб, конечно, ясности изложения), чтобы ее "интересно" было рассматривать".
С.Михалков "Пути-дороги", 1948, не издавалась
В.Маяковский "Конь-огонь"
М.; Л.: Детгиз, 1950
Какие добрые иллюстрации...
Как же мне понравились эти рисунки! Я сейчас уже почти ничего не покупаю "нового старого", но эту бы книжечку купила. Но это, похоже, библиографическая редкость.
К.Чуковский "Загадки"
М.; Л.: Детгиз, 1951
Несмотря на то, что Конашевич писал: "Пусть иллюстрация в детской книге будет не куском живописи, а "раскрашенным рисунком", предлгал уйти от светотени, упростить перспективу, мне кажется, что это самая настоящая живопись.
Тут очень много "уютных" иллюстраций.
С.Маршак "Пожар"
М.: Детгиз, 1952
"С благодарностью и гордостью могу отметить, - писал С.Маршак в статье "Щедрый талант", - что первые мои книги для детей, вышедшие около сорока лет тому назад ("Дом, который построил Джек", "Пожар", "Сказка о глупом мышонке"), были украшены рисунками Конашевича" (Лит. газета, 1962).
Кругленькие старые машины - моя слабость )
"То, что я изображаю, я всегда люблю".
Очень много иллюстраций к сказкам Чуковского.
Мне вот понравились эти телефоны. Матвей выбрал себе коричневый справа, с рожком и ручкой, а я - тот, что в центре )
Такие красивые иллюстрации к "Мухе-Цокотухе"!
Л.: ОГИЗ, 1935
"Письма Чуковского ко мне распадаются на две почти равные группы: в одних он меня ругательски ругает, а вдругих безмерно хвалит. Первые письма доставляли мне всегда больше удовольствия и пользы. Я неизменно принимал все замечания и пожелания Корнея Ивановича (внося в них, конечно, нужные поправки)".
"Вы и не знаете, как я люблю Ваши иллюстрации к моим сказкам, - писал К.Чуковский Конашевичу в октябре 1943 года. - Очень люблю, радуюсь им...".
Раздобыть бы такой старый умывальник на дачку! :) рукомойник маловат )
"Мои рисунки к сказка Андерсена сразу были признаны и нравились одинаково детям и взрослым. Успех вот в чем. [...] Андерсен вышел из народа. И как он ни льнул потом к аристократии, от нее он ничего не набрался, и здоровый народный дух всегда был основой его творчества. Подлинным глубоким реалистом он оставался, даже рассказывая самые фантастические истории. Этого его крепкого реализма никакими отвлеченными выкрутасами не выразисшь. Я этого никогда не забывал, делая свои рисунки к андерсоновским сказкам, только и всего. [...] В рисунках к сказкам Андерсена я не стремился выразить в какой-нибудь мере датский народный колорит. Тем более, что и матерьяла для этого у меня не было никакого".
"Странное дело: чем меньше я был знаком с матерьялом, чем дальше был мне тот или иной "народный дух", тем бесспорней оказывались мои иллюстрации. Уже польские показались сомнительными, хоть во мне есть капля польской крови, которая могла бы, казалось, заговорить. Но, очевидно, она промолчала!"
"Дедушка Рох. Польские народные детские песенки"
М.: Детгиз, 1958
Это я там с книжечкой сижу, как мне кажется )
"Я слышал упреки в том, что всякий иностранный матерьял дается мне легко, а русские сказки я "боюсь" иллюстрировать. Поэтому мне ососбенно хотелось найти наконец этот "русский стиль", - конечно, свой собственный".
"Ненаглядная красота. Русские волшебные сказки"
М.; Л.: Детгиз, 1949
Буквицы к книге "По дорогам сказки. Сказки писателей разных стран".
М.: Детгиз, 1961
Благодаря обложке вспомнила, что Матвею уже скоро может быть поздно будет читать эту сказку - надо достать с полки )
Ой, это жутковатый, но, как и все жутковатое - притягательный "Атлас переливания крови".
Этим иллюстрациям отдан целый зал, мы его сначала пробежали, а потом решили разглядеть повнимательнее.
Над «Атласом переливания крови» работали художники блокадного Ленинграда - Дмитрий Митрохин, Алексей Пахомов, Ярослав Николаев, Владислав Измайлович. Большую часть иллюстраций к пособию выполнил Владимир Конашевич.
Два зала занимают работы Эрика Булатова и Олега Васильева - иллюстрации к "Золушке", "Госпоже Метелице", "Красной шапочке", "Спящей красавице", "Нильсу с дикими гусями". Мне более близки другие художники, поэтому оставила себе на память только два рисунка.
Оказалось, что я совсем забыла книжку (мы чаще смотрели диафильм и старый мультик), поэтому я даже толком не могла ответить Матвею на вопросы в духе: "А что здесь изображено?". Я не помню ни про домик с ласточками, ни про какого-то разбушевавшегося морского царя... Надо перечитать.
Илья Кабаков был представлен весьма скромно, хотя мне бы очень хотелось посмотреть вживую его работы. Удовлетворилась вот фонариками.
И.Маркуша "А, Б, В..." М.: Малыш, 1970
Как же я хотела вживую увидеть иллюстрации Виктора Пивоварова! Как я его люблю!
"Для меня иллюстрирование детской книги в известной степени овеществление иллюзий, иллюзий моего детства и утопий моей зрелости. Со всем этим теснейшим образом связано мое стремление к иносказанию в детской иллюстрации, к сложному поэтическому взгляду на мир. Это в аспекте сугубо личном. В общем же плане я считаю, что детская книга, помимо своих утилитарных функций, является также памятником культуры и времени, как и любое произведение искусства. Чем богаче и сложнее выражены в нем идеми времени, чем совершеннее его пластические качества, тем оно убедительней и долговечней".
К сожалению, на выставке были представлены только иллюстрации к "Сказкам и историям" Андерсена - один маленький зальчик. Но это все равно для меня было чистым наслаждением (жаль только, что таким коротким :).
"Я несколько раз иллюстрировал Андерсена, но даже близко не подошел к тому, как его надо делать"
"Я стал художником для детей, наверное, потому, что в моем собственном детстве книг не было. Война была, а книг не было. А после войны, когда вернулись из эвакуации, было радио. Книга вошла в мою жизнь, но не видимая, а слышимая. Оле-Лукойе, завораживающим голосом Бабановой пел свою колыбельную песенку и душераздирающе звенели цепи на руках мниистра из "Черной курицы". Такое на всю жизнь. Вот вырос, стал художником и нарисовал то, что запало так глубоко в детстве".
"Я думаю, что в идеале детская книжка должна быть такой, чтобы хотелось на ночь ее класть под подушку. Она должна и снаружи и изнутри как-то быть соразмерной тебе, должна быть по руке и по душе".
"Когда я был в пионерском лагере, кто-то из ребят поймал маленькую лесную мышку. Ее отдали мне. Днем я носил ее в нагрудном кармане, кормил кашей и хлебом и разговаривал с ней. А ночью укладывал спать в небольшой мешочек с травой и листьями. И вот каждую ночь мой мышонок удирал из этого мешочка. В последний день лета, вернее в последнюю ночь, мой мышонок удрал и утонол в банке с какой-то микстурой, стоявшей на окне.
У меня нет, кажется, ни одной книжки, где бы я обошелся без мышонка. Он обязательно где-нибудь прогрызет себе дырочку и выглянет."
"Быть художником книи и большое счастье и большое несчастье. Счастье, потому что трудно представить себе работу более интересную. А несчастье, потому что ты делаешь только проект книги, а выполняет типография. И ни разу в жизни не увидишь ты свой проект выполненный так, как видишь ты это своим внутренним зрением, как ты запроектировал. Каждая вышедшая книга - это каждый раз страшный удар. Нет! Ни за что! Это книга последняя! Больше в издательство меня за уши не затащишь. И снова делаешь, и снова надеешься, и, как всегда, напрасно".
